Как это дорого! Почему фраза, которую в России произносить сейчас не принято, во Франции употребляется всегда и повсеместно
«Как это дорого», — сказала одна моя русская знакомая, которая 15 лет живет во Франции, по поводу стоимости детских курсов музыки. 500 евро в год — после Москвы эти цены мне казались смешными.
Я еще не была знакома со всеми подробностями французской системы налогообложений и «переложений», которая быстро приучает вас экономить. Система заключается в том, что вы за что-то платите — за доктора, например, или подоходный налог, — а потом вам часть из этого возвращают. Я поняла, почему французы такие экономные и так ведут счет деньгам. Если в одном месте, условно говоря, потратить 10 евро, но 6 из них вам через месяц или два должны вернуть, и так происходит постоянно, то вы волей-неволей привыкаете к тому, что вам, во-первых, нужно помнить о том, что что-то откуда-то должно поступить, а во-вторых, все время считать, сколько именно должны вернуть. Поэтому к счету денег французов приучает система — вот прямо отражение нашей пословицы «копейка рубль бережет». В сознании француза «подарить» кому-то лишний евро, о чем-то забыв или купив где-то что-то дороже, — это значит сделать глупость. Считается, что бросают деньги на ветер люди небольшого ума.
К бережливости французов приучает еще и то, что во Франции люди совсем по-другому распределяют свой бюджет. Основная статья расходов здесь — это жилье. Вот вам реальный пример семьи, которая зарабатывает на двоих 5500 в месяц (по местным меркам неплохой доход). Собственники своего дома, они тратят на него 3500 евро в месяц: на выплату кредита по ипотеке, электричество, газ, отопление, уход за садом и т. д. Еще у них двое детей, которые ходят в частную школу, потому что государственные школы в этом квартале «не очень», — еще 1500 евро. На жизнь не остается практически ничего. Получается, что при вполне благополучной жизненной ситуации и стабильной работе такая семья ничего себе позволить не может. Все каникулы они проводят у родителей на дачах, в рестораны практически не ходят.
В России часто бывает, что даже семейные пары с хорошей зарплатой живут с родителями, чтобы не «выкидывать» деньги на съем квартиры. Во Франции это неприемлемо. Люди уже со студенческих лет живут отдельно, рано приучаются отдавать большую часть дохода на жилье и стремятся прежде всего создавать себе хорошие условия для жизни. То, что остается, распределяется аккуратно — неизвестно, с какими трудностями придется столкнуться, может, крыша потечет, а может, машина сломается — поэтому большая часть французов по привычке старается экономить.
В России жаловаться на дороговизну не принято — это у нас считается признаком слабости. Дорого для тебя? Значит, ты мало зарабатываешь, а если мало зарабатываешь, значит, плохо работаешь — вот примерно так рассуждают в современной России. В нашей стране, когда говорят о чем-то, что оно дорогое, имеют в виду, что оно человеку не по карману. И вообще у нас о деньгах не очень любят говорить — считается, что это низко, вульгарно и т. д.
Во Франции же «дорогое» — это значит то, что продается по завышенной цене. А цены, по мнению французов, завышены на все и всегда. Жалобы на дороговизну — это способ поддержать разговор, который логичным образом переходит от еды к ценам на нее… и пошло. Это одна из тем, которые касаются каждого.
Отношение французов к деньгам. Экономия
Большая часть русских живет сегодняшним днем. Большая часть французов думают о будущем по меньшей мере на несколько лет, если не десятилетий, вперед. Русские часто тратят свои средства бездумно, пуская на ветер последние деньги, зная, что они всегда смогут заработать, или им кто-то поможет, ну и в принципе думая о том, что деньги, возможно, могут и испариться и потерять стоимость, поэтому их лучше потратить побыстрее. Французы так рассуждать не привыкли.
