Вершиной полководческого искусства А.М. Василевского была подготовка и проведение Маньчжурской наступательной операции войск Дальнего Востока. Он сумел с минимальными потерями и в кратчайшие сроки осуществить разгром Квантунской группировки войск Японии и вернуть России исконно русские земли – Южный Сахалин и Курильские острова.
Летом 1944 года, сразу после Белорусской операции, И.В. Сталин впервые сказал Василевскому о своем намерении поручить именно ему руководство войсками в войне против Японии. О возможности такой войны Александр Михайлович был уже осведомлен в конце 1943 года, после Тегеранской конференции. Наша делегация дала союзникам принципиальное согласие помочь в войне против Японии.
Союзники признавали решающее значение вступления СССР в войну против Японии. Японские милитаристы располагали огромными силами.
Примерно 3 млн. японских военнослужащих находились непосредственно на территории Японии в полной боевой готовности. Кроме того, японцы создали надежный тыл на континенте, прочную военно-промышленную базу, которая долго и неиссякаемо могла питать их боевой техникой и обученными военными кадрами. Это – Маньчжурия и Корея с их большими экономическими и людскими ресурсами. Кадровая, хорошо подготовленная Квантунская армия насчитывала 750 тыс. человек, плюс войска марионеточного правительства Маньчжоу-Го, численностью в 150 тыс. Самураи также имели 250 тыс. солдат и офицеров в Корее и до 70 тыс. на Южном Сахалине и на Курильских островах.
Для высадки непосредственно на японские острова американцам и англичанам требовалось по меньшей мере 5 млн. солдат и офицеров – создать двойное превосходство. А у них на всем Тихоокеанском театре имелось всего 2,5 млн. Первую высадку на территории Японии планировалось произвести весной 1946 года. Вторую – летом, использовав предварительно все атомные бомбы, которые будут готовы.
В итоге союзники пришли к выводу: без участия Советского Союза война с Японией продлится полтора-два года и обойдется американцам в миллион жизней, а англичанам – в полмиллиона. То есть потери будут в два-три раза больше, чем за все предшествовавшие боевые действия. Японцев же при этом погибнет до 10 млн.
На Крымской конференции (4-11 февраля 1945 года) между Сталиным и Рузвельтом была достигнута договоренность: Россия открывает фронт на Востоке ровно через три месяца после капитуляции Германии, восстанавливая при этом свои права на все территории, захваченные японцами в 1905 году.
Для нашей делегации срок в три месяца не был неожиданностью. Еще готовясь к поездке в Крым, И.В. Сталин предложил А.М. Василевскому подумать о возможности максимального сокращения времени, необходимого для подготовки военной кампании против Японии. Александр Михайлович доложил, что срок может быть сокращен до двух-трех месяцев после окончания войны на Западе, если отказаться от перевозок по железной дороге войскового автотранспорта. Разрешение проблемы было найдено на самой конференции. Руководители США охотно согласились поставить нам в дальневосточные порты нужное количество автотранспорта и паровозов.
Для вступления в войну с Японией Советский Союз имел и свои причины и жизненные интересы.
В 1904 году Япония внезапно, подло начала вой ну против России, в 1918–1922 годах предприняла интервенцию на советском Дальнем Востоке. В 1938 году у озера Хасан японские войска пытались захватить наши высоты и создать плацдарм для наступления на Владивосток. Затем предприняли наступление в Монголии в районе реки Халхин-Гол. Во Второй мировой войне японские милитаристы, несмотря на заключенный с нами пакт о нейтралитете, коварно и постоянно вели необъявленную войну с Советским Союзом. С 1941 по 1945 год авиация самураев 430 раз вторгалась в воздушное пространство СССР. Подразделения Квантунской армии 780 раз (!) нарушали нашу сухопутную границу, японский военно-морской флот незаконно задержал 178 советских торговых судов, а 18 судов с важными военными грузами были потоплены. Причем последнее судно было потоплено японцами в середине лета 45-го года, когда наше сражение на Востоке еще не начиналось.
Все тяжелейшие годы войны у наших дальневосточных границ Япония держала почти миллионную лучшую Квантунскую армию, и только срыв планов вермахта под Москвой, Сталинградом, на Курской дуге так и не позволил им выбрать подходящий момент для броска на советское Приморье и Забайкалье.
В свою очередь Советский Союз также на протяжении всей войны был вынужден держать у границ на Дальнем Востоке крупную группировку своих Вооруженных сил общей численностью свыше 1 млн. солдат и офицеров, 8-16 тыс. орудий, свыше 2 тыс. танков, до 4 тыс. самолетов и более 100 боевых кораблей. В общей сложности это составляло в разные периоды войны от 15 до 30 % боевых сил и средств советских Вооруженных сил.
Сталин не хотел уподобляться Гитлеру и начинать войну с Японией внезапным нападением, он приказал В.М. Молотову – как министру иностранных дел – готовить ситуацию дипломатически.
5 апреля 1945 года Молотов пригласил к себе японского посла и от имени советского правительства сделал заявление о денонсации советско-японского Пакта о нейтралитете.
После Ялтинской конференции подготовка к войне с Японией заметно активизировалась.
И.В. Сталин дал маршалу Василевскому практически полную свободу действий по планированию и организации операций советских войск на Дальнем Востоке.
Новый Дальневосточный театр только в сухопутной его части превышал по площади Германию, Японию и Италию, вместе взятые, – это новая, по сути, война.
Василевский начал со сложных расчетов по переброске дополнительных войск на Дальний Восток. Поразительно тонко и умно были спланированы все детали грандиозной перегруппировки войск и сил авиации. Например, с советско-германского фронта в первую очередь снимались и отправлялись дивизии, которые в свое время были переброшены с Дальнего Востока на запад. Тем самым создавалось впечатление, что они по мере завершения войны возвращаются к местам постоянной дислокации.
План перевозок на Дальний Восток был поистине грандиозным. Предстояло осуществить эти перевозки по однопутной железнодорожной магистрали в крайне сжатые сроки и на огромные расстояния – 9-12 тыс. км. Железнодорожных путей, станций выгрузки было мало. А ведь перемещение почти миллиона солдат, тысяч единиц техники надо было проводить скрытно. Правда, уже с мая 1943 года вовсю шло тайное строительство НКВД «№ 500» железнодорожной магистрали Комсомольск – Советская Гавань.
В марте 1945 года началось обновление вооружения и материальной части в войсках Дальнего Востока. Туда направлялось 670 танков Т-34 и много другой боевой техники. А начиная с апреля, войска Красной армии стали перебрасывать на восток.
Всего лишь за четыре месяца (май – август) было перевезено около 136 тыс. вагонов с войсками и грузами – это свыше 403 тыс. военнослужащих, около 275 тыс. единиц стрелкового оружия, 7137 орудий, 2119 танков, 17374 грузовые автомашины, около 1500 тракторов и тягачей, свыше 36 тыс. лошадей. По пространственному размаху, срокам осуществления, количеству переброшенных войск, оружия, военной техники и материальных средств это была беспрецедентная в истории войн стратегическая перегруппировка.
