На следующий день с утреца пораньше я помчалась на ту улицу, где вчера заприметила Крама. В доме сказала — Фросаху пойду помолюсь. Хорошо хоть, муженек не держал меня в четырех стенах, отпускал погулять. Чаще с Медовой Гривой, но в последнее время и одной разрешил выходить. Как язык малясь подучила.

Крама я нашла скоро. Теперь он не листья сметал, а протирал фонари. Увидев меня, подмигнул и дал знак следовать за собой. Я поплелась за ним, делая вид, что праздно бреду по улице. Как будто бы делать больше нечего спозаранку, кроме как гулять.

Шли мы почти до городской стены, а там Крам развернулся, схватил меня и затащил в какой-то странный закуток, выдолбленный прямо в стене. Там хранились метелки, щетки, тряпки и другие штукенции, которыми хевья подчищали грязь за глотта. Крам нагло облапил меня, запустил ручищи под платье, начал теребить грудь и попытался поцеловать. Я оттолкнула его.

— Эй, чего это ты?! Ни привет, ни здрасьте!

— Лесс, детка, мы же столько не виделись! Я так соскучился!

— Вежливым надо быть.

— Ишь ты! Настоящая глотта стала. Вежливым, значит. Ну и как, муженек с тобой вежлив в койке? Колдунство снял свое? Можно теперь тебя того?

— Ничего он не снял.

Я помахала рукой с проклятым колечком, которое так и держалось на пальце.

— Вот хра пещерный.

— Еще какой. Ну а ты, Крам?! Что так долго шел ко мне? Если скучал.

— А как ты думаешь, сколько отшагать надо было от Морехи до этого проклятущего города? А найти его? А приспособиться, речи глотта не зная? Ну и тебя найти здесь непросто было, да подступиться. В дом не пробраться, снаружи не застать.

— Ну а теперь что? Ты меня заберешь наконец?!

— Забрать-то можно, только что потом с тобой делать, пока на тебе колдунское кольцо да его чары? Помиловаться с тобой не получится, зато твой колдун найдет и отомстит. Нет, Лесс. По-другому надо.

— Как же?

— А так. Не тебя умыкать надо. А глотта порешить. Избавиться от них.

— Это как ты от них избавишься, умник? Ты один, чужак в чужой земле, а их несметные полчища! Их город, их земля. Даже Фросах, Хозяин тутошний озерный, заодно с ними. Что ты против них поделаешь?

— А я не один, Лесс. Нас тут много. Тех, кто мечтает отплатить глотта за все, чем они нас обидели.

— Но как?!

— Хренак. Всего тебе рассказать не могу. Ты, как бы это помягче выразиться, в стане врага сейчас. Муженек твой — колдун. Вдруг в мысли залезет и все прознает. Потому ненадобно тебе ничего слышать. А сама вот расскажи, что разведала за месяц.

Я и рассказала. Крам все норовил пощупать меня в срамных местах, да я не давалась. По-другому как-то оно стало. То ли забыла я его за этот месяц, томиться перестала по нему. То ли он изменился. Сколько раз я грезила о нем в своей одинокой постели, лаская себя украдкой. Представляла, как мы пробьемся сквозь проклятые чары, и отдадимся наконец друг другу. Горячи были те грезы.

А сейчас — смотрела на него, слышала голос, вдыхала запах… И ничего не шевелилось в груди, не горело промеж ног. Словно чужой мне человек стоял рядом. Не хотела я Крама. Может попривыкнуть обратно придется…

— Молодец, Лесс, — кивнул Крам, как я закончила. — Полезное разведала.

— Делать-то мне что дальше?

— А что всегда делала. Живи рядом с глотта, присматривайся. К муженьку стань поласковее. Пусть поверит, что ты к нему склоняешься, да побольше тебе доверяет и к делам своим допускает. Глядишь, расскажет что-нибудь совсем важное… А то и сделает чего-нибудь нам на руку, сам того не ведая. В общем, завлекай его.

— Ну ты сказал. Как мне его завлекать?!

— Как-как. По-женски. Помилее с ним будь.

— Ты что, уложить меня к нему хочешь?!

— А то ты с ним и так не ложишься.

— Не ложусь!

— Как это? Зачем он тогда на тебе женился?

— Он мне год дал. Обещал за этот год не трогать.

Крам присвистнул.

— Даже так? Что ж, значит девочкой мне достанешься. Управимся меньше, чем за год. И, Лесс…

— Чего?

— В доме твоего муженька есть служаночка… Носатая, но миленькая.

— Вилта.

— Сведи меня с ней.

— Это еще зачем?!

— Надо уговорить ее присоединиться к нам. От нее будет польза.

— И как ты собрался ее уговаривать, интересненько?!