Этому есть объяснение: Франция уютная и маленькая, и никаких особых потрясений в ней со времен войны не происходило (если не считать студенческие волнения 1968 года, которые потрясениями назовешь с трудом). Россия — огромная страна, в которой за последние десятилетия происходили то обесценивание денег, то государственный переворот — и большая часть русских это видели своими глазами. Поэтому они и относятся к деньгам соответственно, как к временному явлению, как к хорошей вещи, которая сегодня принадлежит им, а завтра может исчезнуть. Один раз в поездке по замкам Луары я видела такую картину: русская семья покупала в булочной бутерброды. Потом купила еще конфет для детей. Потом они долго стояли и думали, что бы еще купить, — и в конце концов глава семьи махнул рукой и сказал хозяину булочной: «Оставляйте сдачу себе». На эти 20 евро, которые они оставили в булочной, семья могла пойти в ресторан, а не есть холодные бутерброды. Но у них, наверное, не было времени пойти в ресторан — их ждал автобус. И сдача им не нужна была — куда им было девать эти три евро? Может быть, думают они, когда они еще раз приедут во Францию, эти деньги уже обесценятся, так пусть лучше пойдут на доброе дело… Это, конечно, карикатура. Но моя подруга, которая в ресторане поедает устриц, у которой завтра самолет и которая говорит: «Я потратила все свои деньги», — тоже?
Французам такое отношение к деньгам и не снилось. Они копят всю жизнь. Каждый евро, каждый сантим у них находятся на учете. Молодые люди в 25 лет подсчитывают, какую будут получать пенсию. Как-то ради интереса я залезла на сайт правительства, чтобы посмотреть налоговые декларации министров. Показательно было, что у одной из самых молодых членов правительства, министра по правам женщин Нажат Валло-Белкасем, не было никакой собственности и вместо машины она передвигалась на скутере. Зато на счету у нее лежало 50 тысяч. Эта бережливость — модель, по которой сегодня стараются существовать многие молодые люди.
Французская практичность
О практичности француженок ходят легенды. Даже обеспеченные мамы, которые проводят каникулы на дорогих курортах, в пятизвездочных отелях, и отдают детей в частные школы, не выбрасывают деньги на ветер, покупая детям дорогую одежду или одевая их во все новое. Здесь принято отдавать друзьям, у которых дети меньше, старые детские вещи, коляски, пеленальные столики, кровати и т. д. В России считается, что старое берут только люди с небольшим доходом. Во Франции и вполне обеспеченные люди не гнушаются одевать детей в чужие ношеные вещи. «Бедный мой сын, — кокетливо жалуется одна знакомая, — приходится ему ходить в розовых носках, у подруг одни дочки!» Знакомая живет в 200-метровой квартире в одном из лучших округов Парижа.
Двоих детей, наверное, тоже заводят по соображениям практичности: социальные выплаты резко увеличиваются со второго ребенка, налоги уменьшаются тоже при появлении второго ребенка, да и вещи не надо покупать, если первого одевать во все серое, белое и синее.
Аккуратное, экономное отношение к деньгам на одежду — это только одно проявление французской практичности. Есть еще другие: например, récupération. Это когда что-нибудь старое, куда-нибудь завалившееся или даже найденное на помойке превращается в важную и нужную вещь. Некоторые откапывают на чердаке своей бабушки какую-нибудь шляпную коробку или чемодан вековой давности и превращают ее или его в красивый ящик для одежды. Некоторые покупают на brocante — ярмарке старых вещей — эскизы, чертежи или рисунки-гербарии за три копейки, вешают их в свой только что переделанный загородный дом, и вдруг создается впечатление, что они всю жизнь тут висели. Покупать что-нибудь на brocante — это вообще любимое французское развлечение. Или вот в последнее время были модны стулья, похожие на школьные — их копии сделал даже Habitat, любимый мебельный магазин среднего класса, продающий дорогой масс-маркет. А оригинал откуда взялся, как вы думаете? Правильно, был найден на помойке — точнее, просто на улице, куда школы выставляли старую мебель. Дизайнеры и любители винтажа принесли их домой, перекрасили в красивый цвет, приклеили на ножки наклейки, поставили у себя дома в детских комнатах. Эти квартиры стали фотографировать в глянцевых журналах — и стулья стали копировать. Тем же, кто такие копии покупает, не приходит в голову, что надо просто с улицы стул притащить, — разные это люди.
Где и у кого во Франции самые высокие зарплаты?
В России хорошо зарабатывают предприниматели. Это определенная категория людей, готовых к рискам, но и понимающих, что благодаря стремительному росту рынка возможностей для заработка в стране очень много. В России также по понятным причинам хорошо зарабатывают чиновники. А кто зарабатывает во Франции?
Средняя зарплата во Франции — 2068 евро в месяц, по статистике INSEE. Однако 10 % из всех трудящихся полный рабочий день получают менее 1124 евро.
Хорошо зарабатывают выпускники престижных высших школ. Так, зарплата выпускника Ecole Polytechnique сразу после учебы и без премии в среднем составляет около 44 000 в год.
