Ночные снайперы

Волкова Юлия

7. А значит, нам нужна одна победа

 

 

1

Если прав был Савицкий, то Сашина идея не имела никакого смысла. Но если снайпер-пейнтболист все же был каким-то образом связан с тотализатором — не с тем, «студенческим», а с большим, игровым, на котором крутились большие деньги, возможно, это могло бы нарушить или спутать чьи-то планы. Так или иначе, когда руководство главка прознало про Сашин план и про его воплощение, оно осталось недовольно. И недовольство это высказало ее отцу — полковнику Барсукову. Потому что с Александрой Барсуковой оно никак на ниве общей деятельности не пересекалось и выговор сделать не могло. А вот отцу за деяния дочери вполне могло выговорить. Просто потому что он — отец, она — дочь, и он не может держать ее в узде. О том же, что она давно преодолела барьер совершеннолетия, начальство главка как-то не задумывалось.

Полковник и сам был недоволен дочерью.

— И какой от этого прок? — спрашивал он дома, сидя за телевизором.

— У этого краскометного киллера спутаются планы, — сказала Саша. — В случае, если он нормальный и его методичность вызвана объективными причинами. Если же он немного не в себе и исключительно по субъективным причинам стреляет по четвергам и пятницам, допустим, считая, что именно в эти дни следует наказывать зло, то это вообще может выбить его из колеи. Если он простой маньяк — он не потерпит конкуренции. Если у него имеется какой-то расчет на конкретные жертвы, ему это помешает. Если же он — благородный мститель, то ему будет не очень приятно узнать, что пострадала невинная, с его точки зрения, жертва.

— Не знаю, — покачал головой Барсуков. — По-моему, намудрила ты, дочка. Но о том, что давно было пора пустить информацию в эфир, я уже думал. Чего теперь скрывать? В Интернете информация гуляет, по городу слухи ходят. Единственное, что меня смущает, — твоя «подстава».

Информацию или, как выразился полковник, «подставу», Саша запустила в вечерних новостях в воскресенье. С позволения господина Курбатова — директора фирмы «Пеликан», своего бывшего однокурсника. Которого она представила как жертву снайпера-пейнтболиста, хотя никто в него не стрелял. А в понедельник на тренировке ее встретили возбужденные члены команды «Викинг».

— Сашенька! — Екатерина Максимовна была взволнована до чрезвычайности. — Мы с Лизанькой смотрели вчера новости по вашему каналу. Что же это такое творится? Стрелял, действительно, пейнтболист, это уже точно установлено?

— Да, — кивнула Саша. — Экспертиза обнаружила на его одежде желатин. И краску, естественно, которую используют при изготовлении шариков для маркеров. Кто же еще мог использовать шарики, кроме пейнтболиста? Из рогатки или духового ружья ими не выстрелить. Да и позиция снайпера установлена. Стреляли с большого расстояния.

— Какой ужас! Какой позор! — вскричала Елизавета Петровна. — Так опозорить честное звание спортсмена.

— Может быть, он не спортсмен? — пожала плечами Александра. — Маркер можно свободно в магазине купить.

— Да, конечно, — задумалась Елизавета Петровна. — Но как это могло прийти ему в голову? И главное — за что? Фирма «Пеликан» выпускает такие хорошие градусники.

— Может быть, он обидел снайпера не своей продукцией, — сказала Саша. — Может быть, он на ногу кому-то наступил.

— И за это в него стрелять? Он же мог попасть ему в глаз. Сделать инвалидом. Какая преступная беспечность!

— Преступники, как правило, отличаются от обычных граждан тем, что наносят людям вред, — ответила Саша. — Возможно, он хотел попасть господину Курбатову именно в глаз. Ваше возмущение мне понятно. Но разве вы впервые слышите об этом снайпере, Елизавета Петровна? И вы, Екатерина Максимовна, тоже?

Старушки-пейнтболистки переглянулись.

— Ты что-нибудь подобное видела в новостях, Катюша?

— Я смотрю все новости подряд, Лизанька, ты же знаешь. Нет, ничего подобного я не видела. Это же надо — хулиганы берут в руки маркеры! Какой позор для ассоциации!

Саша оглянулась на остальных игроков команды.

— Вы тоже до сих пор ничего не слышали об этом хулигане? — спросила она, переводя взгляд с одного на другого.

Мальчик Сега переступил с ноги на ногу и опустил глаза.

— Ну как же? — продолжала Саша. — Никто не пользуется компьютером, в Интернет не заглядывает? Там ведь целый тотализатор устроили — спорят, кто станет следующей жертвой этого так называемого киллера. Надо, кстати, заглянуть сегодня — вдруг кто-то ставил на директора фирмы «Пеликан».

— Какой ужас! — воскликнула Екатерина Максимовна. — Наверняка это они сами и стреляли. Те, кто эти споры на деньги устраивает. Так дискредитировать хорошее дело!

Саша вновь оглядела своих собратьев по команде. Студент Николай стоял пунцовый и отводил взгляд от Саши. Возможно, он регулярно заглядывает в Нет. Не исключено, что пробовал делать ставки. Но почему сейчас ему в этом не признаться? Или снайпер — он?

