На следующий день Совет Лудара заседал в Базилике с рассвета. Нолгар доложил, что случилось в доме Лимара и его собственном. Когда прошел первый шок, когда выразили соболезнования Нолгару и членам Совета — дальним родственникам Лимара, слово взял Тибальд.

— Друзья и сородичи. Настал нелегкий час. Культура ксаранди — мирная и просвещенная. Мы никому не приносим разруху и притеснения. Мы не решаем конфликты военным путем. Такого никогда не было в нашей истории. Но были случаи, когда чужая раса, неспособная понять наши цели и ценности, относилась к нам враждебно. И тогда наше существование оказывалось под угрозой. С прибытия на Ремидею мы видели, что раса хевья ниже нас по развитию и выше по уровню агрессии. Но надеялись, что они предпочтут мирное соседство. Увы. Этого не случилось. Сейчас мы стоим перед лицом прямой военной угрозы со стороны хевья. Не всех — той части, что настроена к нам агрессивно. Нам нужно принять меры, если хотим выжить.

Базилика зашелестела — кто-то согласно, кто-то протестующе. Тибальд выждал пару минут и продолжил:

— Наши процедуры народовластия, увы, слишком громоздки. Много времени тратится на обсуждения и учет мнения каждого. В ситуации военной угрозы это слабость. Предлагаю ввести чрезвычайное военное положение. А значит, выбрать единого лидера, который будет отвечать за решения военного характера. В истории ксаранди есть два прецедента, когда Совет Правления временно отказывался от народовластия и передавал полномочия Диктатору до устранения угрозы. Увы, сейчас мы вынуждены сделать то же самое. Таково мое мнение.

Тибальд сел. Зал снова загудел. Один за другим, несколько Котов высказались в поддержку предводителя. Пара Сов высказались против Диктатора, но их не поддержали даже соратники по партии. На голосовании идея Тибальда победила с огромным перевесом. Временный председатель собрания (он выбирался заново на каждый день) провозгласил:

— Уважаемый Совет, прошу выдвигать кандидатуры на должность Диктатора.

Вскочил Марел.

— Тибальд! Других достойных кандидатов среди нас нет! Он первый распознал угрозу среди хевья. Его мудрость и решительность как нельзя лучше соответствуют этой должности!

— Тибальд! Тибальд! — раздались выкрики в Зале, с той стороны, где сидела партия Котов.

Поднялась Морани.

— Неудивительно, что партия Котов единодушна в поддержке своего лидера. Удивляюсь только, как скоро Совет забыл, что именно Тибальд призывал наладить мирные отношения с хевья. Страстно заверял, что они безвредны, до тех пор пока ксаранди хорошо к ним относятся и не притесняют. Теперь Тибальд предлагает избрать Диктатора, чтобы драться оружием. Почему вы вдруг отбросили мирную дипломатию, ксар Тибальд? Почему теперь ратуете за жесткие силовые методы?

Тибальд не перебивал Морани, высокомерно усмехаясь.

— Ваш вопрос, ксара, живой пример тому, что женщины плохи в политике и управлении. Я и сейчас повторяю, что мы должны поддерживать мирные и добрососедские отношения с хевья. За исключением кучки самых неразумных и агрессивных личностей, которые угрожают не только нам, но и своим мирным соплеменникам. Вспомните, ксары, эти негодяи и глупцы убили не только семью Лимара, но и его слуг-хевья. Они безжалостны к нам и к своим. Мы должны защищать не только себя, но и невинных хевья. Потому нам важна четкость и решительность в действиях. Потому нам нужен Диктатор — кого бы вы ни выбрали!

Морани не сдавалась. Она выступила вперед, сверкнув глазами.

— Тогда я предлагаю еще одну кандидатуру! Пусть Диктатором станет Нолгар! В отличие от Тибальда, он предупреждал нас, что от хевья может исходить опасность. И он предлагал уйти, чтобы избежать ее. Нолгар был мудрее с самого начала. Он будет мудрее и в должности Диктатора.

На этот раз Тибальд не усмехался. Он кивнул — с нарочитым уважением и достоинством.

— Прекрасная мысль, ксара Морани. Я обеими руками за выбор. Пусть Совет примет решение и проголосует. Я лишь об одном напомню. Жена Нолгара — из диких хевья, которые ненавидят ксаранди. Она сбежала вместе с налетчиками, которые напали на его дом. Как Нолгар сумеет защитить Лудар, если не смог защитить даже собственную семью? Подумайте об этом, достопочтенные ксары, когда будете принимать решение.