В результате проведенной перегруппировки боевой состав советских войск на Дальнем Востоке и в Забайкалье к началу военных действий против Японии возрос почти вдвое.
Личный состав поступавших на Дальний Восток соединений и объединений, особенно офицеры, обладал уникальным боевым опытом. Соединения и части 5-й армии, совсем недавно участвовавшие в прорыве укрепленных оборонительных полос в Восточной Пруссии, были направлены в состав 1-го Дальневосточного фронта, которому предстояло преодолеть сплошную полосу железобетонных укреплений противника, рассчитанных на длительное автономное выживание. А соединения 6-й гвардейской танковой и 53-й общевойсковой армий, имевшие опыт действий в горно-степной местности, были включены в состав Забайкальского фронта. Ведь именно ему предстояло наступать в горных районах и на пустынных просторах Маньчжурской равнины.
К началу военных действий советская группировка насчитывала более 1,5 млн. человек, около 25 тыс. орудий, 5460 танков, 5 тыс. самолетов. В полной боевой готовности находились 427 боевых кораблей и авиация (1450 самолетов) Тихоокеанского флота и Амурская флотилия из 169 кораблей и 70 самолетов.
Стратегический план был – окружить Квантунскую армию так стремительно, чтобы она не ушла в Китай и Корею.
Японцы привыкли к тому, что противник должен выбрать благоприятные погодные условия, предварительно долго и упорно проводить огневую подготовку, налеты авиации и уж потом наступать.
Александр Михайлович Василевский очень надеялся на такой консерватизм и готовил неожиданный, быстрый комбинированный удар. Вот почему он торопился. Вот почему приказал часть войск, артиллерии, все, что было на колесах, выгружать не на единственной станции в районе города Чойбалсан, а на всех станциях между Читой и Карымской, и оттуда своим ходом совершать марши по 500, 700, 800 километров в районы развертывания. Вот почему так внимательно следил за соблюдением мер предосторожности. Он лично приказал ограничить количество лиц, допущенных к перевозке и разгрузке войск; строго контролировать все переговоры по линиям связи; разгрузку войск производить только в присутствии представителей Генштаба.
Сталин не беспокоил Василевского почти весь май. Конечно, он регулярно выслушивал доклады о ходе подготовки операции, но практически подключился, когда начали обсуждать кандидатуры руководящего состава. Выбрали опытных командармов-фронтовиков.
Тщательно изучались последние разведсводки о японской армии.
Японцы создали целую систему оборонительных сооружений. К августу 1945 года в Маньчжурии и Корее было построено 20 авиабаз, 133 аэродрома, более 200 посадочных площадок – всего свыше 400 аэродромных точек с оперативной емкостью свыше 6 тыс. самолетов. На территории, занятой Квантунской группировкой войск, располагалось 870 крупных военных складов. Общая протяженность железных дорог достигала здесь 14 тыс. км. Квантунская группировка имела в своем распоряжении около 22 тыс. км автомобильных дорог. Армия была превосходно вооружена и укомплектована.
Вдоль границ с СССР и Монголией японцы возвели 17 мощных укрепленных районов, из них 8 общей протяженностью около 800 км – против советского Приморья. Каждый из них простирался на 50-100 км по фронту и до 50 км в глубину и включал до семи узлов сопротивления, насыщенных цепью опорных пунктов. Они занимали господствующие высоты, имели перекрестную огневую связь. Фланги же, как правило, упирались в труднодоступную местность – в болота или горы. Обойти их на флангах большими силами невозможно.
Опорные пункты состояли из артиллерийских и пулеметных долговременных огневых точек, бронеколпаков, бронированных НП, деревоземляных огневых точек, противотанковых рвов, стрелковых окопов и проволочных заграждений. Помещения для личного состава, долговременного хранения боеприпасов и продовольствия, стационарные электростанции, системы водоснабжения и вентиляционные устройства. По агентурным данным, развитая сеть подземных ходов сообщения соединяла все долговременные сооружения укрепрайона в единый замкнутый комплекс.
На Сахалине и Курильских островах береговые артиллерийские батареи были скрыты в железобетонных укрытиях, а воинские гарнизоны расположены в долговременных сооружениях. Словом, для успешного развития наступления Ставке предстояло сконцентрировать здесь мощные силы.
Нашим разведчикам удалось добраться до планов японского командования. Японцы отказались от своего наступательного плана и разработали план оборонительных операций. Основная его идея заключается в том, чтобы путем упорной обороны приграничных укрепленных районов и выгодных естественных рубежей, как горный хребет Большой Хинган, реки Мулинхэ и Мудань-цзян, не допустить проникновения наступающих группировок советских войск в центральные районы Маньчжурии. Войска прикрытия должны были изматывать наступающие войска Советской армии и задерживать их продвижение в глубь Маньчжурии. Главные силы Квантунской армии должны были быть в готовности к маневру и нанесению ударов на любом направлении. Этими контрударами японское командование надеется остановить наступление наших войск и вынудить их перейти к обороне. После этого Квантунская армия, пополненная стратегическими резервами, должна была перейти в контрнаступление вплоть до вторжения в пределы советского Дальнего Востока.
В ходе предварительной работы начал вырисовываться замысел предстоящей операции.
Положение советских войск по отношению к противнику еще до начала наступления позволяло нанести решающие удары по флангам Квантунской армии и быстро осуществить глубокий охват ее главных сил.
Было создано три фронта – по количеству запланированных ударов. У японцев имелось 1900 самолетов. Поэтому были предусмотрены меры по прикрытию наших войск от возможного массированного удара японской авиации.
А.М. Василевский намечает направление главного удара из Монголии через безводные пустыни и труднопроходимые горы; из Приамурья через полноводные реки; из Приморья через непроходимую тайгу и бездорожье. Но только такими сходящимися в центре Маньчжурии ударами и можно было рассечь и уничтожить миллионную Квантунскую армию. По пространственному размаху – ширина фронта наступления 2700 км, глубина продвижения от 200 до 800 км – операция не имела аналогов за всю историю войн.
26 июня Сталин утвердил план разгрома японских войск в Маньчжурии, Корее, на Сахалине и Курильских островах. Через сутки ушла директива в действующую армию и на флот.
27 июня на Дальний Восток убыл Мерецков, в первых числах июля – Малиновский и сразу за ним Василевский. Убывали маршалы строго секретно.
Василевский прибыл в Читу переодетым в форму генерал-полковника, с документами на имя Васильева.
Перед отъездом на Дальний Восток у Василевского состоялся короткий разговор с Верховным.