— Это действительно кошмар! — подхватил беседу Артур Арнольдович. — Я что-то слышал краем уха об этом снайпере, но думал — легенда ходит, которую противники нашего спорта распространяют. Раз по телевидению до сих пор информации не было, значит, утка. А оказывается, вон оно как…

«Зачем он скрывает от меня правду? — удивилась Саша. — Краем уха он слышал! А как же Степа и его дружки, которые проводили следственный эксперимент у него в подростковом клубе?»

— И я слышал, — отозвался широкоплечий Денис. — Только сразу не поверил. Это же надо таким идиотом быть! Не нравится тебе человек, бери настоящую винтовку и — вперед. А из маркера стрелять — это все равно, что ведро помоев на голову из окна вылить. Месть какая-то… типа от тети Клавы, злой соседки… — и почему-то посмотрел на толстую Ларису.

Та поймала его взгляд и раздула ноздри. Но на реплику не ответила.

Саша вдруг почувствовала себя героиней детектива, который читала в ранней юности. Там все персонажи, окружавшие героиню, в итоге оказались преступниками. Все без исключения. «А вдруг они сговорились? — подумала она. — Вдруг они знают, кто стреляет по четвергам и пятницам, и покрывают этого человека? Вдруг это их общая идея? Уж как-то слишком неестественно они реагируют на мои слова. Даже старушки. Их экспрессия чересчур драматична. Но дело в том, что у всех у них железное алиби — оперативники постарались на совесть. Артур Арнольдович внуков в конце недели навещает, чай по вечерам с тортом пьет. Денис в свободное вечернее время в ночных клубах зависает, как сказал бы Степашка, конкретно. У старушек четверг и пятница — театральные дни. А Лариса работает на двух работах, обслуживает компьютерную бухгалтерию. Ей некогда глупостями заниматься. Да и слишком она неповоротлива — по чердакам лазать. В игре она больше стоит, чем бегает. Николай — старательный студент-вечерник, ни одной лекции еще не пропустил — тоже установлено точно. Сега? Ну с Сегой — понятно. И все-таки что-то они все знают. И молчат».

Ее мысли были прерваны лязгом железной двери ангара, где они проводили тренировки. Стремительной походкой к ним направлялся Игнат Корецкий.

— Александра Николаевна! — на ходу звонко проговорил он, и эхо под сводами многократно усилило звучание его голоса. — Мне хотелось бы с вами поговорить. Всем остальным занять игровые позиции по схеме семь и качать тренировку.

Тон, которым он произнес свою просьбу-приказ, не сулил ничего доброго. Игроки разбежались по укрытиям и приступили к делу. Саша и Корецкий направились в раздевалку. Некоторое время капитан команды смотрел на нее молча, и было видно, что в нем происходит борьба. В какой-то момент Саше показалось, что он собирается ее ударить, но сдерживается. Наконец, он прервал молчание и довольно-таки спокойно спросил:

— Зачем вы это сделали?

— Что именно? — захотелось уточнить Саше.

— Зачем вы рассказали в телевизионных новостях о снайпере?

— Мне показалось, что зрителям пора узнать об этом преступнике, — твердо произнесла она. — Возможно, кто-то из них нам поможет. Он хоть и ловкий человек, но не невидимка же. Наверняка кто-то его видел. Может быть, даже с оружием в руках.

— И вы сделали это накануне Больших зимних игр? — не выдержав, Корецкий повысил голос. — Решили скомпрометировать соревнования и наших спортсменов? Что будут говорить завтра зрители, пришедшие на наши трибуны и в смотровую башню? Что кто-то из нас — преступник, что кому-то мало игры на спортивной площадке? Что теперь от пейнтболистов можно всего ожидать, как от пьяных десантников в день их праздника? Что в новогоднюю ночь следует опасаться не мальчишек с петардами, а сумасшедшего с маркером? Я вас не понимаю!

— А я не понимаю вас, Игнат, — сказала Саша. — Мы общаемся с вами больше месяца, а вы не ответили ни на один из моих вопросов, касающихся преступления. Вы не сказали ничего, что могло бы помочь следствию. Вы молчите о своих спонсорах, молчите о тотализаторе, не желаете назвать бывших игроков, которые покинули ваш клуб из-за того, что им захотелось стать настоящими снайперами. Вы боитесь, что я разнесу информацию по всему свету? Но я же предупреждала вас, что задаю вам вопросы не из праздного журналистского любопытства. Я хочу разыскать преступника, который вовсе не невинный шутник, как думают некоторые. Один человек после его выстрела угодил в больницу с сердечным приступом, другой до сих пор не может отойти от нервного потрясения. А вы кормите меня обещаниями. Все ответы — после завтрашних игр, говорите вы. А что случится после завтрашних игр? Кроме наступления Нового года? Я дала вам слово, что не стану выпытывать интересующую меня информацию у игроков. Но сегодня я его нарушила. Потому что я не уверена больше, что пейнтболист, выходящий на охоту по вечерам на улицы города, просто милый шалунишка. А ваше молчание рано или поздно заставит меня подозревать в соучастии вас.

И тут случилось то, чего Саша никак не ожидала. Игнат Корецкий, капитан команды, невозмутимый и гордый «поляк»… захохотал. Громко, во весь голос, утирая выступившие от смеха слезы. Она испугалась по-настоящему, решив, что с ним случилась истерика. «Наверное, зря я сказала ему про соучастие, — запоздало подумала она. — Нервный срыв накануне важных соревнований — не лучшее состояние для поддержания боевого духа». Смеялся Корецкий долго. А отсмеявшись и утерев слезы, новым взглядом посмотрел на перепуганную, ссутулившуюся от неожиданности Александру.

