Когда она захлопнула за собой дверь спальни, душераздирающий скрип так и звенел в ушах. Лисия зажала их руками, плюхнулась на кровать. Так и сидела, пока пронзительные рулады не смолкли.

Что это было — Эрдан приказал ступенькам свести ее с ума? Или спятил сам, а дом чутко среагировал на состояние хозяина? Хоть бы потолок и стены ночью не обрушились на Лисию. А может, так было бы лучше, избавиться разом от проблем.

Девушку все еще потряхивало после разговора с магом и жутких завываний на лестнице. Дверь распахнулась и ввалилась Бакота с подносом.

— На, лопай. Ишь, барыня кака. Хозяин сказал — в библятеке, а ты вспетушилась, и пожалуйста — будь по-твоему! А я бы сказамши, надыть тебя розгами отходить, враз пересташь ерепеницца.

— Забери и лопай сама, — бросила ей Лисия. — Я не буду есть, ни тут, ни в библятеке. Так и передай своему хозяину.

Бакота невозмутимо поставила поднос на стол.

— Ничо, вскорях жрамкать захотишь, усе подметешь.

Развернула свою тушку и выкатилась в коридор. Лисия в сердцах схватила поднос, метнулась в уборную и опорожнила одну за другой все миски в отхожее место. Поднос демонстративно поставила прямо на дырочку.

Эрдан поставил ей ультиматум? Она выдвинет встречный. Ни крошки в рот в его доме, пока он принуждает ее лечь к нему в постель. Она еще не забыла, как он нервничает и мигом идет на уступки, когда дело касается еды. Вот и пусть понервничает.

В Обители про такие выходки шутили — назло Матушке отморожу уши. Но когда тебя приперли к стенке, выбора не остается.

Заглушая голод злостью на Эрдана, Лисия забралась на кровать и завернулась одеяло. Проворочавшись пару часов, она наконец уснула.

Утром, когда Бакота принесла завтрак, спросила:

— Хозяин уже улетел во дворец?

— Не табе ж ему ждать, — буркнула служанка и вышла, оставив поднос.

С решительностью, не уменьшившейся со вчерашнего вечера, Лисия выкинула еду в уборной. Затем пошла в библиотеку. Лестница противно поскрипывала, но такого оглушительного воя, как вчера, не издавала. Но девушку поджидал другой сюрприз.

Дверь оказалась заперта. Похоже, Эрдан не собирался давать ей доступ к книгам, пока она не примет решение. Нужное ему, разумеется. Ладно же, милорд. Война так война.

Лисия вернулась к себе, легла обратно на кровать. Когда Бакота вошла с обедом, она не пошевелилась.

— Ишь, дрыхнеть, дурында бестолковая. Ужо хозяин явицца, ужо засадит ей за безделье.

Бормоча, служанка вышла. Лисия так и не встала, хотя ароматы с подноса дразняще врывались в ноздри, щекотали пустой желудок. Но она игнорировала позывы тела.

Вернувшись через час забрать посуду, Бакота уперла руки в боки.

— Енто чей-та ты творишь, остолопина стоеросовая, ась? Пошто не жрамкаши? Хозяйско добро переводишь! Думашь, хозяин магией табе едалово сотворяет? Ни шиша — усе на полновесную монету куплено!

— Не разорится, — буркнула Лисия. — Можешь вообще больше мне не приносить ничего.

— Да ты ж башка толоконная! Вота я хозяину-та расскажусь, он табе засадит!

— Табе пускай засадит, — огрызнулась Лисия и натянула на голову одеяло.

Бакота с руганью вынесла поднос со звякающими на нем мисками. А вечером не пришла. Ни ужина, ни вызова от Эрдана. Сам маг тоже не нагрянул покарать ослушницу. Вплоть до глубокой ночи Лисия ждала хлопанья двери и насмешливого голоса… Но никто не потревожил ее лежачую голодовку.

Ночь прошла беспокойно. Днем Лисия совсем не двигалась, ничем не занималась, и организм не успел накопить достаточно усталости, чтобы спать крепко. Голод тоже не добавлял приятных ощущений. Девушка с трудом погружалась в сон, неглубокий и непродолжительный, чтобы потом опять бодрствовать и ворочаться час, а то и больше.

Утро принесло еще большую усталость и головную боль. В Обители девочкам доводилось регулярно поститься, но пост был делом привычным, и предавались ему все вместе — ученицы и наставницы.

