Вышли на крыльцо. Снег во дворе таял. Пахло весной и ручьями. Солнце полностью вышло из-за горизонта.
Команда стояла на крылечке бани щурясь на восход.
- Ну... И что это за хреновина была? - Обратился ко всем Шило.
Все промолчали. А Пашка пригласил.
- Идите в дом. Я сейчас.
Группа пошла "в гости", а Скорый выгреб из печи горящие уголья, затушил их в снегу и вычистил печку.
По дому, не успевшему остынуть за несколько холодных часов, как по музею, ходили члены экипажа пепелаца.
- Хорошо живёшь, - похвалила Бабка, - богато, уютно.
- Жена? - Показал на фотографию Короткий.
- Да. - Пашка забрал три рамки с фотографиями. - Жена Лариса, сын Виталька, дочка Кристинка, десять лет.
Бабка кивнула на фото.
- А сын на тебя совсем не похож.
- Он мне не родной. Когда я с Лариской сошёлся, Виталику уже три года было.
- Вдова?
- Нет. Просто разошлась с первым мужем... Пил.
- Красивая, - вздохнула Бабка, - такую не скоро забудешь.
- Я её никогда не забуду. Она мне не просто жена. Она мне друг... Была...
Вздохнул.
- Ну, ладно. Посмотрите, - может кому-то что-то пригодится. Бабка, посмотри Ларискины вещи. Она как раз где-то твоего размера. А я пойду к Кармановым, для Беды фотографии родичей заберу.
И пошёл к соседям.
Но сразу же вернулся.
- Бабка, ещё посмотри вон там, в Кристинкиной комнате, игрушки для Анечки. Там много всего. Книг много.
Бабка его спросила.
- Скорый, ты, наверное, смеёшься над нами? Над тем, как мы запаниковали.
Пашка вздохнул.
- Нет, ребята. Ничего смешного в этом нет.
И снова ушёл.
Когда Пашка вернулся, Бабка уже набрала две здоровенные клетчатые сумки игрушек и четыре полиэтиленовых пакета книг. А Пашка вытащил из кладовки трёхколёсный велосипед.
Подумал, - Хорошо, что не выбросил, когда дочка выросла.
Погрузили всё в багажник, велосипед поставили на свободное сиденье.
И ещё много, очень много чего детского осталось. Кристинке ни в чём не отказывали.
Больше никто ничего себе не взял. Всё, что казалось таким необходимым и важным в обыденной земной жизни, в Улье никому не пригодилось. Все элементы уюта, электроника, украшения, безделушки, модельная одежда, дорогая мебель, драгоценности, ковры и зеркала... Зачем они? Вот если бы пулемёт... Или спирт.
- Спирт! - Вспомнил Скорый. Принёс из кладовки оставшиеся полторашки и засунул в свой рюкзак. Подумал, подумал и прихватил два двенадцатилитровых армейских термоса, которые купил зачем-то, да так ни разу и не использовал.
Начальница подогнала багги к крыльцу, увидела термосы, восхитилась.
- Ух ты! Какая прелесть! Ох и хозяйственный ты мужик, Скорый. У меня муж такой же был.
Они не спеша расчехлили пепелац, Не спеша всё загрузили и поехали разорять администрацию Отрадного. И даже не успевший прогреться воздух, холодком ранней весны облизывающий лица, не вызывал недовольства. Сама радость от возможности жить, перевешивала все неудобства и дискомфорт.
Сначала вернулись на Железнодорожную улицу. Решили маленько попотрошить трупики, раз уж такой удачный случай выпал.
Лесопосадки почернели. Листва походила на мокрые грязные тряпки болтающиеся на ветвях. Трава, засыпанная снегом, выжила и теперь выглядывала кое-где зелёным из под белого. На тающем снегу вяло копошились твари. Те, которые остались живыми от расстрела. Видимо перезагрузка солнца плохо отразилась на их здоровье, - еле-еле шевелились, бедолаги.
Бригада вытащила новые, блестящие тесаки и порубила головы всем зараженным, которые определились зрением Бабки, как живые. Потом приступили к уборке урожая.
И вот тут ждал сюрприз.