— Послушайте, милая Саша, — проговорил он язвительно. — Неужели вы думаете, что генеральный директор солидного спортивного клуба может придумать такое нелепое, глупое развлечение или участвовать в нем? Ведь этот преступник — просто сумасшедший. Вам это раньше в голову не приходило? Он играет в киллера, или искренне воображает себя таковым. Я встречал на своем веку многих пейнтболистов. Но сумасшедших среди них не было. И дел я с сумасшедшими никогда не имел. Вам нужно преступника не в пейнтбольных клубах искать, а в психоневрологических диспансерах. По картотеке. А вы о спонсорах каких-то спрашиваете. Ну причем здесь спонсоры?

— Спасибо за совет, Игнат Вацлавович, — сказала Саша серьезно. — Только не сходится ваша версия с обстоятельствами.

— Не сходится? Почему не сходится? — сдвинул брови Корецкий.

«Как оказывается много эмоций в этом человеке. Следовало давно вывести его из себя. В эмоциях человек раскрывает не только истинное лицо, но иногда проговаривается о тайном», — подумала Саша.

— Как человек опытный и знающий почти всех толковых пейнтболистов, вы не могли с ним не встречаться. Возможно, и сейчас с ним общаетесь, — заметила она. — Не исключено, конечно, что он сумасшедший, но при этом наверняка имеет непосредственное отношение к пейнтбольным клубам. И, скорее всего, играет в какой-то команде.

— Из чего это следует? — прищурился он.

— Он может воображать себя кем угодно, — ответила Саша. — Но для того чтобы выступать в роли снайпера, пусть и понарошечного, необходимо пройти хотя бы начальный курс стрельбы из маркера. Нужно разбираться в моделях оружия, знать скорость полета шарика и возможную дальность полета. В конце концов, для осуществления «киллерской» задачи требуется современный маркер, запас шариков, прицел ночного видения. На приобретение личного пейнтбольного снаряжения уйдет столько средств, что проще купить на барахолке настоящую снайперскую винтовку. Если он, как вы утверждаете, сумасшедший, то ему все равно, из чего стрелять. А мне кажется, что интересующий нас преступник имеет доступ к клубным арсеналам.

— Я, хотя и с трудом, но улавливаю вашу мысль, Александра, — произнес Корецкий. — Тот образ преступника, который я вам нарисовал, предполагает бедного, несчастного, обозлившегося на людей и желающего им отомстить типа. Но аномалии бывают разные. Что если он богат и может позволить себе купить дорогой маркер, что если он освоил его без посторонней помощи и что если у него хватает ума воплощать свое неудовлетворенное желание быть киллером до определенных пределов?

— Как вы догадываетесь, Игнат, расследованием этого преступления занимаются многие, — вздохнула Саша. — И официальные органы, и частные заинтересованные лица. Была проведена большая и нудная оперативная работа по проверке покупателей маркеров. И представьте себе, все они вне подозрения. Во-первых, это солидные и действительно состоятельные люди. Во-вторых, они имеют алиби на тот или иной день совершения преступления. В-третьих, ни у одного из них нет ни малейшего мотива играть в киллера, пусть даже и психиатрического мотива.

— Вся эта работа хвоста собачьего не стоит, — усмехнулся Корецкий. — Оружие могли выкрасть, принять в подарок, взять на время у тех, кто вне подозрений.

— Не крали, не дарили и не брали, — быстро проговорила Саша. — Но вы правы, всего учесть и проверить невозможно. В конце концов, нельзя сбрасывать со счетов русских умельцев-самоучек, которые наверняка могут смастерить из любого подручного материала маркер не хуже «вэдэповских» или «смартовских».

— Вот-вот! — оживился Корецкий. — Всех самоучек учесть невозможно.

— Я понимаю ваши чувства, — улыбнулась Александра. — Вам претит мысль, что этот преступник — пейнтболист. Но если посмотреть на ситуацию объективно, он не может быть никем иным. Более того, это спортсмен экстра-класса. Самоучка-киллер с неуравновешенной психикой хоть раз бы да промазал в один из четвергов. Или пятниц. А он работает точно. На месте происшествий нет следов от его промахов. Ни на стенах, ни на земле. Следовательно, их нет.

— Ну-у… — скривился генеральный директор «Викинга» в презрительной усмешке. — Шарик — не пуля. Здесь самый слабый дождик или снег смоет все следы достаточно быстро.

— Конечно. Только если следовать психологическому портрету преступника, нарисованного вами, раз промахнувшись, он прекратил бы свое занятие. Киллеры ведь не промахиваются, даже воображаемые. А если предполагать, что это человек разумный и мастер своего дела, как я считаю, то он не станет стрелять по нескольку раз, до тех пор пока не попадет. Слишком велик в некоторых случаях риск. Он попадает в жертву с первого раза, я уверена. Хладнокровно прицеливается и стреляет. Как вы.

— И как вы, Саша, — парировал Корецкий.

— Подозреваются все… — проворчала она.