– Союзники, судя по всему, не рассчитывают разбить Японию в ближайшее время, будут втягивать нас в эту войну, – сказал Сталин. – Мы останемся верны нашим обязательствам, вступим в войну, но провести ее должны решительно, в самые короткие сроки, победоносно. Мир должен понять, что без Советского Союза закончить Вторую мировую войну невозможно. Быстрота обеспечит и силу нашего дальнейшего влияния на Дальнем Востоке, в Китае, Корее, возможно, во всем регионе.
Сталин высоко ставил полководческий талант Василевского. 30 июля Маршал Советского Союза Василевский, по приказу Сталина, был назначен «Главнокомандующим советских войск на Дальнем Востоке с подчинением ему с 1 августа 1945 года: Забайкальского, Дальневосточного фронтов, Приморской группы войск и Тихоокеанского флота».
Генерал армии С.П. Иванов, начальник штаба Василевского, вспоминал: «С Василевским было чудесно работать. Он глубоко понимал работу штаба. Он глубоко знал войска, их душу. Он вдумчиво относился ко всем вопросам. Он выслушивал всех и принимал, безусловно, правильное решение, причем никогда не забывая ежедневно докладывать Сталину о том, что проделал».
3 августа Сталин вернулся в Москву из Потсдама, и Александр Михайлович сразу связался с ним, подробно доложил о ходе подготовки к операции.
На вопрос Сталина, когда реально будет начать наступление, маршал Василевский ответил, что операцию надо начинать не позднее 9-10 августа. Кроме того, разведка выявила признаки перегруппировки японских войск в Маньчжурии и Корее. Квантунская армия за лето удвоила свои силы. Она насчитывала свыше 1200 тыс. человек и на своем вооружении имела 6640 орудий, 1215 танков, 1900 самолетов и 26 кораблей. Усиливалось Приморское направление. Было опасение, что японцы догадаются о намерениях советского командования. О войне они, конечно, знали, но были уверены, что она начнется где-то в сентябре.
Имел место и такой фактор. Узнав через нашу разведку в США об успешном испытании атомного оружия и о планах американского правительства применить это оружие в Японии, Сталин решил ускорить развитие событий на Дальнем Востоке.
6 августа американцы сбросили атомную бомбу на Хиросиму, а 9 августа – на Нагасаки. Миру была продемонстрирована страшная сила новых средств массового уничтожения, поскольку бомбардировки не имели военно-стратегического смысла.
Хиросима и Нагасаки не являлись военными объектами, но они были основными центрами поселения христиан в Японии. Поэтому именно эти города стали первыми жертвами оружия массового уничтожения. Здесь погибло 300 тыс. человек.
Никакой необходимости в атомной бомбардировке японских городов не было. По прогнозам американских специалистов, Япония капитулировала бы до 1 ноября 1945 года даже без сброса атомных бомб. Как выразился один американский обозреватель, «бомбы были сброшены, чтобы запугать нашего нового врага, Сталина». А.М. Василевский подчеркнул, что «атомная бомба была… первым шагом в “холодной войне” против СССР».
И все же выполняя свои обязательства, 8 августа 1945 года, ровно через три месяца после окончания войны в Европе, Советский Союз объявил войну Японии.
Начать боевые действия против Японии Сталин приказал в ночь на 9 августа.
Наши войска должны были атаковать противника после мощной артподготовки. Но произошло неожиданное: разразился мощный ливень. Разверзались хляби небесные. Дождь лил как из ведра. С вершин сопок в долины ринулись потоки воды, размывая последние дороги, поднимая уровень воды в реках, ручьях, озерах.
Решили начинать атаку без артподготовки, прямо в ливень – в этом была новая «изюминка».
– С Богом! – благословил Василевский командиров и войска.
За тяжкие годы войны наши полководцы хорошо усвоили завет генералиссимуса А.В. Суворова: «Молись Богу – от Него победа!»
И вот советские воины бросились вперед. Внезапность сыграла свою роль. Ливень позволил советским бойцам в кромешной тьме ворваться в укрепленные районы и застать противника врасплох.
Сначала пошли передовые отряды. Эти специально натренированные отряды были созданы из пограничных войск, хорошо знавших местность и особенности региона. Они быстро прорывались к опорным пунктам, блокировали или уничтожали их, обеспечивая продвижение наших войск.
Так началась кампания самая необычная в мировой военной истории, не имеющая себе равных по размаху действий одновременно с суши, воздуха и моря. Тихоокеанский флот закрыл 5 корейских пунктов, чтобы преградить пути отступления Квантунской армии. Быстро захватили аэродромы, контролируемые японцами. По командным пунктам, штабам и узлам связи противника был нанесен мощный удар авиации. Боевые действия развернулись на фронтах общей протяженностью более 5 тыс. км.
Необъятные пространства были отвоеваны буквально за несколько суток, противник был разбит наголову, обескуражен, подавлен, пленен. Кампания не просто классическая, а сверхклассическая, достойная глубочайшего изучения. В полной мере сказалось тогда мастерство наших полководцев, наших солдат и офицеров, накопленное за четыре года войны.
В правительстве Японии начало военных операций Советским Союзом вызвало панику. «Вступление сегодня утром в войну Советского Союза, – заявил 9 августа премьер-министр Судзуки, – ставит нас окончательно в безвыходное положение и делает невозможным дальнейшее продолжение войны».
Официально до подписания акта о капитуляции кампания длилась двадцать четыре дня, но на практике все было кончено в десять дней, максимум в две недели.
Утром из первого доклада с фронта главком Василевский узнал, что в результате сокрушительных ударов мощные японские укрепленные линии были повсюду прорваны. На всех направлениях, даже в непроходимой тайге, на разлившихся от дождя Амуре и Сунгари (вода здесь поднялась до четырех метров), главные силы продвинулись на 10–15 км. Передовые отряды, блокируя и обходя узлы сильного сопротивления, ушли еще дальше и завязали бои за главные укрепрайоны. Из Забайкалья пришли просто потрясающие донесения. Танкисты, двигаясь двумя параллельными колоннами, совершили бросок в 150 км и к исходу дня вышли к перевалам Большого Хингана. Даже по безводной пустыне Гоби под палящими лучами солнца, обходя отравленные колодцы, конно-механизированная группа продвинулась почти на 60 км.
Враг не рассчитывал на возможность ударов вообще, а танковых тем более, через труднопроходимые горы, тайгу и пустыню. Горные хребты, таежные заросли, зыбучие пески, вопреки формальной логике, стали союзниками советского оружия.
В энциклопедии «Гранат» написано: «Большой Хинган – горный хребет между Монголией и Маньчжурией, по длине и ширине равен Альпам (в этой же энциклопедии сказано: “Альпы – самая высокая горная система Европы: длина – 4300 километров, ширина – 130 километров, вершины – 1300–4500 метров”). На Большом Хингане: вершина Пайча – 3200 метров, обрывы в сторону Маньчжурии – 1000–1200 метров».
Безусловно, эти характеристики Большого Хингана были известны нашим военачальникам.
