Глава 1. Гариус искушает друзей Эйлин

Пройдя через открытый Алданоном портал, тринадцать безумцев оказались на голом скалистом острове посреди темных вод — озера? моря? океана? Неизвестно, но берегов не было видно. Лишь простирающееся до горизонта зеркало воды, отливающей бордовым в свете двух кроваво-красных с темными пятнами лун на беззвездном небе. А может, эти воды и в самом деле были темно-красными. Странная, фантастическая местность. Вдоль берега были установлены фонари, освещающие призрачным пурпурным светом весь остров по периметру. Дорожка парных светильников указывала путь наверх, к цели их путешествия через астрал.

Темная громада цитадели высилась над ними на фоне одной из лун, нереально яркой и огромной. Она казалась насаженной на острые зубчатые башни дьявольского замка. Эйлин глубоко вздохнула. Несмотря на то, что это место было пропитано порабощающим разум и отнимающим силы дыханием смерти, чувствовали они себя нормально. Дышать было легко. Эйлин благодарно посмотрела на Сэнда. Гений, что тут еще скажешь. Внезапное острое чувство тревоги заставило ее обернуться. Нишка! Маленькая чертовка, которая всегда хвостиком следовала за капитаном, отрабатывая почему-то именно на ней свое воровское мастерство, исчезла. Эйлин посмотрела на Касавира. Тот пожал плечами.

— Она полудемон.

Эйлин покачала головой.

— Не может быть. Я не верю.

Она не могла поверить, что ее, пусть и не самый исполнительный, и подчас вызывающий раздражение, но искренне привязавшийся к ней член команды мог предать ее. Эта плутовка, для которой не существовало невозможных замков, могла уже сто раз ее покинуть, прихватив и серебряные осколки, и казну, и все, что ее душе угодно. Нет, тут что-то другое. Но, как она ни тревожилась за Нишку, тратить времени на разбирательство было нельзя.

— Пошли, — коротко скомандовала Эйлин, кивнув в сторону цитадели.

Не успели они пройти половину пути, как перед ним появился Черный Гариус собственной персоной. Верный пес Короля Теней, его генерал, правая рука и его глаза и уши в мире живых. Ничего особенного. Лысый, как коленка, длинное мертвенно-бледное лицо с орлиным носом, похожее на обтянутый кожей череп. Узкая щель рта, темные глазницы, красные запавшие глаза. Одет в простую черную мантию. Кажется, один удар топора — и рассыплется, как обычная нежить. Не дожидаясь команды, Кара метнула огненный шар. Но он рассыпался о мгновенно возникшую силовую сферу. Гариус рассмеялся. Его голос был гулким и раскатистым.

— Я знал, Кара, что ты это сделаешь. Ты не разочаровала меня. Однако, я здесь не для того, чтобы драться с вами. У меня есть к вам одно… дипломатическое предложение. Вы очень сильная и талантливая команда. А ваш лидер, — он взглянул на Эйлин, — вообще уникальная в своем роде личность. Держать в руках Серебряный Меч дано не каждому. А? Аммон.

Гариус посмотрел на нахмуренного Аммона Джерро.

— Каково это — дважды потерпеть поражение? Первый раз от своего заклятого врага, а второй, — Гариус криво усмехнулся, — от деревенской девчонки, недалекость которой сделал тебя посмешищем во всех девяти кругах ада. Повелитель демонов? — Гариус рассмеялся. — Знаешь, что тебя ждет, когда ты снова попадешь туда?

— Догадываюсь, — мрачно буркнул Аммон.

— Нееет, — покачал головой Гариус, — на простую смерть даже не рассчитывай.

Шандра со страхом посмотрела на деда, но тот скрипнул зубами и прохрипел:

— Я знаю, что ты хочешь мне предложить. Но ты обратился не по адресу. Слишком много пришлось на мой век игр с дьяволом и сомнительных сделок. Не лучше ли хоть раз в жизни попытаться достигнуть цели простым и прямым путем. — Аммон приподнял бровь и взглянул на Эйлин. — Некоторым это удается.

— Вот как? — Гариус с интересом уставился на капитана. — Хм. Простым и прямым. Я давно наблюдаю за тобой, Носитель Осколка, и должен сказать, я восхищен тобой. То, что в твоей груди сидит часть Серебряного Меча — это, конечно, случайность. В тебе есть нечто большее. Но ты даже не знаешь, насколько большее.

Гариус испытующе посмотрел ей в глаза. Эйлин нахмурилась. К чему клонит этот хренов дипломат?

— Я имею в виду твой талант чувствовать людей и повелевать душами. Ты не представляешь, насколько мало ты используешь его. Но согласись ты служить моему господину — и он раскроется, подобно прекрасному цветку. И сделает тебя могущественной.