 

2

«Большие игры» были назначены на полдень. Как, впрочем, и в предыдущие годы. Пейнтбол на улице интересно смотреть при солнечном свете. Или в бессолнечное, но все равно самое светлое время суток. В сумерках, даже при ярком освещении, эффект совершенно не тот. А зрителей на нынешних соревнованиях ожидалось много. Все места на ярусах смотровой башни были распроданы, а кроме того, на самом поле, за ограждениями, были установлены временные трибуны для тех, кто не хотел покупать дорогие билеты. За час до соревнований к воротам «Викинга» стал подтягиваться народ, забегали по ярусам администраторы клуба, сотрудники пейнтбольной ассоциации и старавшиеся быть неприметными букмекеры, готовые оказать услуги тем, кто забыл сделать ставки загодя по Интернету. Ангары клуба были предоставлены командам-участникам, где тренеры и капитаны команд гоняли своих бойцов на разминке до изнеможения. Корецкий, в отличие от своих коллег-соперников, команду не гонял. Он собрал пейнтболистов в уютной гостиной, велел секретарю принести всем кофе и спокойным тоном давал последние указания.

— Я не требую от вас сегодня победы, — говорил он. — Команда у нас новая, тренируемся вместе меньше месяца, уровень игроков разный. Но каждый из вас обладает тем или иным навыком, который он освоил лучше всех остальных. Кто-то идеально работает на фланге, кто-то никогда не промахивается с базы, кто-то неуязвим для противника и никогда не бывает запятнан. Сегодня мне хотелось бы, чтобы вы не забывали о своих талантах и использовали их в полной мере. И получили от этого удовольствие. Выиграем мы или проиграем — не имеет значения.

«А как же ставки?» — подумала Саша, но вслух этого произнести не решилась. Ей нравилось, как капитан настраивает их на игру. Что проку за пять минут до начала ставить невыполнимые задачи? Например, задачу выиграть любой ценой. Идя в раздевалку мимо одного из залов, она слышала, как тренер одной из команд-противников орал на своих подопечных так, что своды дрожали. А суть крика сводилась к одному: «Выиграть! Выиграть! Выиграть!» Может быть, кому-то такая заводка и помогает. Но гораздо полезнее перед началом «боя» вспомнить о конкретных задачах. А выигрыш — это ведь конечный результат, получаемый от выполнения результатов маленьких и промежуточных.

— И не кричите много на поле, — проговорил Корецкий в финале своей речи. — Пользуйтесь жестами, отмашками. Послезавтра — Новый год. Мне не хочется, чтобы вы поздравляли с этим праздником родных и близких осипшими голосами.

Игроки команды заулыбались — напоминание о грядущем празднике придало им энтузиазма. Саше тоже стало радостно от этого напоминания, но сразу же она вспомнила о двух вещах. Во-первых, первого числа ей придется работать, пусть и не с утра (как и на прочих каналах, утром на «Невских берегах» будут демонстрироваться старые, добрые фильмы, и работать предстоит только техникам), но все-таки. А во-вторых, подумала она, первое — это четверг. Неужели и в такой день снайпер не изменит своим традициям? Вот если бы можно было собрать всех пейнтболистов в кучу да изолировать ненадолго. Всего лишь на поздний вечер первого или второго числа… Но мечта была несбыточной, и Саша озабоченно вздохнула.

Перед самым выходом на игру к ней подошел Корецкий и властно взял за плечо.

— Александра, — строго сказал он. — Вы в команде новичок. Это ваш первый серьезный выход. Против нас играет опытный противник. Но не нужно этого бояться. Делайте все так, как делали всегда. И ради Бога, не пугайтесь, пожалуйста, разъяренных криков соперников. Некоторые игроки таким образом компенсируют свою техническую несостоятельность. Не обращайте внимания на эти психические атаки. Действуйте спокойно. Не волнуйтесь, хорошо?

Саша растрогалась от его проникновенного тона, чуть было слезу не пустила, а когда он отошел, подумала: какой он все-таки разный и непредсказуемый, этот Игнат. Нет, не зря он так понравился Алене. Кстати, Алена, находилась неподалеку, сидя на совсем не «виповской» трибуне между какими-то пэушниками, и подбадривала команду «Викингов» задорным посвистом и приветственными криками. Она специально спланировала свой начальнический день так, чтобы обязательно попасть на игру. Саша умоляла ее не приходить, но та была непреклонна: «Не бойся, в твою сторону даже и не посмотрю. В вашей команде есть объекты поинтереснее». Младшая подруга искренне не понимала такого легкомысленного тона старшей, но увещевать Алену не собиралась. Потому что у Алены всегда и на все достойный ответ найдется.

— Волнуетесь, душенька? — услышала она за спиной ласковый голос.

К Саше торопливо подошли две подружки-старушки и стали поправлять на ней амуницию: шлем, подсумок, харнес. Екатерина Максимовна озабоченно проверила насадку фидера на Сашином маркере, а Елизавета Петровна — застежки на наколенниках.

— Сегодня скользко, — заметила Елизавета Петровна, хмурясь. — Падать придется много. Почему вы, Сашенька, не взяли в костюмерной, то есть в гардеробной, поролоновые шаровары? Это очень удобная вещь, поверьте мне.

— Да, Лизанька у нас шаровары даже с двойной поролоновой прокладкой себе справила, — рассмеялась Екатерина Максимовна. — Да только вы ее не слушайте. Это нам на задницу костлявую больно падать. Да и кости могут рассыпаться при падении. Вам, Александра, о таких проблемах задумываться пока не стоит. А в поролоне бегать жарко.

