Тибальд и телохранители переместились магией с озерного берега, а две лодки так и остались покачиваться на волнах, привязанные к стволам прибрежных ив. В спешке люди забыли про них. Вскоре к берегу прибилась третья лодка. В ней сидели мужчина и женщина. Приглядевшись к брошенным суденышкам, мужчина сказал женщине:

— Фросах коварен, Морани. Он привел нас в верное место. Но здесь же высадился Тибальд. Мы должны быть осторожны, чтобы не столкнуться с ним и его псами.

— Хозяин слышит просьбы и выполняет их точно, Деран. Я не просила его привести нас подальше от Тибальда. Только ближе к Нолгару.

Они прибились к берегу, сошли на землю. Деран увидел выдранный слой земли и серый туман, клубившийся в выемке. Он сжал кулаки.

— Нет, Морани. Я должен просить прощения у Фросаха, что дурно помыслил о нем. Он не подверг нас опасности. Наши недруги ушли. Использовали трансгрессию — опасную и вредоносную магию для живого пространства.

— Чем она вредоносна? — спросила элатейя. — Никогда не слышала о таком заклятье или ритуале.

Морани не обладала даром волшебства, но выросла в окружении чародеев и знала многое из теории магического искусства.

— Трансгрессия разрывает пространство. Перемещает куски живой материи, а на их месте образуется разрыв.

Деран указал на выемку, заполненную серым туманом.

— Разрыв заполняется вот такой субстанцией. Никто не знает ее природу и откуда она берется. Она ядовита. Иногда исчезает бесследно, не причинив вреда. Но иногда начинает отравлять остальное пространство. Все живое может здесь погибнуть, если не заняться нейтрализацией разрыва. Должно быть, Кивар встретился с остальными, они раскрыли мою хитрость и поспешили в Лудар. Потому в спешке применили трансгрессию и не озаботились нейтрализацией.

— Фросах разгневается! — воскликнула Морани. — Они осквернили берег Хозяина!

— Не успеет разгневаться. Я зачищу Туман Разрыва, не беспокойся.

Деран подошел к выемке, присел на корточки, опустил руки так, что они были близко к серым клубам, но не касались ее. Сделал несколько пассов, шевеля губами в неслышных заклинаниях. Клубы начали истаивать — не враз, а по мизерным частичкам.

Прошел не час и не два, прежде чем смертоносная серость исчезла. Морани наблюдала безмолвно, не вмешиваясь, не торопя мага. Давно стемнело, когда Деран наконец с облегчением выдохнул и поднялся.

— Туман нейтрализован. Теперь можно искать Нолгара.

* * *

Весь день мы с Нолгаром проторчали на охоте. Супружник взял меня с собой, чтобы не оставлять рядом с хевья. Он изрядно запугал их, но все равно не доверял. Так что пришлось мне тащиться с ним, а чтоб не напрасно — ощипывать подстреленных куропаток, пока он охотился на новых. Думала я, бедных птичек он приворожит магией. Но нет. Муженек наколдовал только лук — из своей «псевдореальности». А в дичь стрелял по-честному.

В лагерь мы вернулись с полудюжиной птиц. Ощипать я успела пару, остальных Нолгар велел оставить еще кому-нибудь. И то верно, пусть тоже потрудятся, одной мне что ли вкалывать на всех? Я даже знаю, кому доверю эту честь… И дощипать оставшуюся парочку, и распотрошить всю дичь.

— Где Крам? — приторно поинтересовалась я у Андра. — Я тут ему подарочек принесла.

— За хворостом ушел, — буркнул бывший прачечник. — Давно уж гуляет, на полозьях что ли привезет…

— Тогда тебе работка.

Я швырнула ему под ноги мертвые тушки.

— Мы с Нолгаром охотились, вам дощипывать и потрошить. Кто работает, тот ест.

Андр метнул на меня злобный взгляд, но туши подобрал и взялся обрабатывать. У всех хевья слюнки потекли. Видать, знатных охотников среди них не было, изголодались на кореньях да орехах.

Наступила ночь, а Крам так и не вернулся. Я заволновалась, и не только я. Хевья перешептывались, укладываясь спать.

— Сдриснул твой дружок, — бросил мне один из них. — Думает, один он спасется. Посмотрим, что с ним сделают колдуны глотта, когда найдут.

