В Полисе ждала новость — в Беду вчера стреляли.

Прямо во время работы отборочной комиссии, через окно, в неё выстрелили из снайперской винтовки. Хорошо, что Шило постоянно держал лёгкий, невидимый глазу, щит. Пуля, пойдя наискось через купол щита, изменила траекторию и ударила в стол, потом отрикошетила в тяжёлый бронежилет Шила.

Квартал сразу оцепили, но не нашли ни снайпера, ни орудие покушения.

Только спустя час выяснили, что стреляли со стены. Метнулись к месту, где, по идее, должен был сидеть снайпер. Естественно, никого там уже не было.

Скорый тут же собрался мчаться в администрацию и пресечь на корню это сволочное занятие. Ишь, блин! Получили детектор лжи на халяву! Да ещё и не берегут!

— Всё! Хватит! Больше никаких контактов с Алмазом! Это что за хрень такая! Не могут обеспечить безопасность нанятого специалиста!! А?! Это как называется!

Он напялил броню, взял свою сайгу и пошел, матерясь, «пресекать».

Бабка загородила выход, успокаивала, уговаривала:

— Паша, пусть сегодня доработают. Тут до конца рабочего дня час осталось. Целый день ничего не случалось, под конец смены провокацию не устроят. Смысла нет.

Пашка немного успокоился.

И Бабка, неугомонная душа, отняла у него карабин и попёрла посмотреть как идут дела на стройке.

Вся бригада, и даже дед, потянулись следом.

Шпатель — ох, кручёный, видать, мужик.

Он, заручившись словом Ромки–Шила, забрал из административных гаражей Бабкину строительную технику, фуру с цементом, и уже заканчивал заливать фундамент.

Строительная площадка, заваленная здоровенными повыщербленными кусками стен, гудела дизелями, гремела отбойными молотками и булькала бетономешалками. Сверху весь этот специфический строительный гул накрывал отборный мат прораба, отчитывающего парочку работяг.

Пашка офигел от такого строительного энтузиазма.

Шпатель увидел пришедших, что–то строго приказал работникам и пошёл встречать начальство.

Бабка тоже слегка офанарела:

— Ну, нифига ты… Ну, ты даешь…

Шпатель забеспокоился:

— Я не понял. Что, стройку начинать не надо было?… Или что?

— Не–не–не. Всё нормально. Все нормально, — успокоила Бабка. — Просто я не ожидала, что всё будет так быстро… А вот эти глыбы у тебя откуда?

— Из Бизино. Я там несколько домов порушил, и эти монолиты разбиваю и кладу в основание здания. Щебня–то, сама знаешь, — нет. Неплохо получается. Думаю, что первый этаж тоже надо собрать из таких кусков. О! Кстати! А ещё цемент есть? Боюсь, что этого не хватит.

— Есть. Пару раз по столько — точно есть. А если надо больше, то не знаю.

— А больше и не надо. Теперь об оплате, мне и работникам.

И Бабка со Шпателем пошли в вагончик, поговорить о суммах вознаграждения.

Пашка стоял и думал:

— Вот, что значит профессионал. Моментально развернул стройку. Мне бы хрен так суметь. Мда…

И вслед за бригадой пошел в «прорабскую».

Там уже сидела пара насупившихся работников. А Шпатель стоял перед ними и уговаривал.

— Мужики, я не пойму — какого хрена вы боитесь? Я же не прошу вас лезть в пятно, мать его. Просто, вплотную к границе сложить, блин, стеночку. Ну!… В два кирпича. Это день работы. Я же вам вдвойне буду платить.

— Втройне, — поправила Бабка.

— Не. Не пойдёт, — бурчал здоровенный мужик в замызганной цементом робе. — Если меня Кондратий приобнимет, то нахрен мне и оплата. Хоть в стократном размере.

Тот, что поменьше — подпрыгивал на табуретке.

— Шпатель, ты пойми, голова твоя садовая, там смерть! Понимаешь?! Чернота, это смерть. Я сталкивался. Поэтому — нет… Если ты хочешь нас заставить, то мы с Копной просто уйдём.

Короткий остановил спор:

— Мужики, я работал вплотную с чернотой. Ничего там опасного нет. Границу не переступайте и всё.