Можно было, конечно, призвать на помощь свой талант красноречия и разразиться целой филиппикой в адрес Черного Гариуса и его покровителя. Но Эйлин порядком надоел этот разговор. Ее ответ был краток и вопиюще недипломатичен. Стоявший сзади Касавир одобрительно похлопал ее по плечу. Она был польщена. Нечасто Касавир хвалит ее манеру выражаться. Другой рыцарь тоже не остался равнодушным.

— Твои деревенские корни иногда освежают общение, — язвительно произнес он.

Гариус обратил внимание на Ниваля.

— А тебя я здесь не ожидал увидеть. Но, тем лучше. Вот еще один яркий талант пропадает даром. Ниваль, посмотри на себя. Неужели должность няньки при старом маразматике — предел твоих мечтаний?

— Нет, конечно, я мечтаю о большем, — спокойно ответил Ниваль. — Представляешь, какие возможности откроются передо мной, когда я войду в историю, как один из героев, уничтоживших Короля Теней и его приспешника Гариуса? В самый раз для моего непомерного тщеславия.

Гариус фыркнул и пробормотал.

— А я-то думал, ты не так безнадежен.

Он вновь обратился к Эйлин.

— Кстати, тебя не удивило отсутствие одного из твоих компаньонов? Вот это я понимаю, разумное решение. Собственно, выхода у нее не было. Зов крови, ничего не поделаешь.

— Нет! Это не правда! Не верь ему!

Темная фигурка бежала к ним со стороны замка. Эйлин улыбнулась. Нишка! Она бежала, прихрамывая, падая и вставая. Подбежав к Эйлин она снова упала и обхватила ее колени. Эйлин и Элани бросились поднимать ее.

— Это неправда! — Повторила Нишка. — Он похитил меня, пользуясь тем, что мне трудно сопротивляться голосу крови. Ты веришь? — Она с надеждой взглянула на Эйлин.

— Конечно верю, Нишка, — тепло ответила Эйлин, погладив тифлинга по голове и дотронувшись до рожек, — как тебе можно не поверить?

Нишка повернулась к Гариусу и злобно выкрикнула:

— Слышал, ублюдок! Она верит мне! Она — первый человек, который мне поверил. Я такого не забываю. Идите вы… к моему прадеду вместе со своим уродским королем! А я люблю людей, эльфов, дворфов и гномов. Я люблю мир живых, и пусть меня там похоронят, если я погибну. За моей могилой будут ухаживать и говорить: «Здесь лежит Нишка, которая нас спасла». Не хочу я вашей вечной жизни!

— Идиотка! — Сквозь зубы процедил Гариус.

Гариус подошел к Бишопу, как всегда стоявшему особняком. От его пристального взгляда следопыту стало не по себе. Он посмотрел на него угрюмо, исподлобья. Но Гариус не обратил на это внимание. Он заговорил с ним, точно со старым другом.

— Что помешало тебе открыть ворота, следопыт? А, понимаю, магия. Но ты еще можешь реабилитироваться.

Среди них предатель. Осознание этого произвело разный эффект на друзей. Большинство остались равнодушны, видно было, что они и так не особо доверяли Бишопу. Элани посмотрела на него с сожалением. Касавир — с холодным презрением и удовлетворением человека, убедившегося в своих подозрениях. Эйлин… она понимала, что Гариус сказал это неспроста, и все указывало на то, что он прав, но что-то скребло на душе и мешало ей поверить ему до конца. Она подошла к Бишопу и посмотрела ему в глаза. В них были отчаяние и горечь, но страха не было. Она обратилась к Гариусу.

— Позволь, я поговорю с ним.

Тот пожал плечами.

— Если тебе так угодно. — И злобно добавил: — Но не советую поворачиваться к следопыту спиной.

Она сделал Бишопу знак следовать за ней.

— Эйлин! — Окликнул ее Касавир.

Но она посмотрела на него жестким, не допускавшим возражений взглядом и бросила:

— Всем стоять. Оружие опустить.

Она стояла у кромки воды, скрестив руки на груди. Бишоп молчал, глядя на нее исподлобья. Тишину нарушал лишь тихий шепот воды, набегавшей на камни. Касавир смотрел на две освещенные фонарями фигуры, и глухое раздражение вновь готово было овладеть им. Неужели та самая женщина, которая сегодня на рассвете надевала на него доспех, и чей преданный взгляд проникал ему в самую душу, сейчас позволила себе так разговаривать с ним ради этого предателя? «Талант чувствовать людей и повелевать душами»? Вспомнив, как Эйлин вела себя с ним последние недели, что сказала ему на стене и как смотрела ему в глаза сегодня утром, Касавир упрямо сжал зубы. Нет. Ничто больше не заставит его сомневаться в ее искренности.

— Что происходит, Бишоп? — Спокойно спросила Эйлин.