Содержание грибных затылочных наростов сваливали в Пашкины термосы, не разгребая рыхлую массу паутины. А вот содержимое долек самого здорового зелёного элитника Шило перебрал на скорую руку.
Каждый сосредоточенно занимался работой, таская горсти грибной паутины в общий котёл. Все, склонившись, резали трупы, когда Шило заорал. Просто заорал.
- А-а-а!
Он стоял на горе элиты, тряс над головой кулаками и орал.
- А-а-а!
Все повыхватывали пистолеты и заняли круговую оборону.
- Что?! Шило, что случилось?!
Тот престал орать, спрыгнул с туши и протянул открытую ладонь.
- Смотрите, любимцы фортуны! Чтоб я сдох, бля!!
На ладошке красовалась белая жемчужина.
Тут заорали все, даже спокойный Короткий. Бабка обнимала Шило и чмокала его в щёки.
Когда немного успокоились, обговорили этот факт и решили никому не открывать тайну. То, что в крупных элитниках тоже бывают "белые".
Рубили до шести вечера. По часам. А по солнцу, так только-только наступил полдень. Набрали одну полную двенадцатилитровую ёмкость и немного не полную вторую.
Закончив, залезли в машину, уставшие, но крайне довольные и без причины улыбающиеся. Поехали забрать прицеп.
Пока Короткий прицеплял маленькую неваляшку, Шило побежал к дохлой кошко-собаке, распотрошил её споровик и не найдя белого жемчуга прямо расстроился.
Все ржали и подшучивали над его огорчением.
- Теперь Шило на чёрные и красные смотреть не хочет, - шутил Короткий.
- Теперь он даже зелёные будет отбрасывать как мусор, - добавляла Бабка и закатывалась детским колокольчиковым смехом.
До администрации добрались без приключений.
Нашли ризограф и всё что к нему должно прилагаться. Аккуратно завернули в несколько плащ-палаток, потом в авто-чехол, поставили стоймя в прицеп и тщательно примотали стропами и бельевыми верёвками.
И совсем уже собрались ехать, но Пашка попросил.
- Давайте съездим в частный сектор, посмотрим - чего это там твари кучковались в одном месте. Может, есть кто живой.
И поехали. Бабка в округе ничего опасного не видела. Настроение хорошее. До вечера времени теперь полно. А чего и не съездить?
Решили просто прокатиться по улице Мира, а вернуться по улице Ленина.
Когда по Мира проезжали мимо улицы Некрасова, на ней увидели несколько трупов тварей с явно огнестрельными ранениями. Осторожно повернули направо. Недалеко от перекрёстка стоящий дом, был серьёзно обработан какой-то мощной тварью. Может быть даже тем же самым зелёным двадцатитонным элитником. Все постройки вокруг, и даже во дворе дома, остались целыми, но вот само жильё снесли почти до фундамента. Страшный царапины на частях поваленной кирпичной стены тоже ясно указывали на виновника разгрома.
- Пойду посмотрю, - сказал Пашка и взял карабин.
- Погоди. Дай я. - Остановил его Короткий. И не взяв ничего, с одним пистолетом в кобуре направился к развалинам.
Около остатков ограды он исчез. Вот шел себе человек спокойно и бац - никого нет.
- Дар использует, - подсказала Бабка. Хоть все и так поняли, что к чему.
Минуты через три тишины из руин послышались голоса. А ещё через минуту, Короткий выволок откуда-то, из-за уцелевшего куска внутренней перегородки женщину. Перекинув её руку себе через плечо и поддерживая бедолагу за талию, он осторожно вёл её к машине.
- Да что же это нам на баб-то всё везёт! - Всплеснула руками Бабка. - Нет, я точно женский монастырь организую!
- А меня туда - главным! - Потёр в предвкушении руки Шило. - Уж я...
- Я всё Беде расскажу, - хмыкнул Пашка.
Шило на полуслове захлопнул рот, так, что зубы клацнули.
Скорый выскочил из багги, перекинул велосипед в багажник и помог Короткому посадить женщину на Машкино место.
Та была сильно исхудавшей и не по возрасту седой.
Бабка вылезла из-за руля и подошла к новенькой.
- Имунная. Семь дней без живца. Странно, что живая.
Сняла с пояса фляжку.
