Каждый день Нолгар проводил несколько часов на заседаниях в Базилике — правительственном здании Лудара. У ксаранди царила демократия. Любые решения, даже самые простые, тщательно обсуждались. Выслушивалось мнение каждого члена Совета, который желал высказаться по любому вопросу. Поэтому один вопрос и одно решение могло затянуться на долгое время.

Сам Совет Лудара — правящий орган — делился на две партии. В них входили сорок представителей самых могущественных семейств города, по двадцать в каждой партии. Первая называлась Партией Лесных Котов. Ее члены носили на шее медальон с символическим изображением клыкастой кошачьей морды. Возглавлял ее Тибальд. Тот самый сероглазый интриган, что тщетно домогался внимания Эрени.

Вторая партия носила имя Сумеречной Совы. Ее члены отмечал медальон с совиной головой. Их возглавляла Морани — жрица, безнадежно влюбленная в Нолгара. Она унаследовала эту должность от матери.

По традиции партию Котов всегда возглавлял мужчина, партию Сов — женщина. Звание и обязанности элатейи никак не сочетались с должностью Морани в Совете. Просто сам Фросах выбрал ее своей жрицей.

Морани, как и Тибальд, не была магом. Магам не полагалось никаких политических привилегий в обществе ксаранди. Они трудились и служили наравне с простыми людьми — только с применением магических талантов.

Политическое противостояние двух партий, как правило, было скорее символическим, чем настоящим. Но в последние годы оно обострилось. С тех самых пор, как Лесных Котов возглавил Тибальд. Талантливый и харизматичный, блондин был прирожденным лидером. Год за годом, постепенно и аккуратно, он стал единолично принимать решения в партии. А еще выдавил из нее всех женщин…

Не слишком много женщин жаждали активно управлять городом. Но такие были, причем в обеих партиях. С воцарением Тибальда они начали покидать Котов. Формально мужчина никого не исключал — просто его высокомерное пренебрежение становилось нестерпимым для немногочисленных «кошечек»… Да еще при поддержке соратников-мужчин. В партии Сов женщин изначально было больше, но тоже немного. С вытеснением «кошек» в Совете осталось совсем немного женщин.

Сегодняшнее заседание в Базилике было особенным. Совет принимал не мелкое решение о текущих делах, а то, что должно определить существование общины Лудара на Ремидее. Обсуждение начал Нолгар. Он состоял в Совах и был ближайшим сподвижником Морани.

— Друзья, коллеги и сородичи. Прошло четыреста лет с тех пор, как ксаранди прибыли на Ремидею. За это время многие из нас свыклись с мыслью, что эта земля станет нашим новым домом. Увы — жизнь показала, что мы ошиблись. Мы должны идти дальше. Это не наш дом. У него есть свои жильцы. И они недовольны нашим соседством.

— Лишь некоторые, — возразил кто-то с кошачьим медальоном на шее. — Большинство хевья приняли нас. А главное — элементали приняли нас. Они не против, чтобы мы обитали на Ремидее. А ведь даже хевья именуют их Хозяевами. Так зачем нам уходить из дома, если хозяева нам рады?

Нолгар сказал:

— Потому мы и прозвали так элементалей, что они — элементы стихий. Стихия существует бездумно. Не анализирует и не прогнозирует. Мы нашли общий язык с элементалями, потому что не причиняем вреда им и их земле. Но способны ли они предвидеть, что случится через годы, десятилетия и века? Мы, ксаранди, сильны способностью постигать вероятное развитие. И знаем, что наше заселение Ремидеи может привести к межрасовой бойне.

На этот раз магу ответил сам Тибальд, глава кошачьей партии:

— А может не привести. Мы не собираемся нападать на хевья, за исключением самозащиты.

— Так и хевья нападут только за тем, чтобы защититься! Защитить себя и свои земли от захватчиков. Мы напали на них лишь тем, что явились жить рядом с ними. Принесли иные порядки и иную культуру, к которой они не приучены. Наше соседство — вызов для их образа жизни. Они не справляются с этим вызовом. Часть хевья перенимают наш образ жизни, ассимилируют в наше общество. Другая часть этим недовольна и считают нас врагами, которые разрушают их бытие. Они пытаются уйти от нас все дальше и дальше. Но мы размножаемся и занимаем все больше пространство. Настанет время, когда хевья будет некуда уйти от ксаранди. Мудрее предупредить это. Уйти самим — как делали наши предки, обнаруживав, что мир не подходит для их обитания. Или они не подходят этому миру.