— А разве Гариус не ясно объяснил? — Мрачно огрызнулся Бишоп и посмотрел в сторону. — Я предатель. Собаке собачья смерть. Так прикажи своим людям перерезать мне горло и утопить.

Эйлин кивнула.

— Не волнуйся, это я всегда успею. Но мне хотелось бы услышать историю твоего падения от тебя.

Бишоп криво усмехнулся.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что надеешься услышать от меня что-то иное? — Бишоп сказал это своим обычным презрительным тоном, однако в его голосе Эйлин почувствовала сомнение.

Она пожала плечами.

— Я бы на твоем месте просто рассказала все, как есть.

Подумав немного, Бишоп вынул из кармана невзрачное ожерелье «под золото». Обычная дешевая безделушка, какие деревенские подростки покупают за гроши на ярмарках, чтобы преподнести приглянувшейся девчонке. На ожерелье было привязано две тонкие истертые кожаные полоски — коричневая и красная.

— Я нашел это в траве у крепостной стены. Около ворот. Это, — он сглотнул, — обронили.

Эйлин посмотрела на убогое украшение, лежащее в ее руке и тихо сказала:

— Уна.

— Ты знаешь? — Резко вскинулся Бишоп.

Эйлин кивнула.

— Ты потерял голову. Тебе так захотелось ее увидеть… — Эйлин подняла взгляд на Бишопа и осеклась, увидев в нескольких дюймах от своего лица влажные янтарные глаза записного пьяницы, хама и дебошира. Глаза, которые кто-то так любит.

Она молча подала ему ожерелье. Бишоп взял его и сунул сжатые в кулаки руки в карманы. Он долго молчал, пиная гальку и глядя на бордовые волны, плескавшиеся у их ног. Эйлин не торопила его.

— Дело не в этом… не только в этом, — наконец, хрипло сказал он. — Эйлин, я не герой и никогда им не был. Я не трус, я привык вгрызаться зубами в свою никчемную жизнь. И это было единственной ставкой, которую я всегда был готов поддержать. А то, за что сражаешься ты… я этого никогда не понимал и не принимал.

— Тогда почему ты не ушел тогда, когда даже Дункан готов был забыть о всех твоих долгах, каковы бы они ни были?

Бишоп пожал плечами.

— Что бы я тебе ни ответил, всей правды я все равно не скажу, я ее и сам не знаю. Мне больше по вкусу версия, что в твоей крепости было вполне комфортно, и ты была достаточно умна, чтобы не действовать мне на нервы. У меня не было причин отказываться от такой жизни. Будем считать так.

— Почему же ты пошел с нами сюда?

Бишоп посмотрел в сторону товарищей. Среди них выделялась мощная фигура Касавира, сжимавшего молот. Бишоп усмехнулся.

— А может, я не хотел, чтобы твой дружок считал меня предателем. У меня ведь тоже есть гордость.

Эйлин посмотрела Бишопу в глаза и жестко произнесла:

— Но ты понимаешь, что не можешь вернуться в отряд. Я не смогу объяснить всем. И, кроме того, просто не могу позволить себе иметь в отряде потенциального дезертира, когда на карту поставлено так много.

Он кивнул.

— Угу. Я и раньше знал, что рожей для вас не вышел.

— И что же мне с тобой делать?

Бишоп улыбнулся и подмигнул ей.

— А ничего. Я поплыву. Если ты отпустишь меня.

Он сделал шаг к воде.

— Куда! — Эйлин и схватила его за локоть. — Куда ты собрался плыть? Ты уверен, что где-то вообще есть берег? Это верная смерть.

Бишоп отстранил ее руку.

— Ты не понимаешь. Мне плевать на несовершенство этого мира. Моя стихия — выживание.

Он посмотрел на уходящую за горизонт неизвестность, манящую его своими теплыми кроваво-красными волнами и вспомнил о единственном человеке, ради которого когда-то был готов рисковать, и с которым потом так и не смог остаться. Взглянув на Эйлин, он сказал с вызовом:

— Я принимаю ставку. И увеличиваю ее. Мы еще посмотрим.

Он бросил на землю оружие и мешок, разулся и снял доспех, оставив на поясе ножны с кинжалом, надел на шею ожерелье, быстро вошел в воду, рассекая ее своим телом, и поплыл.

Эйлин смотрела ему вслед. Он греб изо всех сил, делая мощные махи руками. Она подумала, что он зря не экономит силы. Это было ему не свойственно. Вскоре она потеряла его из вида, но через секунду он вновь появился из-за скрывшей его волны. Эйлин усмехнулась. Может, он и правда куда-нибудь доплывет. К ней подбежал Касавир.

— Ты отпустила его!

Она посмотрела на него и кивнула.

— Помнишь, ты рассказывал мне о том, как поговорил с преступником и отпустил его в никуда, на верную смерть?