Подумал, немного:

— Знаешь, Шпатель, давай я начну стенку класть, а потом уже мужики посмотрят, может и подтянутся. А?

Он повернулся к мелкому мужику.

Тот представился:

— Я Бром. А это Копна… В принципе — начинай. Если всё нормально пойдёт, то мы тебя заменим. Но это… — он повернулся к Бабке, — втройне!

— Э-э, — тормознула Шеф. Если половину работы сделают мои ребята, то какой там втройне… Вдвойне.

Бром вздохнул:

— Ну ладно, договорились.

Короткий спросил у Скорого:

— Паша, ты мне поможешь? Там же не просто кладка…

Скорый понял о чём он.

— Не вопрос. Завтра с утра и начнём.

Когда чужие отошли от бригады, Короткий сказал Пашке негромко.

— Надо будет съездить в Светлоозёрск, в Бизино и в Софоново. Поснимать провода со столбов. Я хочу прямо закольцевать пятно, посмотреть — что получится.

Пошли всей толпой в общагу.

По дороге Игла сказала:

— Бабка, я с Аркадием Викторовичем отлучусь на часок?

Бабка посмотрела на них внимательно. Поняла.

— Давайте. Садитесь на пепелац, и сгоняйте… Туда, куда надо.

И Мазур с Аркашей укатили по своим делам.

Вечером под охраной привезли Машеньку со своим защитником.

Пашка рвал и метал:

— Достаточно! Вы и так для них много сделали! Хватит! Завтра никуда не пойдёте!

Беда уговаривала:

— Паша, всё же обошлось. Ромка у меня — молодец. Всё просчитал. И посадил меня правильно, и прикрыл грамотно… Ну, Паша. Ну, успокойся. Ты чего?

— «Грамотно»?!… Грамотеи нашлись!… На этом всё! Твоя работа закончилась! Я запрещаю!

Машка канючила:

— Паша, там совсем немного осталось. Человек двадцать и всё. На пару часов работы…

Шило сидел насупившись. Он тоже требовал… Ну, не требовал, а просил. Попробовал бы он у Машки «требовать». Ага… Он просил у Беды оставить к чёрту это дело. Как будто дома забот не хватает. Но Мария настаивала на завершении работы. Тем более им обещали премию за риск — двадцать чёрных.

В конце–концов, договорились, что завтра пойдут на проверку личного состава администрации, в сопровождении Бабки и Скорого.

Таня, которая от Пашки — «никуда», она тоже собралась.

— Я свой щиток буду держать. Такой… Легонький.

На том и порешили. Но только на один день, и всё.

Потом прикатили Игла с Коротким. Сообщили:

— Через два дня всё будет готово. Бабка, ты нам свою фуру дашь?

— Зачем?

— Лежачих вывезти. Мы там ватных матрасов уже штук восемьдесят нашли. Потом, ещё надувные есть, около полсотни штук. Думаю хватит. За два дня мужики обещали пригнать из Набережных несколько автобусов. И, в принципе, послезавтра в ночь можно начинать.

Пашка притормозил:

— День на разработку стратегии и тактики. День на проверку техники, оружия, и прочего. Тут промахнуться нельзя. На кону тысяча жизней. Медикаменты подготовили?

— Да, только аптечек сотня штук. А если всё удачно получится, то на ферме много медицинского оборудования. Особо тяжёлых вам Павел придётся оздоравливать.

— Продукты?

— Да. Две газели с сухпайками.

— Вода?

— Да. Около пятидесяти канистр.

— Теперь о лежачих. В седло больше двадцати человек не положить. Ну, при максимальном уплотнении, человек двадцать пять. Остальных куда? Пешком?

— Таких тяжёлых, которые могут только лёжа, на ферме на больше тридцати — сорока. Остальных живцом напоим, кому–то спек введём. Главное — до Полиса добраться.

— Спек приготовили?

— Водки купли четыре ящика. Милка обещала отдать янтаря столько, сколько надо.

— Вот ещё день на приготовление спека и живца. С Ульем переговорили?

— Пока нет. Сегодня надеюсь вызвать его на связь. Ну, это мы уже с Аркадием Викторовичем организуем. План беседы набросали в черновике.