Нолгар обернулся к говорившему.

— Когда он ушел? Что-то сказал перед этим?

— До темноты ушел. Сказать ничего не сказал, мол, хворосту набрать для костра. Долго собирает.

— А по мне, так он как-то странно выглядел, — подал голос другой хевья. — Головой дернул, посмотрел куда-то в сторону, словно позвал кто-то. И на минутку замер, будто вслушиваясь. С физией этакой, прибалдевшей. А потом вскочил, заявил, что идет за хворостом. И ушел, не дожидаясь ответа. Странно мне показалось, — повторил он снова.

Муженек прищурился. И встал.

— Попробую найти его. Лесс, со мной.

Я поморщилась, но пошла за ним. Оставаться наедине с сородичами не хотелось. Да и сон не шел от тревоги.

Стоял непроглядный мрак, но муж наколдовал светящийся шар на ладони. Хорошо все-таки быть магом. До той поры, пока по твою голову не явится кто-нибудь могучий да хитрый, кому твоя колдовская силушка поперек горла встанет…

Долго мы блуждали по лесу. Ну, то есть, это мне казалось, что блуждали. Нолгар шел твердо и уверенно. Хотя медленно, да часто останавливался, будто сверялся с невидимым компасом. Есть у ксаран… тьфу, у глотта такие штуковины, определять в лесу или еще где, верно ли идешь. Не иначе, у супружника магический компас прятался, прямо в голове.

Вдруг он встрял на месте. Я в спину ему врезалась. В крепкую такую, мускулистую. Будто он целыми днями деревья рубил, а не разговоры разговаривал в своей Базилике.

Обошла его, встала рядом. А он меня взял за талию да обратно за себя задвинул. Словно щепочку невесомую. Все время я себя беспомощной рядом с ним чувствую.

И тут сказал такое, отчего мне враз стало не до его мускулов да мужской силищи. Похолодела от кончиков волос до пят.

— Дальше не ходи, Лесс. Крам здесь. Мертвый. Не надо тебе этого видеть.

— Как?! Кто его…

— Медведь. Или человек — чтобы все подумали, будто задрал медведь.

Я еще что-то попыталась промычать. Но смысл? Крам, миленок из родной деревни. Мертвый. Что на душе было от этого? А ничего. Не потому, что он много дурного наделал. Просто я зацепенела вся, и вообще ничего не чувствовала. Будто подморозило меня, изнутри.

Вдруг из-за деревьев рванул свет. Такой же, как в ладони Нолгара. Муж в мгновение загасил свой шарик, напрягся, повернулся в сторону света, загораживая меня. Послышался голос:

— Нолгар! Наконец мы нашли тебя!

— Стой где стоишь, Деран. Приблизишься — умрешь. И остальным скажи, не двигаться, магию не применять, если хотят жить.

— Нол, я один! То есть, не один, с Морани. Но других магов с нами нет, клянусь. Это не облава МагООН. Я больше не с ними. Я знаю, что Тибальд оболгал и подставил тебя. Я пришел помочь.

Я видела, как муж дрогнул. Но не расслабился, продолжая быть начеку. Еще не хватало, верить на слово каждому встречному-поперечному.

— Морани? — спросил.

— Я здесь, Нол, — ответил женский голос. Напряженный, но при том печальный. Я узнала его, хоть слышала давно. Тот самый голос, что связал меня и Нолгара супружеской клятвой.

— Зачем вы здесь? Что за трюк?

— Нет никаких трюков, Нолгар! — воскликнул мужчина. — Эрени рассказала, что подслушала замысел Тибальда. Он подстроил так, чтобы тебя считали пособником хевья. Ему это нужно, как повод для чрезвычайного положения и диктаторских полномочий. Она просила помочь тебе. Да и сам я не хочу быть на стороне лжеца и манипулятора.

— Почему ты не привел Эрени, если она все это рассказала тебе? И зачем здесь Морани?

— Эрени отказалась идти к тебе. А Морани Тибальд запер в доме, за пособничество тебе и следовательно — налетчикам. Он объявил ее преступницей.