Она помолчала и задумчиво добавила:

— Похоже, я сейчас сделала то же самое.

Касавир вздохнул и посмотрел туда, где окончательно скрылась фигура беглеца.

— Понимаю… надеюсь, ты права.

 

Глава 2. Гонка за призраком

Когда Эйлин вернулась к товарищам, она увидела, что те прячут глаза. Сэнд стоял неподвижно, со стеклянным взглядом. Гариуса и Кары не было. Час от часу не легче.

— Что… что случилось? — Встревожено спросила Эйлин. — Кара… что с ней?

Ей ответил Касавир:

— Она ушла. С Гариусом.

Услышанное поразило ее до глубины души. Кара, которая разражалась проклятиями, услышав одно имя Гариуса или Короля Теней? Это какая-то очередная уловка? Все объяснила Зджаэв.

— Знай, она великая волшебница. Но ее сила может быть в десятки раз больше. В ней течет кровь древних магов. Они сыграли на ее гордыне и презрении к тем, кто слабее нее.

Эйлин сорвалась.

— Чушь какая! Да почти в каждом толковом маге Фаэруна есть хоть капля этой крови! Это было черт знает когда. А мы? А…

Эйлин взглянула на Сэнда. Тот посмотрел на нее отсутствующим взглядом.

— Я пытался поговорить с ней, — монотонно сказал он, — я пытался воззвать… не к разуму, к сердцу. Но ее словно одурманили. Она… — он печально усмехнулся и посмотрел поверх голов товарищей, — несносная… глупая девчонка.

Эйлин положила руку на худое ссутуленное плечо Сэнда, который сейчас показался ей еще более тщедушным. Самовлюбленный, эгоистичный, не веривший в чувства эльф, которому показалось, что в этой жизни есть что-то настоящее и нематериальное, за что стоит держаться. Но он ошибся. И его умный, насмешливый, ироничный взгляд потух навсегда.

— Сэнд, — тихо произнесла Эйлин, — Сэнд…

Она обняла его. Но он лишь покачал головой. Слишком глубока и свежа была рана.

— Спасибо, — глухо сказал он, — но не стоит задерживаться.

Они шагнули в мрачное, холодное чрево цитадели. Со стороны казалось, что огромное черное чудище проглотило одиннадцать маленьких фигурок. Слишком маленьких, чтобы утолить его голод. Войдя в холл, они встали полукругом и обнажили оружие, приготовившись защищаться. Однако, никто пока не собирался на них нападать. Огромный круглый холл с колоннами из черного мрамора с красными прожилками встретил их гнетущей тишиной и фиолетовым светом, льющимся из под высокого потолка и освещающим мозаику на полу. Ее орнамент напоминал арабески Иллефарна — столицы древнего народа великих ученых и магов, пять тысяч лет назад создавших себе могучего защитника, который, из-за их же гордыни и недальновидности, превратился из грозного стража империи в мировое зло, что теперь называют Королем Теней. Империя давно перестала существовать. Но самонадеянным адептам и в голову не приходило, что она когда-нибудь превратится в прах, а страж будет жить вечно и, запрограммированный на защиту породившего его народа, будет испытывать лишь одну жажду — стереть с лица земли тех, кто строил свои города и возделывал свои поля на его руинах. И прекратить это безумие можно было лишь одним способом — пронзив сердце стража Серебряным Мечом, выкованным гитиянки.

Друзья услышали тяжелые шаги, гулким эхом раздававшиеся под высокими сводами. Навстречу им вышла большая, закованная в металл бесплотная фигура. Лишь два вечно горящих огня теплились в пустой прорези черного шипастого шлема. Король Теней собственной персоной? Не слишком ли просто? Но времени размышлять не было. Вспышка молнии сорвалась со страшной зазубренной руки гиганта и полетела в Эйлин, разбившись о выставленный ею Серебряный Меч. Вторая полетела в Сэнда, едва успевшего создать защитную сферу. Элани прочитала заклинание каменной кожи, сделавшее друзей менее уязвимым к атакам. И своевременно. Из-за спины Короля Теней выскочило десять жутких скелетов — теневых гончих с плотоядно горящими глазами и капающей из пастей кроваво-красной слюной. Значит, Эйлин придется пробираться к нему через его адскую свору. Оценив ситуацию, друзья, не сговариваясь, образовали круг, который стал медленно продвигаться вперед. Ее защитникам было нелегко, она это видела. Свирепые псы набрасывались на них, метя в лица и шеи, разъедая доспехи своей слюной и норовя разбить круг. Как же ей хотелось сейчас броситься в эту шипяще-воюще-лающую гущу и отправить пару тварей в ад несколькими точными и ловкими ударами. Но кажущаяся близость цели и овладевшее ее существом торжество близкой победы заставляли ее идти вперед, отражая мечом магические атаки стража. Приблизившись на расстояние десяти футов, она прислушалась к себе. И меч, и осколок в груди молчали. Странно.