Пашка посидел, подумал и выдал.

— Если Улей ничего не сможет сделать с системой координат, то придётся действовать самим. И действовать — кардинально. Ладно, завтра на планёрке всё обсудим.

Потом Мария рассказывала новости Полиса.

Очень много народу уехало из крепости. В основном — из высшего чиновничества. Побросали всё и выехали в неизвестном направлении. В Заозёрные крепости не заезжали, в Сосновец не направлялись. Куда делись — чёрт их знает. Побоялись проверки. Значит — чуяли суки, чьё мясо съели.

Народ просится на стройку. Кто–то брякнул, что все строители станут членами Бабкиной бригады. А то, что сегодня пригнали три «американских» броневика, только укрепило всех в этом мнении. С чего взяли что это именно американские броневики — непонятно.

Вести разносятся быстро.

Уже прямо сейчас, буквально пятнадцать минут назад, в бэтээре отряд, охраняющий Беду с Шилом, по дороге сюда рассказывал историю со скреббером. О том, как Бабка лихо ушла от несущегося за ней страшилища. Оно прямо за кормой клацало зубами, чуть не откусило фаркоп, но не выдержало темпа погони и отстало.

А ещё Якорь в «Каспии» рассказывал всем о трёх раздолбаных катерах на воздушной подушке, об куче разнесённых в храм пикапов и о грудах обглоданных костей внешников. Это всё описывалось как последствия Пашкиной трудовой деятельности.

Да и насрать, в общем–то. На каждый роток не накинешь платок. Не ходить же по Полису и не объяснять всем и каждому, что всё не так.

В самом конце новостей, Бабка спросила у Беды:

— Бедуля, ты же там поняла расклад сил?

— Да, шеф, в принципе обстановка понятна.

— И как ты думаешь, что тут дальше будет? Какая линия у Алмаза и Фукса? Какие у них планы?

— Они беспокоятся о городе. Алмаз, так тот — вообще… Я же вижу его мысли. А Сашка–Фукс, тот за Ольгу и Анечку переживает. А потом уже о Полисе. То есть он готов костьми лечь за город, только бы его семья в безопасности была.

— Ты знаешь, — продолжала Бабка, — что–то там у нас строительство внезапно развернулось? Не зря мы это дело?

— Если всё пойдет так, как власть задумала, и если мы ей поможем, то — нормально. Жить можно. Не надо никуда уезжать.

Наконец–то этот день тоже закончился.

Скорый хотел завалиться в кровать, обнять Тьму. Но та уже дрыхла. Причем разбросалась по постели, да ещё и легла по диагонали.

Пашка чмокнул её в нос и лёг на Танину кровать.

Только прикоснулся головой к подушке, как тут же вырубился.

 

* * *

Как обычно, с утра собрались на планёрку.

В разгромленной гостиной гулял прохладный ветер, поэтому устроились в бабкиной каюте.

— Так. Ладно. Через час Беда и Шило уходят в администрацию, заканчивать проверку на вшивость в рядах местной доблестной, бля, бюрократии. Я и Скорый, идём их прикрывать. Обстановка в Полисе накалилась… Когда закончим, съездим, купим стекло и пригласим стекольщика.

Дед влез.

— Да чего же на стекольщика–то тратиться! Купите стеклорез и линейку. И всё. Я сам вставлю.

— Хорошо. Ещё один полезный кадр в нашей компании… Потом… У меня, собственно, всё.

Короткий, как следующий по кругу, выдал свои задачи:

— Нам со Скорым надо поездить по окрестным деревням, ободрать электропровода со столбов.

— Ладно. Тогда сразу после администрации едете вдвоём на броневике по деревням.

Короткий продолжил:

— Потом мы со Скорым выкопаем вокруг пятна яму под фундамент… Может работяги тоже подключатся. Увидят, что мы не опасаемся, ну и присоединятся.

— Всё?

— На сегодня — всё.

— Ванесса?

— Мне необходимо с бригадой обговорить один план…

Многозначительно посмотрела на новенького мальчика.

— Что вы, Владимир, морщитесь?

— Спал очень неудобно. Кровать какая–то вся погнутая, кривая.

— Ну, ещё бы! — объяснила Бабка. — На ней кваз ночевал.

