1

Школа была похожа на огромный кубик Рубика, который уронили с неба. И поэтому он рассыпался на разноцветные секции: тут красная, тут в два этажа белая и синяя, тут оранжевый кубик вонзился в землю под углом в 30 градусов, а тут – сразу три желтых секции в ряд. Некоторые секции объединялись в сложные геометрические фигуры, другие валялись по отдельности. Все это было разбросано в высокой зеленой траве и напоминало скорее гигантскую художественную инсталляцию, но никак не корпуса школы.

По непонятной причине у Маруси снова разболелся правый глаз. Сначала он начал слезиться, потом чесаться, потом расчесался до того, что, казалось, он вот-вот вывалится или лопнет. Маруся даже прикрыла его рукой – чтобы, если все-таки вывалится, не потерялся в траве. Нос медленно плелся по тропинке и смотрел себе под ноги. Маруся шла за ним и старалась уже никуда не смотреть. Дойдя до красной секции, Нос обернулся.

– Что там у тебя?

– Не знаю…

– Болит?

– Угу…

– Дай посмотреть.

Маруся замотала головой.

– Я просто посмотрю, вдруг что попало.

– Ничего не попало.

– Да перестань…

Маруся вздохнула, убрала руку и зажмурилась.

– Открой.

– Не-е-е…

– Я не увижу, что случилось, пока ты его не откроешь.

Маруся снова заслонилась руками, потом отвернулась от солнца и осторожно приоткрыла глаз. Из него текли слезы, поэтому смотреть было больно и неприятно. Нос подошел поближе и наклонился.

– Такое ощущение…

– Что?

– Что он стал другим.

– Каким другим?

Марусе захотелось сесть на траву, заплакать, захныкать и закапризничать. Все девочки делают так, когда болеют.

– Каким-то… таким.

– Красным?

– Зеленым.

– Да ну тебя.

– Правда!

Маруся оттолкнула Носа и отошла в сторону.

– У тебя глаза разного цвета.

– Не смешно.

– Я и не шучу.

Придурок…

– Смотри!

Нос вытащил из кармана коммуникатор и поднес к Марусиному лицу.

Маруся подняла глаза на экран. Микроскопическая вебкамера передавала изображение, словно зеркало.

– Ч-ч-че-е-ерт…

Один голубой, второй зеленый. Какое-то воспаление? Болезнь? Оптический эффект? Неисправная камера? Испорченный экран?

Маруся проморгалась и посмотрела еще раз. Взяла коммуникатор в руки и поднесла поближе. Нет. Никакой ошибки. Голубой и зеленый.

И как такое может быть? Радиация?

– Что-то случилось?

Какой-то старик неожиданно появился из-за кустов и теперь шел им навстречу.

– Степан Борисыч!

Бунин? Маруся снова прикрыла глаз рукой, а другим посмотрела на старика. Загорелый, короткие седые волосы ежиком и черно-белая щетина на щеках. Дальше – хуже. Брюки, заправленные в высокие рыбацкие сапоги, старая майка с прожженными дырочками и поверх всего этого длинный махровый халат. Впрочем, пора бы уже ничему не удивляться.

– Все нормально… В глаз что-то попало.

Маруся вежливо улыбнулась.

– Бывает… А то идемте, промоем. У меня есть капли…

Следом за Буниным из-за кустов появился толстяк в водонепроницаемом комбинезоне.

– Степан Борисыч! И течет и течет! Всю землю размыло.

– Да что ж такое…

– Только вчера высадили, грядочка к грядочке… Сам лично проследил…

Толстяк схватился обеими руками за сердце, будто боялся, что оно вот-вот разорвется от горя.

– Это в какой?

– Да в пятой. Все в кучу теперь…

– Так отключи.

– Тогда в шестой пересохнет!

– А в шестой у нас что?

– В шестой редис.

– Не пересохнет. Отключай.

Толстяк недовольно замотал головой – судя по всему, он сомневался в правильности решения профессора, но, тем не менее, развернулся и пошел обратно.

– Нет, ну как так, а? Сам лично же проследил, – бубнил он, раздвигая огромными руками кусты и удаляясь. – Грядочка к грядочке…

– И вызови кого-нибудь, кто с этим… кто там в этом понимает? – крикнул ему вслед Бунин.

– В чем?

– А-а-а…

Бунин отмахнулся и вытащил из кармана доисторическую модель коммуникатора (кажется, он назывался «мобильник»). Толстяк остановился и с надеждой посмотрел на профессора.