Ее нынешний пост вне церковного календаря, к которому она вынудила себя сама, сопровождался тревогой и волнениями. Если раньше голодание могло вызвать чувство легкости и невесомости в теле, то сейчас ее будто сильнее вдавливало в землю.

День Лисия провела в полном одиночестве. Бакота, похоже, обрадовалась ее пожеланию не приходить и не приносить еду. А Эрдан… Похоже, она переоценила его озабоченность ее питанием. Может, ему нет никакого дела, что она вздумала уморить себя голодом? Решил дать ей помучиться, а потом — сдаться? Нет, милорд, ни за что на свете. Лисия загибаться будет, но не придет на его милость.

Взошло солнце. Поднялось в зенит, прокатилось от востока к западу… И вот уже сумерки глядели в окно — зачарованное, Лисия даже руку не могла через него просунуть. Как и через любое окно башни, кроме библиотеки. Эрдан, должно быть, хотел отсечь ей пути к бегству, если она вздумает обернуться птицей без него и улететь.

Целый день Лисия то провалилась в дремоту, то просыпалась в напряженном ожидании сама не понимая чего. Когда комнату уже поглотила ночная мгла, а она в очередной раз утонула в тревожном полусне, сквозь пелену полузабытья до нее донеслись голоса:

— Вчерась все туё же, — глухо, как из бочки, опостылевший говор Бакоты. — Я ее давай поить, она давай плевацца. Ничось, хозяин, это просто у нее брюхо покедова не опустело. Вот как жрамкать захочет, вскочеть как миленькая, вот погляньте, вскочеть!

— Почему ты не послала мне ментальный зов? — бархатный тембр Эрдана даже с такими гневными, рассерженными интонациями перекатывался в ушах ласковой волной. — У тебя есть четкое распоряжение звать меня при любых чрезвычайных происшествиях.

О. Кому-то сейчас влетит. И Лисия ничуть не сочувствовала зловредной служанке.

— Дык, хозяин! Чавой тут резвочайного-та? Ну вскапризничала девка, норов кажет, дурында така. Ща подурит, жрамкать захочеть да встанеть как миленька! Ишшо вас из-за ейных выкрутасов отвлекать от делов дворцовых!

— На будущее, Бакота. При любых выкрутасах Лисии немедленно посылай мне зов. Это приказ.

Голос мага прозвучал твердо и холодно, нотки гнева Эрдан спрятал. Похоже, не считал нужным ругать и отчитывать Бакоту, предпочитая обходиться кратким ясным приказом.

— Понямши, хозяин. Звякну, коль дурында опять заерепенница.

— Ступай. Через десять минут принесешь Лисии ужин.

— Дык она не станеть!

— Станет. Я позабочусь. Как поужинает, приведешь в библиотеку.

Тяжело шаркающие шаги Бакоты заглохли за дверью. Лисия затаила дыхание. Поздно.

— Лисия, открывай глаза. Ты давно не спишь. Хватит притворяться.

Хватит так хватит. Лисия повернулась лицом к стене. Реакция Эрдана ее как обухом по темечку шибанула.

Маг сорвал с нее одеяло и провел ладонью по талии, затем по бедру, и — прежде чем Лисия опомнилась от шока — ниже, до подола ночной рубахи, который начал задирать вверх.

Взвизгнув, Лисия подскочила на кровати и села.

— Перестаньте!

— Не хочу. Мне нравится.

Он не выпустил ее лодыжку и продолжал поглаживать нежную девичью кожу.

— Тебя так приятно касаться, Лисия…

— А мне неприятно, — выкрикнула она, пытаясь оттолкнуть его. — Отпустите, не трогайте!

Вместо ответа чародей лишь крепче сжал ногу девушки у щиколоток. Свободной рукой опрокинул ее на спину, придавил к кровати. Выпустив лодыжку, ладонь принялась скользить к колену и еще выше.

Лисия упорно брыкалась, не желая покорно ждать, пока он просто возьмет то, что хочет. Блеснуло голубое свечение. Эрдан отдернул руку, как будто обжегся. Встряхнув кисть, раздраженно взглянул на мерцающую оболочку вокруг тела девушки. Хмыкнул:

— Сильна. Хорошо, Лисия, давай просто поговорим. Но сначала поешь.

— Нет. Я не возьму в рот ни крошки, пока вы не поклянетесь, что не станете принуждать меня ложиться с вами в постель.