К счастью, Гришин еще не появился. Алексей был пока не месте, – ему приходилось временно делить кабинет с Гришиным. Сказала Алексею, что уезжаю по поручению Евгения Петровича, девочки на рецепшн пока что смогут телефон сразу на него переключить. Алексей был человеком молодым и не придавал никакого значения формальностям. И это правильно!

Женя долго не снимал трубку. Наконец, ответил:

– Алло.

– Евгений… Петрович, – по привычке добавила я отчество. Впрочем, сейчас было не до этих условностей. – Мне нужно передать вам очень важные документы. Срочно.

– Яна, – теплота в его голосе ощущалась даже на расстоянии. – Я сегодня в офисе не буду, у меня дела в городе.

– Это очень, очень важно, – горячилась я.

Встала из-за стола, отошла подальше – к самому окну, и прикрыла трубку рукой, чтобы кто-нибудь случайно меня не услышал:

– Думаю, это связано с тем письмом… про швеллер, и Маша по поручению Гришина искала эти книги, но я их забрала и должна показать вам!

– Стоп, не спеши… Какая Маша?

– Да Резниченкова, из пиар-отдела… Неважно. Главное – срочно вам эти книги отдать!

– Какие книги, Яна? – мягко спросил Симаков.

– Бухгалтерские. Их Гришин приказал Маше тайно найти. За девяностые годы. За несколько. Пришлось ее краской облить, чтобы получить документы, – продолжала я горячиться.

– Кого облить краской? Не совсем тебя понимаю, – вздохнув, признался Женя. – Ладно, ты вызывай такси и подъезжай в отель «Хаятт», номер пятьсот два, я тебя тут жду.

– Окей, – обрадовалась я. Почему, кстати, он в гостинице? Что происходит?

Я доехала очень быстро. Портье спросил, к кому я так спешу; я назвала номер и свое имя, он удовлетворенно кивнул:

– Вас ждут, поднимайтесь на шестой этаж.

Я постучала в дверь – она сразу же открылась. На пороге стояла Юлия. Увидев меня, она подняла идеальную правую бровь (левая, конечно, тоже была идеальной, но это у нее прием такой – поднимать одну из них, выражая этим удивление вместе с презрением) и изрекла куда-то в сторону:

– К тебе секретарша приехала.

– Здравствуйте, – пытаясь сохранять достоинство, сказала я. – Позвольте пройти.

Юлия умудрилась загородить собой и своей шубой вход в номер, и я никак не могла протиснуться.

– Как вас зовут? – спросила королевна.

– Яна, – к тому времени я уже проникла внутрь, встретилась взглядом с Евгением и сразу почувствовала себя гораздо увереннее.

– Приехали, Яна, скрасить одиночество скучающему шефу? – насмешливо произнесла она, бесцеремонно разглядывая меня с головы до пят.

– Что? – недоуменно переспросила я.

– Перестань, Юлия, это не смешно. Мы уже поговорили, и, кажется, обо всем договорились. У меня работа. До свидания, – вежливо попытался выпроводить свою вторую половину Евгений.

– Ах, рабо-о-о-та… – протянула она, явно намекая на двусмысленность будущих занятий своего мужа. – Ну-ну.

Внезапно на ее лице отразилась целая гамма чувств – клянусь, я заметила среди них даже надежду!

– И долго вы будете своими делами заниматься? У меня еще один вопросик есть.

– Долго, я позвоню тебе, когда освобожусь, – ответил Евгений. Она, наконец, ушла, обдав нас на прощанье ароматом своих – кстати, отличных, – духов и взмахнув шубой, словно ведьминой метлой.

Я облегченно вздохнула и осмотрелась. Номер был просторным и солидным, мы находились, судя по всему, в гостиной. Я не стала задавать вопросов. Евгений помог мне снять пальто, и мы присели за письменный стол у окна. Я распаковала книги и начала свой рассказ, сбиваясь все меньше и меньше.

Наконец, изложила все, не упустив ни одной детали – описала и странный звонок сразу после того, как переслала письмо про швеллер. И свою встречу с Ириной Николаевной. И сегодняшние поиски бухгалтерских документов. И, конечно, свои подозрения высказала.