Король Теней застыл на некоторое время. Зеленые огни смотрели на нее из пустого чрева шлема. Неожиданно он дико, оглушительно захохотал — так, что пол под ногами заходил ходуном. Эйлин вздрогнула. Она не думала, что у него есть голос. Друзья окружили стража и стали отвлекать его, давая ей возможность атаковать. А он все продолжал хохотать. В груди Эйлин похолодело. У нее появилось нехорошее предчувствие. Рывком бросившись к стражу, она выкинула руку с Серебряным Мечом, вложив в удар всю свою силу. Ее рука не почувствовала сопротивления. Войдя в тело стража, меч рассек воздух. Страж исчез. И что? Это все? Эйлин бросила взгляд на Аммона. Тот с досадой сжал кулаки и зарычал, глядя в глубь открывшегося перед ними темного коридора. Она все поняла.

— Скорее, пейте зелья! Касавир, Элани, Зджаэв — лечите! Экономьте силы, не тратьте их на царапины!

Она с отчаянием посмотрела на товарищей и, опустив руки, произнесла:

— Это был клон.

Они переходили из зала в зал, где каждый раз их встречала одна и та же фигура в окружении теней, скелетов и животной нежити. И каждый раз их глаза и души загорались надеждой. И каждый раз их ждало жестокое разочарование. А зелья были на исходе. Магия восстанавливалась все медленнее. Тяжелая усталость наваливалась на них, подобно опускающейся каменной плите хитроумной ловушки. Дышать становилось все труднее. Хуже всех было Сэнду. Его защитная сфера ослабла, а мантия практически не защищала от физических повреждений. К тому же, Эйлин давно уловила в его действиях какую-то механичность, словно ему было все равно. Кара… Удар, которого не ждал никто. И меньше всех Сэнд.

Вот чего хотел добиться Король Теней. Поработить их, лишив энергии, средств к защите и воли к жизни. И неизвестно, что было хуже — то, что они, вынужденные экономить зелья и силы, позволяли себе истекать кровью от мелких ран или то, что ими начинало овладевать отчаяние.

Когда друзья, выпившие последние зелья и залечившие последние серьезные раны, приближались к очередному залу, Эйлин услышала, как меч в ее руке еле слышно зазвенел. Этот звук могла слышать только она, и она поняла, что он значит. Знакомое жжение в груди, ощущение скорой развязки — все указывало на то, что они у цели. Вот только какой будет эта развязка? Что ждет их, вымотанных этой навязанной им дьявольской гонкой за призраком?

Эйлин обернулась к друзьям.

— Мы пришли. Я чувствую.

Она посмотрела по очереди на каждого из них, задержав взгляд на Касавире. Их лица были бледны, усталы, но в их глазах — голубых, карих и зеленых, больших и маленьких, круглых и миндалевидных еще теплилась надежда и решимость пройти путь до конца. Лишь Сэнд, казалось, оставался равнодушен к своей участи.

— Сэнд, — тихо сказала Эйлин, догадываясь, кого они встретят в зале, — ты можешь остаться.

Тот поднял голову, посмотрев на нее устало и отрешенно, и просто покачал головой, ничего не сказав.

Она вздохнула и вновь оглядела товарищей.

— Послушайте. У меня меньше всех повреждений, я еще долго могу продержаться. Поэтому, — она облизнула пересохшие губы, — не лезьте на рожон. Просто, дайте мне сделать свое дело. Пусть удар по Королю Теней будет последним, что я сделаю в жизни. — Она встретилась взглядом с Касавиром. — Все, что мне нужно — это доползти и нанести его.

Она нетерпеливо тряхнула головой, заранее отметая все возможные возражения, и коротко сказала:

— Вперед.

 

Глава 3. Сердце Кары

Кара, сощурившись, напряженно катала в ладони огненный шарик. Она ждала. Рядом на троне сидел ее новый… повелитель? Ну уж нет, хватит. Больше никто и никогда не будет ей указывать, что делать. Никто и никогда не будет использовать ее силу, а потом ворчать, что она не умеет себя контролировать. И этот урод с зелеными глазами — лишь средство для достижения цели. Чего она хочет? Кара передернула плечами. Да не все ли равно. Важна не цель, важен процесс. Чувствовать, как магия течет по жилам, наполняя невероятной, желающей вырваться на свободу силой каждую клеточку ее тела. Да если бы они все знали, КАК она себя контролирует! Каких усилий ей стоит не разнести поллаборатории, чтобы подогреть Сэнду… Сэнд… Противный, нудный, только и знает, что поучать ее! Сам закопался в своих книжках, и понятия не имеет, что такое настоящая, практическая магия. Слабак! Тщедушный повелитель вонючих порошков и пробирок! Вот сейчас он войдет в зал, увидит ее, скривит губы в усмешке. Да он просто завидует ей. Гариус прав, все они ей завидуют. Сейчас она им покажет!

