Мы с Далраном сидели в узенькой расщелине у подножия невысокого холма. Дубовые корни переплелись у нас над головами; опавшие листья на дне расщелины шелестели, ежели нам вздумывалось поерзать.

Супружник предупредил, что закрыл расселину магическим барьером — никто нас не увидит, не услышит, и не почует. Ни зверь, ни человек. Даже дождь прольет мимо и не затопит нас. Но мы с мелким все равно сидели тише воды, ниже травы. Очень уж страшно нам было после прачечной Андра.

Ночь мы провели в прибрежном лесу. Супружник еле стоял на ногах после сражения со своими. Он загнал нас в первое попавшееся укрывище — ямку между тесно растущими лещинами, — свернулся калачом и вырубился, велев нам не отходить от него ни на шаг.

За ночь мы с мелким продрогли насквозь. Я дремала урывками — нормальный сон не шел от холода и страха. Мелкий посапывал ровнее — дети есть дети, им все нипочем. Хоть тоже трясся, замерзший. А супружник и вовсе проспал до полудня. Вот какие они, маги. Колданут так, что мало не покажется, зато потом валяются без мочи. Хоть глаз ему прутиком проткни во сне — ничего не сделает в ответку. Беспомощный, как бельчонок.

Признаться честно, была у меня такая мысля. Глаз проткнуть или ножик с его пояса снять да пырнуть. В кои-то веки он ничего не поделал бы. Отомстила бы за то, что он меня втравил в их глоттавскую заварушку. Пошто не проткнула? Да потому, что соображалка не совсем еще отключилась.

Что бы я потом делала одна в лесу? Ждала бы, пока мелкий меня подстережет и проткнет этим же ножичком или еще каким? Наверняка тоже мстил бы за деда. А идти некуда. Не в город же возвращаться, к Краму. Не хотела я миленка видеть после всех смертоубийств, что он натворил.

Перерезать всех глотта от мала до стара — немило моему сердцу оказалось. Хоть они бы меня тоже не пощадили. Наверняка посчитали бы подельницей Крама да этого жуткого Андра. Да и прикончили небось всех, после того как Нолгар нас увел. Подожгли прачечную вместе с Крамом и остальными, как собирались… Некому помешать теперь.

Вот и пролежала я бок о бок с супружником в лесу вечер, ночь, да утро. Как прилежная верная жена. А пополудни он оклемался. Встал, нас поднял, сбил магией да нащелкал орешков с лещины. Мы утолили голод, а потом он поводил нас по лесу, пока не нашел эту расщелину под холмом. Там велел нам сидеть смирно и не высовываться, а сам обратился птицей прямо у нас на глазах, да улетел.

У меня чуть зенки не выпали из глазниц. Нет, в доме Андра я уже видела, как он обращается из птицы в человека. Но там столько всего было, что оно затерялось в бурных событиях. А сейчас я так и обалдела, как он запросто это выделывает. Далран поглядел на меня снисходительно. Видать не впервой наблюдал, как дед-колдун оборотничает. Так и захотелось влепить затрещину мелкому паршивцу. Ишь, умный какой. Он еще добавил мне раздражения, спросив:

— Красивый Нолгар, да? Гордишься, что тебя замуж взял? Мама говорит, таким мужем женщине надо гордиться!

Тут я не удержалась и шлепнула ему подзатыльник, не больно.

— А рот держать на крючке она тебе не говорит? Мал еще учить, кому каким мужем гордиться! Подрастешь, женишься, посмотришь как тобой гордиться будут!

Малой даже не обиделся на затрещину.

— Я буду достойным мужем!

— Подрасти сначала. А то как заловят нас дружки твоего красивого деда, так до свадьбы и не доживешь.

— Или дружки твоего Крама, — ввернул Далран. Вот ведь гаденыш. Мелкий, а палец в рот не клади.

— Крамовы дружки хотя бы спалить нас не пытались. Даром что ты глотта, враг ихний. А свои тебя не пожалели.

Охолонул, призадумался. А потом изрек:

— Нолгара держись, Лесс. Он со всеми врагами справится. От всех тебя защитит.

Я скривилась. Паршивец верно говорил. В супружнике одном мое спасение теперь. С Крамом не по пути. В город глотта не вернуться. Родную деревню не найти, да и верно муженек после свадьбы говорил — кем они меня посчитают, если теперь вернусь? Небось еще и за Крама спросят. Ушел в город за мной, а что с ним там сталось? Наверняка захотят знать.

Вот только все равно передергивалось все в душе при мысли о супружнике. Не могла забыть и простить, кто меня в эту передрягу впутал. Не трогал бы, не украдал из дома, не окольцовывал — жила бы себе да горя не знала. За Крама замуж вышла бы, детишек нарожала, хозяйство вела. И он бы в город не потащился вслед за мной, не связался со злобным прачечником.

Так что и выходило, что Нолгар один кругом виноват. Все мои беды от него. Злилась я за то на супружника несказанно. Волосы бы повыдернула бы, морду исцарапала. Нет ему прощения за все содеянное.