Исход голосования был предопределен. Лишь девять Сов поддержали Нолгара. Остальные избрали Тибальда диктатором. Председатель Совета, назначенный на сегодняшний день, уступил ему место.

Тибальд издал первый единоличный указ: для противодействия группе налетчиков-хевья сформировать Магический Отряд Особого Назначения — сокращенно МагООН. В него вошли тринадцать сильнейших магов Лудара. Когда встал вопрос о предводителе отряда, кто-то предложил Нолгара. И снова Тибальд напомнил о бесславном похищении его жены и внука.

— Ксар Нолгар нужен и полезен Отряду. Но останется рядовым членом. Предводителем назначаю Кадмара. Ваше первое задание — выследить налетчиков до их укрывища и захватить.

Нолгар сказал:

— Диктатор, бандиты похитили моего внука. Вы сами только что сказали об этом. Они грозили убить его, если их попытаются преследовать.

Тибальд вздохнул с неподдельной искренностью.

— Понимаю и разделяю вашу тревогу, ксар Нолгар. Наши потомки — самое ценное, что у нас есть. Особенно маленькие дети. Но если мы не обезвредим злодеев сразу, жертв будет намного больше. Мы не можем рисковать всеми детьми ксаранди из-за одного. Такова реальность чрезвычайного военного положения. Операция состоится. Кадмар и каждый член отряда сделает все, чтобы ваш внук не пострадал.

Нолгар стиснул кулаки.

— Ты мастер хитрости и притворства, Тибальд. Ты добился единовластия, настроил Совет против меня, а теперь настраиваешь меня против Совета, магического отряда и твоего правления. Кто-нибудь в этом зале еще задумывается, куда ты метишь? Уступишь ли пост Диктатора, когда все закончится?

— Если все закончится, — мягко поправил Тибальд мага. — Если мы начнем действовать немедленно, то все закончится очень скоро и я охотно сложу диктаторские полномочия. Но если мы будем стоять здесь и препираться до бесконечности, хевья-бунтари вырежут весь город, и мои полномочия продлятся до тех пор, пока они не доберутся до меня самого. Сейчас не время выяснять отношения, ксар Нолгар. Мы должны действовать заодно.

— Заодно, когда ты обрек моего внука на смерть?! Я никогда не буду заодно с тобой, лжец и предатель. — Нолгар повысил голос, обращаясь ко всей Базилике: — Ксары, вы вручили абсолютную власть мошеннику. Одумайтесь, пока не поздно. Я отказываюсь содействовать его махинациям.

Развернувшись, Нолгар вышел из Базилики. Морани смотрела ему в спину, и на густых ресницах элатейи заблестели слезы. Остальные перешептывались — встревоженно, возмущенно, сочувственно. Тибальд нахмурился.

— Своим поступком ксар Нолгар только что исключил себя из Магического Отряда и из Совета Лудара в целом. Мы сочувствуем его горю, но не имеем права ставить под удар судьбу города. Ксары маги, прошу вас приступить к работе. Возьмите следы налетчиков в доме Лимара, найдите их и захватите.

Тибальд изо всех сил старался скрыть довольную усмешку. Нолгар вновь подыгрывал ему. Упертый как тур, принципиальный маг раз за разом подсоблял его замыслам, не ведая о том. И сам, добровольно шел в ловушку, которую Тибальд ему заготовил.

* * *

Крам и его подельники привели нас с мелким Далраном в прачечную — так глотта называли дом, где им стирали одежду. Они не ходили стирать на берег озера, как делали мы в лесу, а полоскали одежду в особых чанах. Сейчас чаны эти были сгромождены друг на друга в одном углу, а нас с Далраном закрыли в этой стиральне. Крам сказал, ему надо уладить кое-что, а потом он вернется и принесет поесть.

Мальчишка дрожал от страха, но не плакал. Видать, супружник воспитывал своих потомков, что мужчины не плачут. Спросил робко:

— Лесс, они ведь не убьют нас?

Мотнула головой.

— Уже убили бы, если б хотели. Не бойся.

Сказал что-то еще, но я не разобрала. Я ведь только чуть-чуть подучила речь глотта, хра их задери. Повторил, подбирая слова попроще:

— Ты ведь их знаешь, да? Особенно этого, который с Вилтой ругался?

— Его — знаю. Остальных нет.

— Он тебя защитит от других? А ты — меня?