По словам Василевского, «форсирование Хинганского хребта явилось подвигом, не имевшим себе равных в современной войне».
Огромная заслуга в успешном преодолении горных перевалов Большого Хингана принадлежала механикам-водителям танков, их мастерству, неутомимости. Несмотря на большие трудности, соединения корпуса преодолели самый сложный участок хребта со средней скоростью 5–6 километров в час, что в подобных условиях являлось немалым успехом.
В ходе преодоления хребта войска вынуждены были прокладывать дороги, строить мосты, оборудовать броды, срезать в твердой породе многочисленные крутости. Танки тянули на тросах. Головной танк с огромным трудом поднимался на вершину очередного предгорья главного хребта. Распускали стальной трос лебедки этого танка и опускали вниз, чтобы помочь взбираться сюда очередному танку.
Трое суток длилась титаническая схватка воинов с горными хребтами Большого Хингана! Почти 300 километров пробивались танкисты все выше и выше и, наконец, достигли перевалов. Невероятное зрелище – танки выше облаков на вершине 1200–1500 метров!
Спуск оказался таким же, как и подъем, трудным и опасным. На наиболее крутых участках машины приходилось спускать на тросах: задние машины с помощью троса тормозили спуск впереди идущих.
Преодолев «неприступный» Большой Хинган, танковые соединения вырвались на Маньчжурскую равнину, вклинившись глубоко в тыл Квантунской группировки войск и упредив выход ее основных сил к этому горному хребту. За первые 5 суток они прошли более 450 км и к исходу 12 августа устремились к ключевым центрам Маньчжурии – Чанчуню и Мукдену (Шэньяну).
Внезапный и быстрый захват перевалов через Большой Хинган, считавшийся недоступным для крупных войсковых соединений и современной боевой техники, лишил японское командование возможности использовать этот важный стратегический рубеж для организации прочной обороны в горах и обеспечил стремительное вторжение главных сил Забайкальского фронта в центральный район Маньчжурии. Тем самым основная группировка Квантунской армии была поставлена в критическое положение.
Наступление шло по всему фронту. Дальневосточные фронты продвинулись на 50-200 км. Начались уникальные десантные операции по овладению Южным Сахалином и Курилами. Стало совершенно понятно, что японское командование потеряло управление войсками и не может организовать стойкого сопротивления. Уже к исходу шестых суток нашего наступления Квантунская армия оказалась расчлененной на части, и началось окружение изолированных группировок противника.
Сталин настаивал на увеличении темпов наступления.
Василевский доложил Верховному о предполагаемых выбросах авиационных десантов в крупнейших городах: Харбине, Чанчуне, Гирине, Мукдене. Создались передовые подвижные отряды.
Стремительный рейд советских войск по суровой пустыне Гоби и переход через труднодоступные горы Большого Хингана привели в изумление стратегов Запада. Ведь они пророчили, что борьба Советской армии с Японией будет носить затяжной характер. Уинстон Черчилль, например, считал, что для разгрома Квантунской армии советским войскам понадобится не менее года. Теперь было очевидно, что Красная армия научилась побеждать японских агрессоров гораздо лучше, чем во времена боев на Хасане и Халхин-Голе.
15 августа японский император по радио заявил о готовности капитулировать. Американцы сразу же прекратили наступательные операции на всех фронтах и в течение двух недель праздновали долгожданную победу. До сих пор в США отмечают 14 августа как день победы над Японией.
Однако для Квантунской армии приказа прекратить сопротивление не последовало. Японцы продолжали отчаянно сопротивляться.
17 августа в 15 часов главком Василевский направил жесткую по содержанию радиограмму главнокомандующему Квантунской группировкой генералу О. Ямада с требованием «с 12 часов 20 августа прекратить всякие боевые действия против советских войск на всем фронте, сложить оружие и сдаться в плен». Ультиматум советского Главнокомандующего был подкреплен решительными действиями войск Красной армии.
Наконец в 17 часов штаб фронта принял радиограмму командующего Квантунской армией. Генерал Ямада сообщал, что он отдал приказ войскам о немедленном прекращении военных действий и сдаче оружия советским войскам. Разведчики доставили два вымпела, сброшенные с японских самолетов и возвещавшие о прекращении боевых действий.
На самом деле бои на передовой еще продолжались. Пришло сообщение, что Хутоуский укрепрайон открыл мощный огонь по нашим частям и переправам через реку Уссури.
Александр Михайлович продиктовал приказ войскам всех фронтов:
«В связи с тем, что сопротивление японцев сломлено, а тяжелое состояние дорог сильно препятствует быстрому продвижению главных сил наших войск при выполнении поставленных задач, необходимо для немедленного захвата городов Чанчунь, Мукден, Гирин и Харбин перейти к действиям специально сформированных, быстроподвижных и хорошо оснащенных отрядов. Эти же отряды или подобные им использовать и для решения последующих задач, не боясь резкого отрыва их от своих главных сил…»
Во все вышеперечисленные города, а также на Дальний и Порт-Артур приказывалось высадить воздушные десанты.
Василевскому удалось разгадать замыслы противника. Из раздобытых секретных японских карт стало известно месторасположение штаба Квантунской армии. Туда был заброшен воздушный десант, и главное командование японской армии оказалось в плену.
18 августа воздушный десант, высаженный в Харбине, на аэродроме захватил начальника штаба Квантунской группировки генерал-лейтенанта Х. Хата. На следующий день Хата был доставлен к Василевскому, который потребовал от него немедленной капитуляции продолжавших сопротивление японских войск и выдвинул конкретные условия их сдачи в плен. Хата в тот же день был доставлен в свой штаб, и с этого времени требования советского командования о капитуляции стали почти повсеместно выполняться.
Более сложно обстояло дело с пленением командующего всей Квантунской армией генерала Отодзо Ямада – у него было еще много войск, и находился он далеко в тылу в городе Чанчунь. Там же находился премьер-министр Маньчжурии Чжан Цзин-Xyэ. К ним послали парламентера с ультиматумом. Полковник Артеменко был не только парламентер, вслед за ним на японский аэродром летел десант около 500 человек.
В штабе Квантунской армии шло совещание, и Артеменко своим появлением прервал его. Зачитали ультиматум: «Немедленно прекратить огонь и сопротивление на всех участках фронта, сложить оружие, немедленно вывести все войска из столицы и прилегающих к ней пунктов в указанные мною районы, подписать акт о безоговорочной капитуляции…»
Ямада надлежало выступить по радио с призывом к своим войскам сложить оружие, а китайскому премьеру – обратиться к народу Маньчжурии.
Ямада пустился в пространные рассуждения о самурайской чести. Но тут дежурный офицер доложил Ямада о том, что к столице приближается большая группа русских тяжелых самолетов под прикрытием истребителей. Японские самолеты в воздух подняться не могут, так как аэродром блокирован русскими истребителями. Артеменко пояснил:
– Эти самолеты вызваны мной для обеспечения ведения переговоров. Если я в условленное время не сообщу своему командованию положительных результатов, то город Чанчунь и его окрестности будут подвергнуты бомбардировке.