Когда он воротился уже под вечер, я была готова в глотку ему вцепиться с проклятиями. Черная хищная птица опустилась прямо в расселину и обратилась человеком. Далран завопил радостно и бросился к нему. Нолгар подхватил его на руки.

— Деда, что с мамой и папой? Дедой Сомаром и бабулей Лаини? С Эрени?

— Живы и здоровы все. А Эрени еще и замуж вышла.

— Чего?! — воскликнула я.

— Мерзавец Тибальд принудил ее стать его женой. В обмен на то, чтобы выпустить из тюрьмы всю остальную семью.

У меня все внутренности перевернулись. Этот хам и нахал насильно женился на Медовой Гриве?! Что же глотта за люди такие? У них кто-нибудь вообще выходит замуж по доброй воле, или всех силком тянут, как в петлю?!

— Ты прикончил его?

— С ним рядом все время маги-телохранители. Убивать всех ради одного мерзавца не подобает.

— Ты оставишь ее в его лапах?! Думаешь, он с ней договорится, как ты со мной — мол, веди себя прилично, и я тебя не трону, в постель силой не уложу?! Он же ее враз под себя подомнет! Надо ее освободить!

Супружник шумно выдохнул, лицо перекосила гримаса. Резанули его мои слова. Он ссадил внука на землю.

— Ты не понимаешь, Лесс. Когда обряд проведен, брак может быть расторгнут только по желанию супругов. Обоих. Желание одного ничего не решает. Потому я и обещал тебе через год дать согласие на расторжение брака, если ты не пожелаешь остаться со мной. Без моего решения ты не сможешь стать свободной. Так и Эрени не станет свободной без решения Тибальда. Как же Морани подвела меня… — заговорил он словно бы сам с собой. — Если бы она отказала, ему пришлось бы искать того, кто сочетает их. Глядишь, я успел бы вытащить мою девочку. Нанес бы еще один субментальный удар, или придумал другой способ.

— Почему сейчас не можешь?! — выкрикнула я. — Что изменилось? Какая разница, проведен обряд или нет? Сделай то, что собирался. Напади на Тибальда и его приспешников, убей или оглуши, и спаси Эрени! Ее нельзя оставлять в его лапах!

— Ты не понимаешь, — повторил он. — Все наши каноны, все порядки на стороне Тибальда. Брак узаконен. Его диктаторство узаконено. Он воспользовался всеми нашими правилами, чтобы упрочить свои притязания. И никто не может помешать.

— И что же за правила у вас такие? Выкрасть девушку или понудить к браку они не мешают, а освободить ее — мешают? Бестолковые правила, скажу я тебе! Делать такими нечего.

Ничего не могла с собой поделать. Как супружник что говорил — так и надирало спорить с ним, опровергать, придираться. Каждое слово выбешивало. Все казалось не по-людски.

Пока я кипела и полыхала, он проговорил размеренно, как ни в чем ни бывало:

— Порядок — основа мироздания, Лесс. Иногда события нам нестерпимы, мы хотим остановить их любой ценой. Но то нестерпимо лишь нам. Нельзя рушить порядок, чтобы обратить одно-единственное событие. Я не меньше тебя возмущен и разгневан поступком Тибальда. И поверь, куда больше тебя хочу его отменить. Но не могу нарушить порядок даже ради своего желания. Даже ради желания Эри.

Вновь, как в самый первый раз, я ощутила, как будто предо мной не человек, а утес. Каменный, непоколебимый. Не стронуть с места, не убрать с пути. И не пободаться — вмиг рога обломаешь об эту твердокаменную несокрушимость. Только обойти или убежать можно. Утесы не бегают, не догонят. Правда, этот утес умел оборачиваться хищной птицей. Так что даже не набегаешься особливо.

— Но это не значит, что Тибальд окажется безнаказанным, — зловеще прибавил Нолгар. — Пусть я не могу освободить Эри из-под его власти… Но клянусь, сделаю все, чтобы он пожалел.

Он уселся на ворох листвы, который мы с Далраном сгребли для утепления. Взгляд обратился в одну точку. Не иначе, колдует. Я замерла. Не приведи хранители вмешаться в его ворожбу…

* * *

Нолгар не колдовал. Всего лишь обращался телепатически к своему ученику. Маг не знал, как далеко Борас мог зайти в поисках некроманта. Он надеялся, что силы хватит покрыть любое расстояние, которое ученик успел пройти.

Шли долгие минуты, зов оставался без ответа. Наконец усилия увенчались успехом.

«Мастер?» — откликнулся молодой хевья.

«Борас. Где ты?»

«На западе Арвихи, мастер. Еще пара дней ходу, и достигну Гвиратского Нагорья. Местные жители поговаривают, там обитает некромант. Если это не Вомрубелиохи, быть может, он подскажет, как того отыскать».

«Ты проделал огромную работу и долгий путь, Борас. Я признателен тебе. Прости, что вынужден оборвать задание, которое сам же поручил тебе. Возвращайся к озеру Фросах как можно скорее. Ты нужен мне здесь. Но приходи тайком, не оглашай никому и нигде, что ты из города Лудар. Стряслась беда. Я все расскажу тебе, когда вернешься».