— Индир, что ты возишься? — застонала я.

Дышать удавалось через раз. Рану немилостиво дергало, и я дергалась вместе с ней.

Недавно действие игласа исчерпало себя, и боль обожгла бок, скрутив внутренности в тугой узел. Я поспешила принять позу эмбриона, шипя сквозь зубы, что раньше так больно не было. Индир взвился, что ему не хватит сил одновременно залечить и обезболить. Придется выбрать что-то одно. Я посмотрела на свои руки — все в крови. И выбор был сделан.

— Человечка, ты думаешь это так просто? Между прочим, я просил тебя лежать смирно и не дергаться, — фыркнул татуированный дракон, в который раз заставляя регенерировать ткани быстрее. От чего зверски хотелось почесать бок. Что ни в коем случае делать нельзя! И это настоящая пытка!

— Твою… кочерыжку! — взвизгнула я, почувствовав, как нечто противненько хлюпнув, вытекло из раны на живот, — Индир?!!

— Все в порядке. Это мертвые ткани. Их нужно было убрать.

— В следующий раз предупреждай.

— О чем?

— Что…, - подавила рвотный позыв, — Что из меня что-то вылезает.

— Откуда вылезает? — озадачился дракон, — У тебя слишком бурное воображение, Нина.

Из раны вывалился еще один бурый ошметок.

— Хватит, Индир. Меня сейчас стошнит.

— Терпи, — буркнул дракон. — Рану ты эльфу чистила?! Чистила. И ничего, жива.

— Чистила, — признала я, — Но из него-то ничего не вываливалось!

— Я не могу оставить их в ране.

— Да, поним…уйй!!! И-и-и, — стиснув зубы, захныкала я.

— Почти все.

Я смахнула слезы.

— Что все?

— Я закончил. Есть чем перевязать?

— Нет.

— Тогда, хотя бы зажми.

Больно-то как! Прижала чистый обрывок ткани к затянувшейся ране.

— Что теперь?

— Все, что мог, я сделал, — вздохнул Индир, — Тебе бы отдохнуть. Отоспаться.

— Ага, прямо здесь. Вечным сном, — съязвила я, — Почему она не заживает?

— Ты слишком часто тревожишь ее: ходишь, падаешь, прыгаешь. Это не способствует быстрому заживлению.

— Это от меня не зависит, — сквозь пелену боли слова Индира доходили как сквозь вату, — Блин, лучше бы я дома сидела.

Я посмотрела на браслет, который вновь защелкнула на запястье. Снять его теперь можно в любой момент. Никакие кровавые чары его не держат. Индир выдвинул предположение, что это как-то связано с моей раной. Из-за того, что Лель вытащил меня с той стороны, когда я едва не сгорела в лихорадке.

— Индир, — позвала я.

— Что еще.

— Ты много знаешь?

— Хм, — задумался дракон, — Достаточно.

— Почему Ласснир называет меня Ни'ийной?

— Странный вопрос, — озадаченно фыркнул Индир, — Это твое имя.

— Нет, — мотнула головой, — меня зовут Нина.

— Ах, вот ты о чем! — сообразил дракон, — Нина — это твое имя, которое дали тебе родители. В твоем мире. А, Ни'ийна — это имя было дано тебе Ма'Арийей, в нашем мире.

— То есть как? — не поняла я.

— Обычно.

Порой Индир убивает меня своей глупостью. Ну, откуда, скажите мне, я знаю, как это обычно.

— А я не знаю, как у вас обычно это бывает.

— Ах, ну да, — смутился Индир, — С чего бы начать?

— С ребенка, — подсказала я.

