* * *

На выставку Нику действительно возили. И не один раз. Ей было страшно. Там столько собак было — пропасть! И людей еще больше. Все куда-то ходили, что-то надо было постоянно делать. То заставляли идти, то сидеть, то стоять, то еще что-нибудь. Ника все время испуганно жалась к хозяйке, вертела головой и была готова дать отпор, если что. Когда кто-то лаял, она тоже начинала вторить ставшим вдруг визгливым, срывающимся голосом.

— Не бойся, — подбадривала ее хозяйка, — ты у нас молодец.

Потом подошли какие-то люди с непонятными предметами в руках. Ника ощетинилась.

— Стоять, Ника, — скомандовала хозяйка. — Нельзя!

— Покажите зубы, — велели ей.

— Ника, давай покажем зубы, как мы с тобой делали. Давай, Никуша.

Ника безропотно делала все, что просила хозяйка. Она боялась, что ее оставят тут. В этом страшном месте.

— Зачем я здесь? — думала она. Рядом не было Долли и получить ответы на свои вопросы было не у кого.

— Ваша собака не соответствует требованиям стандарта. Она слишком рослая, высокая. Вон ноги какие… голенастые. Крупная очень для стандарта. И потом посмотрите на ее локти. Это не локти здоровой собаки. И прикус — это явный брак. Так что ее хорошее потомство — вещь весьма сомнительная. Да и поведение — дикая тварь из дикого леса. Всего боится, шарахается. Суетится… Никакого достоинства! И охотница из нее никакая. Ни с одним заданием не справилась.

— Где-то я уже это слышала про дикую тварь… — ответила хозяйка. — вы, наверное, по-своему правы, но для меня странно такое отношение к животному. Для нас наша Ника — самая лучшая собака, несмотря на отсутствие хороших показателей породы. Мы ее брали не для разведения. И не для охоты. Поэтому ничего страшного, проживем и без этого свидетельства. А щенков классных… ну не будет, так не будет.

— А что вам собственно не нравится в отношении к собакам…

— Пренебрежение, высокомерие. Бездушие. Они все-таки живые существа. И их тоже надо уважать. Так же, как и их хозяев. Даже если они не вполне соответствуют породе. И неприятную правду можно сказать по-разному. И то, что она не вписывается в какие-то там стандарты, не значит, что собака хуже других и любить ее не за что. Извините. Пойдем, Никуша.

Собака поняла, что хозяйка вновь заступилась за нее и гордо проследовала за ней, не отходя от ноги ни на лишний сантиметр.

— Ну, вот, а говорят, ты у нас дикая тварь. Ты же у нас умнулька. Мы тебя любим, — обняла она ее за шею. — А локти твои полечить попробуем. Ну, а с зубами уж ничего не поделаешь, также как и с ростом. Ну, что сделаешь, если ты у нас — лошадушка…

— Ну, что там? — спросил хозяин, когда они подошли.

— Да ничего. Поехали домой. Забраковали нашу Нику.

— Гав! — на всякий случай подала голос собака.

— Хорошая, хорошая, — погладила ее хозяйка.

Ника завертела головой в поисках миски, но поскольку ее нигде не было, шумно задышала, выпрашивая какую-нибудь вкусняшку.

— Сами же сказали, что хорошая, — обиженно заворчала она, — а не дали ничего… Один обман везде, — даже хвостом перестала вилять собака. — Интересно, что бы по этому поводу сказала Долли?

Ника уважала старшую собаку, безоговорочно принимая ее первенство в доме. Странно было наблюдать, как маленький хрупкий и верткий пудель иногда «строил» огромного неуклюжего лабрадора, который даже в весе был раз в пять больше него.

Вспомнив о Долли, Ника на всякий случай подошла к хозяйке и лизнула той руку.

— Ах, ты моя золотая, ничего тебе не дали? Ну иди сюда, сейчас я тебя угощу. Ой, что я тебе дам… Ой, что дам… — многозначительно и интригующе пообещала хозяйка.

Долли, как всегда права оказалась, — подумала Ника и, с удовольствием в одно мгновенье проглотив предложенное печенье, взгромоздилась на заднее сиденье машины, заняв его практически все в маленькой «Оке», и с удовольствием обозревала пробегающие за окном окрестности.