Евгений слушал меня очень внимательно, не перебивая, и постепенно мрачнел по ходу рассказа. Когда я закончила, он немного помолчал и начал, в свою очередь, откровенно рассказывать мне:

– Все это довольно странно. Похоже, Дима нашелся, – он коротко и грустно засмеялся. – … У меня всегда было ощущение, что Дмитрий не пропал, а специально уехал, словно сбежал, скрылся… Но я не мог понять, почему?! У нас никакого особого криминала в бизнесе не было. Ну, как у всех, по мелочи – наличка, то да се. Но преступлений уголовных, из-за которых люди прячутся за границей – не было и близко! Бизнес шел хорошо, появились серьезные деньги, и вдруг он исчезает…

– Не знаю, каким образом, но, возможно, эти документы прольют свет на те давние события, – тихо сказала я.

– Да, ты права, Яна – давай посмотрим, что, и, главное, кто тут намутил…

– А что искать, Женя? – просила я. Потому что бухгалтер из меня был примерно такой же, как и строитель. То есть, никакой.

Он улыбнулся – наверное, из-за «Жени», осторожно прикоснулся к моим волосам:

– Яна, ты и дальше меня так называй. По крайней мере, когда мы не в офисе.

Я улыбнулась. И приступила к изучению документов, следуя подсказкам Евгения. Начали всплывать очень странные вещи – в некоторых сделках цифры явно не сходились, и, по словам Жени, это были как раз те дела, которые вел Гришин. Мы сидели за столом уже достаточно долго – наверное, около часа; становилось жарко, на жестком стуле было неудобно. Я сняла сапоги и перешла в кресло со своей частью бухгалтерской отчетности. Поджала ноги под себя и устроилась в нем так уютно, как дома, когда читаю книжку. Женя тихо улыбнулся мне; но сам остался за столом. И правильно сделал, а то кто знает, чем бы все закончилось, если бы он ко мне в кресле присоединился! Я прогнала фривольные мысли прочь: сейчас они были неуместны.

В дверь номера резко постучали, и мы одновременно обернулись.

– Ты кого-то ждешь? – почему-то шепотом спросила я.

– Нет, – тоже шепотом ответил Евгений.

Дверь открылась – она была, оказывается, не заперта. И на пороге вновь возникла Юлия. Шуба на ней была распахнута, словно она бежала и запыхалась. В руках Юлия осторожно держала какую-то небольшую коробку.

– У меня к тебе осталось несколько вопросов, – сказала она и стремительно прошла в комнату.

– До чего у вас тут темно, даже странно – важные дела в полутьме решаете, – добавила Юлия, подходя к окну. Затем распахнула шторы: – Так-то лучше!

– Что ты хотела спросить? – спокойно обратился к ней Евгений.

– Да ничего особенного. Просто забыла выяснить, кому лодка достанется.

– Господи, Юля, зачем тебе лодка?! Ты рыбу ловить будешь, что ли? Но если хочешь, забирай, – отмахнулся Женя, словно от назойливой мухи.

Я ничего не понимала. Разве что… разве что это было похоже на развод! В смысле, развод супружеской пары. Расторжение брака, если быть совсем точным. И раздел имущества в виде лодки! Так вот почему Евгений в гостинице…

Я сидела в своем кресле, не шевелясь, и при этом надеясь остаться незамеченной. Юлия расхаживала по номеру, заглядывая во все комнаты, прижимая к груди свою загадочную заветную коробочку и предаваясь воспоминаниям:

– А мне она дорога как память! Когда-то мы на этой лодке вместе на острова катались!

– Юлия, давай потом все обсудим. Сейчас не время наши личные дела обсуждать.

– Почему? – удивилась Юлия, снова приподняв правую бровь. Наверное, это у нее действительно коронный прием. – Все равно рано или поздно вся твоя фирма узнает, как ты с родной женой обошелся!

Женя поморщился, но снова попытался воззвать к ее здравому смыслу:

– Лучше, чтобы поздно… Юля, прошу тебя: вернемся к разговору позже. У нас на самом деле важные дела.

Она внезапно остановилась рядом с креслом, угрожающе нависая над моей головой. Потом сказала, обращаясь ко мне:

– Забыла, как вас зовут, но что-то не так с замком на вашем платье. Приподнимите, пожалуйста, волосы, я поправлю, – неожиданно вежливо предложила заботливая Юлия.