Артеменко прекрасно понимал, что ни о какой бомбардировке не может быть и речи, но Ямада заявление русского парламентера воспринял на полном серьезе. Он стал просить русского полковника предотвратить бомбардировку.
Артеменко связался с дежурившими на аэродроме своими офицерами и приказал:
– Немедленно передать сигнал транспортным самолетам на посадку, а бомбардировщикам барражировать над городом до моего сигнала и при отсутствии такового в условленное время выполнять приказ командующего… Конец связи, – громко сказал Артеменко.
Ямада быстро встал из-за стола, отстегнул свой самурайский меч и протянул его советскому парламентеру. Зазвенели холодным оружием его подчиненные.
Позвонил гвардии майор Авраменко и доложил, что все его десантники благополучно приземлились, сняли аэродромную охрану и приступили к разоружению японских войск. В кабинете стояла полная тишина, Ямада и Чжан Цзин-Хуэ подписывали акт о полной безоговорочной капитуляции.
Через трое суток десант высалился в Дальнем и Порт-Aртуре, где тоже все прошло по отработанному сценарию: тысячи японских солдат и офицеров сдавались в плен небольшим группам советских десантников.
С 19 августа японские войска, оказавшись без руководства, почти повсеместно начали капитулировать.
Несколько слов о десантниках в Мукдене.
Автоматчики авиадесантного отряда свалились на японцев как снег на голову. Японские военнослужащие, застигнутые врасплох, сдавались в плен. Среди пленных оказался и маньчжурский император Генри Пу И. При императоре имелось японское посольство, которое возглавлял командующий Квантунской армией.
В тот же день, когда наши части овладели городом Мукденом, представители фронта сразу же направились в японский лагерь для военнопленных англичан и американцев. Это была трогательная встреча. Во дворе выстроились пленные. Когда наши офицеры вошли во внутренний двор лагеря, строй моментально сломался, люди бросились навстречу советским офицерам, кричали на разных языках слова приветствия.
Трудно передать бурный восторг, который охватил освобожденных. Вверх летели пилотки, носовые платки, люди целовались и плакали от счастья. Слово «свобода» повторялось на все лады. Сотни англичан и американцев неистово кричали его на русском языке: «Свобода, свобода, свобода!»
Представитель нашего командования объявил, что японская военная охрана разоружается; а виновные в пытках и издевательствах над военнопленными японцы арестовываются. Временно, до подхода советских частей, управление лагерем он возлагает на американских и английских генералов.
В лагере были вице-маршал авиации Великобритании Малтби, генералы Джонс и Шарп Ченович – командиры американских корпусов, генералы Втофер, Пиэрс, Фонк, Орэйк, Стивэнс Лоф Бийби – командиры дивизий, известный голландский журналист Жоэлом, попавший в плен в 1942 году. Он сказал:
– Я напишу и о вас – русских людях, посланцах Неба в нашу темницу!
Через полчаса после приезда наших представителей все японцы выстраиваются против военнопленных и складывают оружие.
К концу августа было полностью закончено разоружение Квантунской армии и других сил противника, располагавшихся в Маньчжурии и Северной Корее. Успешно завершались операции по освобождению Южного Сахалина и Курильских островов.
Невероятными успехами советских войск были потрясены и обескуражены не только японцы, но и наши американо-английские союзники.
Стремительные действия советских войск сорвали японские планы применения бактериологического оружия.
В 1933 году в 20 км от Харбина была создана база, названная «Управлением по водоснабжению и профилактике частей Квантунской армии». Но за этой вывеской скрывалась работа секретного «Маньчжурского отряда 731». Для скромной станции водоснабжения были построены аэродром, ряд жилых помещений примерно на 3 тыс. человек, электростанция, железнодорожная ветка, помещения учебного центра, тюрьма на 80-100 человек, многочисленные крупные и мелкие лаборатории, конный тренировочный манеж, большой лекционный зал, стадион и даже синтоистский храм.
Это громадное военное сооружение, окруженное рвом и набором с колючей проволокой, по которой был пропущен ток высокого напряжения, имело зашифрованное название – «Маньчжурский отряд 731» – и занималось созданием и накоплением бактериологического оружия.
К 1945 году Япония была готова к развязыванию бактериологической войны. В строго засекреченных бактериологических отрядах Квантунской армии в Маньчжурии уже были созданы огромные запасы бактерий, способных вызвать массовые эпидемии, а также технические средства доставки их к целям. Эффективность смертоносных бацилл была многократно проверена на тысячах живых людей различных национальностей в «лабораториях» и на специальных полигонах. Поражающая способность начиненных бациллами авиабомб и бактерий, распылявшихся с самолетов с помощью особых устройств, была «изучена» в ходе боевых операций японской военщины в Монголии и Китае.
Были уже размножены и географические карты советских дальневосточных районов с указанием населенных пунктов, водоемов и других объектов, которые должны были подвергнуться бактериологической атаке. Бактериологическое оружие планировалось применить в первую очередь в районе Хабаровска, Благовещенска, Уссурийска, Читы. Сюда намечалось сбрасывать авиабомбы, наполненные чумными блохами, предусматривался также вариант распыления бактерий с самолетов.
Однако этим изуверским планам не суждено было осуществиться. «Вступление Советского Союза в войну против Японии и стремительное продвижение Советской армии в глубь Маньчжурии, – заявил на суде в Хабаровске генерал Ямада, – лишило нас возможности применить бактериологическое оружие против СССР и других стран».
Неслучайно первый из многочисленных десантов, которые выбрасывались в ходе боев против Японии, был направлен в Харбин.
Итак, военная кампания Вооруженных сил СССР на Дальнем Востоке увенчалась блестящей победой. Разгром миллионной Квантунской армии японцев стал поистине полководческим триумфом маршала А.М. Василевского. 8 сентября 1945 года ему было вторично присвоено звание Героя Советского Союза.
Трудно назвать другую область умственной деятельности человека, которую по ее сложности и ответственности можно было бы сравнить с мыслительной деятельностью полководца в процессе анализа и принятия решения. Ведь от этого решения и его исполнения во многом зависит победа или поражение войск, жизнь или смерть десятков и сотен тысяч людей. Большой знаток в делах военных Клаузевиц писал, что «на высшем посту главнокомандующего умственная деятельность принадлежит к числу наиболее трудных, какие только выпадают на долю человеческого ума». Именно такие способности проявил маршал Василевский.
Под командованием Василевского наши войска за 24 дня (вместо расчетных двух месяцев) наголову разгромили японскую армию. А японское командование (об этом говорится в 73-м томе 110-томной японской «Официальной истории войны в великой Восточной Азии») было твердо уверено, что «против превосходящих по силе и подготовке советских войск» Квантунская группировка «продержится в течение года». Японцы потеряли убитыми 84 тыс. человек и 640 тыс. пленными. Безвозвратные потери наших войск составили 12 тыс. человек (при взятии Берлина погибло более 300 тыс. человек), ранеными – 24 тыс.