Поднялся темноволосый мужчина лет сорока, с медальоном кота.

— Мудрые, возвышенные речи. Я первым прислушался бы к ним… Если бы не знал, как Нолгар женился месяц назад. Привел в дом девушку хевья, которую насильно забрал из ее рода. Притащил ее и удерживал силой во время обручения. Мой отец видел это собственными глазами. Если все ксаранди будут так обращаться с хевья, неудивительно, что их раса возненавидит нас. К счастью, пока Нолгар — единственный, кто что-то захватил у хевья. Остальные ксаранди не при чем.

Глаза мага сверкнули. Он хотел гневно ответить «коту», но светловолосый Тибальд опередил его, обратившись к своему соратнику по партии:

— Марел, ты погорячился. Понимаю, что и тебя, и твоего отца, достопочтенного ксара Эбела, беспокоит семейная ситуация ксара Нолгара. Но все же не стоит смешивать дела общественные и семейные. Да и ксар Нолгар, как-никак, твой родной дед. Не стоит говорить о нем публично в таком тоне.

Брюнет по имени Марел склонил голову.

— Ты прав, Тибальд. Приношу извинения достопочтенному Совету… и Нолгару, — нехотя добавил он. — Я сказал лишнее.

— И тем не менее, в словах Марела есть резон, — подхватил Тибальд. — До тех пор, пока мы порядочно обращаемся с хевья, мы можем рассчитывать на мирное соседство. Моя позиция — мы должны остаться на Ремидее и взращивать добрые отношения с хевья.

Партия Котов одобрительно зашумела. Совы молчали. Нолгар и Морани переглянулись. А затем Нолгар вновь выступил:

— Достопочтенный Совет, я хотел бы объяснить кое-что. Согласен с Тибальдом, что семейные дела не должны вмешиваться в государственные. Но вы все уже слышали, что сказал мой внук Марел. Я хотел бы добавить то, чему ни он, ни его отец Эбел не были свидетелями. Я действительно похитил жену из общины хевья. Но лишь потому, что они напали на меня с пращей, не дожидаясь переговоров. Их не тревожило даже, что Лесс — моя невеста и их соплеменница — может пострадать от нечаянного удара. Община хевья, в которой воспитывалась моя супруга, исполнена ненависти к ксаранди. Этой ненавистью пропитана каждая душа. Они пугают детей нами — чудовищами «глотта». Это произошло не потому, что я похитил Лесс. Это происходило несколько поколений до ее рождения. А ведь мы не притесняли хевья. Я хочу сказать, друзья, что враждебность хевья никак не зависит от нашего к ним отношения. Добры мы к ним или жестоки — нас все равно ненавидят. Просто за то что мы такие, какие есть. Нет надежды взрастить добрые отношения. Мы можем только уйти… или нам придется воевать.

Теперь загудела партия Сов, а Коты притихли, воззрившись, все как один, на своего предводителя. Тибальд спокойно выждал, пока возбуждение среди оппонентов уляжется. Затем он заговорил с легкой полуулыбкой на устах:

— Какой бесцветный мир вы расстилаете перед нами, ксар Нолгар! Он исполнен черно-белых красок. Добры или жестоки. Уйти или воевать. Мир не так суров и однообразен, поверьте! Быть может, ваша прелестная жена-хевья даст вам это почувствовать!

Улыбка кошачьего предводителя расползлась на пол-лица, почти не скрывая язвительность. На лице Нолгара не шевельнулся ни один мускул.

— Не будем мешать семейное и общественное, ксар Тибальд. Тогда и я не припомню, что ваша сестра Нальдани упорно домогалась моего внука Марела. И теперь он так удобно говорит речи, которые вам, как лидеру партии, неловко говорить самому.