В центре поля стояла маленькая пушистая елочка, украшенная мишурой, за которую сейчас должна была развернуться борьба. Пронзительный свисток объявил о начале первой из игр турнира. «Викинги» и команда из Москвы перешагнули черту, отделяющую игровое поле от территории для зевак. «Зачем я это затеяла? — запоздало мелькнула у Саши малодушная мысль, когда она увидела команду противников — богатырей как на подбор. — Ведь из-за меня мы сейчас проиграем…»

— Девочки, мальчики, елка наша! — азартно воскликнула Екатерина Максимовна, опустила забрало своего шлема и стремительно рванулась вперед, подпрыгивая по сугробам, как молодая козочка. В двух шагах от нее точно так же подпрыгивала Елизавета Петровна. На трибунах засвистели и закричали. Саша с Денисом, составлявшие группу прикрытия, вскинули маркеры. На флангах к противнику подбирались Артур Арнольдович и Сега. Игнат, Лариса и Николай пока выжидали в укрытиях. С противоположной стороны раздался боевой клич, и из-за надувного укрытия стали выскакивать бойцы соперника. Стало понятно, что они выбрали тактику «бури и натиска». Четверо игроков на полной скорости рванулись наперерез старушкам, вскидывая оружие и истошно крича. Александра испугалась, что сейчас эти буйволы просто свалят бабушек с ног, и стала стрелять почти неприцельно, с ужасом понимая, что желатиновыми шариками нипочем не остановить противника. Но старушки тоже времени даром не теряли. Они перестали подпрыгивать, присели в упоре на колено и произвели несколько выстрелов. Свистки судьи остановили разбушевавшихся дикарей, сообщив об их поражении.

— Минус четыре! — радостно вскричал Денис. — Вот это бабки!

Саша не поняла, то ли он имеет в виду старушек экстра-класса, то ли деньги, которые они заработают за четырех выбитых противников. Игра возобновилась, «викинги» хорошим темпом стали продвигаться к цели. Саша и Денис, повернувшись спиной друг к другу и держа маркеры в боевой позиции, обозревали укрытия, за которыми может таиться опасность, не теряя из виду боевой авангард. Следом за ними медленно продвигался резерв. Сега и Артур Арнольдович благодаря своим ролям фланговых развлекались вовсю — перебегали по замысловатым траекториям, перемахивали через сугробы, падали, перекатывались, прыгали по «надувнякам» и боезапаса не жалели. Следующие четыре бойца противника выскочили одновременно с разных сторон и уже без криков стали поливать «викингов» скорострельными пулеметными очередями. Денис поднял маркер дулом вверх, признавая свое поражение. То же сделал заигравшийся и не заметивший врага Сега. «Запятнали» и неповоротливую Ларису, которая замешкалась со своим оружием. Но и на противоположной стороне потери оказались значительными. Двое из нападавших и один высунувшийся из укрытия в любопытстве были сражены маркерами Екатерины Максимовны, Игната и Александры.

У «Викингов» оказалось значительное преимущество и, понимая это, Игнат приказал всем своим бойцам идти в наступление. Но москвичи, видимо решив, что им нечего терять, тоже пошли в атаку. В двадцати метрах от елочки разгорелась настоящая брань. Вопреки правилам стреляли чуть ли не в упор. Артур Арнольдович схватился с врагом попросту в рукопашной, откинув оружие в сторону. Свистки судей раздавались каждую минуту. Трибуны ревели, на ярусах в смотровой башне виповские зрители забыли про напитки, мобильники и ноутбуки, приникнув к широким окнам. Через некоторое время возле главной цели образовалась свалка. Сашу сбил с ног двухметровый амбал, накативший на нее всей своей массой, но она, не выпуская из рук маркера, каким-то чудом успела подставить ему подножку. Неподалеку Игнат пытался разнять Артура Арнольдовича и его противника. Студент Николай и его спарринг-партнер изображали фигуры из классической борьбы. В неразберихе некорректного боя никто и не заметил, как Екатерина Максимовна и Елизавета Петровна, совершенно по-старушечьи семеня ногами и воровато оглядываясь по сторонам, подошли к пушистой красавице, аккуратно освободили ее от креплений и, так же не торопясь, боясь повредить пышные лапы зеленой красавицы, понесли вожделенный приз к себе на «базу». Смех и аплодисменты на трибунах и в смотровой башне были оглушительными.

Но судьям еще несколько минут пришлось разнимать бойцов, сцепившихся в рукопашной и не слышавших финального свистка.

 

3

Команду москвичей дисквалифицировали. Строгое жюри объявило об исключении ее из пейнтбольной ассоциации на три года. Но и к «Викингам» оно не проявило никакого снисхождения. Председатель судейской коллегии лично зашел в гостиную, где собралась команда Корецкого, и сообщил о строгом предупреждении, что означало: одно незначительное нарушение — и команда вылетает из турнира.

— Они первые начали! — возмутился Денис, когда председатель покинул гостиную. — Мы-то тут при чем?

— Вы знаете правила! — сердито отрезал Игнат. — Что на вас нашло, я не понимаю! Вы на себя были не похожи. Даже милые дамы не удержались от драки. Неужели вы не понимаете, что это была провокация? А если бы нас тоже дисквалифицировали? Каждый день я пытался внушить вам один непреложный закон — никогда не размахивать кулаками. И что? Артур Арнольдович, может быть вам пойти в секцию рукопашного боя? А вы, Лариса? Засиделись в своей конторе? Представили себя героиней американского боевика? Что вы делали на поле, после того как вас выбили?