Окончание войны на Дальнем Востоке спасло от гибели сотни тысяч американских и английских солдат, избавило миллионы японских граждан от неисчислимых жертв и страданий и предотвратило дальнейшее истребление и ограбление японскими оккупантами народов Восточной и Юго-Восточной Азии.
Пленные японцы по количеству занимали второе место после немцев.
На переговорах с советскими представителями премьер-министр Японии Ф. Коноэ передал предложение Сталину использовать японских военнопленных в трудовых лагерях, компенсируя потери, которые Советский Союз понес в войне с Японией. Сталин согласился.
Японцы жили в щадящих условиях, ходили почти без конвоя, получали медицинскую помощь, питались не хуже советских людей. Японские пленные начали возвращаться домой в 1954 году, а последняя партия отбыла в декабре 1956 года. В среднем пробыли у нас по 10 лет. За этот срок из 640 тыс. пленных умерло 62 тыс. По разным причинам: смена климата, перемена питания и так далее. Значит, за 10 лет скончалось менее 10 %. То есть умирало менее 1 % в год, иными словами, меньше, чем один из ста. А это нормальная естественная убыль для взрослого населения по тому времени. Для сравнения: за четыре года войны в немецко-фашистских лагерях было убито, замучено, умерло от голода и болезней 58 % советских военнопленных.
2 сентября 1945 года в Токийском заливе на борту американского линкора «Миссури» был подписан Акт о безоговорочной капитуляции Японии. С советской стороны свою подпись поставил генерал-лейтенант К.Н Деревянко. Но в соответствии с директивой Ставки ВГК от 15 августа 1945 года все свои действия он осуществлял только с разрешения и по указаниям А.М. Василевского.
Трофейное японское оружие передали Китаю: 3700 орудий, 600 танков, 861 самолет, 1200 пулеметов, 680 воинских складов, а также корабли Сунгарийской военной речной флотилии. Позднее была передана значительная часть советского оружия.
России были наконец-то возвращены исторически принадлежавшие ей земли – Курильские острова, отторгнутые Японией в 1875 году, и Южный Сахалин, отторгнутый при заключении Портсмутского мира в 1905 году. За возвращение этих земель, помимо многочисленных жертв русско-японской войны 1905 года, полвека спустя погибли еще 12 тыс. русских солдат и офицеров.
Сталин заставил союзников – США и Великобританию – зафиксировать на Крымской конференции, что указанные земли «должны безусловно» принадлежать Советскому Союзу «после победы над Японией».
Вступить по владение островами пришлось силой оружия.
15 августа (когда еще шли бои в Маньчжурии) американцы представили в Москву на согласование проект документа о капитуляции японских войск. В этом документе отсутствовало ранее принятое решение о Курильских островах.
Сталин немедленно отправил президенту Трумэну послание с требованием исправить и внести в документ положение о Курильских островах:
«Включить в район сдачи японских вооруженных сил советским войскам все Курильские острова, которые согласно решениям трех держав в Крыму должны перейти во владение Советского Союза».
Кроме того, Сталин предложил отвести СССР район для принятия капитуляции на севере Хоккайдо, что было равносильно требованию советской зоны оккупации в Японии.
18 августа Трумэн прислал ответ. Он отклонил предложение Сталина о северном Хоккайдо, но согласился включить все Курильские острова в район принятия капитуляции советскими войсками. Одновременно Трумэн выразил пожелание, чтобы СССР предоставил Америке право иметь на Курилах авиационную базу. Сталин ответил резким отказом.
19 августа в 4 часа утра командование Тихоокеанским флотом (ТОФ) получило радиограмму главнокомандующего советскими войсками на Дальнем Востоке маршала Василевского:
«…приказываю: 1-му Дальневосточному фронту в период с 19 августа по 1 сентября оккупировать половину острова Хоккайдо к северу от линии, идущей от города Кусиро до города Румон, и острова южной части Курильской гряды до острова Сумусиру-То включительно».
В приказе подробно расписаны задачи всем участникам этой операция. Вот лишь некоторые пункты приказа:
«Срок начала операции по высадке наших войск в северной части острова Хоккайдо и в южной части Курильских островов будет дополнительно указан Ставкой Верховного Главнокомандования. Высадку наших войск на острова произвести с южной части острова Сахалин. Для чего:
‹…›
4. Командующему авиацией Красной армии и командующему ТОФ немедленно после занятия нашими войсками южной части Сахалина приступить к перебазированию основной массы авиации 9-й воздушной армии и ТОФ на остров Сахалин и не позднее 23 августа иметь ее в готовности принять участие по захвату северной части острова Хоккайдо. ‹…›».
Результат: очень напугал Сталин союзников возможной высадкой этого десанта. Они понимали реальность такого намерения: у японцев на Хоккайдо было всего две дивизии, все остальные соединения уже разгромлены и пленены Советской армией в Маньчжурии. Еще при завершении боев на западе союзники боялись, что Советская армия не остановится на взятии Берлина и может рвануть через Францию до побережья Атлантического океана. И опасения такие были вполне основательны: наша армия была настолько сильна, что ее не остановили бы ни немцы, ни союзники, если бы такая попытка была предпринята.
На Дальнем Востоке ситуация была аналогичная. Если бы Сталин дал приказ, наши войска, несомненно, оккупировали бы Хоккайдо и, наверное, даже не «половину».
Однако 22 августа в середине дня Сталин связался с Василевским и, не вдаваясь в подробности, предложил подготовку к высадке на Хоккайдо немедленно приостановить. В 14 часов 55 минут Василевский отправил шифротелеграммы командующим обоими Дальневосточными фронтами, а также наркому ВМФ адмиралу Кузнецову и командующему Тихоокеанским флотом адмиралу Юмашеву:
«…2. От операции по десантированию наших войск с острова Сахалин на остров Хоккайдо необходимо воздержаться впредь до особых указаний Ставки. Переброску… на Сахалин продолжать…»
28 августа командующий ТОФ получил экстренную телеграмму из штаба главнокомандующего советскими войсками на Дальнем Востоке:
«Во избежание создания конфликтов и недоразумений по отношению союзников, главком приказал категорически запретить посылать какие-либо корабли и самолеты в сторону Хоккайдо».
1 сентября разведывательные самолеты ТОФ произвели аэрофотосъемку западного побережья островов Хоккайдо, Хонсю и северных районов Кореи. Однако этим подготовка к десанту на Хоккайдо и закончилась.
В общем, «попугали» убедительно, вопрос о Курильских островах в Акт о безоговорочной капитуляции, об их принадлежности Советскому Союзу был включен без споров, согласований и какой-либо волокиты.