Справедливо подозревая подвох, я обернулась, подняв голову – она хищно уставилась на меня, на губах играла еле уловимая саркастическая ухмылка. Ну уж нетушки, сама со своим замком справлюсь! Мое черное офисное платье-футляр действительно было уже не новым, змейка вполне могла сломаться. Я завела руки за голову, приподняла одной рукой волосы, а другой нащупала замок, немного расстегнула его. Все было в порядке. И, едва начав его застегивать, я внезапно поняла, что что-то произошло… Что-то ужасное! А-а-а-а!

Эта гадина резко открыла свою коробку и высыпала мне за отворот платья и на голову пауков! Много пауков!!! Это их она притащила!!! А-а-а!

Я вопила, как резаная, вскочила со своего кресла и отчаянно трясла головой, пытаясь сбросить мерзких насекомых. Холодея и вздрагивая от отвращения, чувствовала, как эти твари ползают по моему телу под платьем. Я пыталась дрожащими пальцами достать пауков из волос, они запутывались… Едва нащупав очередное омерзительное создание и почувствовав, как оно перебирает своими волосатыми лапками, я принималась орать с новой силой.

– Да ты вообще с ума сошла! – закричал, едва сдерживая себя, Евгений. Он помогал мне вынимать пауков из волос. А его жена, хладнокровно полюбовавшись несколько секунд результатами своего злодеяния, села на метлу и улетела. То есть, взмахнула подолом шубы и ушла, радостно хлопнув дверью.

Пауки ползали по мне и не собирались расходиться.

– Под платьем, – сдавленным голосом, едва сдерживая тошноту, сказала я.

Женя решительно расстегнул молнию на платье и сказал:

– Снимай его, иначе не избавиться от тварей.

Хорошо, что Евгений быстро успокоился, – он помог мне выбраться из платья и деловито снимал с моего тела пауков, собирая обратно в брошенную Юлией на пол коробку. Я вздрагивала от отвращения, и, когда последнее насекомое покинуло меня, я изможденно прислонилась к Жене. Он осторожно обнял меня, поглаживая по волосам, и тихо приговаривая:

– Все уже хорошо… Прости, прости, Яна… Все хорошо…

По моим щекам покатились слезы. Я так давно мечтала об этой сцене – Женя обнимает меня, а я прижимаюсь к нему, зная, что никакая сила в мире нас не разлучит… И даже не догадывалась, что это все-таки осуществится – но в таком причудливом антураже!

Я потянулась к нему – и поцеловала. Поцеловала, словно это был первый поцелуй в моей жизни, первый поцелуй во всем мире…Он ответил, и мне кажется, мы целовались вечность. А потом он осторожно отстранился:

– Прости, милая, я не могу сейчас. Я очень этого хочу – больше всего на свете, но… Ты, наверное, удивишься тому, что я скажу… Но я все еще женат. Да. Вот такая история. Такой вот я… старомодный.

Мне хотелось плакать, и не знаю, от чего больше – от досады или от умиления. Встречаются же в наши дни такие ископаемые! Женат! Да он женат на ведьме. А это не считается.

Но, конечно, вслух я всего этого не говорила. Молча оделась, собрала волосы в пучок – на такой случай в сумке всегда есть заколка. И из потенциальной страстной любовницы снова превратилась в первоклассную секретаршу.

– Итак, на чем мы остановились? – деловым голосом спросила я.

– Присядь, пожалуйста, – попросил Женя. Опустился в соседнее кресло и сказал:

– У нас давно отношения не ладятся. Но я старался семью сохранять ради дочери. А потом ты появилась. Такая умная, понимающая, добрая и красивая… Совсем… другая. Такая, как, оказалось, я всю жизнь ждал и не верил, что бывает такое… Когда я с тобой разговаривал, то удивлялся: неужели мужчина и женщина могут так легко понимать друг друга? Быть такими похожими… Помнишь, мы даже шутки друг за друга заканчивали?