Самые высокие зарплаты — у топ-менеджеров крупных компаний SBF 120. Этот биржевой индекс объединяет 120 основных французских компаний, котирующихся на французской бирже (CAC 40).
Согласно газете Journal du Net, проанализировавшей отчеты этих компаний, в которых есть данные и по оплате сотрудников, в 2011 году средняя зарплата топ-менеджера составляла 1,7 миллиона евро. 52 человека из них зарабатывают еще больше. Среди этих управленцев — ни одной женщины. Это мужчины за 50 лет, женатые и с несколькими детьми. Их зарплаты также могут быть очень различны: например, между возглавляющим список Бернаром Арно с 4,5 миллиона в год (LVMH) и завершающим его Даниэлем Деришбуром (Derichebourg) с 237 тысячами евро в год разница получается довольно существенная.
В этом списке также числятся Пьер Пренге, руководитель Pernod Ricard (2,7 млн), Патрик Томас, президент Hermès (1,8 млн), владелец PPR Франсуа-Анри Пино (3,1 млн).
Миллионеров во Франции немало, а именно 9 % от их общего количества в мире. Это значит, что страна находится на 3-м месте по количеству миллионеров после Америки и Японии. По сведениям исследования банка Credit Suisse, это первая страна в Европе по количеству миллионеров (2,6 миллиона человек против 1,6 в Англии и 622 тысяч в Швейцарии).
Многие из французских миллионеров — наследники состояния своих родителей. По данным исследования компании Skandia, только треть из них заработала свое состояние, создав собственные компании. При этом половина создала свои компании еще до 25 лет, и большая часть их стала прибыльной меньше, чем за 10 лет.
74 % французских миллионеров богаче, чем их родители, и состояние свое они получили благодаря работе (68 %), финансовым инвестициям (52 %) и семейному наследию (40 %).
Сферы, в которых они заработали свой капитал, это финансы (24 %), услуги (20 %), производство (19 %) и телекоммуникации (17 %), а держат они его в недвижимости или в акциях.
Новое поколение богатых французов — это успешные «интернет-короли», создавшие капитал благодаря своим сайтам. Среди них, например, Шарль Эрве (360 миллионов евро) и его магазин распродаж cdiscount, Жак-Антуан Гранжон (300 миллионов) и сайт vente-privée, основанный на принципе ивент-распродаж, которые длятся несколько дней, Пьер Костюшко-Моризе (120 миллионов) и сайт Priceminister, благодаря которому любой человек может заняться продажами, Бенжамен Бежбом (110 миллионов), основатель dailymotion, на который выкладывают видеоконтент, Денис Шалюмо (70 миллионов), создатель seloger.com, на котором можно найти объявления по сдаче и продаже недвижимости, и т. д.
Почему деньги во Франции — не показатель успеха?
У французов не принято сорить деньгами. Они очень осторожно делают инвестиции. Для них важнее сохранить деньги, чем рисковать, и важнее собственный образ жизни, своя семья, свой дом, чем видимые показатели благополучия, предназначенные для каких-то чужих людей. Это характерно для общего отношения к деньгам во Франции.
Французы любят деньги, но не любят их демонстрировать. Здесь не принято бросаться в глаза — в том числе и своим внешним видом или чересчур дорогой машиной. Сумки и обувь из крокодиловой кожи, красные спортивные машины и «ролексы» — все это вы увидите в Монако и на некоторых южных курортах, куда съезжаются богатые иностранцы, но не в большей части Франции. Некоторые считают, что французы боятся привлечь внимание налоговой инспекции. Но мне кажется, что это часть французского менталитета: демонстрировать деньги вульгарно, это признак нуворишества. «Pour vivre heureux, vivons caché» — эту популярную во Франции цитату можно перевести как «чтобы жить счастливо, давай жить спрятавшись». Это касается и денег — лучше их спрятать куда подальше. И вообще, состояние вашего личного счета касается только вас, незнакомые люди здесь ни при чем и знать ничего не должны.