Крам хмыкнул, почти довольно.

— Так и собрался. Перестань, Лесс, нам незачем друг дружку ревновать. Ты одна у меня, сладкая. Никого кроме тебя не хочу.

— Если узнаю, что ты с ней того…

— Мамой клянусь, не собираюсь! Тебя дождусь!

Хмыкнула.

— Ладно. Выманю Вилту на прогулку, а там придумай сам, как подкатить.

* * *

Лесс ушла, а Крам недовольно скривил губы. Он рассчитывал получить от подружки ласку, а она заартачилась. Что ж, может, длинноносая служаночка будет сговорчивее. Да и симпатичная прачка, которая развлекала его уже несколько дней в городе, никуда не денется. Лесс о них знать не обязательно. Так же как о полногрудой вдове охотника Дагла из их селения. Она щедро одаривала его милостями, которые были недоступны Лесс. Ну а что ему оставалось делать, раз ее девичество запечатано. Не ждать же долгие годы, пока наконец она избавится от чар. Он мужчина, он должен выплескивать желание, а не просто нежить недоступную деву.

До вечера предстояло выполнить порученную работу. Нельзя навлекать на себя подозрения раньше времени, приходилось слушаться ненавистных глотта, делать, что они велят. Ну а вечером его ждет важная встреча и разговор… Все помыслы Крама обратились к тому разговору. Он выбросил Лесс из головы.

Отработав с отвращением день, Крам направился в дом Андра — содержателя прачечной. Прачечная и дом располагались в одном здании — спереди вход для клиентов (точнее, для их слуг-хевья), сзади для домочадцев и гостей Андра. Там Крам и жил: Андр приютил его на второй день после прибытия в Лудар.

В просторном холле собралось около полусотни хевья. С некоторыми Крам успел познакомиться, здоровался с ними перебрасывался парой слов. Некоторые были его сотоварищами по уборке улиц Лудара. С ними он сегодня виделся и просто кивал им. Кто-то представлял его своим друзьям и родичам — Крам внимательно запоминал имена и лица. На счету был каждый человек.

Лува — та самая прачка, работница Андра, что одаривала Крама женскими ласками, — кокетливо заулыбалась, увидев его. Парень залихватски подмигнул ей, но тут же состроил строгую гримасу и приложил палец ко рту. Сегодня ему не до развлечений. Он не праздный гость на этой встрече. Ему предстоит говорить.

Крам был словоохотливым малым, и красноречивым. Для своей деревни. А это — город глотта. Здесь почти у каждого язык подвешен. Чтобы соответствовать, ему придется из шкуры вон вылезти. Сегодня он должен получить внимание и благосклонность всех собравшихся. От этого зависит успех его задачи.

Еще почти час люди собирались. Подошло еще три десятка хевья. В холле стало совсем тесно и душно. Кто-то хотел открыть окна — Андр не позволил. Ни слова из того, что будет здесь сказано, не должно пролиться за стены этого дома.

Андр наконец закрыл дверь и прозвонил в маленький медный колокольчик. Галдеж и болтовня немедленно прекратились, гости уселись на пол тесным кружком и приготовились внимать хозяину.

— Друзья, сородичи! — заговорил владелец прачечной. — Все вы знаете меня. У многих из вас дочери, сестры, жены работают в моем предприятии. Частенько я созывал вас на празднества и просто поговорить, пообщаться друг с другом. В доме моем вас всегда ждали радость и отдохновение.

«Спасибо, Андр!» «Полной чаши, Андр!» — послышались возгласы. Хозяин благодарственно кивнул и продолжил:

— Увы, сегодня повод иной. Я собрал вас, чтобы поговорить о делах тревожных и неприятных. Не все нам расслабляться в праздности, есть вещи, которые надо решать. Познакомьтесь с моим гостем и другом. Встань, Крам, чтобы тебя все видели. Крам пришел аж с восточного края Морехи. Дело особой важности погнало его в далекие края. Поведай свою историю, друг.

Крам вышел из круга, встал рядом с хозяином и заговорил:

— Друзья. Спасибо, что собрались сегодня здесь. Мне радостно видеть, что хевья откликаются, когда слышат призыв о помощи. Я надеюсь, никто здесь не останется равнодушным к тому деянию, что привело меня в этот город. Друг Андр сказал, что я пришел издалека. Я мирно жил в своей деревне, что укрылась между лесом и великими горами. Больше полувека назад мои предки и предки моих односельчан пришли туда, потому что не хотели жить бок о бок с глотта.

Среди слушателей пролетел шумок. Крам повысил голос:

— Да, глотта! Так я называю их и не считаю, что они заслужили другого прозвища. Дослушайте до конца и поймете, почему.