- Так. Ну что, красавица. Давай лечиться. Выпей вот этого растворчика. Не вздумай выплюнуть - пришибу.
Женщина смотрела расфокусированным взглядом и видимо ничего уже не соображала.
Бабка поднесла к её губам флягу, другой рукой зажала несчастной нос и плеснула жидкости. Та рефлекторно глотнула и даже не поморщилась.
Все стояли рядом и ждали результата. Буквально через пару секунд страдалица уже осмысленно осмотрела стоящих перед ней людей.
- Где я?
- Ты в безопасности... Пока в безопасности. Сделай ещё глоток.
Женщина глотнула и тут же сморщилась.
- Бее! Что за гадость?!
- Не оскорбляй благородный напиток, женщина. Кстати, как тебя зовут?
- Таня.
- Сколько тебе лет?
- Двадцать три.
- Мужики, найдите что-нибудь пожевать. Она сейчас есть захочет. И, кто-нибудь, загляните в соседние дома, наверняка где-то есть душ или ванная. Негоже даме так вонять.
Мужики быстро разделили между собой соседние дома и разбежались в поисках
Душ нашёл Шило. Скорый, вообще-то, тоже нашёл ванную, то в здании так смердило мертвечиной, что ни о каком мытье речи даже не велось.
Потащили Таню в найденный душ и оставили её с Бабкой, которая захватила с собой рюкзак с запасным камуфляжем.
Минут через двадцать женщины вернулись.
Шило уже открыл банку тушёнки, достал пачку галет и приготовил ложку.
Женщина с трудом села в кресло и помотала головой. - Спасибо, я не хочу.
- Ешь, давай. А то ещё помрёшь нечаянно. Получится, что мы зря такой крюк делали.
Шутки населения Улья иногда граничат с оскорблениями. Наверняка, то, чего не замечали сами шутники, коробило слух новичков. Но Улей, есть Улей. Другой мир, другие приоритеты, другие шутки.
Женщина (или девушка) взяла ложку и положила в рот тушёнку. Потом ложка замелькала. И тушняк и галеты исчезали с приличной скоростью.
Шило начал вскрывать банку сайры в масле.
Таня помахала ложкой.
- Нет, нет. Мне хватит.
- Фигуру бережёшь? Тут за фигуру беспокоиться не след. Тут наоборот, всегда под рукой должно быть - что пожрать. - И передал банку Татьяне.
Консерва тоже съелась с хорошим аппетитом.
- Ты если не наелась - говори, не стесняйся.
Бабка скомандовала.
- Так. Ладно. Поехали домой. Скоро вечер.
И они покатили в сторону Полиса.
По дороге Таня рассказала, что приехала из Тоузаково. Что работает в клиринговой компании и наводит порядок в нескольких богатых домах этого сектора. Хозяева этого дома куда-то уехали. Уборку Таня делала с вечера. Заночевала там же. Там её и застала перегрузка.
Сначала Татьяну чуть не убил сосед, живущий через дорогу. А когда она заперлась в доме, жильё начали осаживать заражённые со всей округи.
Таня нашла ружьё и с испуга пристрелила несколько тварей. На шум прибежали заражённые покрупнее и попытались выколупать её из-за стен. Но Таня спряталась в подвале. Там и просидела до приезда Бабкиной группы. Там бы и померла.
Пашка осмотрел девушку на предмет здоровья. Нормальный организм. Только истощёна и физически, и психически. Спросил.
- Танечка, а какое у тебя образование.
- Учитель начальных классов.
- А не преподаёшь - потому что работы нет?
- Да... Можно было бы уехать в Самару. Там учителя требуются. Но у меня тут родители и сёстры. Да и не хочу я куда-то ехать. А в компании платят неплохие деньги... Вы меня в Тоузаково завезёте. Мне домой надо. Мама, наверное, с ума сходит.
Бабка, по традиции, прочитала новенькой небольшую лекцию о том месте, куда та попала.
Таня слушала молча, вопросов не задавала. Только в конце спросила.
- Это вы шутите? Да?
- Так. Ладно. Информация не прижилась.
- Подождите... Вы, что - серьёзно всё это?...
- Лекция прерывается до приезда на место дислокации, - очень умно подвела итог Бабка.