— Точно! Когда в нашем мире рождается ребенок… И это касается почти всех рас. Его первым делом несут в храм… Что? Дать матери покормить ребенка? Не обязательно. Почему? Ну, не у всех рас в нашем мире кормят матери. Что? Гермофродиты? Нина, я сейчас не о них… Хотя есть у нас одна такая… Просто не все расы в нашем мире млекопитающие. Например, глирты… Ты знаешь? Да-да, именно змеи. И появляются они из яиц. Какое должно быть яйцо? Не очень большое. Чуть больше футбольного мяча… Да, ты угадала. Оно круглое. Драконье? Тут немного сложнее. Яйца чистокровок крупные, примерно метр в высоту и обхватом двести десять — двести сорок сантиметров. Большое? Согласен. Но есть и другие. Яйца полукровок в два раза меньше. А проклятые яйца ничуть не больше мяча, которым играют в американский футбол. Разнокалиберные? Ты главное это живому дракону не скажи — растопчет и поминай, как звали. Мы, отступили от темы разговора… Нина!! Ну, хорошо. Проклятыми они становятся после того, как драконница по той или иной причине отказывается от своего яйца и проклинает его. Тогда яйцо уменьшается в размере и рост дракончика прекращается. За что? Причины бываю разные. Но ты, права, должно произойти что-то из ряда вон… Вернемся к имени. Ребенка несут в храм, где жрец проводит над ним ритуал Новой Жизни, его еще называют ритуалом Дайны, богини защитницы новорожденных. Его проводят для того, чтобы защитить малыша от сглаза. Что ты хмыкаешь? Это очень серьезно. В этот день родители дают своему ребенку первое имя. Его знают только мать и отец. Через какое-то время — у людей, например, через четыре месяца — малыша вновь приносят в храм и кладут в люльку, над которой подвешивают разные предметы. В этот день родители обязаны пригласить в храм одного родственника, знакомого, друга, покровителя и незнакомца с улицы. Они станут теми, кто наречет ребенка его вторым именем. Они должны заметить, к какому предмету потянется малыш, и назвать первое слово, которое придет им на ум. Естественно слов будет несколько и даже на разных языках. Таким образом, родителям дают выбор, решить каким же именем будет наречен их ребенок. После ритуала все приглашенные становятся его рай'и — хранителями имени. В трудную минуту ребенок может обратиться к одному из них или ко всем сразу с просьбой о помощи. И они не откажут. Иногда рай'и становятся учителями своему подопечному. Но такое случается редко.

— А, меня кто назвал?

— Тебя? С тобой вся процедура происходила в страшной спешке. Ма'Арийе нужно было срочно вернуть тебя родителям, пока они не заметили пропажи. Она схватила первых пятерых, кто попался ей на глаза, и потащила в храм.

— Откуда ты это знаешь?

Индир уставился на меня, сообразив, что я поймала его за хвост.

— Одним из пятерых, был мой хозяин, — выдавил из себя татуированный ящер.

Как громом пораженная, я вытаращилась на Индира, который расселся на левой коленке. В скрюченной позе это единственный удобный вариант.

— Хочешь, сказать, что Ласснир мой рай'и?!

— Не вообрази себе невесть что, не собирался он становиться твоим рай'и, — фыркнул дракон, — Я же тебе сказал, твоя бабка схватила пятерых попавшихся ей на глаза. Она слишком торопилась, и не смотрела, кого ведет в храм.

— Вот это номер, — слабо хихикнула я и тут же сморщилась от боли.

— И не только. Хозяин был тем, кто назвал тебя, человечка. Ни'ийна, на драконьем — Сверкающая.

— Что? — глупая улыбка расползлась у меня по лицу, — Ты серьезно? Я Сверкающая?

На мгновение в глазах Индира промелькнуло сомнение. Но, что-то для себя решив, он с горечью поведал:

— Хозяин, не помнит этого. Ма'Арийа приказала ему забыть, все, что произошло в тот день.

— Но он же называет меня Ни'ийной?!

— Ма'Арийа, заставила хозяина забыть. Но ритуал отменить она была не в силах.

— Неужели она и в этом случае не заметила, кто сказал слово?

— Это слово вырвалось случайно. Ты схватила блестящую игрушку, и солнечный зайчик ослепил хозяина. Вот он и возмутился, рявкнув на драконьем, мол, кому пришла в голову столь «гениальная» идея подвесить эту сверкающую дребедень.

Ну, да неисповедимы пути… дракона. Надеюсь, у меня нет этого обидного уточнения к прилагательному?

— Но я просто Сверкающая? Не дребедень? — уточнила я.

— Я не помню, кто были те четверо, но кто-то из них, тут же, настоял назвать тебя Сверкающей, — Индир хмыкнул, — Без второго слова. Просто, Сверкающая. По крайней мере, это одно из твоих имен. Раздосадованная своей оплошностью Ма'Арийа назвала тебя сразу всеми именами. Увы, но я не помню их.

— Час от часу не легче.

Нашу тихую беседу прервал странный гул, донесшийся откуда-то с боку. Он нарастал.

— Что это?

— Похоже на звук открывающегося портала.

— Значит, мы спасены?! — не скрывая волнения, дернулась я всем телом.

— Не радуйся, раньше времени. Пока не увидишь, кто выходит из коридора, — предостерег Индир.

Я, приподнялась, морщась от боли. Облокотилась на правую руку и приготовилась ждать. Сердце в груди яростно грохотало. Неужели спасены?

