На этот раз я уже не обозлилась. И даже не испугалась. И не испытала желания огрызнуться. Наверно, до меня все-таки дошло. Каэрх с Эглой полдня старались донести. Похоже, у них все-таки получилось.

Я чувствовала себя волчицей, на которую надели ошейник и поволокли за поводок мордой в пол. Еще и зубы с когтями выдрали. Ни убежать, ни укусить, ни разодрать. Смиренно принимать все, что пожелают со мной сотворить кошмарные хозяева.

Молча и безответно я проследовала за Эглой. Она подвела меня к зеркальным дверям шкафа-купе — еще одно удобное сходство с земной цивилизацией — и раздвинула их.

В шкафу красовалась лишь одна вешалка. Повинуясь жесту Эглы, я сняла ее с перекладины и присмотрелась к наряду. Злость, почти истаявшая под осознанием моей беспомощности, всколыхнулась мощным пламенем.

— Я это не надену.

Наряд состоял из прозрачных шаровар и узкого топа. Тоже прозрачного. Везде.

— Наденешь как миленькая.

Я швырнула вешалку на пол. Уперла руки в бока и бесстрашно вперилась в глаза Эглы. Демоница высокомерно ухмыльнулась.

— У тебя десять секунд, чтобы поднять и начать одеваться. Девять… Восемь…

Мы стояли, скрестив взгляды, точно шпаги. Эгла считала.

Что делать? Сложить руки на груди и ждать, пока она применит магию? Сдаться и подчиниться правилам сумасшедшего мира?

Вспомнила анекдот про молодую еврейку, которая пришла к раввину и спросила, надевать ли ей в первую брачную ночь ночную рубашку. «Сарочка, надевайте, не надевайте, итог все равно один”.

Так и у меня. Ерепенься не ерепенься — итог один. Как и Сарочку, поставят раком и…

Тут меня озарило. Я даже не успела мысленно оценить последствия гениальной идеи, которая стукнула мне в голову.

— Три, — досчитывала Эгла. — Два…

Прежде, чем она выговорила «один», я наклонилась и подняла вешалку. Демоница торжествующе осклабилась.

— Вот так. Умная девочка. Одевайся.

Сняла шмотки и развернула их. Сложила вместе топ и пояс шаровар. И пока Эгла растягивала ухмылку по самодовольной физиономии, я одним быстрым движением разорвала обе тряпки пополам.

Медленно разжала пальцы. Шелковая ткань мягко выскользнула на пол. Я презрительно посмотрела в глаза демоницы.

— Надеюсь, у вас найдется запасной вариант. Более пристойный.

Эгла продолжала ухмыляться, как ни в чем ни бывало. Прищелкнула пальцами — и я стала против воли нагибаться к полу, словно бы под действием неведомой силы. Руки сами собой подняли растерзанный костюм гаремной наложницы и протянули Эгле.

Демоница поводила ладонью над одеждой, даже не коснувшись.

— Бинго, милая. Надевай.

Все так же, под давлением чужого разума, я сунула ноги одну за другой в штанины. Шаровары были как новехонькие. Следом натянула топ, такой же целый и невредимый.

Что ж, этого следовало ожидать. Я ничего не добилась своей эскападой. Только продемонстрировала демонице бунтарскую натуру во всей красе. И получила магическое внушение.

Но что оставалось делать? Смириться, обрядиться в позорный наряд по собственной воле? Ни за что. Лучше так — с магическим принуждением демонов. Так мы обе знаем, что я не сдалась. Что они меня не сломили. А подчиниться добровольно, из одного только страха — не дождутся.

Так что пусть результат оказался тем же, что у Сарочки из еврейского анекдота. Пусть Эгла все равно нагнула меня, во всех смыслах.

Но я не уронила человеческого достоинства. В первую очередь — перед собой. Да и демоны пусть знают, чего стоит гордость человеческой женщины.

Эгла коснулась узора на стене — в точности как Каэрх в большом зале. Вспыхнул магический экран. На нем — голливудская физиономия брюнета во всей красе.

— Пятиминутная готовность, дорогой! — отрапортовала демоница.

— Умница! — обрадовался кудряха, разве что лапки не потер довольно. — Я не сомневался в тебе. Встречаемся там же.

Эгла швырнула мне роскошный гребень из незнакомого материала, инкрустированный мелкими самоцветами.

— Расчешись.

Пальцы сами собой провели зубчиками по волосам. Демоница толкнула меня к стене с зеркалом.

— Уложи волосы аккуратно.

Я послушно водила гребнем, разделяя прядки, укладывая челку. Волосы мгновенно фиксировались там, куда начесал их гребень, не смещаясь ни на миллиметр.

Приглядевшись к собственному отражению, я заметила, что на коже не осталось ни малейшего изъяна. У меня и так все было в порядке, но теперь не было ни единой морщинки, черной точки или другой неровности. Я выглядела отретушированной картинкой супермодели из глянцевого журнала. Ясно теперь, что за кисточка была у Эглы.

Демоница следила за моим принудительным прихорашиванием. Через несколько минут скомандовала:

— Достаточно, отложи гребень.

Я послушалась, и злобная тварь, схватив меня за руку, потащила в коридор. Я еле успевала переставлять ноги вслед быстрым шагам ее длинных мослатых циркулей.

Вскоре мы оказались в том зале, куда Каэрх телепортировал меня с консилиума восьми мальчишей-голышей. Курчавый уже поджидал нас. На этот раз — о боже мой! — одетый!!! В стиле, близком современному земному, как Эгла. Но с демонической спецификой.

Поверхность ярко-красной рубахи была словно бы трехмерной. Я не могла оторвать взгляд от огненных сполохов, перекатывающихся по груди и плечам Каэрха. Как мультик смотрела. Узкие облегающие штаны отливали перламутром, словно змеиная кожа.

Оглядел меня взглядом, недовольно скривился. Бросил Эгле:

— И как это понимать? Ты применила к ней подавление?

— Она отказывалась одеваться.

— Кто-то хвалился, что обучит девицу покорности. Использовать магию я бы и сам мог. Ты была нужна, чтобы она вела себя адекватно без внушения.

Эгла скорчила ответную гримасу.

— Требуешь невозможного. Сам сказал — только в рамках кодекса. Воспитать ее моими особыми методами запретил. А как еще объездить норовистую кобылку?

— Очень хорошо, — холодно бросил он. — Ты не справилась с заданием и не заработала поощрения. Я не заплачу тебе за нее.

— Мы же договаривались! — заныла демоница.

— Будешь вякать, расторгну все договоренности. Все, проваливай. Дальше буду действовать сам.

Глаза Эглы полыхнули яростью. Она хотела что-то сказать, но вместо этого повернулась и вышла. Несмотря на незавидное положение, я испытала каплю злорадства. Мерзкая девка схлопотала выговор из-за меня. И осталась без денег. До чего приятно! Не такая уж я беспомощная в этом мире, даже если спеленали по рукам и ногам магией.

Но все мое злорадство как корова языком слизнула, когда Каэрх повернулся ко мне, нехорошо сощурив глаза.

— Ну, Рябченкова? Ухмыляешься? Думаешь, легко отделалась? Ты еще сотню раз пожалеешь, что не уступила Эгле. Она ведь просто душка по сравнению со мной.

И тут я поняла, что влипла по-крупному…