Шарик волшебного света вновь вспыхнул на ладони Нолгара. Он вытянул руку, поднося его к лицу женщины. Та зажмурилась. Я увидела легкие морщинки на ее лице — она была уже немолода. Что-то поблескивало на коже. Наверно, слезы.

— Нол… Прости меня.

Он отвернулся от нее, не промолвив ни слова. Вновь обратился к магу по имени Деран:

— Это все, что Эрени тебе сказала?

— Да. Но кое-что я выяснил сам. Тибальд зачем-то был здесь днем с тремя магами. Я не успел выяснить, зачем.

И снова муж молчал. Пришлый чародей открыл было рот, чтобы добавить еще что-то, но тут Нолгар сказал:

— Это он убил Крама, Лесс. Он был тем помощником, который выручал везде и всегда. Он сам был пособником налетчиков. Не удивлюсь, если он сам продумал налеты от начала и до конца. Кровь Лимара и его домочадцев на нем. Тибальд убил Крама, чтобы тот не признал его и не обличил перед всем городом.

Чужой маг широко распахнул глаза.

— Проклятье… Что же теперь делать?!

Нолгар прикрыл глаза на несколько секунд. Открыл и молвил Дерану:

— Ты пришел помочь? Готов ли ты выступить со мной против МагООН? Я хотел дождаться Бораса в помощь. Но теперь ждать опасно. Как знать, кого он еще сочтет помехой своим грязным замыслам. Быть может, Эрени? Надо остановить его, пока не пострадало больше людей. Встанешь ли ты со мной бок о бок, Деран? Вдвоем против одиннадцати?

Маг не колебался ни секунды.

— Я с тобой, Нолгар!

Он шагнул к супружнику, встал с ним рядом — как тот и просил. Мне стало страшно. Я посмотрела на женщину, Морани, нашу бракосочетательницу. Страх стоял и в ее глазах. Но за ним еще что-то. Я глянула внимательнее. Ее глаза сияли, и она не отводила их от Нолгара.

Да она влюблена в него! В моего муженька, одержимого мной… Да нет, не мной, а тенью умершей жены, которую ему приспичило навесить на меня. Ох, Древесные Хранители! Он ведь ничего и не замечал, как пить дать. А жаль.

Сошелся б он с ней — глядишь, всей этой заварушки и не было бы. Меня бы в ней не было точно. Жила бы себе спокойной жизнью в деревне. И Крам не попал бы в город, не связался с тем Тибальдом, да жив остался. А теперь… Древесные, помилуйте. Что с нами теперь станет со всеми?! Кто бы знал, что иногда выбрать правильную женщину — выбрать жизнь или смерть? Себе и всем вокруг…

* * *

Очутившись в холле своего дома, Тибальд бросился по лестнице наверх, в спальню. Крикнул телохранителям:

— Релан, за мной. Остальным — найти Дерана и захватить.

Вдвоем с телохранителем они ворвались в спальню. Эрени сидела в кресле с книгой. Вздрогнула, когда дверь с грохотом распахнулась и на пороге появились двое взлохмаченных мужчин.

— Где он?! — рявкнул Тибальд.

Девушка ответила тихо и невозмутимо:

— Понятия не имею, о ком бы ты ни спрашивал. Если подозреваешь, что я успела завести любовника за два дня супружества, не выходя из дома без приставленного тобой надсмотрщика, ты высокого мнения о моем хитроумии. Но если так, делай как все ревнивые мужья. Загляни в гардероб, под кровать, за штору. Посмотри в окно — может, он сейчас спускается на веревке, связанной из разорванной простыни.

Тибальд шагнул к жене, обхватил ладонью за шею, не стесняясь постороннего.

— Не шути со мной сейчас, Эрени. Твоя дерзость развлекала меня, пока на нее было время. Сейчас его нет. Где Деран?

Вместо девушки ответил один из магов-телохранителей, вбежавших в спальню:

— Его нет в доме, Диктатор! Мы попытались нащупать его ауру — похоже, его нет во всем Лударе!

Тибальд чуть сдавил горло жены. Она судорожно глотнула воздух. Диктатор повторил:

— Где он?

— Ты же слышал, — прохрипела девушка. — Ушел из Лудара.

— Куда?

— Не знаю. Пусти, я задохнусь!

— Задохнешься, если я захочу, — холодно бросил Тибальд, но руку убрал. — Ты видела его здесь? Он говорил с тобой? Не лги мне.