В этот момент они проезжали мимо оскалившей страшные зубы туши элитника на Советской улице.
Бабка спросила у новенькой.
- Тань, вот ты не веришь. Да? А тебя не смущает, например, вот эта милая дохлая зверушка? Или летнее тепло в феврале? Или пустой город? Да и вообще - всё, что с тобой произошло... Ладно. Молчи. И думай... От того, правильно ли ты поймёшь всё происходящее, зависит твоя жизнь... И вовсе не то - будешь ли ты жить хорошо или плохо. Вопрос стоит так - будешь ли ты жить, или просто умрёшь. Думай.
Когда подъехали к месту побоища на Железнодорожной, Шило попросил.
- Бабка, притормози, давай я коготок от громилы отрежу. Как память об удачной охоте. А?
Бабка рефлекторно остановилась.
- Шило, блин... Ты, что - повесишь десятикилограммовый коготь себе на пузо и будешь с ним ходить, растопырив пальцы? Зачем он тебе? Что за детство?
- А это что? - Спросила Татьяна. - Вы вот этих... Вот это... Это вы их всех убили?
- Нет, Танечка, что ты?! - Запротестовал Шило. - Это не мы! Нет, нет, нет! Гринпис, блин, пусть спрашивает вот с него. - Он ткнул в Пашку. - Это всё он. Вон того, зелёного мужика, точно он завалил.
- А... А это, что - какое-то животное?
- Бабка, подожди.
- Ты что?
- Надо, чтобы девушка осознала... Пошли-ка Короткий.
Два мула подошли к поверженному гиганту, взялись за голову, поднатужились и повернули эту глыбу лицом к пепелацу. Татьяна ахнула и отвернулась.
Уселись по местам.
- Ну и как тебе? На земле такие собачки, поди, не водятся? А вот тут эдакие - на каждом шагу. Запомни, Танечка, тут на каждом шагу - смерть. Пошумела лишний раз - смерть. Отошла от группы за угол - смерть. Не выполнила команду старшего группы - смерть. Вот так. Пока тебе дают информацию, не будь дурой, слушай и впитывай.
- Отвезите меня домой, пожалуйста...
- А где твой дом?
- Вот по этой дороге, дальше. Село Тоузаково. Пожалуйста.
Короткий вздохнул.
- Она ничего не поняла.
Скорый спросил у Бабки.
- Мне с ней поработать?
- Нет, не надо. Она где-нибудь в Полисе, брякнет по глупости. Нам это не нужно. Половина наших успехов - от секретности наших даров. А в Улье никогда не относятся к необычной информации, как к пустой. Сразу поймут - что к чему.
Потом обратилась к Тане.
- Танечка, ты извини, но твоего, как там... Толузакина... Его нет. Ты же слышала, что я говорила. Вот этот кластер заканчивается на Алтухово. А дальше уже Новотроицкое.
- Какое Новотоицкое? Вы просто не туда свернули. Пожалуйста, отпустите меня. Я сама дойду. Пешком. Отпустите... Я же вам ничего плохого не сделала.
Бабка затормозила.
- Таня, да никто тебя не держит. Но тебе некуда идти.
Девушка молча вылезла из машины, спустилась с насыпи шоссе и быстро пошла по тропинке в сторону леса.
Шило удивился.
- Куда это она попёрлась?
Бабка пожала плечами.
- Не знаю. Но там, в лесу, парочка тварей... Уже сюда бредут. Быстро отмучается.
Скорый начал вылазить из машины.
- А ты куда? - Удивилась шеф.
- Так нельзя. Её надо остановить.
- Скорый, я не собираюсь всю дорогу выслушивать её истерики. Мы не благотворительная организация. У нас дел по горло.
- Она погибнет, так нельзя.
- Скорый, ты что тупишь? Знаешь, сколько за четыре года мы таких встречали. Они не понимают, что происходит. И, главное, - не потому, что не могут, а потому, что не хотят! Одного подростка мы силой привезли в Полис. Он сейчас с караванами ходит. Так мы у него до сих пор в списках врагов. Даже не здоровается. Мы, видишь-ли, не дали этому идиоту "права выбора". Хе...Так что, не надо вот этого. Пусть идёт.