В дальнем конце зала друзья увидели своего старого знакомого, с которым они уже не раз сегодня встречались. Только на этот раз он был настоящим. Эйлин чувствовала это по усиливающемуся настойчивому звону меча и вибрации осколка рядом с ее сердцем, которая заставляла ее ускорить шаг, чтобы нанести последний на сегодня удар. Ее взгляд стал холодным и сосредоточенным, напряженное ожидание сменилось спокойной уверенностью. Рядом с троном Короля Теней они увидели двоих — Гариуса и Кару. Мысль о ней заставила Эйлин на секунду замедлить шаг и взглянуть на Сэнда. Но лишь на секунду. Нельзя. Сейчас она не имеет права на эмоции. И Кара, и Сэнд сами выбрали свой путь.

Дойдя до середины зала, она жестом приказала спутникам держаться позади и ускорила шаг. Но десять преданных товарищей неотступно следовали за ней. На Кару никто из них не смотрел. Их взгляды были прикованы к стальной оболочке, внутри которой сидел монстр, созданный человеческой самонадеянностью и тщеславием.

— Значит, вы все-таки дошли, — произнес Гариус, когда его будущий убийца и его отряд подошли на расстояние броска маленького файербола. — Вы крепче, чем я ожидал. Ну что ж… Носитель Осколка, может, ты хочешь кому-нибудь из нас что-то сказать перед тем, как умереть?

Гариус взглянул на Кару, стоявшую по другую сторону от трона. Но Эйлин даже не повернула головы.

— Нет, — сказала она спокойно и беззлобно, глядя прямо перед собой, в страшную пустоту прорези на шлеме.

Услышав это спокойное, короткое «нет», Кара, которая все это время наблюдала за передвижениями огненного шарика на своей ладони, вскинула голову. Как «нет»? Эти ничтожества даже не собираются высказать ей все, что о ней думают? Не собираются устроить судилище и заклеймить ее позором? И что, этот любитель почесать языком на ее счет тоже ничего не скажет? Однако, взглянув на Сэнда, она увидела то, чего совсем не ожидала. Ни презрения в его глазах, ни яда в его усмешке. Узкое, бледное, сероватого оттенка лицо без тени усмешки на тонких губах, ничего не выражающий взгляд, устремленный в никуда. Это Сэнд? Тот самый, что изводил ее своими придирками, ругался с ней с утра до вечера, а потом… потом…

Вдруг Кара увидела, как в его сторону летит ледяная стрела. Целый град стрел обрушился на тех, кто стоял перед ней и не смотрел в ее сторону. Она взглянула на свою ладонь. Огненный шарик на ней погас. Кара вытянула руку и попробовала снова вызвать его. Не получилось. Что за чертовщина! А если заклинание? Тоже не действует. Да в чем же дело! Этот чертов ублюдок обещал, что она сможет, наконец, в полную силу использовать свои способности, а вместо этого она не в состоянии зажечь даже крохотный огненный шарик, которыми баловалась в три года. Кара попыталась сосредоточиться, но не почувствовала в своем теле, своих руках, своем сердце ни искорки магии. Ее сердце. Ей уже кто-то об этом говорил. Та дракониха, которую они встретили на горе Галадрим. «Твоя сила в твоем сердце», — так, кажется, она сказала. И Сэнд повторял это, когда уговаривал ее остаться. Он смотрел на нее так… господи, как он на нее смотрел! Словно он не просил ее о чем-то, а сам протягивал ей руку помощи. «Не слушай никого, Кара, — сказал он. — Не слушай даже меня, старого нудного эльфа. Слушай только свое сердце. Не предавай его». Это ли был тот совет, которым рекомендовала воспользоваться дракониха?

Снова посмотрев на Сэнда, Кара закричала. Его защитная сфера погасла. Лицо в крови. Кровь на мантии. Отмороженная рука опустилась плетью. Он упал. Нет… нет! Это же он, тот самый несносный, самовлюбленный продавец воздуха и экспериментатор, что пытался набить ее голову кучей всяких сведений, показывал свои идиотские фокусы, с удовольствием парировал ее колкости изысканными шутками. А иногда и позволял ей безнаказанно сворачивать ему кровь. И нес всякую околесицу на эльфийском, напутешествовавшись по своему алхимическому астралу.