Ванесса продолжила:

— Мне необходимо разработать тактику и стратегию. Сначала с вами… Потом уже с повстанцами…

— Так… Вечером — пойдёт?

— Да. Хорошо.

— А сейчас что?

— А сейчас поеду с Аркашей и девочками в Полис, и кое с кем встречусь. И потом, после обеда, поедем с подпольем в Набережные, пригоним автобусов, сколько найдём.

Пашка остановил:

— Подождите Ванесса, ни к чему такую даль таскаться. Съездите сначала в Отрадный. Там, за Магнитом, ПАТП есть, я нарисую где. Там же рядом и автобусное кольцо у жэдэ вокзала. Обычно десяток машин там стоит. Там же и автовокзал, недалеко.

Да, да, — подтвердила Беда, — точно, точно.

И ещё, — добавила Ванесса, — я попрошу тебя, Мила, съездить с нами. Как посоветовал Павел, — в Отрадный. С тобой намного безопасней. Надеюсь, ты позволишь воспользоваться твоими броневиками.

— Ладно. Замётано. На броне и поедем.

— Теперь, ты, Беда.

— После администрации?… После администрации я свободна.

— Тогда, Беда… Сегодня должна подойти женщина. Звать Яна, позывной — Заря. Она профессиональный снабженец. А ты у нас бухгалтер, юрист… и прочее, и прочее. Сделайте инвентаризацию на стройке, и пусть она принимает ответственность за матценности.

Шило удивился:

— А Шпатель?

— Шпатель должен строить, а не кирпичи пересчитывать… Да, ещё. Беда, сбегай в город, купи тетрадей или журналов, ну и авторучек… Поняла для чего?

— Да. Поняла. Сделаю.

По коридору затопали шаги. Ольга крикнула:

— Люди! Вы где?!

Бабка выглянула из комнаты.

— Привет, Оля. Иди сюда… О! Легка на помине.

Ольга привела Янку–Зарю.

— Вот девушка, говорит, что вы её ждёте.

— Ждём, ждём.

— После вашего собрания, заходите ко мне. Я борща наварила.

И ушла.

— Так. Ладно. Ну, вот Беда, познакомься. Это и есть наш новый снабженец.

Потом Заре:

— Яна, сейчас мы уедем в администрацию. А ты пока найди в Полисе стекло. Нам тут подарочек, сука, прилетел. Из миномёта… Надо исправлять… Короткий, пока мы заняты, свози девчонок в центр, пусть купят, что надо.

Заря глазки прибавила:

— Так я что? Я у вас… То есть, вы меня на работу берёте?

— Ну… Нет, если ты против, то тогда конечно…

— Э-э! Ничего я не против… С сегодняшнего дня — я в вашей бригаде?

— Нет, Янка, ты пока не в бригаде. Я на тебя буду смотреть. Ты у нас наёмный сотрудник.

— С этого момента?

— Да. Именно с этого момента.

— Так. Теперь с тобой, — Бабка ткнула в «Володеньку». — Что ты предполагаешь делать?

— Я не знаю. Я врач… Да и то.. Последний курс «меда» не закончил — тут оказался. Я, собственно, ничего не умею.

— Не скромничайте, Владимир. Вы отличный хирург, — поддержала его Мазур.

— Так. Ладно. Помоги женщинам в городе. Присмотрись. Я бы тебя взяла в бригаду. Но пока ты под подозрением… Не обижайся…

— Я всё понимаю.

— Шило?

— Администрация, провода, яма. Я с Коротким и Скорым, короче.

Бабка задумалась. Шило забеспокоился:

— Что? Нет?

— Нет, — подтвердила предположение Бабка. — Шило, ты походи за девчонками. Просто — походи. Не нравится мне что–то местный климат. Мать его. Походишь?

— Бабка! Какой базар! Ты приказала — я сделал. И всё?

— Ага. Спасибо Рома.

— Теперь ты, Габри?

— Я бы с Таней… Ну, с Тьмой,… Хотела бы.

— Ладно. Помогай Тьме. Но у нас с тобой ещё будет очень серьёзный разговор. Поняла?

Надежда молча покивала.

— Тьма?