Конечно, я помнила. Я тоже всегда этому поражалась. И этих разговоров, которые постепенно стали нашим своеобразным ритуалом, всегда ждала. По окончании рабочего дня, когда расходились сотрудники и посетители, а трудовой накал уже сходил «на нет», Евгений – тогда Евгений Петрович – выходил в приемную. Я делала некрепкий американо с молоком, ему и себе, мы выходили на небольшой балкончик, который примыкал к приемной. Я никогда не видела, чтобы раньше там кто-то отдыхал или наслаждался видом. Но мы облюбовали его для вечерних разговоров. Мы разговаривали там почти каждый день. О кино, о книгах, о жизни, о друзьях…

Эта традиция установилась случайно. К тому времени я проработала в компании уже месяца два, и однажды пришлось задержаться на работе: мы готовили большую сделку, покупали завод за границей, а я помогала юристам с бумагами. Было уже около восьми вечера. В приемную зашла уборщица тетя Муся:

– Яна, у вас тут уже можно убирать? Все разошлись?

– Пока не все, я и Евгений Петрович еще. Спрошу сейчас у него – может, уходить собирается.

Он планировал еще поработать, но кабинет освободил, заявив:

– Не работать же тете Мусе ночью! А мы, пока чистота наводится, как раз перерыв сделаем. Под легкий капучино – а, Яна? Не против?

Я сварила кофе, Евгений поблагодарил меня и взял свою чашку, затем подошел к огромному окну в приемной, открыл сбоку дверь и вышел на балкон. Я отправилась вслед за ним – и пожалела, что не выходила сюда раньше. С балкона открывался изумительный вид на центр города, на крыши, на кроны деревьев, на купола, дома и, вдалеке – на серебристую реку. Мы облокотились на балконный парапет и заговорили – впервые заговорили не о делах, и я даже не помню, с чего тот первый разговор начался. На дворе стоял свежий, влажный, остро пахнущий весной апрель. Кофе был вкусным и горячим. А мой собеседник – умным и веселым философом. Тетя Муся давно ушла, кофе был давно выпит, а апрель начал укрываться полупрозрачной пеленой сумерек. А мы все говорили и не могли наговориться. У меня было такое ощущение, словно я встретила давно потерянного лучшего друга, и мы, заканчивая один за другим фразы, шутки, и даже экспромты, наслаждались этой встречей.

Постепенно я поняла, что нуждаюсь в этих невинных, и в то же время очень интимных разговорах на балконе. Я задерживалась на работе все чаще; и Евгений, заметив, что я еще в офисе, всегда предлагал:

– Ну что, Яна, – легкий капучино и приятная беседа?

Казалось, он тоже ждет этих встреч. Наверное, из-за наших разговоров я и полюбила его. Конечно, я помнила…

– Но я не думал тогда о разводе, – продолжал Женя, и мне пришлось вынырнуть из воспоминаний и вернуться к действительности. – Вернее, понимал, что наш брак уже давно – не брак в истинном понимании. Мы были чужими, словно существовали в параллельных вселенных, которые пересекались лишь в точке совместного быта. Да брак наш, впрочем, с самого начала был таким, мы слишком быстро поженились, толком не узнав друг друга.

Тогда мы как раз затеяли с ребятами серьезно расширить фирму, превратив ее в «компанию», это звучало солидно и нам очень хотелось всем показать, чего мы достигли всего за несколько лет.

Для начала пригласили на постоянную работу маму моего одноклассника Ирину Николаевну – она уже тогда была для меня Николаевной… А второго бухгалтера приняли по объявлению – выпускницу экономического факультета Юлю. Мою нынешнюю жену. Ну, и у нас все с ней очень быстро закрутилось… Правда, мне одно время казалось, что ей Дмитрий нравится, но потом он уехал – мы думали, пропал… И женат он был, и ребенок еще… Не знаю, почему весы так быстро в мою сторону склонились, да и не хотел знать, она была чертовски красивой. Не ревнуй, Януся, – тут ключевое слово «чертовски»!

Да и мысли были заняты не размышлениями о том, подходим ли мы друг другу, а совсем другим – раскруткой бизнеса, поисками Дмитрия… Потом Настя родилась, и я просто начал жить, как жил – семья есть, как у всех, и ладно.

– Так почему вы сейчас разводитесь? – спросила я.