Я прикусила губу. Глотта, пусть даже такой мелкий, просит у меня защиты от хевья. Что мне сказать и что сделать? Я ненавидела их всей душой. Мне бы радоваться, когда мои сородичи избивали старика Сомара и его сына, хлестали по щекам и тискали Лаини с Керели. Да вот радости отчего-то не было. Будто мне еще и жалко было их, проклятых.

А когда Тармил вбежал с известием, что напали на дом какого-то Лимара и там есть жертвы? Что я почувствовала? Не жалость, конечно, никого из них я не знала. Страх. У нас в деревне, если беда случалась в одном доме, то касалась всех. Город Лудар был в разы больше нашей лесной деревушки. Но я сразу почуяла, что беда в доме того Лимара затронет всех. Хоть и не знала ее причины — Крам не рассказывал своих планов.

И что мне было сейчас отвечать мальчишке-глотта, который просил меня защитить его? Меня — ту, кто мечтал подсунуть ему вместе с другими родственничками ядовитый корень минусинки в суп, уморить мучительной смертью?

Я тихонько приобняла его за плечи.

— Я защищу тебя, Далран. Не дам Краму тебя обидеть. Скоро вернешься домой.

Распахнулась дверь. Ворвался Крам, присвистнул, увидев нас в обнимку.

— Что это ты со щенком глотта милуешься, Лесс? Никак, и впрямь семьей признала?

— Он маленький и боится, Крам. Обещай мне, что не навредишь ему!

— Лесс, ты с дуба рухнула?! Он — глотта! Мы хотим извести их, всех! От мала до стара. Никому пощады не будет. Когда он вырастет, станет таким же как его дед, что насильно тебя в жены взял. Ты об этом не думаешь?

— Ничего я не думаю. Он маленький и ему страшно.

Крам покрутил пальцем у виска.

— Совсем рехнулась в этом клятом городе. Ладно, Лесс, собирайся и тяни щенка за собой, если удумала нянькаться с ним. Мы отсюда сваливаем.

— Куда?

— Прочь из города. За нами облаву выслали, вот-вот нагрянет.

— Откуда знаешь?

— Есть у меня один товарищ. Рассказал, что верховный глотта наслал на нас магов.

— У них нет верховного. Совет правит. Они это зовут… риспумлика, во!

— Республика, — фыркнул Крам. Ишь, грамотный стал. — Раньше так было. Теперь у них Диктатор. Ушлый и шустрый. Так что валим, хорош балакать.

Он схватил меня за руку и потащил из прачечной. Я, в свою очередь, потянула Далрана. Мелкий задрожал еще сильнее. Я постаралась его успокоить:

— Ты не бойся, мы уходим в безопасное место. Никто тебя не тронет.

Мы выбежали в холл, где дюжина хевья закидывали еду и вещи в заплечные мешки. Я узнала хозяина прачечной по имени Андр. Он спросил Крама:

— Кто он, твой осведомитель с верхов? Почему мы должны ему верить, уходить по его слову? А если нас наоборот ждет ловушка?

— Он уже давно помогает мне. Зачем загонять нас в ловушку сейчас? Торопись, Андр. Псы глотта вот-вот примчатся по следу.

— Ну гляди, Крам. Если эта подстава, ответишь головой! Вместе со своей девчонкой.

Он зыркнул на меня. Я почувствовал себя словно бы десять лет назад, перед Болко-кузнецом, когда он предложил отсечь мне палец вместе с кольцом Нолгара. Странно, но сейчас я подумала о супружнике не с прежней злостью, а едва ли не с нежностью. Захотелось оказаться в его доме, в надежном укрывище. Как ни странно, только там я и была по-настоящему в безопасности. За всю свою жизнь.

Андр перевел взгляд на Далрана.

— А за мальчишкой я присмотрю сам. Не больно-то вам обоим доверяю.

Он схватил мелкого за плечо, рванул на себя. Далран вскрикнул. Его тонкий голосок заглушился треском стекла в окнах. На пол приземлился огромный черный кондор. Кто-то из хевья схватил кистень, замахнулся — и выронил из рук. В ту же секунду птица исчезла, а на ее месте стоял… Нолгар!

— Лесс, Далран — ко мне! — скомандовал.

Я замялась, а мелкий мигом выдернул ладошку из моей руки и рванул к деду. Андр перехватил его, занес руку с ножом, приставил лезвие к горлу пацаненка.

— Ни с места, глотта!

Супружник сверкнул глазьями. Кисть Андра сама по себе разжалась, нож вывалился и звякнул об пол. Сам прачечник отлетел к стене и треснулся затылком.