Снова воцарилась тишина. Несколько человек смотрели на лесного пришельца изменившимся взглядом — тревожным и подозрительным. Слово, которое он произнес, было им неприятно. Они не видели дурного от своих хозяев и не понимали, почему некоторые сородичи так их ненавидят.

Крам продолжал:

— У меня была невеста. Лесс. Ну, это я считал ее невестой. А она меня — женихом. Мы знали друг друга с детства, и любили. Но был тот, кто хотел забрать ее себе. Он явился в нашу деревню десять лет назад, надел на Лесс колдовское кольцо. И я не мог взять ее как муж жену. Больше месяца назад этот маг явился вновь — забрать Лесс и жениться на ней. Я не мог отдать невесту просто так. Подступился к нему, сказать, что мы любим друг друга, что она никогда не полюбит его. Колдун сшиб меня оземь магической силой. Друг подбежал помочь мне — он ударил и его. И отца Лесс, который не хотел отдавать дочь чужаку. А потом забрал мою любимую. Этот колдун был глотта. Он живет в Лударе, и кто-то из вас может его знать. Его имя — Нолгар.

Часть гостей зашушукались. Крам умолк, пережидая, пока они обменяются впечатлениями. Кто-то кивал, кто-то недоверчиво покачивал головой. Парень увидел, как Лува одарила его взглядом, полным смертельной обиды, встала и вышла. Ну ничего, он поговорит с ней. Объяснит, что уже не любит Лесс, но хочет помочь ей. Ласки прачки еще нужны ему.

— Я расскажу, что было дальше! — воскликнул Крам. — Я пришел сюда ради Лесс. Я не терял надежду спасти ее от постылого глотта. Вчера мне удалось наконец встретить ее, а сегодня — поговорить. Я узнал, что муж чудовищно обращается с ней. Бьет и насилует. Унижает при своей родне. Лесс плачет и мечтает сбежать. Но он колдун, он привязал ее к себе заклятьями, и она не может уйти от него.

— Не может быть! — раздался выкрик. — Нолгар достойный человек. Он никогда не обижал хевья и не может так обращаться с женой. Сын моего соседа, Борас, его ученик. Я слышал от него только хорошее о Нолгаре!

— Ученик? — вовсю удивился Крам. — Хевья — ученик глотта?

— Конечно! Ксаранди делятся с нами своими знаниями. Учат всему, что знают сами. Они научили нас возделывать поля, приручать и одомашнивать зверей. Больше не надо проводить часы напролет на охоте, можно держать скотину дома. Они научили нас строить крепкие дома из камня, которые не загораются так легко, как деревянные! А тех, у кого находят дар к магии, обучают магии! Они щедры к хевья.

— Поэтому возможно то, что случилось с моей невестой! Потому что хевья поддерживают глотта в их насилии над нами! Называют добрыми тех, кто похищает и насилует наших женщин. Называют щедрыми тех, кто ломает наши вековые устои! Мы сами не видим, как глотта коверкают нас, и помогаем им против себя самих!

Последние слова Крам почти прокричал: они чуть не потонули в поднявшемся гуле. Хозяин дома схватил свой колокольчик и затрезвонил в него. Кое-как гости умолкли.

— Сородичи. Наш лесной друг прав. Глотта — или ксаранди — неважно каким словом называть их, лишь на первый взгляд добры и щедры с нами.

— Тебя-то они чем обидели, Андр? — выкрикнул один из гостей. — Ты на них такое богатство сколотил, доходное дело открыл. Что ты против них имеешь?

— А я тебе скажу, Волто. Тебе и всем сородичам. Долгое время я против них ничего не имел. Пока дело мое поднималось и верно было доходным. Да, у меня есть некоторое богатство. Но чего оно стоит по сравнению с богатствами иноплеменцев? Даже самый скромный ксаранди богаче меня — самого богатого среди вас. Да и чем я богат? Тем, что обстирываю их руками ваших жен, сестер и дочерей. Могу ли я стать богат, управляя серебряной шахтой или наблюдая за звездами в чудной прибор, что чужаки прозывают «телескоп»? Все эти занятия они оставляют себе. Они занимаются наукой, искусством, добывают ценные металлы из недр нашей земли, а нам дозволяют лишь обслуживать их. Стирать, подметать улицы, вычищать их дома, растить и забивать для них скотину. Почему в Совете Лудара, что правит жизнью нашего города, нет ни одного хевья? Почему они не дают нам принимать решения о благоустройстве места, где мы живем? И ни одного другого решения. Почему они решают и судят за нас? Вот что я имею против глотта-ксаранди, Волто.

— И чего ты хочешь, Андр? Ты и твой гость из дремучего леса? Зачем была эта история? Для чего ты позвал нас сюда сегодня?