Во Франции богатые люди непопулярны, а демонстрация доходов вызывает у простых людей не уважение, а раздражение. Поэтому, например, дорогие машины, так же как и слишком бросающаяся в глаза дорогая одежда, считаются излишне привлекающими внимание. В фильме «Недовольные сестры» с Изабель Юппер и Катрин Фро героиня Юппер, буржуазная парижанка, жена богатого адвоката, живущая в огромной квартире в престижном районе Парижа, ездит на маленькой, неприметной серой машине. Это частое явление для Франции. Попробуйте проехать на «Мазерати» по Парижу — увидите, о чем я. У небогатых людей вы будете вызывать агрессию, а вовсе не зависть или «я тоже так хочу», как в России или Италии. И они шумно будут эти чувства изливать — некоторые мотоциклисты даже стукнут со злости по вашей машине кулаком и безнаказанно укатят, пока вы будете выскакивать из нее, чтобы проверить, есть ли вмятина, а затем бегать искать полицейского.
Богатые люди, как известно, всегда найдут способ укрыться от налогов. Поэтому во Франции их не любят — как не любят и демонстрацию денег.
Но мало того, что здесь не любят богатых, тут еще и любят бедных и жалеют их. Иногда кажется, что некоторые бедные люди откровенно гордятся своим положением — во всяком случае, не скрывают его и не стесняются.
Эта двойственная страна живет со своим социалистическим наследием и тоской по коммунизму, которого самая прогрессивная ее часть когда-то романтически желала, но потом счастливо избежала.
Мой драгоценный камень, или Во что вкладывают французы?
Инвестиции «в камень» (la pierre) — это покупка вовсе не бриллиантов или сапфиров, а кирпичей, песчаника и даже бетона, точнее, того, что из них сложено. Это самая любимая инвестиция французов. Согласно исследованиям, большая часть капитала французских миллионеров (35 %) вложена в недвижимость.
«Всегда вкладывай в недвижимость», — говорил моей французской подруге, много лет прожившей в Америке, ее разбогатевший на недвижимости в Майами папа. Уставшая от Америки подруга переехала жить обратно в Париж, но папиному совету последовала, купив квартиру перед самым кризисом. И правильно.
Именно потому, что во Франции считается, что инвестиции в недвижимость — одни из самых надежных, и несмотря на совершенно сумасшедшие законы, по которым очень сложно выселить квартиросъемщиков, цены на нее не только не упали в кризис, но даже выросли, в особенности в Париже.
Банки, виды счетов
С человеком, который занимается вашими личными счетами, во Франции у вас складываются особые, какие-то эмоциональные отношения. Текучка кадров во Франции небольшая, и ваш консультант может работать с вами много лет. Если у вас хороший и приветливый банкир, вы не оставите его — несмотря на не самые выгодные кредиты, которые он вам пытается всучить. Он знает о вас все и много лет подряд остается с вами — и вы ему все прощаете.
Так было до последнего времени, пока не появились интернет-агентства, у которых нет «физических» агентств. Работающие там консультанты меняются, и о былой «верности» банку здесь говорить уже не приходится. Но карточки в этих агентствах часто бесплатные, и по телефону отвечают 24 часа в сутки — это, согласитесь, удобно.
Во Франции существует великое множество счетов со стандартными, придуманными чиновниками названиями, с установленными государством минимальными процентными ставками (1–2 процента) и системой взносов, налоговых обложений, правил «выхода и входа» и прочей путаницы. Так, Livret A и Livret Développement Durable предназначены для того, чтобы хранить деньги под 1,75 %, и с них не надо платить налоги. Счет PEL предназначен исключительно для того, чтобы откладывать деньги на недвижимость, — процентная ставка по кредиту по нему зафиксирована с момента открытия счета. Есть специальные накопительные счета и «для бедных», которые платят мало налогов, для молодежи, для пенсионеров, для сокращения налогов и т. д. Специфика французских счетов в том, что они жестко регулируются государством — и процентные ставки, и налоговые выплаты определены заранее. Поэтому смысл в таких счетах минимальный — посчитайте сами, сколько вам останется, если с 1 процента прибыли вы заплатите 30 процентов налогов?
При этом большая часть французов, согласно опросам, любят именно этот способ хранения денег, на подобного типа счетах, отдавая ему предпочтение перед, скажем, вложением в акции или банковские облигации.
Какие бывают кредиты?
Принцип простой — чем выше процент, тем проще взять кредит. Соответственно, так называемые потребительские кредиты — для того, чтобы купить стиральную машину или уехать на каникулы, — дают под высокий процент, и их сравнительно легко взять.
Сложнее с кредитами на недвижимость, ставка по которым сейчас очень небольшая. На ипотеку полагается тратить только треть от общих доходов, и банки очень серьезно относятся к запросам на такие кредиты, требуя множество справок и документов. Кредиты на недвижимость во Франции берут под саму недвижимость — соответственно, если ваши доходы и накопления отвечают требуемым условиям, вам будет легче получить кредит на дорогую недвижимость в крупном городе, чем на дом за 100 тысяч в затерянной бретонской деревушке.