Выступая по радио 2 сентября 1945 года, Сталин сказал: «Поражение русских войск в 1904 году в период Русско-японской войны легло на нашу страну черным пятном. Сорок лет ждали мы, люди старого поколения, этого дня. И вот этот день наступил. Сегодня Япония признала себя побежденной».
Победа над фашизмом и японским милитаризмом привела к восстановлению естественных границ Российской империи, места и роли России в мире.
Разгромом Японии завершилась Вторая мировая война.
Победой в этой войне мы спасли человечество!
В XX веке все живое на земном шаре могло погибнуть дважды. Первая причина – атомная катастрофа, которая могла последовать после массового применения атомных бомб.
Америка открыла эру атомного апокалипсиса бомбардировкой Хиросимы и Нагасаки.
Человечество спасла от этого безумия наша страна, достигнув паритета в атомном вооружении и лишив тем самым США возможности угрожать миру атомной бомбой.
Второе спасение человечества произошло в 1945 году в войне против Японии. На суде в Хабаровске один из сотрудников «Отряда 731» сказал: «Готовых к употреблению бактерий в “Отряде 731” хранилось столько, что если бы они были рассеяны по земному шару, этого хватило бы, чтобы уничтожить все человечество».
Это убедительно подтверждает величие подвига Советской армии, действительно спасшей человечество от страшной катастрофы.
Указом Президиума Верховного Совета СССР 3 сентября было объявлено Днем Победы над милитаристской Японией. В этот день был отдан салют в Москве 24 артиллерийскими залпами из 624 орудий.
Эти праздничные дни А.М. Василевский провел в Харбине. Здесь 16 сентября 1945 года, по распоряжению Верховного Главнокомандующего, должен был состояться Парад Победы. Маршалу Василевскому было поручено принимать его. Однако за день до парада Александр Михайлович срочно вылетел в Москву, и парад принимал генерал Белобородов.
Во время пребывания в Харбине главнокомандующий войсками на Дальнем Востоке вместе с другими военачальниками осмотрел многочисленные трофеи, в частности, длинноствольные дальнобойные пушки, из которых японцы собирались обстреливать Владивосток, Хабаровск, Благовещенск. Встречался со служителями Русской Православной Церкви. Способствовал проведению 19 августа 1945 года торжественного молебна в Свято-Никольском соборе в Харбине. В то время в городе было 22 православных храма. По сути, Харбин был русский город.
Китайцы очень хорошо относились к русским, к Православной вере. Известна история с китайцем, который стал тонуть и чудесным образом был спасен. Он упал в реку Сунгари, а она – страшная, в ее воде растворен желтоватый осадок, лёс, поэтому она кажется мутной. У утопающего быстро легкие забиваются лёсом, и – все, конец. Этот китаец так сильно испугался и крикнул: «Русский дедушка, спаси!», имея в виду святителя Николая Чудотворца, покровителя Харбина. И вдруг потерял сознание. Очнулся – стоит по колено в воде у берега. Вылез, отдышался и пошел на вокзал. Там был образ святого, перед ним теплилась неугасимая лампада. Китаец упал перед иконой, а на следующий день крестился с именем Николай. Кстати, очень многие его соплеменники тогда приняли Святое Крещение, и многие – с именем Николай.
Интересную историю рассказывал настоятель русской церкви на Кривой улице Зеленого базара в Харбине. В сентябре 1945 года в храм пришли трое советских летчиков, стали ходить по церкви. Потом поведали ему вот что. Однажды летчики эти летели бомбить Харбин и, приближаясь к городу, вдруг из-за облака увидели лицо старика, который поднял руки, и… самолет лететь отказался. Он не падал, но вперед лететь не хотел. Могли повернуть направо, налево, назад, вниз, но только не вперед. Летчики вернулись на аэродром и никому ничего не сказали. Кто-то из них узнал в старике Николая Чудотворца. Летчики пришли в храме ему поклониться. Поставили свечки и ушли.
Факт – на Харбин во время войны не было сброшено ни одной бомбы.
Передовые подразделения (десант) Красной армии вошли в Харбин в канун праздника Преображения Господня 18 августа 1945 года под неумолчный, как на Пасху, звон церковных колоколов. 19 августа в соборе совершался торжественный благодарственный молебен по случаю освобождения Харбина от японского ига.
Служили три архиерея во главе с архиепископом Нестором (Анисимовым).
Приказом № 1 начальника гарнизона и военного коменданта города Харбина от 21 августа 1945 года было определено: «Богослужение в храмах и молитвенных домах отправляется беспрепятственно».
Русские солдаты и офицеры показывали хар-бинцам зашитые в гимнастерки крестики и иконки, которыми родители благословили их перед уходом на фронт. Многие посещали богослужения в храмах, поражались обилию церквей.
2 сентября владыка Нестор приветствовал русских воинов-освободителей на многотысячном митинге, который состоялся на Соборной площади. Среди присутствующих были маршалы Василевский, Мерецков, Новиков, Худяков, Чистяков и другие военачальники.
Годы японской оккупации Маньчжурии были для православных очень тревожными, особенно попытка японцев установить в кафедральном соборе и в других православных храмах языческую богиню Аматерасу. Летом 1945 года, еще до вступления СССР в войну с Японией, стало известно о намерении Харбинской епархии воссоединиться с Московской Патриархией, и японцы были сильно разъярены этим смелым поступком русского духовенства.
«Доблестная героическая Красная армия, – отметил в своем выступлении владыка Нестор, – освободила нас не только от угнетения и порабощения, но и от неминуемой расправы и мести как за непочитание японской богини, так и за признание и подчинение родной нашей Матери-Церкви…»
Архиереи Харбинской епархии направили поздравительную телеграмму И.В. Сталину и послали от имени харбинцев 20 тыс. рублей в фонд помощи детям и семьям воинов Красной армии. Вскоре был получен ответ такого содержания: «Прошу передать православному русскому духовенству и верующим города Харбина мой привет и благодарность за заботу о детях и о семьях Красной армии».
Взаимоотношения владыки Нестора с советской военной администрацией сложились взаимно благожелательно. Власти охотно шли навстречу церковным нуждам и, прежде всего, существенно помогали благотворительным организациям епархии продовольствием и японскими трофеями.
В этой связи можно вспомнить о двух эпизодах, иллюстрирующих отношение советского командования к владыке Нестору.
Владыка, готовясь к встрече с советскими военачальниками, надел свои награды, полученные им на войне 1914 года. Командармы заинтересовались, когда и при каких обстоятельствах был награжден Владыка, а затем подтвердили декрет Советского правительства, сказав: «Вы имеете право достойно носить все эти боевые награды».
Спустя несколько дней владыка Нестор получил от советского командования в подарок черный лимузин.