— Я позвал вас по просьбе Крама. Друг, скажи всем сородичам, что ты ждешь от нас?

— Совета и помощи. Андр, сородичи. Я не знаю, что мне делать. Я пришел сюда, добрался чуть ли не с края земли. Но совсем беспомощен. Что могу поделать против могучего колдуна, который насилует мою невесту, да еще опутал ее заклятьем? Я не в силах ее освободить. Кто и как может помочь мне и Лесс? Я новый в этом городе. Я сдружился лишь с некоторыми из вас. Но многого и многих не знаю. Поэтому я спрашиваю вас самих — что вы сделали бы на моем месте? Если бы вашу женщину забрал себе колдун-чужак, и вы были бы напрочь беспомощны против его силы и власти? Как бы поступили вы?

Проговорив это, Крам отошел с переднего места и сел в круг. На этот раз его речь была встречена молчанием. Лишь минуту спустя собравшиеся вновь зашумели. Крам вновь вскочил.

— Об одном вас прошу! Что бы вы ни думали и ни желали сделать — молчите о том за пределами этого дома, не обсуждайте услышанное ни с кем из тех, кого вы не видели сегодня здесь. Потому что если до Нолгара дойдет, что Лесс встречалась со мной и рассказала, как ей с ним живется, ей несдобровать. Ради Лесс — помалкивайте обо всем что тут говорилось.

Шумные посиделки продолжались до глубокой ночи. Когда гости наконец начали покидать дом Андра, почти все подходили к Краму и жали ему руку в знак уважения и сочувствия его истории. Многие слали возмущения и проклятья на Нолгара и всех глотта. Кажется, задача увенчалась успехом. Первый ее этап.

Когда все разошлись, Крам поблагодарил хозяина и отправился в закуток, который Андр выделил ему под жилище. Через час, когда в доме стало совсем тихо и все домочадцы улеглись спать, парень тихо выскользнул из дома. За калиткой его ждал мужчина в длинном плаще с капюшоном. Юноша не видел его лица — как и на всех прошедших встречах.

— Как все прошло? — спросил тот на хевья с небольшим акцентом.

— Успешно, ксар. Я сказал все, чему вы научили меня. И это подействовало! Спасибо вам. Я бы не догадался сказать, что щедрость глотта — это ломка наших вековых устоев, а доброта — изнасилование наших женщин. И попросить совета, расписав бессилие перед Нолгаром, тоже не догадался бы.

— Я рад, что наше сотрудничество полезно для тебя. Они прониклись твоими речами?

— О, ксар, еще как! Услышал я множество советов. Да таких, что самому страшно стало. Видать, крепко вы обидели моих сородичей здесь. Ну, я имел в виду не вас лично, а других.

— Везде и всегда есть люди, готовые обижаться на кого угодно за что угодно. В первую очередь за то, что не могут получить больше того, что и так имеют. Так устроен человек, друг мой Крам.

— Мы в деревне живем и довольствуемся малым.

— Тебе так лишь кажется. Понаблюдай за своей деревней еще несколько лет и заметишь, как меняется уклад. Расспроси ваших стариков, каким он был при их молодости. Все всегда меняется, друг Крам. Потому что люди всегда хотят большего.

Крам пожал плечами, не зная что на это сказать. Он понимал, что его ум не так изощрен и хитровыкручен, как ум этого загадочного глотта. Зачем тот помогает ему? Этого Крам постичь не мог. Но знал лишь, что глотта говорит ему полезные вещи. И делает. Вот и сейчас он заметил блеск и звон серебра, посыпавшегося на ладонь странного собеседника.

— Это тебе. Теперь можешь проводить время не за уборкой улицы, а в увеселительных заведениях. Попробуй все, что город может тебе дать. И расскажешь мне, что будут говорить на следующем собрании у Андра.

— Хорошо, ксар. А вы еще мне подскажете, что дальше говорить?

— Непременно. Я не оставлю тебя, мой друг. Встретимся через пару дней на старом месте, на закате. Составлю для тебя план действий. А сейчас возвращайся, пока нас не заметили. До скорой встречи.

Неизвестный глотта зашагал прочь от прачечной. Крам глядел ему вслед, пока тот не скрылся за углом, а потом вошел в дом. Незнакомец же, отойдя на достаточное расстояние от дома Андра, скинул с головы неудобный капюшон. Светлые волосы просияли в лунном свете. На губах играла довольная усмешка. Как же удачно старик Нолгар подыграл ему, притащив девчонку-хевья из леса, а вслед за ней — ее упрямого жениха. Дела принимали удачный оборот. Светловолосый интриган приближался к заветной цели.