По «кошачьим» рядам прокатился возмущенный ропот. Тибальд молчал, продолжая улыбаться — тонко и отстраненно, будто слова Нолгара никак его не задели. Морани подошла к магу и тронула его за локоть, призывая к осторожности. Нолгар не отреагировал. Он не сводил глаз с предводителя Котов. Словно бросал вызов на бой.

Тибальд вызова не принял. Он выждал, пока его сторонники перестали шуметь, и ответил Нолгару мягко, без тени враждебности:

— Вам стоит разговаривать о личной жизни вашего внука с ним, а не со мной, ксар Нолгар. Если он того пожелает. И вряд ли Базилика — подходящее место для этого. Предлагаю вернуться к делу…

После горячих дебатов вопрос был поставлен на голосование. Лишь пять Сов проголосовали за исход общины Лудара с Ремидеи. Большая их часть проголосовала заодно с единодушными Котами — остаться и развивать добрососедские отношения с хевья. Когда заседатели покинули Базилику, Морани подошла к Нолгару.

— Не сердишься на меня, Нол?

Она с трудом сдерживала дрожь в голосе. Элатейя голосовала за то, чтобы остаться на Ремидее. Она следовала своим убеждениям, которые расходились с убеждениями ее тайного возлюбленного. И переживала, что это может отдалить их друг от друга.

Нолгар почувствовал ее волнение, но не смог понять его глубинных причин. Он горько усмехнулся.

— Сержусь, Мора? Разве что на себя. Если даже тебя не убедили мои доводы, я плохо изложил их.

— Не в этом дело. Мы привыкли к этой земле. Она стала родной нам. То, что некоторым хевья не по душе наше соседство, не причина покидать ее…

— Увы. Даже ты не видишь, какая опасность нам грозит. Тибальд играет на ваших настроениях. На общей слепоте. Набирает очки. Вдобавок сколотил крепкую группу, которая повинуется ему во всем.

— Тебе не следовало открыто противостоять ему.

— Ты права. Я просто не могу спокойно смотреть, как он манипулирует людьми. В первую очередь — моим внуком.

— Марел сделал выбор, Нол. Признай его.

— Тибальд с сестрой хорошо постарались над его выбором.

— Не стоит так о Нальдани. Она искренне любит Марела.

— Тем легче ей склонять его на сторону своего брата.

Морани вздохнула, оставив надежду переубедить упрямого товарища. Ей было больно чувствовать, как он сосредоточен на чем-то ином, не связанном с ней. На других темах, на других людях, других отношениях. Он всегда смотрел мимо нее. Она была в его пространстве привычным фоном. Ей никогда не доставалось его целенаправленного внимания.

Боль от этого неумышленного пренебрежения притупилась, но не исчезла. Каждый раз ее сердце ранилось и кровоточило, натыкаясь на внешнее дружелюбие Нолгара. Дружелюбие, под которым таились отстраненность и равнодушие к ней. Чем она живет, что у нее на душе, от чего приятно, от чего больно — маг никогда не интересовался особенностями ее жизни, ее переживаний. Только общие дела, только проблемы партии. Никогда сверх того. Ничего личного.

Минувший месяц она пристально наблюдала за возлюбленным. И за собой. Готовила себя к неизбежному отдалению от Нолгара. Теперь ей будет доставаться еще меньше его внимания — оно будет направлено на молодую жену. Она даже начала подумывать, не совершить ли усилие над собой? Отпустить любовь к Нолгару и устроить жизнь, обратить внимание на другого достойного мужчину.

Но ожидаемого отдаления не произошло. Нолгар оставался таким же, как все годы, что она знала его. Словно долгожданная молодая жена ничего не изменила в его жизни. А это означало… близость между ними так и не наладилась! Как только Морани осознала это, помыслы о другом достойном мужчине тут же испарились. Она продолжала хранить молчаливую преданность Нолгару, даже не подозревавшему о ее чувствах. Продолжала верить, надеяться, любить и ждать.

* * *

Из Базилики Нолгар отправился в гимнасий — здание, где маги занимались с учениками. В нем было множество маленьких помещений, которые занимали разные пары учитель-ученик. Занятия всегда были индивидуальными, у ксаранди не были приняты групповые уроки и практики.