— Если мы позавтракаем у Ольги, тогда я к обеду буду готовить. Сейчас поеду с Коротким в город. Надо вермишели купить и соли. Бабка, где бы тут мяса достать?

— Нигде. В городке дизель–генератор слабенький, работает с перебоями, поэтому холодильников мало. Мясо хранить негде. Да, собственно, и брать его негде.

— Жаль. Ну ладно, что–нибудь соображу. Надо мучного тогда побольше и круп… Но сначала я бы хотела с Анечкой позаниматься. Четыре дня пропустили…

— Угу. Действуй.

Скорый спросил:

— Ты же вроде с нами собиралась?

— Да я думаю — вы и сами управитесь. Я покухарю.

— Ну и молодец.

— Скорый?

Пашка как Шило перечислил.

— Администрация, провода, канава, фундамент. Вечером, с Иглой, обговорим некоторые конфиденциальные моменты нашей жизни… Всё.

— Дед?

— А можно я Танечке буду помогать?

— Не «Танечке», а Тьме… Можно. Помогай… Так. Всё. Пошли к Ольге, объедим бедную женщину, и вперёд. Нас ждут великие дела. Хе–хе.

И закрутилось.

 

* * *

За Бедой и Шилом охрана заехала на бэтээре. Показушники. Они бы лучше общагу ночью охраняли.

Когда подъехали к резиденции Алмаза, Пашка почувствовал какой–то дискомфорт. Что–то это ему напоминало… Вспомнил! В железнодорожной столовке такое же ощущение свербило.

— Бригада, у меня снова плохое предчувствие.

— Как с внешниками? — уточнила Бабка.

— Да.

Бабка закомандовала:

— Бригада! Из банки не выходить!… А вы, бойцы, покиньте салон… Ну, чего уставились? Я говорю — дальше поедете эконом–классом, то есть — на своих двоих… Выходите, господа! Выходите! Не принуждайте меня к крайним мерам!

Озадаченные охранники вылезли из броневика и Бабка закрыла за ними люк.

Уселась на сиденье боком, сняла камуфляж и кевлар, задрала футболку, повернулась спиной. Пашка пристроился сзади, прилип голой грудью.

— Начали.

И Бабка заводила своим сенсорным лучом.

— Вот оттуда опасность идёт.

Она перенеслась в здание конторы, на второй этаж. Пашка прошептал.

— Где–то здесь… Беда! Вы на втором этаже работаете?

— Да, на втором. Самый последний кабинет, по коридору налево.

Бабка поплыла сенсорным щупом «по коридору налево». Прошли сквозь стену.

— Здесь! — выдохнул Скорый. — Мила, возьми чуть правее.

— Я тоже чувствую, — напряглась Бабка.

— Вот тут. В шкаф загляни…

В шкафу лежало устройство. Ментальным зрением не особо разберёшь, что это за механизм. Но очень похоже на противотанковую мину.

Сенсоры оделись, и Бабка позвала одного охранника, стоявшего у машины.

— Юноша, доложите по инстанции, что на втором этаже, в кабинете, где ментат ведёт проверку, в шкафу заложена мина.

«Юноша» глаза прибавил, вытащил рацию и забормотал в неё.

— Тополь, я рябина… Приём…

Рация зашипела, захыркала.

— Электро, ты что ли?

— Да Нос. Тут это… Бабка говорит, что в комнате, где ментат работает, кто–то мину в шкаф положил.

— Хр… Хр… Да в мать же в перемать! Вы где?!

— В ограде уже.

— Пусть сидят за бронёй! А вы в оцепление! Я сейчас сапёров подниму…

И Электро засуетился:

— Охраняемые, сидите внутри. Закройте люк. Отделение, тревога!! Команда ноль!!

Бойцы окружили БТР, окрысились стволами.

Пашка смотрел через бойницу на происходящее в ограде конторы. Из здания вылетали как ошпаренные государственные, блин, служащие. С достоинством на крыльцо вышел Алмаз, сопровождаемый Авраамом и Фуксом.

Через минуту во двор влетел уазик, из которого полез мужик в бронированном скафандре. Застрял в двери. Водитель выскочил и, ухватив подмышки, помог выбраться смертничку.