* * *

Хрос сердито тер слезящиеся глаза, ориентируясь на звук, чтобы ненароком не отстать. Используя, свою связь с хозяйкой, как путеводную нить, Лохматик побежал вперед. Он стремился как можно быстрее оказаться на той стороне, ощущая, что Нине нужна его помощь. Франчиас, догнал Хроса и шел с ним вровень.

— Долго нам ее идти? — вздохнул гвиорд, проверяя карманы, куда положил склянки с зельями.

— Трудно сказать, — пожал плечами Фран.

— Никогда не встречал таких длинных порталов, — пожаловался Хрос.

— Он не длинный, — глирт засучил длинные рукава рубахи, — Ящер просто заморозил время, чтобы коридор не смещался.

— Заморозил время? Это же отнимает уйму энергии!!

— Да. Но иначе мы шли бы как по ядовитым болотам Хлиста-на-топях.

Хрос нахмурился, не понимая, к чему клонит Фран.

— Пещера Скорби не имеет постоянных координат, — хмыкнул глирт, — А точнее постоянно их меняет. Коридор, зафиксированный на ней, движется в том же направлении. Там, где временное пространство не соответствует длиннее и эластичности коридора происходит разрыв.

— Э-э, — в глазах гвиорда застыло недоумение, — Мы идем в Пещеру Скорби?

Франчиас сцедил улыбку в кулак, поражаясь наивности лекаря. Пошел спасать человечку и эльвафа, но даже не поинтересовался, куда они идут. Змей внимательнее присмотрелся к гвиорду и резко хлопнул себя ладонью по лбу. Как же раньше он этого не заметил?! Хрос, несмотря на свою мужественную внешность еще очень и очень молод. Не больше ста — ста двадцати. По меркам гвиодов — подросток. Хотя и талантливый.

— Скажи Хрос, как тебе удалось добиться такого высокого положения при дворе? — задал глирт, давно его волнующий, вопрос.

— А я и не добивался, — махнул рукой парень, — Оно само, как-то вышло. Я учился на лекаря в Маинарском клиге. Мой отец держал лавку зелий в Бриг-и-осе. Что касаемо зелий — он лучший. Отец многому меня научил.

— А как ты попал к Ирвису?

— Я не попадал. Его Величество объявили конкурс на место Первого Лекаря. Отец написал заявку и отправил меня в корт .

— Вот значит как, — прошипел глирт под нос.

— Ты чего, Фран? Раньше ты таких вопросов не задавал, — улыбнулся Хрос, и, не скрывая азарта, спросил, — Так это правда? Мы идем в святилище стальных драконов?

— Да. Но я бы не радовался раньше времени.

— Ну, как же! Это же Пещера скорби! Там находится сильнейший источник Силы. Это святилище легендарных Стальных драконов! И мы туда идем?! Это поразительно!

— Успокойся, — приостановил радостное ликование Хроса, глирт, — Не забывай, мы идем не на экскурсию, а спасать человечку и эльвафа.

— Ну, да. Ну, да, — смутился парень, хотя и не совсем искренне.

— Ты как? — спросил змей, заметив покрасневшие глаза гвиорда.

На удивленный взгляд Хроса, Франчиас коротко объяснил.

— Твои глаза.

Переливающийся коридор скверно действовал на чувствительную сетчатку глаза гвиорда. Хрос поморщился.

— Переживу.

Впереди заискрилось место прикрепления. Змей побежал за горгульей, на бегу создавая сеть Сишайну.

— Не отставай, Хрос, — крикнул он через плечо.

* * *

Они гурьбой вывалились из портала, неуклюже распластавшись на камнях. Сперва Лохматик, в стандартном варианте — горгулья обыкновенная, впечатался в стену пещеры. За ним черноволосый мальчик в длинной рубашке, — в котором я не сразу признала Франчиаса — развалился у края озера. И, наконец, Хрос, едва не отбил наросты на подбородке, поскользнувшись на булыжнике.

— Привет всем, — криво улыбнулась, приветствуя спасательную команду.

Первым оклемался Хрос. Гвиорд резво вскочил на ноги, развернулся на голос и тут же брякнул несуразицу.

— Мы не вовремя?

Я окинула себя и эльфа задумчивым взглядом, и признала, что выглядим мы, на первый взгляд, несколько вызывающе. Я, в своем когда-то белоснежном бюстгальтере, кривой перевязке, накинутой на плечи джинсовой куртке и рваных штанах. Лель, в набедренной повязке, куртке, укрывающей грудь и холодными компрессами на разных частях тела. Запечатлеть бы в красках — дивная получилась бы картинка. А потом повесить ее на стенку над кроватью, как напоминание.