— Беги, Далран! Лесс, не стой на месте!

Мальчик живо метнулся к Нолгару, а я стояла, оцепенев. В голове мельтешило со страшной скоростью: идти с ним? Остаться тут, с Крамом и остальными? Что выбрать?!

— Лесс!! — окликнул яро.

— Убей его! — шепот Крама над ухом. — Иди, как он тебя зовет, и всади нож под ребро! Он от тебя не ожидает!

Нолгар больше не ждал, пока я сделаю выбор. Сгреб Далрана в охапку одной рукой, шагнул ко мне, схватил под локоть свободной рукой. И в этот момент земля под ногами пошла ходуном. Загудел зычный голос, который лился, казалось, прямо из воздуха:

— Дом окружен. Выходите с поднятыми руками, и вас никто не тронет. Иначе мы испепелим дом вместе со всеми, кто внутри.

Нолгар прошипел ругательство.

— Не успели. Не отходите от меня ни на шаг, оба.

Выпустил нас, сложил пальцы рук. Между ними заиграли голубые искры. Андр рявкнул:

— Жгите, проклятые! Здесь трое ваших!

Голос прогудел:

— Не надейтесь запугать нас. Мы не ведем переговоров с лиходеями. Три жизни ничто по сравнению с благополучием целого города. Вы убили целую семью и теперь не остановитесь. Мы сами остановим вас.

— Лучше смерть, чем жизнь под вашим игом, глотта! — заорал кто-то из хевья. Голос ответил:

— Вы выбрали. Огонь!

Я ощутила, как воздух вокруг меня начал раскаляться. По стенам пробежали всполохи пламени. Нолгар прищурился — и они погасли, воздух охладился. Он воскликнул:

— Кадмар, отмени атаку! Здесь я, моя жена и внук. Я не позволю сжечь их заживо. Отведи остальных и позволь мне договориться с хевья! Мы можем просто узнать, чего они хотят получить. Лучше договориться без огня, крови и жертв.

— Этому не бывать, Нолгар! Они вырезали семейство Лимара! Нам нет дела, чего они хотят получить. Мы не ведем переговоров с убийцами! Присоединяйся к атаке, если хочешь. Иначе будешь атакован вместе с ними.

— Не вынуждай повторять дважды, Кадмар. Ты знаешь меня. Я решений не меняю. Я буду защищать жену и внука.

— Тогда умрешь вместе с ними. Прости, Нолгар. Пособник предателей — сам предатель. Жена и внук не оправдание. Ксары, усилить огонь!

Дальше творилось что-то чудовищное и невообразимое. Воздух вновь раскалился, в окно полетели огненные шары, но натыкались на преграду и опадали на землю. Нолгар весь искрился синим. Паутина мерцающих синих нитей тянулась от него к стенам, оплетала их и перекрывала путь сгусткам пламени.

А потом вдруг просияла ослепительная голубая вспышка. Я зажмурилась. Невидимый удар швырнул меня оземь. На миг я полностью лишилась чувств. А когда пришла в себя, открыла глаза и увидела лицо Нолгара совсем рядом. И небо над головой. Он куда-то волок меня, причем мои ноги даже не касались земли.

Остановились мы на маленьком лодочном причале. Муж мой швырнул меня в одну из лодок, следом — Далрана, который был без сознания. Отвязал ее, прыгнул следом, схватил весло и погреб вглубь озера, приговаривая:

— Фросах, помилуй и обереги. Не против Тебя, но спасения для пересекаем воды Твои. Не препятствуй нашему пути, молю.

Хозяин озера не ответил, не показался нам. Но воды мерно колыхались под нами, не вздымаясь, не стремясь перевернуть лодчонку. Я молчала, не зная что сказать супружнику. Да и не желала ничего говорить.

Что он сделал для меня сейчас? Спас? Снова похитил? Все же Крам был моим женихом, а хевья — соплеменниками. С ними я была среди своих. Они не причинили бы мне зла. Не причинили бы? «Ответишь головой, вместе со своей девчонкой», — пронеслось в памяти, будто в насмешку.

Что хуже: оставаться среди изгоев, проливших кровь, подвергшихся колдовскому преследованию? Или стать изгоем рядом с мужем, бежать из города неведомо куда? Это уже не имело значения. Выбор был сделан. Вновь за меня, вновь без моего участия. Тем же человеком, что уже сделал это единожды. Хотела того или нет, я оставалась привязанной к нему. А моя судьба — к его судьбе.