Но он всегда знала, что будет поздно вечером, в тиши его комнаты при лаборатории, после всех этих дневных перепалок. Как он зажжет свечи и подойдет к ней близко-близко. Как он дунет на непослушные пряди рыже-каштановых волос, упавшие на ее лицо. И она забудет о том, что он почти на целую голову ниже ее. Как он будет называть ее несносной и дотрагиваться до ее губ кончиками тонких, пропахших реактивами пальцев. Как его обычно насмешливые желто-зеленые глаза будут влажно блестеть и щуриться, когда он станет любоваться ей. Как он будет угадывать ее желания прежде, чем она успеет о них подумать. Как он…

Несносный. Самовлюбленный. Старый нудный эльф, которого она любит. Теперь она это знает.

Он сейчас лежит у ног ее нового повелителя и истекает кровью. Умирает. Потому что она предала его. Она, позволившая какому-то костлявому чучелу сбить себя с толку, предала всех. Тех единственных людей, кто принимал ее такой, какая она есть. Ее ругали, обзывали всякими словами, делали ей выговоры. Но это лишь раззадоривало ее. И, кажется, их это нисколько не удивляло. Разве не Эйлин, увидев, какой пожар она устроила в таверне Дункана, спокойно поцокала языком, заявив, что такой талант не должен пропасть? Разве не ее друзья не пытались даже сделать вид, что боятся ее, хотя она могла их всех убить, кинув пару заклинаний? Разве не это сначала сбило ее с толку, а потом заставило присоединиться к ним? Она почувствовала в них равных, хотя была сильнее их. Кара посмотрела на Короля Теней, стоявшего рядом с ней и не обращающего на нее внимания. Он занят тем, что убивает ее друзей. Ее любовь.

Вдруг она почувствовала внутри знакомую теплоту. Только намного, намного превышавшую ту, что она ощущала раньше, когда готова была запалить такой пожар, чтобы всем мало не показалось. Вот та сила, которой она ждала и которую мечтала продемонстрировать всему свету. Она рождалась в ее пылком, не знающем сомнений, любящем сердце, огромном, как ослепительный, сверкающий, наполненный огнем, молниями и магическим светом шар над ее головой. «Простите… Прости, Сэнд…»

— Сволочь! Уродская жестянка! Иди ко мне!

У Короля Теней оказалось сильное защитное поле. Одним взмахом меча тут не обойдешься. Он все предусмотрел. Эйлин в остервенении наносила удары, раз за разом пробивая его защиту. Ее силы были уже на исходе. Назад она не смотрела, но представляла, что там происходит. Она даже не знала, живы ли все ее друзья. Она слышала крик Касавира, Ниваля, Джерро. Лютня Гробнара продолжала издавать какие-то надрывные звуки. Она старалась не думать об этом. Она должна сделать то, зачем сюда пришла. Она увидела, как Кара, стоявшая до сих пор, прижавшись к стене и с ужасом взирая на происходящее, вдруг преобразилась. Ее лицо пошло красными пятнами, а потом потемнело. Вокруг нее поднялся вихрь, поднимая полы ее красной мантии. Она… Боже, что это у нее в руках! Пол под ногами дрожит. Неужели она это сделает?! Но она поворачивается к стражу, кричит ему что-то. Вот он, момент истины. От ее чудовищного заряда защитное поле разлетается, как облачко невесомого дыма. Все. Один бросок. Один удар.

* * *

Эйлин опустилась на колени, едва удержавшись, чтобы не упасть. Ее руки тряслись, перед глазами стоял кровавый туман. Она подняла голову вверх. Неужели? Наконец-то, все кончилось. Слабость, головокружение, боль от ран и растяжений — все пройдет. Упасть бы сейчас в траву и долго-долго смотреть на небо, как в детстве, угадывая в облаках забавные фигурки. Вот это похоже на льва, а это — на кролика с морковкой, а это…

Вдруг стены цитадели задрожали. Сверху сыпался песок и куски штукатурки. «Надо делать ноги», — промелькнула в голове мысль. А что же друзья? Эйлин посмотрела на тело, распростертое рядом. Кара. Отступница, которая сначала предала ее, поддавшись посулам Черного Гариуса, а потом… неужели она сделала это ценой собственной жизни! Эйлин нагнулась к ней. Глаза открыты, но безжизненны. Пульс есть, но очень слабый. Никаких ран или повреждений. Жизнь просто уходит из ее тела, как будто в нем не осталось ничего, за что она могла бы удержаться. И Эйлин не в силах ей помочь. Ее песня способна лишь отсрочить конец. А простое заклинание бессильно, да и вряд ли она сможет его сотворить. С остальными дела обстоят не лучше. Это место и эта битва высосали их без остатка.

Эйлин почувствовала прикосновение рук к своим плечам. Касавир. Она обернулась. Бледное, осунувшееся лицо, прилипшие ко лбу мокрые пряди, потрескавшиеся губы, запах пота и крови. Усталый взгляд любимых глаз. Она взяла его лицо в обе руки, размазывая грязь по щекам, и прикоснулась губами к его губам, почувствовав вкус запекшейся крови.

— Ты сделала это, — хрипло прошептал Касавир, прижимая ее к себе.