— С-с-с, — зашипел Франчиас, выпутываясь из подола рубашки, — Здес-сь вс-се провоняло кровью.

Парень скорчил недовольную мину.

— Ну, извини, — надула губы, отчего-то обидевшись на его слова.

Лохматик подскочил неожиданно, что я вздрогнула.

— Не пугай меня так, Матя! — вскрикнула я, и охнула от резкой боли в боку.

— «Нина! Нина! — мысленные вопли Матика оглушили, — Прости меня! Прости!»

— Ой, да ладно тебе. Не вопи. Жива я, жива, — вымученная улыбка коснулась моего лица.

Гвиорд сообразив, что мой внешний вид совсем не то о чем он подумал вначале, поспешил исправиться и попросил показать рану.

— Да на вас живого места нет! Синяки, ссадины, шишки. Какие большие! Больно? Извините. Очень похоже на ножевое ранение, — бормотал он, — Рану несколько раз заживляли, но не до конца. Ни'ийна, где вы ее получили?

— На них было совершено несколько нападений, — подошел Франчиас, — Не так ли, Ни'ийна?

— Да, — согласилась я, поражаясь осведомленностью змея, — Еще в лесу.

— Как? — воскликнул гвиорд, — Напали?

— Не сейчас, Хрос, — покачал головой глирт, — займись Лельтасисом.

— Да, пожалуйста, — я подтолкнула лекаря к истинному больному, — У него глубокая рана на ноге. Я вычистила ее, но она не заживает. И он уже давно не приходит в себя.

Глаза глирта начали желтеть и он, поджав губы, прошипел.

— Человечка, ты посмела прикоснуться к эльфу без его дозволения?

Превозмогая колющую боль я покосилась недовольного глирта. Немигающим взглядом оборотень вознамерился пробуравить во мне дырку, но на меня, после всего пережитого это уже не действовало. Точнее, я так устала, что мне было все равно.

— Фран, я понимаю, что у вас могут быть свои измышления по поводу того, что я должна, а что не должна делать. Но рана загноилась, и мне ничего не оставалось, как сделать все от меня зависящее, чтобы воспаление не распространилось на всю ногу. Уверяю вас, я не сделала ничего предосудительного.

— Я в этом и не сомневаюсь, — сощурился змей, — Но отвечать за последствия твоей самодеятельности, тебе все — таки придется.

— Когда придет это время, тогда и поговорим, — непринужденно пожала плечами, понимая, что Фран разозлился не без причины.

— Весьма недурственно, — услышали мы слова Хроса, — Ланнеррэ, вы молодец.

Я отвернулась от Франчиаса. Потом разберемся, что его не устраивает.

От задорной улыбки гвиорда на сердце потеплело.

— Эм? — вопросительно посмотрела я на сияющего мужчину.

— Вы спасли Лельтасису ногу. Шрам, конечно останется, но это лучше, чем ампутация.

— Господи! — ахнула я.

На лице Франчиаса не дрогнул ни один мускул. Ну, я от него и не ожидала бури эмоций. Хотя, возможно, я его плохо знаю.

— Надо уходить, — бросил Фран и пошел к порталу.

— Не переживайте, — погладил меня по руке Хрос, — Я уверен Лельтасис оценит ваши старания.

Я кивнула. Могу предположить, что поначалу эльф не обрадуется. Возможно, даже рассердится. Была же у него причина, по которой он не давал мне осмотреть рану. Но, уверена, Лель простит меня. Ведь лучше с ногой, чем без нее.

— Выпейте, — Хрос протянул фигурную склянку из синего стекла.

— Что это?

— Лекарство. Оно поможет восстановить силы и заживит раны.

— О, вонючка! — состроив жалобную мордочку, хихикнула я.

— Вонючка? Вы о игласе. Нет, это немножко другое. У этого зелья есть эффект снотворного. Вам нужно отдохнуть, — Хрос осторожно убрал челку у меня со лба, — И не только физически.

— Не спорю.

— Пейте. Когда проснетесь, будет легче.

Откупорив склянку, я глотнула. Зелье оказалось приятным на вкус с легкой кислинкой.

— Хрос.

— Да, ланнеррэ?

— Чтобы о тебе не говорили, я думаю, ты хороший.

Темные брови вопросительно изогнулись. Я повернула голову. Не скрывая зевоты, обратилась к притихшей горгулье.

— Матя, отнеси меня Лассниру. Пусть полюбуется.

Лохматик подхватил мое обмякшее тело и поспешил к порталу.