Тот вытащил из салона железный саквояж и не спеша пошел внутрь. Буквально через пять секунд над головами рвануло. По броне застучали осколки кирпичей и стёкол.

Пыль осела. Алмаз орал на вышедшего сапёра:

— Ты что?! Ты совсем, что ли сдурел?! Нахрена ты её в здании взорвал, бестолочь?!

Тот оправдывался:

— Алмаз, да я до неё даже не дошел. Она или на таймере стояла, или радиоуправляемая.

Пашка попросил тихонько:

— Мила, осмотри окрестности, насчёт снайперов.

Бабка минуты три сидела с закрытыми глазами.

— Нет никакой опасности. И та, которая была, — пропала…

— Ещё бы! Да ещё так громко пропала. Любо–дорого…

Бабка открыла люк броневика.

— Алмаз! Ну и что делать будем?!

— Посидите пока. Мы попробуем вычислить минера. Это наверняка кто–то из ещё непроверенных. Найдём! Найдём суку, никуда не денется.

Люк закрыли.

А Скорый попросил:

— Машенька, прислонись к Бабке, проверь окрестности на злой умысел.

Женщины заголились и слиплись.

Минут пять Беда натужно сопела за Бабкиной спиной. Потом вдруг замерла. Быстро отлипла, заправилась и высунулась из броневика.

— Саша! Фукс! Фукс!! Иди сюда!! Быстро!!

— Что Машенька, — забеспокоились бригадные.

Фукс подбежал, настороженно заглянул в салон. Беда ухватила его за руку, затянула внутрь. Зашептала страшным шёпотом:

— Саша! Это Авраам!

— Да ну… Не может быть…

— Саша! Это! Авраам! Ты меня слышишь?!

Фукс, поджал губы, посопел, подумал. Потом достал Стечу, передёрнул затвор.

— Скорый — поможешь?

— Пошли, повеселимся…

Как только Фукс вышел из бэтээра с пистолетом наголе, а следом Скорый с двумя, Авраам метнулся к воротам, закрываясь легковухами и бронетехникой. Уходил грамотно, не подкопаешься. Фукс рванул следом, вопя:

— Стой! Стой, сука! Бойцы! Взять его!

Он выстрелил вслед убегающему. Не попал.

Скорый пригнувшись оббегая машины, мчался к воротам. Перед воротной аркой Авраам повернулся и выстрелил в Пашку. Тот легко ушёл с траектории пули и лупанул в ответ. Из обеих стволов. Попал в обе коленки.

— Брось пистолет! — держал он на мушке валяющегося диверсанта.

Тот повернулся к Пашке, сел и поднял ствол к виску.

От выстрела Скорого, Авраамовская беретта вылетела у того из рук. Тут и Фукс подоспел с двумя бойцами. Закрутили бедному руки за спину, затянули пластиковыми наручниками, потащили к крыльцу конторы. Усадили на ступеньки.

Подошёл Алмаз, присел перед Авраамом на корточки. Сказал горько:

— Авраша, зачем? Чего тебе не хватало?

Бывший замглавы морщился от боли:

— Тебе не понять.

— А ты попробуй. Попробуй. До сих пор я тебя прекрасно понимал.

— У меня на ферме у внешников Полинка.

— Авраша, — зашипел Алмаз, — ты что, дурак? Ты прекрасно знаешь, что, например, у Зиночки там — жених. И что? Мы делаем для неё всё! Всё, что можем… Ты мне мог просто сказать?… Обсудить?… Эх, Аврааша!…

Фукс добавил:

— Самое главное, Авраам, что тебя никто проверять и не думал. Представляешь?

Заместитель сидел, понурившись, молча. Алмаз скорбно махнул рукой:

— Ладно. Давайте его в КПЗ.

Посмотрел на развороченный угол конторы. Помотал балдой:

— Ну, твою же мать…

Фукс добавил:

— Придется в сельскую администрацию переезжать. Чччёрт. Как тут удобно и уютно было. Эх, Авраша… Придурок.

Бабка спросила:

— Алмаз, так что? Рабочий день отменяется?

— Ну, уж нет! Займите кабинет Саввы. В другом крыле.

Из девятнадцати человек на проверку пришли шестнадцать. Трое исчезли в неизвестном направлении. Среди них и начальник финансового отдела.