Так же безмолвно, избегая поднять взгляд на Нолгара, я приподняла за плечи Далрана, уложила его голову себе на колени, подолом юбки стерла кровь с рассеченной скулы.

Крам говорил верно — когда-то он вырастет в такого же глотта, которые используют нас и решают за нас. Но сейчас он был ребенком, ни в чем неповинным. И мое сердце сжималось видеть, как ему досталось ни за что. Сделаю что могу, чтобы облегчить его страдания.

* * *

Когда Нолгар нанес так называемый «субментальный удар» по бывшим товарищам-магам, все двенадцать чародеев МагООН рухнули на землю без сознания. Техника субментального удара строго запрещалась кодексом магов ксаранди. Защиты от нее не существовало.

И пока двенадцать волшебников лежали на земле без сознания, в прачечную проскользнула фигура в сером плаще, с глубоким капюшоном.

— Выходите из дома и бегите на причал! — прошипел мужской голос из-под капюшона. — Я задержу магов, когда они очнутся. А ты, — пришелец повернулся к Краму, — в следующий раз исполняй четко мои указания! Надо было не мешкать и уходить сразу же, а не ждать, пока вас окружат!

Крам раскрыл рот, остальные тоже порывались что-то сказать, но чужак властно поднял руку.

— Ни слова! Бегите! Вот-вот маги придут в себя!

Хевья повиновались и выскочили из прачечной через черный ход. Незнакомец в плаще вышел через парадный ход. Он сбросил капюшон, подошел к предводителю МагООН, потряс за плечо.

— Кадмар! Очнись!

Мужчина простонал, с трудом открыл глаза.

— Ксар Тибальд! Что вы здесь делаете? Вам опасно тут находиться, вы не владеете магией!

— Уже не опасно. Вы всех упустили.

Предводитель отряда кое-как поднялся на колени, затем полностью встал.

— Мы нагоним их.

— Поздно. И слишком опасно. С ними Нолгар, а он чересчур силен. У меня другое распоряжение. Ступайте в его дом. Арестуйте всех членов семьи, что осталась в городе. Бросьте в городскую тюрьму и замкните магической охраной. Завтра утром доставьте на суд в Базилику.

— Будет исполнено, Диктатор.

Одного за другим Кадмар привел в чувство магов. Вместе они направились к дому Нолгара. Тибальд остался на месте, усмехаясь. Партия удалась. Каждая фигура исправно отыграла роль, что он ей отвел. Крам, мятежные хевья, Нолгар, его девчонка, даже пацаненок, внук Нолгара.

Старый глупец бежал из города, веря, что оставшимся родственникам ничто не угрожает. Отец отвечает за сына, но не сын за отца — так гласили законы, установленные в незапамятные времена. Потомков Нолгара не полагалось судить за его деяния. Но любые правила можно изменить. Чем и собирался заняться Тибальд.

У него были колоссальные планы по изменению устройства жизни ксаранди. Наиважнейшее из них — коллективная власть. Он не желал делиться ею с еще сорока людьми. Он хотел иметь ее единолично. А еще он хотел иметь Эрени. И устроил события так, чтобы поступки других людей предали девушку в его руки. Завтра ее участь решится — так, как нужно Тибальду. Сегодня он получил власть. Завтра получит Эрени. И расквитается с золотоволосой малышкой за все ее язвительные насмешки и холодные взгляды…

Дома новоиспеченного Диктатора встретила сестра.

— Что ты тут делаешь, Нальда? Марел отпустил тебя?

Нальдани надула губки.

— Я его не спрашивала. Ти, милый, я так рада за тебя! Ты все-таки сделал это! Стал самым главным! Марел больше не нужен тебе? Ты отдашь мне Нолгара?

— Забудь о Нолгаре, Нальда. Он подписал себе приговор.

— Но Ти, ты обещал!

— Разве? Я сразу сказал, что он и не посмотрит на тебя. Он бросил место в Совете ради своей дикарки-хевья. Пошел вытаскивать ее из лап налетчиков, хотя там ей самое место. Неужели ты думаешь, он сможет когда-нибудь влюбиться в тебя? Оставь эти мечты.

Нальдани скривилась, готовая вот-вот расплакаться. Брат притянул ее к себе, склонил голову на плечо.

— Ну-ну, детка. Зачем тебе этот сухарь? Марел совсем неплохо. Молодой, страстный, влюбленный в тебя. И он еще нужен мне. Возвращайся к нему, Нальда. Он не должен ничего заподозрить. Должен верить в твою любовь.