24 октября 1945 года, перед праздником Иверской иконы Божией Матери, произошла первая встреча харбинцев с представителями Московской Патриархии. Наступила полная примиренность и светлое духовное торжество. Подписание документов, формально зафиксировавших факт воссоединения (с принесением харбинскими архиереями покаяния за годы пребывания в расколе), состоялось в Харбине 26 октября 1945 года. В лоно Матери-Церкви Российской возвращались архипастыри, клир и миряне Харбинской и Китайско-Пекинской епархий. Нестор был назначен управляющим Харбинской и Маньчжурской епархией, Патриаршим экзархом по Восточной Азии с возведением в сан митрополита.
В городе Дальнем приступили к осуществлению идеи строительства собора во имя Св. Благоверного Князя Александра Невского. Согласование вопроса финансирования этого проекта продвинулось весьма далеко и к 1948 году вышло на высший правительственный уровень в Москве.
Крупная реорганизация предполагались в Харбинской духовной семинарии. Впрочем, вскоре, под давлением китайских властей, она была закрыта. Взамен в Харбине, при поддержке Патриарха Алексия I, открыли в 1946 году Лицей Св. Александра Невского – образцовое среднее учебное заведение, объединявшее в себе программу советских школ-десятилеток с сугубо православным общим направлением образования (преподавание Закона Божия и Катехизиса, сборы учащихся на ежедневную молитву, обязательное посещение учащимися богослужений в домовой церкви при Лицее, а также участие их в церковном хоре). Лицей Св. Александра Невского чудесным образом «продержался» до 1951 года и успел сделать пять выпусков.
Совершались молебны на харбинском вокзале перед иконой святого Николая Чудотворца. На многолюдных молебнах присутствовало немало китайцев, неизменно и неподдельно почитавших эту святую икону и на ломаном русском языке называвших ее «старика вокзала».
Владыка Нестор немедленно занялся оживлением миссионерской работы в Китае. К этому его побуждали и прямые указания Святейшего Патриарха Алексия. К 1948 году был решен вопрос об открытии Православной Духовной миссии в Харбине. Возглавить ее было поручено православному священнику-китайцу о. Даниилу Хэ. К сожалению, последующие события не позволили воплотить в жизнь всех обширных миссионерских замыслов, но многое все же удалось сделать. Именно тогда наряду с другими новообращенными был просвещен светом Христова учения, богословски подготовлен и рукоположен во иерея о. Григорий Чжу, который в последнее время (до своей кончины в августе 2000 года) оставался единственным православным пастырем в Китае.
В том, что русские вновь оказались в Маньчжурии, несомненно усматривается Промысл Божий. Назначение России – хранить в чистоте веру Православную и народы мира мирно приобщать к Евангелию.
Победа над Японией в 1905 году привела бы к обращению народов Маньчжурии и Китая к Православию. Ведь даже во время войны в самой Японии число японцев, принимающих Православную веру, увеличивалось. В 1905 году приняло крещение 627 японцев. Общее число верующих составляло тогда 28920 человек. Японским священникам было дозволено служить среди русских военнопленных.
Сама Царица Небесная желала просветить восточные народы, выразив Свою волю через чудесное явление еще до начала Русско-японской войны 1905 года. Был написан чудотворный образ Божией Матери «Порт-Артурская», который надлежало срочно доставить в крепость Порт-Артур. Таково было повеление Божией Матери. Но генералы-богоборцы, проникшие в командный состав русской армии, не желали победы России и потому не допустили чудотворную икону в Порт-Артур. И последовали поражения. Воля Божия была помочь русскому воинству, а человеческой воли не было.
Главнокомандующий Куропаткин, вместо того чтобы исполнить повеление Божией Матери, задержал Порт-Артурскую икону у себя в Ставке. А когда возникла угроза оказаться в плену у японцев, этот предатель, спасаясь, бросил икону на свалку. Здесь и нашли святыню благочестивые люди и увезли с собой в Гонконг.
Порт-Артурская икона была обретена лишь в 1998 году в одной из лавок Иерусалима, куда она попала из Гонконга. Икону выкупили русские паломники, отреставрировали, и в 2000 году великая святыня вернулась в Свято-Никольский кафедральный собор Владивостока, построенный в 1907 году в память воинов, погибших во время Русско-японской войны.
«Вратарница Дальневосточная» – так с любовью называют икону Божией Матери, ибо под ее особым покровительством находится российский Дальний Восток.
17 апреля 2008 года в Хасане был совершен чин освящения закладки храма в честь Порт-Артурской иконы Божией Матери. Возводимый храм посвящен памяти героев Хасанских событий, имевших место в июле – августе 1938 года.
К Божией Матери отношение в Китае особое. Паломникам из России не раз приходилось слышать рассказ о том, что китайцы могли бы в любой момент прибрать нынешнюю Россию к рукам, но каждый раз, когда возникает эта мысль, они видят, что вдоль российской границы ходит Некая Жена, облаченная в голубые ризы, и «грозит им».
23 августа 1945 года советская армия взяла Порт-Артур.
В первых числах сентября маршал Василевский прибыл в Порт-Артур и посетил русское военное кладбище у подножья Саперной горы. В братской могиле покоились останки около 15 тыс. русских воинов. Над ней сверкал 8-метровый беломраморный крест, увитый огромным венком, на красном шелке которого написано: «Вечная слава бойцам, павшим в 1904 году за русскую крепость Порт-Артур. От бойцов и офицеров Красной армии, занявших город и крепость 22 августа 1945 года». Василевский возложил венок к этому монументальному кресту.
Побывал Александр Михайлович и в других местах русской воинской славы – Дальнем, на Сахалине. Вспомнились поражения в Русско-японской войне 1905 года, когда юный Александр впервые почувствовал щемящую боль в сердце и тревогу за судьбы Отечества.
С большим уважением относился Александр Михайлович к памяти.
Когда в освобожденном Харбине ему предложили уничтожить памятник японским солдатам и офицерам Квантунской армии, он ответил: «Не надо этого делать. Мы освободили Маньчжурию, а сносить или не сносить чужие памятники – это не наше дело». А вот в современном Харбине набережную реки Сунгари китайцы вымостили надгробными плитами с русского кладбища…
14 сентября 1945 года между СССР и Китаем был заключен сроком на тридцать лет договор о совместном использовании военно-морской базы Порт-Артур «для предотвращения повторной агрессии со стороны Японии».
В конце 50-х годов на территории Русского мемориала китайские власти воздвигли отдельный памятник в честь всех погибших советских воинов. Общая площадь Русского мемориала в Порт-Артуре сейчас составляет 4,8 га, на его территории находится 1600 памятников и скульптур.
В центре города на пьедестале установлен советский танк с надписью на русском и китайском языках: «Слава Советской армии-освободительнице!».
После смерти Сталина его преемник Хрущев в 1954 году заключил с КНР соглашение о выводе с территории Гуаньдуня (Квантуна) советских войск, и в 1955 году последний эшелон с советскими войсками покинул Порт-Артур.
В настоящее время Порт-Артур является китайским городом Люй-Шунь, закрытой военно-морской базой КНР.