Французское государство помогает своим гражданам с решением жилищных вопросов, например, предоставляя возможность взять часть кредита по беспроцентной ставке, для того чтобы финансировать покупку жилья или чтобы сделать в нем ремонт, при условии, что он будет сделан с учетом энергосберегающих стандартов. Сами кредиты бывают с фиксированной или изменяемой ставкой, предназначенные для покупки первого жилья или квартиры для сдачи, для оплаты налогов и т. д.
Кредит на покупку недвижимости во Франции вполне возможно взять и работая в России, — надо только предоставить соответствующие бумаги и отвечать требованиям банка. Правда, возможно, ставки по кредитам будут другие.
Налоги: мало не покажется, или Кто еще сбежал из Франции, кроме Депардье?
Думаете, это только в России любят обсуждать тему отъезда куда-нибудь в другую страну? Ничего подобного. Любой человек, у которого есть хоть какая-то свобода передвижения — а у человека с французским гражданством выбор шире, чем у человека с российским, — рано или поздно задумывается, не «бросить» ли ему «все». В современном мире столько возможностей, что многие просто не понимают, чего хотят. Поэтому и начинается поиск причин для отъезда, которые есть всегда. Во Франции «отъезд куда-нибудь подальше» — это, поверьте, любимая тема для разговоров наряду с едой и дороговизной. Вот только причины у французов гораздо более приземленного характера — французы жалуются на налоги.
Согласно данным, опубликованным в июле 2012 года, почти половина французских миллионеров (41 %) собирается уехать из Франции. Причины называют разные — лучшее качество жизни, политика правительства или лучшие возможности для работы за границей. Но на самом деле всех их раздражает налоговая политика нынешнего президента Франции. Для «утечки» капитала территории выбираются следующие: Швейцария, Бермудские острова, Монако и Люксембург.
«Не люблю богатых людей», — сказал Франсуа Олланд в телепередаче «Вам судить» в 2007 году, еще до того, как стал президентом. Он даже назвал цифру: по его мнению, доход более четырех тысяч в месяц «чистыми» — это уже богатство. Договорился: Жерар Депардье эпатажно сбежал в Россию, а самый богатый человек в стране Бернар Арно, президент LVMH, холдинга, объединяющего самые известные французские марки роскоши, такие как Louis Vuitton или Christian Dior, — собирался просить бельгийское гражданство. Правда, потом он публично решил отменить свой запрос. В Лондон перевел свое официальное место резидентства владелец крупнейшей во Франции сети оптик Ален Афлелу, считающий, что во Франции крайне неблагоприятные условия для предпринимательства и что социалистическое правительство объявило «войну предпринимателям».
Было бы здорово, если бы налоги распределялись методами краудфандинга: вешает налогоплательщик на некоем сайте сумму, которую он готов отдать, и рассматривает варианты. Возможно, что налоги должны быть своего рода благотворительностью — кому захочется творить добро из-под палки? Это, кстати, частично правда — вы имеете право на налоговый вычет, если занимаетесь благотворительностью. То есть дарите кому-то деньги, а потом их вычитают из ваших налогов.
Налоги во Франции «прижимают» всех. Практически любой работающий человек с более-менее приличной зарплатой платит 50 % налогов. В конце месяца он получает справку о своей зарплате (fiche de paye), в которой написано, сколько ему платят и сколько он получает на руки. В fiche de paye десятки строчек, в которых значится, сколько денег платит государству ваша компания, а сколько — вы сами. Если вы, например, получаете на руки 4000 евро, то в вашей справке о зарплате значится, что 4600 социальных выплат получает государство — часть перечисляет ваш работодатель, а часть платите вы.
Это еще не все. Весной все население страны дружно заполняет налоговую декларацию, платит подоходный налог. Ее можно заполнить либо на бумаге, либо в электронном виде на сайте налоговой инспекции. В этой декларации столько пунктов, что на ее заполнение можно спокойно потратить два часа. Но главное — давайте посчитаем (на сайте есть калькулятор), сколько налогов заплатит наш служащий с зарплатой в 4000 евро, с которого уже берут 4600 социальных налогов? Горе ему, если у него нет жены, детей, пожилых родителей или инвалидов на содержании: за 2012 год он заплатит — внимание! — 7394 евро.