Нолгара встретил молодой хевья. Он приветствовал учителя, приложив руку к груди и прикрыв глаза. Этот знак считался среди магов одновременно выражением доверия и демонстрацией силы. Он говорил: «Я доверяю тебе, потому что достаточно силен, чтобы отразить твою атаку даже с закрытыми глазами». Так приветствовали учителей только те ученики, которые уже находились в середине или окончании обучения.

— Здравствуй, Борас. Перед занятием хочу тебя пригласить сегодня на обед. Эрени скучает по тебе, да и Далран тоже. Кроме того, я должен познакомить тебя со своей женой. Для чего — объясню после обеда.

Удивленный хевья поблагодарил Нолгара. Не было ничего необычного, что учитель приглашал ученика к себе домой, пообедать со всей семьей. Обычная традиция ксаранди. Ученики могли тесно общаться с семьей учителя, стать почти ее частью. Странным стало обещание Нолгара объяснить, зачем ему надо знакомить Бораса с женой. Что тут нуждалось в объяснении?..

Занятие длилось два часа. Затем Нолгар и Борас покинули гимнасий и направились к дому учителя. По пути маг предупредил, заинтриговав молодого хевья еще сильнее:

— Лесс ведет себя несколько необычно. Прошу тебя не удивляться. Она воспитывалась в отдаленном селении в Морехском Лесу, у подножия Восточных Столбов. Родичи привили ей ненависть к ксаранди. Она не называет нашу расу иначе, чем глотта.

Борас грустно улыбнулся.

— Для этого не нужно жить в дремучем лесу. Увы, я сталкивался с множеством хевья, которые делают так же и чувствуют то же. Что не мешает им жить с вами бок о бок, работать, получать вознаграждение и перенимать знания. Я подчас дивлюсь, как в одном человеке могут уживаться непреодолимые противоречия. А сам человек даже не замечает их.

Нолгар уважительно кивнул. Молодой хевья был мудр и рассудителен не по годам. Маг много раз выражал юноше признательность, что тот выбрал в учителя именно его, Нолгара, хотя среди ксаранди было немало сильных и достойных чародеев.

Когда они вошли в дом, Эрени бурно обрадовалась и бросилась на шею Борасу. Ученик залился пунцом и с опозданием применил заклятие физиологического контроля, чтобы успокоить кровоток. Нолгар знал, что Борас влюблен в Эрени. Но не беспокоился и доверял юноше.

Союзы хевья и ксаранди случались, но всегда несли в себе глубокую печаль. Дети от межрасовой любви рождались, но сами зачать уже не могли. Поэтому такой паре приходилось выбирать — либо остаться бесплодной, либо родить детей с тем, чтобы переложить горечь бесплодия на них. И возможную горечь одиночества — кто захочет связать жизнь с полукровкой, чтобы лишиться родительства? Самих полукровок было ничтожно мало.

Главы родов всегда проводили долгие беседы с членом семьи, пожелавшим вступить в брак с хевья. Нолгар тоже побеседовал с Эрени, когда увидел, с каким энтузиазмом она общается с Борасом, да и его влечение понял. В отличие от Бораса, своенравной Эрени он доверял меньше.

Внучка посмеялась над его тревогами. Она не воспринимала юношу иначе как друга. Вокруг нее всегда было множество молодых людей, но романтических чувств она не питала ни к одному.

Маленький Далран тоже потребовал внимания к себе. Борас пользовался популярностью у родни учителя. Еле-еле они добрались до трапезной, то и дело отвлекаясь на расспросы Эрени и игры Далрана.

Лесс удивилась, когда Нолгар представил ей гостя:

— Твой ученик?! Как хевья может быть твоим учеником?!

— Среди хевья тоже рождаются люди с магическими способностями, — пояснил Нолгар мягко и терпеливо. Он старался реагировать спокойно на любые фразы и поступки Лесс, хотя иногда это стоило колоссальных усилий. — Мы не сразу обнаружили это. А как поняли, стали учить магии твоих одаренных соплеменников.