— Я не могла смотреть, как эти жлобы убивали Артура Арнольдовича, стоя за ограждением! — обиженно вскричала Лариса. — Они же сами навязали нам бой без правил!

— Плоха та команда, которой можно что-нибудь навязать! — воскликнул Корецкий. — Хорошо, что в ней есть два игрока, никогда не теряющих голову. Спасибо, Екатерина Максимовна, спасибо, Елизавета Петровна. Только они не забыли о конечной цели игры. Эта елочка по праву ваша.

— Спасибо, Игнат, — улыбнулась Екатерина Максимовна. — Она нам так нравится. Хороший подарок к Новому году. Можно мы ее пока в ведро с водой поставим? И аспиринчику насыплем?

— Конечно… — устало вздохнул Корецкий. — Кто намерен и дальше драться на площадке, предупредите меня сейчас, пожалуйста. Чтобы я знал, для кого победа команды не имеет никакого значения.

— Вы, конечно, правы, Игнат Вацлавович, — виновато проговорил Артур Арнольдович. — Но объясните, пожалуйста, что делать, если на тебя двигается соперник и размахивает кулаками? Стоять и не двигаться?

— Да! — снова вскипел Игнат. — Стоять и не двигаться! И подать знак судье.

— А если он меня раньше убьет? По-настоящему? — проворчал боевой толстяк.

_____

К счастью, два последующих отборочных состязания прошли без особых эксцессов. Правда, Николай во второй игре подвернул ногу, и команда оказалась в невыгодном положении перед соперником. По правилам турнира следовало найти замену выбывшему. Но резервных игроков у Корецкого не было. Впрочем, пейнтбол — такая игра, где количество участников почти ничего не решает. Игнат перераспределил роли, только и всего.

В перерыве, перед финальной игрой, к Саше подошли Алена и Степан Кокорев, спустившийся со смотровой площадки.

— Ну, Александра Николаевна, скажу вам, заварилась сейчас каша! Особенно после вашей крутой драчки с этими москалями! — весело сказал он. — Видели бы вы, что там наверху творится. После вашей последней победы народ мобильники об пол колет, ноутбуками швыряется. Азартные там чуваки собрались в натуре.

— Что случилось? — недоуменно проговорила она.

— Я же вам рассказывал о тотализаторе, — ответил Степашка. — Основные ставки были сделаны на зондеркоманду, с которой вы сейчас играть будете. Вы видели, как они в полуфинале шли? Высший класс! Горячие балтийские парни кулаками махать не станут. И дисциплина у них армейская. На вас же, извините, мало кто ставил. А после того, как вы там на поле кучу малу устроили, их ставки вообще до небес поднялись. Все думали, что вас дисквалифицируют. Но не случилось. Однако народ до последнего надеялся, что вы вылетите. Говорят, команда новая, игроки неопытные, на одних старушках с их умением елки на базу таскать далеко не уедут. А вот теперь перетасовочка началась. Букмекер, ко мне приставленный, все уши прожужжал: ставь, Степа, на «Викингов», они заговоренные. Ставки опять-таки: один к семи. Поставлю сто тысяч, семьсот выиграю.

— Я в этом ничего не понимаю, — улыбнулась Саша. — Но если вы сможете выиграть деньги, я буду стараться.

— Если вы выиграете, мой доход — пополам, — предложил Степашка.

— Нет, Степан, в азартные игры мне папа играть не разрешает, — засмеялась Саша.

— Да, я понимаю… — Степашка почесал свой мясистый нос. — Несообразно… Тогда я вашу программу проспонсирую. В этом же нет ничего такого.

— Проспонсируйте, Степан, — вмешалась Алена. — Обязательно проспонсируйте. Наш канал переживает сейчас не лучшие времена. А Александре Николаевне личная монтажка нужна с компьютерными технологиями. А то она ночами работает.

— Чего ж вы раньше молчали? — удивился Степашка. — Вы скажите, куда бабки скинуть, я и без выигрыша вам это дело организую. Какой базар? Мне передачи ваши очень нравятся. А ночи, они это… не для работы придуманы.

— У Степана есть еще одна информация для тебя, — сказала Алена.

— Ага, — спохватился Кокорев. — Мы тут с теми пацанами немного разобрались, которые в другую «забиваловку» играли. Ну, помните, вы просили?

— Конечно, — кивнула Саша, — получилось?

— А что в этом трудного? — развел руками Степан. — Морж сделал ставку на того мэна, которого вы назвали. Ну, фирмача этого, с термометрами. А после вечерних новостей, где вы о преступлении сообщили, Морж сразу пошел за своим выигрышем. Причем, с техникой там всякой связываться, ждать, пока на его карточку электронную бабки перечислят, не стал, сразу к ним домой заявился. А те пацаны его так быстро не ожидали в натуре, вещички не торопясь собирали, съезжать вознамерились до того, пока победитель не раскумекает, что его кинули. Потому как никаких денег они на счет Моржа переводить не собирались. А напротив, хотели обналичить да в Мексику, наверное, свалить. Придурки… А тут Морж к ним оперативно вваливается. И скромно интересуется, где можно получить выигрыш по счастливому билету. Ну, парни — в шоке, поначалу в отказку идут, потом под укоризненным моржовым взглядом быстро с банком связываются, деньги переводят, все путем. А поскольку все непонятки разрешаются благополучно, мир, дружба и жвачка, то Моржу как-то неудобно сразу из гостей уходить. По всем мировым этикетам положено светскую беседу хозяевам предложить. А Морж, он на темы-то всякие — о погоде или о женщинах — не слишком изобретательный. Поэтому первое, что ему в голову пришло, о снайпере ночном поговорить. Ну типа не знают ли они чего, не их ли это идея… Опять-таки маркерами поинтересовался, нельзя ли у них в аренду их взять.