Таня уже отошла метров на полста, когда из лесу выбрели два топтуна. Видимо только что оттаяли и ищут чем перекусить.
Девушка их сразу увидела, развернулась и побежала назад к машине. Топтуны добавили скорости.
- Нет, - сказал Скорый, - так нельзя.
Вскинул сайгу и парой выстрелов успокоил тварей. Бабка круто свернула налево с дороги и покатила бегущей девушке навстречу. Та остановилась, тяжело дыша. Бабка аккуратно её объехала и подкатила к мёртвым топтунам.
Шило и Короткий привычно выскочили из машины и распотрошили трупы. Принесли по горсти паутины, бросили в Пашкин армейский термос. Бабка развернулась и поехала в сторону шоссе, обойдя стоящую столбом девушку.
Они уже взбирались на асфальт, когда Таня закричала.
- Стойте! Стойте! Я с вами! Стойте!
Скорый оглянулся. Татьяна бежала по полю размахивая над головой руками. Бабка и не думала останавливаться.
- Бабка, - попросил Пашка, - ну перестань издеваться над человеком. Остановись.
Бабка остановилась и заворчала.
- Жалостливый какой. Как бы нам твоя жалость боком не вышла. Смотри, Скорый, на твою ответственность. Это всё бесполезно. Она всё равно в какую-нибудь задницу свою бестолковку засунет. Сегодня, завтра, через месяц,... - махнула рукой, - знаю я эту породу.
Шило и Короткий тоже смотрели на Скорого осуждающе.
Девушка подбежала к машине, и опёрлась на раму, шумно и тяжело дыша.
- Ну? Чего тебе? - Спросила Бабка.
- Я всё поняла... Я всё поняла... Я с вами поеду. Можно?
- Ты смотри, - какой прогресс! Осознала, значит, серьёзность своего положения?
Таня покивала.
- Объясняй. Чего ты поняла.
- Я не дома. Я... Не на земле. Тут опасно.
Бабка кивала.
- Хорошо. Хорошо. Дальше.
- Я не знаю, что мне делать... - всхлипнула Татьяна.
- Чёрт... Всё не то... Всё не то, - прошипела Бабка. - Так. Ладно. Оставайся здесь. Мужики, у нас запасные стволы есть?
- Ружьё, помпа, из которого она палила в Отрадном, - сказал Короткий. - На, - протянул Татьяне ствол и патронташ.
Она, недоумевая, взяла оружие как биту.
- Ну всё... Бывай... - Попрощалась Бабка. - Нам некогда, извини.
- А как же я?
- А ты иди... Иди и убедись, что всё, что я говорю - правда. Постарайся выжить. Снова забейся в какую-нибудь щель. И выживай.
- Подождите... Вы, что - меня вот так и бросите?
- Ну, золотце, ты же нас бросила. Не постеснялась.
Девушка замолчала в ступоре.
Шило подсказал - Танька, ты не те слова говоришь. В Улье есть, ну...
- В Улье есть определённые правила - подсказал Короткий, - и определённый порядок. Эти правила и порядок - просты и человечны. А ты их никак не поймёшь. Просто не хочешь понять.
- Так. Ладно. Поехали. Время подживает.
И Бабка тронула с места бесшумную машину.
Татьяна метнулась следом.
- Подождите! Постойте! Я же не знаю правил! Что я должна сделать?
Бабка снова остановилась. Пашка наблюдал, как старожилы ломают психику новенькой. В принципе он понимал, что это делают для её же пользы. Но эмоции кипели от негодования от речей своих товарищей. Дугин сдерживался изо всех сил.
Таня подбежала к багги.
- Я... Я не понимаю!
Короткий пояснил.
- В Улье есть законы. По закону, мы обязаны помогать новеньким. Выручать их, подкармливать, лечить.
- Да, - Подтвердила Бабка. - Но никто нас не обязывал делать такой крюк. Проверять, - что там за скопление тварей. Не нуждается ли там кто-то в нашей помощи. Оказалось, что в нашей помощи ты не нуждаешься...
Татьяна вцепилась в раму багги.
- Я поняла! Я поняла! Простите меня! Очень вас прошу! Простите!
- За что? - Поинтересовалась Бабка.
- Я доставила вам неудобства...