— Не собираюсь. Видела и говорил.

— Что именно? — Тибальд махнул рукой Релану, чтобы тот подошел ближе, и скомандовал телохранителю: — Читай ее.

— Не надо, — ответила Эрени. — Я сама все скажу. Говорила я, а не он. Рассказала, что ты нарочно подставил Нолгара. Чтобы маги и весь город верили, будто он заодно с хевья. Ты не хочешь, чтобы их поймали, потому что тогда перестанешь быть Диктатором.

Лицо Тибальда стало багровым.

— Надеешься оболгать меня? С чего ты взяла этот бред?

— Подслушала твой разговор с сестрой. Ты сам признался ей в этом. Но если вру, попроси магов прочитать твои мысли. Пусть проверят, так ли это. Кому они служат.

— Вон! — гаркнул Тибальд телохранителям. — Свяжитесь с Кадмаром. Пусть не отправляет никого за Борасом. Приказываю всему МагООН явиться в мой дом. Мне понадобится вся магическая защита, которую можно собрать в Лударе. И приведите Нальдани. Ее могут использовать против меня. Пусть будет здесь, под защитой.

— Будет исполнено, Диктатор! — выкрикнул Релан,

Чародеи выскочили из спальни хозяина, закрыв за собой дверь. Тибальд придвинул второе кресло и сел напротив жены. Минуту он молчал, глядя на ее лицо. Эрени тоже не произносила ни слова, смотрела прямо в глаза Диктатору. Наконец он заговорил:

— Куда он пошел?

— К Нолгару.

— Почему ты не ушла с ним?

— Чтобы остаться и принять твой гнев. Никто кроме меня не заслужил его.

По лицу Тибальда пробежала тень.

— Как, по-твоему, я должен наказать тебя за твое безрассудство?

— Ты сам решишь. Я не хочу, чтобы пострадали другие люди.

— Моя глупая медовая девочка. Пострадают десятки, а то и сотни людей. Твой дед готовился нагрянуть сюда со своим учеником. Он надеялся, что вдвоем они смогут противостоять двенадцати сильнейшим магам. Но он ждал возвращения ученика. За это время я успел бы подготовиться. Теперь он заполучил вместо ученика зрелого мага. Одного из сильнейших в отряде. А сам отряд ослаблен на одного изменника. Нолгар может нагрянуть в любой миг, и схватка будет не на жизнь, а на смерть. Как ты думаешь, кто сумеет уцелеть на ее исходе? Уцелеет ли Лудар? Уцелеешь ты сама?

— Я твоя заложница. Нолгар не причинит тебе вреда, если ты не навредишь мне.

— Нет, Эрени. Я не стану прятаться от твоего деда за твоей юбкой. Ты не заложница. Ты моя жена. Ты разделишь мою участь. Я прикажу Релану и остальным убить тебя, если не успею сделать это сам перед смертью. А если выживу, останешься моей женой… со всеми последствиями. Ты ведь хотела того, когда отказалась бежать?

Эрени молчала. И не опускала зеленых глаз, полыхающих странным огнем.

— Отвечай! Почему ты осталась?

— Потому что хотела быть рядом с тобой. Хотела тебя.

Серые глаза блондина сверкнули, словно отражая пламень во взгляде Эрени.

— При всем безрассудстве ты честна. Снова и снова. Я тоже хочу тебя, возлюбленная жена. Пусть нам, возможно, осталось немного, из-за твоего безрассудства. Но я успею еще раз насладиться тобой. И на этот раз возьму от тебя все, чего желаю. Чего мог бы добиваться долго и терпеливо, ожидая пока ты отдашься мне целиком и без оглядки. Но ты отняла время у меня и у себя. Так что я возьму все разом — готова ты или нет.

Тибальд не убил Эрени той ночью, как она боялась после ухода Дерана. Или все-таки убил. Он разломал на кусочки ее душу и разум. Что он творил с ней той ночью — нельзя было назвать любовью. В их первую ночь она упрекала его в насилии. Но тогда она и близко не понимала, на что способен мужчина, которому незачем себя сдерживать.

Нынешняя ночь напрочь сломала ее представления о любви. И о себе самой. А под утро явился Нолгар.