— Степан, не томите! — воскликнула Алена. — Сашке еще в финале играть!

— Не причастны они, — вздохнул Степашка. — Идея с «забиваловкой» про четверговые и пятничные жертвы им позже пришла. После того, как и в меня плюхнули, и в директрису школьную. Кто-то им из их знакомых школьников про эту бодягу врубил. А они подумали — чем не пенсия на старость. Сначала среди малолеток информацию к размышлению по чатам рассыпали. А потом, само собой, и люди постарше в игрушку врубились. Отсюда и бабки неплохие.

— Ну что же… — проговорила Саша. — Почти все подтверждается. Странно, что они не побоялись продолжить свое занятие после визита в управление внутренних дел. Совсем у них мозгов нет, что ли?

— Похоже на то, — согласился Кокорев. — Может быть, Морж их теперь вразумил? А вам спасибо, Александра Николаевна, Моржу на карман двести тридцать тыщ тугриков перепало. Бабки, конечно, скромные, но все равно приятно.

Саша покраснела. Ситуация была щекотливая. По сути, в ходе оперативного мероприятия она организовала незаконную акцию. По всем статьям следовало бы эти деньги изъять и запротоколировать. А также призвать к ответу участников тотализатора.

Степан, кажется, понял ее смущение.

— А вы знаете, почему ему приятно? — сказал он проникновенно. — У Моржа давно одна мечта имелась — в детской комнате милиции, где он, считай, все детство провел, ремонт сделать. Да все как-то свободной налички не было, капиталы-то в бизнесе постоянно крутятся. А тут, можно сказать, бабки с неба свалились. Теперь будут у пацанов и обои в цветочек, и столы для настольного тенниса. А можно будет и пейнтбольный клуб при этой комнате организовать. Глядишь, малолеток меньше будет на глупости тянуть. А уж как майор Марья Васильевна порадуется! Классная тетка! Это ведь она из Моржа человека сделала. Еще тогда, когда в лейтенантах бегала. Страшно подумать, чем бы он сейчас занимался, если бы не она.

Саша вздохнула. Это был компромисс. С другой стороны, это было целевое вложение изъятых из незаконного оборота средств. В иных, законных случаях, деньги неизвестно куда деваются. А тут — ясно, что на благое дело…

— Хорошо, — кивнула она. — Мы еще обсудим этот вопрос. О том, чтобы какие-нибудь ретивые сотрудники внутренних дел действия Моржа как вымогательство не квалифицировали. Ведь эти мальчики-тотализаторщики вполне могут заявление в прокуратуру написать. Несмотря на то, что на них самих дело, скорее всего, заведут.

— Заявление? Что вы? — поразился Степашка. — Они с Моржом расстались как друзья. И обещали больше никогда не заниматься противоправными действиями. А с любого бизнеса — налоги платить. Худо только, что в деле мы нисколько не продвинулись. Ниточка не туда увела.

Саша опустила голову.

— Она давно не туда увела. Я надеялась, что смогу отыскать подходящих кандидатов в подозреваемые на соревнованиях, — огорченно сказала она. — Но в таком коловращении это не представляется возможным. Игры идут по пять минут, некоторые заканчиваются дракой. За масками не видно лиц. Поэтому непонятно, что чувствует тот или иной игрок, когда прицеливается или стреляет. Возможно, со зрительских трибун было бы виднее, кто чего стоит. А на поле мне совершенно недосуг приглядываться. Ведь команда на меня тоже рассчитывает.

— Если исходить из психологического портрета, изображенного тобой, — сказала Алена, — то подозревать следует самых хладнокровных игроков. Это, во-первых, вся команда, которая сейчас будет сражаться против вас. Но все они, если не ошибаюсь, живут в городе Клайпеде. Представить себе, что кто-то из них каждый четверг приезжает в Питер, чтобы пострелять в наших горожан, по-моему, невозможно. Команда из Москвы в полном составе отпадает. Суворовцы, с которыми играли прибалты в полуфинале, конечно, организованные ребята. Но на поле они ведут себя так, как и полагается мальчишкам — слишком возбуждаются. Поэтому и проиграли. Кроме того, суворовское училище следствие уже проверяло, не так ли?

— Да, — подтвердила Саша.

— По той же причине, что и другие иногородние команды, отпадают рязанцы, киевляне, минчане, — продолжала Алена. — В команде Московского района очень слабые игроки. По всем параметрам. Остается команда «Викинг». А вот в этой команде, с твоей точки зрения, нужно рассматривать четверых. Тех, кто не участвовал в драке в первой игре, а занимался делом. Это был Корецкий, бабушки — божьи одуванчики и ты, Саша. Правда, ты здорово осадила одного скакуна, но я отношу это на счет твоих навыков, приобретенных в процессе редких стычек с нехорошими людьми.