* * *

Обратный путь занял гораздо меньше времени. К тому же они спешили. Не было времени ни остановиться, ни задуматься о странностях, увиденных в Пещере Скорби. И дело даже не в засветившейся озерной глади, а в тенях, вдруг обступивших их в момент, когда они собрались уходить.

К сожалению загадки святилища стальных драконов, так и остались загадками. Обратно они почти бежали. Если за Ни'ийну можно было не переживать, то с Лельтасисом дела обстояли гораздо хуже. Иномирянка — действительно удивительная особа — прекрасно справилась с оказанием первой помощи. Ей удалось остановить распространение заражения, и полностью вычистить рану от яда, о котором, скорее всего, она даже не подозревала. Но отсутствие лекарств, поспособствовало тому, что эльваф замкнулся — то есть сознательно ушел в кому. Между прочим, весьма разумное решение. В таком состоянии эльвафу и пищи нужно помнимому, и силы зазря не расходуются. Таким образом, Лельтасис облегчил девушке жизнь. А это уже поступок, характеризующий его с лучшей, незнакомой гвиорду, стороны. Что не могло не удивить Хроса. Привыкший лицезреть надменную физиономию наследника, он уже счел того снобом, и не надеялся расшевелить ушастого зазнайку. То ли дело Франчиас.

А тот почему-то был недоволен поступком ланнеррэ Ни'ийны. Шипел, что она еще пожалеет, что не оставила все как есть. На вопрос Хроса: «Почему, ты так думаешь»? Глирт раздраженно обронил: «Он эльваф, Хрос. И этим все сказано».

Первый Лекарь не интересовался политикой. Все его увлечения крутились непосредственно около зельеварения и целительства. Однако в этот раз Хрос был сильно раздосадован. Пробелы в образовании не позволили ему понять ситуацию в целом. По его мнению, иномирянка поступила совершенно верно, оказав первую медицинскую помощь нуждающемуся эльвафу. Он и сам бы поступил так же. Однако, за время общения с глиртом, Хрос понял, что тот никогда не сердится без причины.

Как только они выскочили из коридора, портал с громким хлопком, лопнул, и, серебристой пылью осыпался на площадку. Так случалось только с нестабильными порталами. Хрос машинально отскочил в сторону, удерживая эльвафа на руках. Его передернуло. Холодок пробежал по позвоночнику. Гвиорд наконец понял в какой близости от них танцевала Аллида — богиня смерти.

Хрос взглянул на застывшего, с поднятыми руками Ласснира, и удивленно изогнул бровь. Даже если создание портала и заморозка времени и вытянули из легендарного черного дракона уйму энергии — по нему это было почти не заметно. В глаза бросался только побагровевший шрам, признак того, что напряжение действительно было сильным.

Когда горгулья предъявила мужчине спящую хозяйку, тот схватился за голову, и издал столь громогласный рев, что всех присутствующих разом оглушило. Он грохнулся на колени и жутко застонал. От этого звука волосы встали дыбом.

У Хроса волос не было. Но от этого легче. Франчиусу не с первой попытки удалось втолковать обезумевшему от горя дракону, что Ни'ийна не мертва, она просто спит.

Больше всех реакция дракона испугала Эрдо. Он как-то сразу побледнел и схватился за секиру. Незнакомый мужчина, придержал гвирта за плечо. Эрдо попытался вырваться, но, по-видимому, мужчина оказался гораздо сильнее. Интересно, кто он?

До дракона доходило как до икши, — водоплавающей птицы, селящейся на озерах Ирфата. Змей терпением не отличался и быстро вышел из себя. Угольно-черные глаза поменяли цвет и в ход пошли оскорбления на родном языке драконов. Говорил он с явным шипящим акцентом, но при этом выражался весьма трудными конструкциями, которые можно изучить только в случае частого общения с крылатыми ящерами. Легендарный дракон узнал о себе много нового. В особенности, что касательно его родословной, которая, по словам глирта, изобиловала разнообразными пустоголовыми низшими.

Хрос поспешно стер улыбку с лица, пока никто не заметил. Драконий он знал. Не так хорошо, как хотелось бы, но общий смысл был ему понятен.

Дракон проигнорировал все, кроме информации, что девушка жива. Не слушая, Франчиаса, он грубо отобрал Ни'ийну у горгульи, запеленал в свою куртку, и осторожно, как бесценную рийльнийскую статуэтку, понес в хоромы князя. Хрос, недолго думая, последовал за ним.

Франчиас хмыкнул, провожая этих двоих задумчивым взглядом. Дальше они и без посторонних разберутся. Судя по тому, как по паутине полога пробежали сиреневые искры, в хоромах их будут ждать.