Одно коротенькое мгновение. Большего они себе позволить не могли. Увидев рану на ее предплечье, он хотел использовать остатки магии, чтобы остановить кровь, но Эйлин удержала его руку и покачала головой, указав взглядом на Сэнда, которому безуспешно пытались помочь Элани и Зджаэв.

А стены дрожали все сильнее. Друзья почувствовали под ногами сильные толчки, посыпались булыжники. Здоровенный кусок потолка пролетел прямо за спиной Эйлин и рухнул на пол. Она чертыхнулась. Неужели их завалит здесь после того, что они сделали?

— Надо скорее бежать к выходу! — закричала Эйлин. — Надо спасаться…

Встретившись глазами с Касавиром, она осеклась. Как бежать, не восстановив сил, истекая кровью от ран, которые у них не хватит сил вылечить? Куда бежать? Пока они буду плутать в темных коридорах, их завалит наверняка. А Сэнд и Кара? Бросить их? У Ниваля нога ранена. Его тоже бросить?

Касавир взял Кару на руки и опустился рядом с Сэндом. Зджаэв держала его голову на коленях. Сознание еще не покинуло его, и он с грустью посмотрел на умирающую Кару. Протянув дрожащую руку, он дотронулся до ее губ и улыбнулся.

— Несносная девчонка, — еле слышно произнес он.

Эйлин помогла Нивалю подняться, все сели рядом и сдвинулись, образовав тесный круг. Одиннадцать случайных попутчиков, судьбы которых так тесно переплелись, что даже смерть им достанется одна на всех. Сейчас их придавит плитой, или они провалятся в одну из трещин, которые уже стали расходиться по всему полу цитадели.

— Эйлин, ты можешь петь? — осторожно спросил Гробнар.

Слезы бессилия уже готовы был выступить на ее глазах. Но приступ гнева загнал их обратно. Какая несправедливость. Какого черта кому-то пришло в голову так распорядиться их судьбой! Ведь они победили, они сделали это! А как же их дружба, любовь, планы на будущее? Как же родная крепость, отец, дядя Дункан, и все-все, кто ей дороги? Как же мечта Касавира построить яхту? А сын Келгара будет расти без отца? В конце концов, хочется пивка выпить после тяжелого дня! И много чего еще хочется…

— Мы же герои, мать вашу, мы не можем сдохнуть в этом вонючем дворце! — в сердцах прокричала Эйлин.

Она почувствовала, как в ней поднимается волна безудержной ярости. Спеть?! Она им сейчас всем так споет, что не рады будут! Однако Эйлин не издала ни звука. В следующее мгновение она перестала ощущать свое тело, слыша лишь биение собственного сердца, как будто оно одно заполняло образовавшуюся пустоту. Больше она ничего не чувствовала, не видела и не слышала. Она не слышала изумленных возгласов друзей, смотрящих на нее. А изумиться было от чего. Ее зрачки расширились, а глаза потемнели. Рыжие, всклокоченные, влажные от пота волосы стали шелковистыми и приобрели очень светлый серебристый оттенок. Лоб ее засверкал так, что вокруг стало раз в пять светлее.

— Вот чертовщина! — не выдержал Келгар.

— Вы на Ниваля посмотрите! — воскликнула Нишка.

С Нивалем происходило то же самое. Они сидели рядом, Эйлин на коленях, Ниваль — вытянув раненую ногу, — и походили на двух ангелов, спустившихся с небес. При этом они оба ни на что не реагировали. Увидев эту картину, Гробнар так необычайно возбудился, что, забыв про свои раны, вскочил на ноги.

— Тссс! — прошептал он друзьям, — мы должны держаться вместе. Кто знает… может быть… кто знает…

Терять им было уже нечего, поэтому друзья послушно обхватили плечи друг друга.

С Эйлин происходило что-то странное. Среди охватившей ее пустоты она почувствовала прикосновение чьей-то руки. Она повернулась. О, наконец, она кого-то увидела. Ниваль. С буйнопомешанным взглядом и иллюминацией во лбу. Первоклассный предсмертный глюк. А какого дьявола он хватает ее за руки? Эйлин хотела было возмутиться, но Ниваль, смотря ей прямо в глаза, сжал ее руку еще крепче. И сопротивляться не захотелось. Наоборот, возникло такое теплое, приятное, бесконечно радостное ощущение, как будто она маленькая девочка, которая лежит на траве и смотрит на небо. Она закрыла глаза, а затем услышала плеск воды и почувствовала прикосновение прохладного ветерка. Открыв глаза, она увидела, что находится на высоком берегу широкой спокойной реки. Она стояла… точнее, присутствовала, если можно так выразиться, на этом берегу и смотрела вниз. Бледный рассвет заливал небо, отражаясь в реке розовым молоком…

Продолжение следует…