Лесс присвистнула и выдала, оправдав опасения Нолгара:

— Теперь понятно, за что хевья продаются вам. Любопытно поглазеть на тебя, Борас-предатель. Отец часто осыпал проклятьями таких, как ты, да вот я их никогда в жизни не видела. Теперь вот погляжу тебе в глаза. Сладки плюшки глотта, да? Легко ради них забыть, кто ты и откуда?

Борас опять залился краской и даже не сообразил воспользоваться заклятьем. Хоть Нолгар предупредил его о странностях жены, к такому он не был готов. Маг негромко промолвил:

— Если ты будешь хамить гостю, на ближайший месяц я обнесу дом магическим барьером и ты не сможешь выходить на прогулку. Молиться Фросаху тоже.

— И пожалеешь, — прошипела жена. — Я все в твоем доме разнесу на щепки к пещерным хра, трижды проклянешь тот день, когда притащил меня сюда, чтобы запереть!

— И получишь еще месяц взаперти. Подумай, Лесс. Не проще ли быть вежливой? А если не можешь, просто держать язык за зубами.

Если бы взгляды могли убивать, Нолгар уже лежал бы замертво под яростным взором супруги. Но она повиновалась: за весь обед больше не вымолвила ни слова. Маг не обращался к жене, чтобы не провоцировать. Все домочадцы вели беседу на ксаранди, хотя Нолгар начал общение на хевья, из уважения к Лесс. Она неплохо продвигалась в изучении языка, но могла понимать и строить только простые фразы. А может, притворялась. С ней Нолгар ни в чем не был уверен.

После обеда он поблагодарил Лесс за уважение к его пожеланию и предложил им с Эрени отправиться на вечернюю прогулку. Внучка жаждала пообщаться с Борасом, но Нолгар дал ей понять, что у них с учеником свои планы. Разочарованная, но послушная Эрени пошла собираться вместе с Лесс. А маг позвал Бораса в кабинет, где проводил встречи с гостями по делам.

— Итак, ты видел мою жену, — начал он без предисловий. — Она — та же душа, что была моей Дейрани. Хрупкой, ласковой, послушной и принимающей. Лесс кажется полной противоположностью. Грубая, упрямая, полная злобы и ярости. Самое мягкое и вежливое обращение не изменило ее отношения. Ни к ксаранди как к расе, ни ко мне как к ее супругу, ни к моей семье, частью которой она стала. Одна Эрени в состоянии общаться с нею — не знаю, каким чудом. Да и ей постоянно достается от колкостей и грубости Лесс. Она не сдерживает себя в хлестких и унизительных выражениях. Ты спросишь, зачем я рассказываю тебе все это?

— Не осмелюсь, мастер. Но задаюсь этим вопросом.

— Чем дальше, тем сильнее я уверяюсь, что некромант мог допустить ошибку. Вомрубелиохи, которого я нанял, чтобы удержать душу Дейрани в доступности от меня — временной и пространственной. Либо он ошибся, либо сознательно направил меня по ложному следу. Зачем ему это — я не ведаю. Некроманты принадлежат к вашей расе, но им безразличны межрасовые проблемы. Это не могло быть его местью «глотта». Быть может, он просто подшутил надо мной, как они любят шутить над простыми смертными. Я хочу добиться от него ответа.

— Добиться ответа от некроманта невозможно… Они всегда говорят загадками.

— Да. И приходят, когда хотят сами. Поэтому я хочу прибегнуть к хитрости. Я уже пытался найти Вомрубелиохи. Но он словно скрывается от меня. Возможно, подозревает, что я недоволен его работой. Тебя он не знает. У него нет причин таиться от тебя. Я прошу тебя, Борас, об услуге. Отыскать некроманта Вомрубелиохи и привести в Лудар или окрест, чтобы я мог расспросить его. А может, ты найдешь способ выведать у него, что за ритуал он провел двадцать два года назад подле умирающей Дейрани. Что сделал с ее душой, куда направил нить. Не был ли его ритуал жульническим. Не обманул ли он меня.

— Я рад послужить вам, мастер, — серьезно ответил юноша. — Я применю все знания и навыки, полученные от вас, чтобы найти некроманта.