Бабка повернулась к Скорому и спросила его.
- Теперь убедился. Она ни черта не понимает, и не хочет понимать. Поэтому спасать её не имеет смысла. Она всё равно погибнет. Дольше месяца она тут не протянет. Мы и так, потратили бензин, время, добрые намерения, нервы и еду. Смысла в этом никакого. Она уже покойник. Ладна, девушка. Прощай.
Пепелац тронулся и покатил по шоссе набирая скорость.
Скорый смотрел назад, на оставшуюся новенькую. Та села на асфальт. Посидела так маленько, потом подняла ствол помпы и приставила его себе к подбородку.
Скорый вскинул сайгу и выстрелил. Помповик вырвало из рук девчонки. Нажать на крючок она не успела.
- Ты, что - её грохнул? - Спросила Бабка.
- Останови, - скомандовал Пашка. Он выскочил из машины и пошёл к сидящей на асфальте Татьяне.
- Скорый, ты куда? - Прозвучало в наушниках.
- Если хотите её бросить, то я останусь с ней.
- Тьфу ты блин. Романтик...
Пашка подошёл к новенькой. Она сидела закрыв глаза, обхватив себя руками и её колотила такая крупная дрожь, что зубы стучали. Скомандовал.
- Посмотри на меня.
Никакой реакции.
- Подними голову и посмотри на меня!
Таня подняла лицо и безразлично посмотрела на Пашку.
- Ты жить хочешь? Ты хочешь жить?
Татьяна ответила.
- Глупый... вопрос...
- Это там, на земле он глупый. Отвечай на мои вопросы!
- Конечно, хочу.
Таня с трудом встала на ноги.
Пашка вспомнил, как Бабка, в самую их первую встречу, быстро сломала его. Да и сломала ли? Тогда, он просто сопоставил всё увиденное, все факты и быстро понял, что Группа права. Что он не на земле. Ну, по крайней мере, что он в странной и серьёзной ситуации. А будь он потупее, начни он "выступать" на берегу Шагана, то Бабка его без сожаления бросила бы.
А вот с этой что делать.
- Чего вы хотите от меня? Оплаты за спасение? Так у меня ничего нет. Кроме вон того ружья.
- Не нужно нам никакой оплаты. Ты вспомни. Бабка тебе рассказала, как тут всё устроено. Она от души рассказала. А ты?
- Я не поверила. А кто бы поверил?
- Дело не в том, что ты не поверила. Это-то как раз твоё личное дело... Ты обвинила человека во лжи. А извиниться даже не подумала? И теперь просишь, чтобы она тебя спасала дальше?
- Я ничего не прошу...
- А-а. Вон оно что... Ты гордая. Ну, ладно, сиди. Жди зубастых гостей. Тьфу... Бабка, она и правду безнадёжна. Лучше ей умереть.
- Подождите. Я готова извиниться.
- То есть, ты делаешь нам одолжение?
- Да что же вы за люди! Я извинюсь. Я поняла, на что она, - Таня кивнула в сторону машины, - обиделась.
- Тааак... Уже лучше. И что ещё?...
- Что?... Ну да! Я была дура...
- Была? - Удивился Скорый.
- Ладно. Я дура. Набитая дура.
- Замечательно. Вот с этого и надо было начинать. А теперь иди. - Пашка ткнул стволом в машину.
Татьяна подошла к водителю.
- Бабка, простите, не знаю, как вас зовут.
- Бабкой и зовут.
- Бабка... Простите, что я не поверила... - Она быстро поняла, что говорит не то. - Что я засомневалась в вашем рассказе. Что я вас обвинила во вранье. Простите.
Бабка выдержала драматическую паузу, потом демонстративно обратилась к команде.
- Ну что, мужики? Берём её?
Шило махнул рукой.
- Да ладно. Пусть садится. - Похлопал ладошкой по сиденью за Коротким. - Залазь.
- Только, голубушка, теперь так... Благотворительность кончилась. Ты нарушила закон Улья. Новеньким помогают, если те добровольно это принимают. Ты отказалась от помощи - всё. Теперь будешь нам должна. Сильно должна. Поняла? За спасение, за проезд, за одежду, за еду. Это закон Улья. За всё.