— Хы… — не выдержал Степашка. — Вы подозреваете свою подругу?

— А вот если брать психологический портрет, который рисует Корецкий, — усмехнулась Алена, не обращая внимания на реплику Кокорева, — то сумасшедших тут, по-моему, предостаточно. Особенно эта ваша Лариса. Видела бы ты, как она перепрыгнула через ограждения и стала колошматить двухметрового детину.

— Получается, что подозреваемых нет, — подвела итог Александра. — Корецкого трясет, когда он слышит о пейнтбольном снайпере. Он уверен, что это происки против его детища. Или он гениальный актер. Бабушки? Это несерьезно. Зачем им стрелять в Степана Владленовича? Они, небось, о нем никогда и не слышали. Я? Я, наверное, могла бы забираться на чердаки и, возможно, не промахнулась бы. Но мне некогда. И у меня алиби…

— Хы… — снова сказал Степан.

 

4

Игра с «зондеркомандой» из Клайпеды под названием «Эдельвейс» вопреки всем прогнозам затянулась. Для пейнтбола и десять минут — слишком большой срок, если команды играют в малом составе. А тут прошло уже пятнадцать, над городом сгущались сумерки, но ни одна из сторон не понесла серьезных потерь. И никто до сих пор не сумел приблизиться к финальной елке, не говоря уже о том, чтобы захватить ее. Двухметровая на этот раз красавица стояла немым и веселым укором претендентам. Фронтальные и фланговые игроки притомились, отбегав более четырех игр подряд, у снайперов запотевали защитные очки и окуляры прицелов, действующие на подстраховке застаивались, а от постоянного напряжения реагировали на двигающиеся мишени запоздало. Прибалтийские пейнтболисты работали четко, по выученной, вероятно, схеме, но это их и подводило, потому что «Викинги» знали, откуда ждать того или иного игрока, угадывали, что он будет делать, и не давали прорваться к заветной цели. Но и им самим не удавалось пробить оборону противника, поскольку организована она была безупречно. Дело шло к длительному выжиданию с обеих сторон, пока тот или иной участник действа не совершит ошибку.

— Катенька, я хочу эту елочку, — прошептала Елизавета Петровна, пригнув голову за кучей мешков с песком.

— Я тоже, Лизанька, — ответила ее подруга, укрывавшаяся тут же. — Но если мы сейчас выбежим, нас пристрелит снайпер слева.

— А если бежать в разные стороны? — предложила Елизавета Петровна. — Ребята нас прикроют.

— Тогда нас поймает на мушку снайпер за забором. Ты видела — его башмак высовывался оттуда два раза. Он будет стрелять в тебя. А в меня — тот, который окопался в сугробе возле судейской будки.

— Но что же делать? — недовольно проговорила Елизавета Петровна. — Мы не можем сидеть здесь до бесконечности. Пусть в нас попадут, но фланговые и средние вполне могут добраться до елки. А если и их выбьют, остается еще Игнат. Он никогда не проигрывает даже в одиночестве.

— Не знаю, как ты, Лизанька, — ответила Екатерина Максимовна, — но я хочу эту елочку сама. И не хочу пятнать свою репутацию самого незапятнанного игрока турнира.

— В этом ты совершенно права, — согласилась Елизавета Петровна.

— Что они тянут? — проворчал Денис, обращаясь к Саше. Они окопались неподалеку от «передовой», но на значительном расстоянии от укрытия старушек. — Может, у них сердечный приступ случился или ноги отнялись?

— Скорее, у нас ноги отнимутся, — хмыкнула Саша. — Может быть, они тактику обсуждают.

— Еще немного, и нам потребуются прицелы с ночным видением, — буркнул он. — Что за игра, когда все сидят по норам! Я сейчас не выдержу и побегу. У меня задница подмерзает. Ты видишь Игната? Когда он даст сигнал к штурму?

— Я вижу его вымпел, — сказала Саша. — Он приказывает выступать только после того, как из-за укрытия вылезут бабушки. Мы же их прикрываем, ты забыл? Кстати, Артур Арнольдович и Сега начали передвижение на брюхе.

— У-у-у… — застонал Денис.

Неизвестно, сколько бы продлились его мучения, но в стане противника произошли серьезные перемены. Видимо, экспрессивные в глубине души прибалтийские стрелки не выдержали ожидания. Одновременно из-за всех укрытий стали подниматься бойцы, кто-то из «викингов» крикнул: «Атака зеро!», группа прикрытия поднялась и вскинула маркеры. На передний край вскочили фланговые и, разбегаясь в стороны, стали стрелять в обнаружившиеся мишени автоматическими очередями. Наконец из-за мешков выбежали экстра-бабушки и тоже включились в дело. Сзади шла серьезная «огневая» поддержка «генеральского» резерва. То там, то тут поднимали вверх маркеры игроки обеих команд, признавая свое поражение. Через некоторое время зрители увидели, как огромная пушистая елка передвигается на четырех ногах в сторону базы «викингов». Еще через несколько минут судья объявил безоговорочную победу этой команды. Трибуны взревели. На смотровых ярусах «башни» снова полетели на пол разлетающиеся вдребезги мобильники и портативные компьютеры. А Степашка от радости подбросил к потолку легкий пластиковый стол со всеми стоявшими на нем предметами.