Конечно, существуют всякие налоговые вычеты, например, расходы на оборудование или профессиональные расходы вроде трат на обеды или дорогу до работы. Но размер «поборов» во Франции поражает.
А как вам налог на телевизор? По умолчанию считается, что в каждой квартире есть телевизор — вот вам еще 131 евро. Подумаешь, что вы последний раз смотрели его полтора года назад… Никого это не интересует, платить все равно обязаны.
Надо сказать, что налоги во Франции были нешуточные еще до появления в стране президента Олланда. Но он еще до прихода к власти заявлял, что введет 75-процентный налог специально для хорошо зарабатывающих людей. По причине ли этой «борьбы с богатыми» его выбрали французские граждане или потому, что им надоел Николя Саркози?
Действительно, при вступлении Олланда на пост президента дополнительные налоговые меры посыпались одна за другой. 45 % — такова ставка подоходного налога для семей, декларирующих более 150 тысяч евро в год на одного человека. 75 % вводят в 2014 году — этот налог будут забирать с компаний еще до зарплаты с людей, получающих более 1 млн в год. Касается он всего 1000 человек. Налог на добавленную стоимость с 19,6 % вырастает до 20. А те люди, у кого собственность стоит больше, чем 1,3 миллиона, платят также «солидарный налог на богатство» (impôt solidaire sur la fortune, ISF). Этот налог считается французским — в большинстве стран его не существует. Также повысились налоги на пиво и на табак.
Но на самом деле налоги больнее ударяют вовсе не по богатым людям — они, как мы убедились, находят самые экстравагантные способы уклонения от уплаты налогов. Эти меры мешают прежде всего среднему классу, инициативным людям, которые хотят построить в своей стране что-то новое. «Сбегают» из Франции в Лондон, например, владельцы небольших компаний. «У меня во Франции была своя фирма, — говорит один предприниматель газете Le Parisien. — Но потом я устал от этих безумных поборов, от отношения администрации. У меня забирали 57 % прибыли, а в Лондоне я плачу 25 %. Скоро я и гражданство свое французское отдам». «Все двадцатилетние, которые хотят открыть свой бизнес, уезжают в другие страны», — говорит газете New York Times основатель компании Whoozer Фабьен Коэн.
Вот таким образом свежие и новые идеи французских предпринимателей оказываются в других странах. И если из России до сих пор «утекают мозги», то есть ученые, у которых слишком маленькие зарплаты и допотопное оборудование в лабораториях, или компьютерщики, которые ищут высокую зарплату, то из Франции сбегают динамичные, инициативные люди. Интересно, что хуже для экономики?
Приведу еще один пример индивидуального предпринимателя. Этот статус (autoentrepreneur, «самопредприниматель»), предполагающий упрощенное налогообложение и небольшой порог годового оборота, ввело правительство Николя Саркози. Общий годовой оборот зафиксирован 32 600 евро в сфере услуг и 81 500 в торговле. Компании, которые превышают этот порог, переходят на другой, «классический» статус — создание которого требует большего количества формальностей и совсем другого налогообложения. Благодаря этому нововведению, в особенности тому, что стало так легко открыть фирму, во Франции появились тысячи небольших новых предприятий.
Нынешнее же социалистическое правительство заявило, что хочет ограничить этот статус, понизив порог общих доходов почти вдвое и ограничив его длительность двумя годами. «Цыплята» (poussins) — так называют себя «автопредприниматели», намекая на то, что статус этот был создан для того, чтобы предпринимателям было легче начинать свою деятельность, — протестуют. В кризисных условиях не у всех получается за два года «вырасти» так, чтобы «уйти с фермы».
Протестовали и другие французские предприниматели, «голуби» (pigeons), а именно стартаперы, создавшие движение «в защиту голубей» (Defensepigeons). Правительство хотело ввести гигантские налоги, более половины с прибыли, с продажи части бизнеса (типичная схема ввода капитала в стартап). В конечном счете пошли на большие уступки: налог резко снижается после определенного количества лет, в течение которых часть компании принадлежала одному лицу, и для инновационных компаний этот порог — меньше года.
Все-таки к чести Франции и французского народа, так здесь бывает часто: объявляют о готовящихся изменениях в законодательстве, невыгодных тем или иным группам людей, и те начинают усиленно протестовать. Объединяются в ассоциации, устраивают забастовки, и под давлением людей меры отменяют или очень сильно смягчают.