– Она меня обманула, – просто признался Евгений. – Ну нельзя жить с человеком двадцать лет и скрывать то, что его друг жив и здравствует!

– Какой друг? Она что, про Дмитрия знала? – удивилась я.

– Представь себе! Знала. Я искал его несколько лет, даже во Францию мотался не раз, – а она хладнокровно за этим наблюдала. Ну как такое возможно? Жена – это лучший друг в моем представлении, а не сторонний наблюдатель, не враг…

Я понимала, о чем он. То есть понимала чисто теоретически, потому что сама еще замужем не успела побывать. Но была твердо уверена: если все-таки когда-нибудь решусь вступить в брак, то мой муж будет, в первую очередь, отличным другом. Лучшим моим другом. Страсть, любовь – конечно, тоже! Но без дружбы любая, даже самая неистовая страсть быстро превратиться в пепел – первые же проблемы уничтожат ее, и «неземная любовь» развеется, словно дым.

– Мне стало это известно случайно. После того самого письма про швеллер, – грустно улыбнулся Женя.

– Кстати, кто такой Д.С.? – некстати спросила я.

– Дмитрий Сергеевич. Чернов. Пропавший Митя. На данный момент известно следующее. Дмитрий уехал по каким-то там только ему известным мотивам – я пока что с ним даже не разговаривал, он на связь не выходит, а мне уже и объяснений требовать как-то не хочется. Но Константин знал, что с ним все в порядке, И Юлия тоже. Правда, вот Косте я не удивляюсь – это в его стиле, информацию от партнеров скрывать. Но я-то об этом давно знаю, и мы как-то умудрялись работать вместе все эти годы.

– Как же, работать, – не удержалась я и вставила свое мнение о работе Константина.

– Ну, он соучредитель, в свое время благодаря ему мы накопили первоначальный капитал… Правда, эти документы, которые ты привезла, ставят под сомнение его заслуги… тут надо разбираться.

– Так почему Дмитрий все эти годы молчал, а только теперь дал о себе знать, да еще посредством какого-то дурацкого письма?

– Не знаю, – честно признался Женя. – Письмо – наверное, своеобразная шутка. Но он все равно написал Косте, а не мне; причем написал так, словно хотел, чтобы я это письмо получил и обо всем догадался.

Я задумалась. Странно. Через столько лет ничего не бывает случайно. Наверняка, есть какая-то причина у этого «взрыва из прошлого». И сейчас мы тоже будем это выяснять, изучая бухгалтерские книги…

Мы просидели над ними до глубокого вечера. Вскрылись очень интересные факты. Львиная доля прибыли с некоторых сделок почему-то всегда переводилась на какую-то фирму «Аманта». Это название Евгению ни о чем не говорило, и он хмурился все больше и больше.

Только раз нас потревожил телефонный звонок – от Константина. Но я ему рассказала байку про кран в Машкиной ванной, а затем – про свой внезапно разболевшийся зуб (хорошо, что зубов у меня много, а то это уже второй фиктивный поход к стоматологу за последний месяц). И я клятвенно заверила Гришина, что документы у меня, и я их завтра привезу утром в офис. Хотя на самом деле Евгений планировал идти с этими книгами к аудиторам – мы накопали в архивной отчетности столько махинаций, что Косте светило бы лет десять, если бы прокурор увидел эту бухгалтерию прежде, чем аудиторы. Ведь тогда директором был Гришин, и его подписи стояли под сомнительными договорами…

Мне пора было уезжать домой – я смертельно устала и от работы, требующей концентрации, и от новой информации, и от чужой личной жизни, которая удивительным образом соприкоснулась с моей.

– Пока, – сказала я уже у двери своей квартиры Жене, когда он проводил меня до дома. Мы шли пешком от самой гостиницы. Дорога заняла больше часа, но в сопровождении такого мягкого света полной зимней луны, тихого снега и всегдашней нашей беседы время пролетело приятно и незаметно.

– До завтра, – ответил Женя, сжимая мою ладонь в своей руке. Он снова поцеловал кончики моих пальцев. – Я задержусь с утра, ты там держи оборону…

Конечно, буду держать – хоть это и будет нелегко. Ведь завтра – его день рожденья!