- Я отработаю. Я всё умею. Я готовить умею, и шить и...
- Стрелять умеешь? - Спросил Шило.
- Да. Я уже стреляла... Из ружья.
- Ну и то хлеб...
Бабка скомандовала.
- А теперь сиди и молчи. Ясно? Можешь порыдать. Немного.
Новенькая молча послушно покивала.
В безмолвии катились с полчаса. Пашка всё обдумывал эту ситуацию с новиками. Потом тихонько спросил у Бабки.
- Бабка, а вот мы... Мы сможем устроить у себя какие-то "Воскресенки".
- Не поняла? Где это у себя? Какие Воскресенки?
- Слушай идею. Жемчуга у нас - просто куча. Нам уже работать не надо. Даже не знаю сколько.
Короткий подсказал.
- Теперь лет на двести хватит. Это даже без белой... Её же мы отдадим Алмазу? Я прав?
- Да. Надо отдать. И ещё одну найти. Ну, теперь то, - найдём! Точно - найдем!
Скорый продолжил.
- Мы же сможем купить большой дом. Или построить. Ну... Что-то вроде гостиницы. И собирать новиков. Помогать им притереться к Улью. Устраивать куда-то на работу. Я понимаю, что это накладно. Но представляешь, сколько у нас появится полезных связей? Вот, к примеру, спасённую Танечку выдадим замуж за какого-нибудь Авраама.
Таня не слышала их переговоров по рации. Или всё это казалось ей каким-то бубнением. Поэтому молчала.
И все долго молчали. Пашка не выдержал.
- Ну? Что?
- Это надо серьёзно обдумать, - констатировала Бабка.
- А ведь под это всё, - продолжил Скорый, - можно и из бюджета Полиса деньги... то есть, спораны, выкачивать. И новики в должниках остаются. Кредит, на приобретение жизни. Прикиньте... Бизнес стоящий, уверяю вас. У меня на такое дело - нюх.
- Ипотека, на саму жизнь? - Удивился Шило. - Вот ты буржуин!.. Бля! Я бы до такого никогда не додумался!... Но мне, чёрт возьми, нравится!
- Приедем, соберём всю бригаду, и подумаем над этим делом. - Обещала Бабка.
- А что такое "ипотека"? - Поинтересовался Павел.
Все на него удивлённо посмотрели.
Короткий прояснил.
- Это кредит на приобретение жилья. У вас, что - такого нет?
- Есть. Почему нет. Но это просто "кредит" называется.
- Мда. Другой мир - другие термины, - констатировал Короткий.
А Пашка болтался на своей галёрке и думал - Как Улей меняет людей. Бабкина бригада... Они спокойно бы оставили девушку на растерзание тварям, только потому, что её мозг не в состоянии принять эту новую искажённую и извращённую действительность. Типа - ну не хочешь и не надо. Подыхай. Неужели когда-нибудь и он станет таким же бессердечным существом, способным бросить в беде женщину, ребёнка?... Просто потому, что "некогда". Неужели, после того как он увидит сотню, тысячу, десятки тысяч смертей, его сердце настолько ожесточится, что перестанет слышать чужую боль и чужой страх.
Нет, с врагами-то всё понятно. Враги хотят у него что-то отнять. Иногда - отнять жизнь.
Но они... Эти существа - знают на что идут. Они должны предполагать, что Пашка им ответит. И очень больно. Вернее всего - летально.
А вот эта девчонка. Она же Машкина ровесница. Она и в том мире ничего хорошего не видела и здесь попала в переплёт.
Конечно, можно сказать, что в Улье ей тоже ничего хорошего не светит. И, возможно, смерть для неё, это избавление от будущих унижений и боли в этом аду.
Мозги говорят, что такой выход достаточно рационален. Но сердце - категорически против.
И Пашка дал себе обещание. Даже клятву. Он сделает всё, что только в его силах, для таких вот, как эта Татьяна. Хоть что-то, но организует. Хоть кого-то, но спасёт. Выжить здесь очень сложно. Ещё сложнее остаться человеком. Но он постарается. Он постарается...
Через час Бабка остановила машину. Все вместе пошли, проверили состояние ризографа, сходили по маленькому и не спеша покатили дальше.