– Петя? Зайди в шестую…

– В пятую!

– В пятую… черт, как ее… теплицу! Трубу прорвало. Да черт ее знает… Ну, прикрути там что-нибудь, я не знаю…

Теперь заверещало в другом кармане, и Бунин, не глядя, вытащил еще одну доисторическую трубку.

– Да! Да я. Да. Там не вода, а сплошной аммиак. И что они пытаются… И что? Так потому и не замерзает, что аммиак. От какого ядра? Пришли мне почтой, я так не понимаю. Хорошо, да… да.

– И лампу там почини, мигает – у меня перед глазами все прыгает, – добавил он в первую трубку.

– Ну что? – осторожно поинтересовался толстяк.

– Черти что. Иди пока, я позже подойду.

Бунин спрятал обе трубки в карманы и посмотрел на Марусю с Носом.

– А еще у нас коза отелилась… окозлилась… С пяти утра на ногах.

Маруся даже забыла про свой больной глаз.

– Мы, в общем-то, к вам шли… – начал Носов, – по поводу это… Девушка вот. Она это…

– Мне письмо пришло.

В небе вспыхнуло как от молнии. Бунин обернулся, потом вытер руки о подол халата и внимательно посмотрел на Марусю.

– С вашей подписью, – добавил Носов.

Маруся протянула распечатку е-мейла.

Бунин развернул лист и пробежал глазами сверху вниз.

– Обратный адрес мой, да…

– Но я не такая.

– А какая?

– Я ничего не умею и не знаю. Это какая-то ошибка.

Бунин изучил письмо на просвет, будто искал какие-то водяные знаки.

– Да, я не отправлял это.

– Ну вот, – Маруся потерла глаз. – Я и пришла спросить.

Бунин сложил письмо вчетверо и сунул в карман.

– Раз вы меня не приглашали, значит, я могу ехать?

– Куда?

Раздался громкий лай. Маруся обернулась и увидела двух черных псов, которые неслись прямо на них. Профессор вытянул руку, и собаки, подпрыгивая, принялись тыкаться носами в Бунинскую ладонь и лизаться.

Маруся постаралась сосредоточиться и не отвлекаться.

– Домой. Вы же не приглашали меня.

– Так… Давайте-ка все-таки зайдем…

Он снова вытер обслюнявленную руку о халат и пошел к красной секции.

– Домой, домой! – крикнул он собакам.

Опережая друг друга, собаки бросились к двери.

– Может, я и не присылал, но кто-то же присылал… И даже с моего адреса… – Бунин обернулся и посмотрел на Марусю. – А я как-то не привык к тому, что кто-то пользуется моей электронной почтой без спроса.

Профессор улыбнулся и подмигнул.

Маруся растерянно посмотрела на Носа и пошла следом. Зачем кому-то понадобилось заманивать ее сюда? Кто это подстроил?

 

2

Внутри красного сектора все выглядело, наоборот, очень старомодно. Светлые стены, дощатый пол, такая же деревянная мебель «под старину», или действительно старая, лампы с абажурами, мягкие кресла с потертой обивкой, огромное количество (штук сто, не меньше) самых разнообразных глобусов, включая глобусы других планет. Древняя телевизионная панель (или как он там назывался – телевизор?) в виде куба (такие Маруся вообще никогда не видела) и настоящие бумажные книги повсюду: на полках, стопками на столе и на полу, на комоде, на табуретках, рассыпанные на диване, сложенные на подоконнике – и ни одного компьютера!

К потолку были подвешены клетки с птицами, которые беспрерывно пищали. В одной из клеток сидела самая обыкновенная курица. Такие же клетки, но уже с грызунами, были встроены в специальную нишу в стене. По полу, как ни в чем не бывало, скакали большие зеленые жабы, а на письменном столе, забитом использованной одноразовой посудой, взгромоздился аквариум с осьминогом.

Там и сям стояли пепельницы – очень много, все заполненные окурками. По комнате, сметая все на своем пути, носились две черные собаки, жабы поспешно переползали в укрытия, посуда падала на пол, птицы кричали, мыши пищали и только осьминог неподвижно лежал на дне аквариума – дрых себе, наверно.

Судя по выражению лица Носа, он был здесь впервые, потому что глаза у него стали «квадратными». Зато Маруся почему-то почувствовала себя как дома и даже почти не удивилась. Определенно ей нравился этот творческий беспорядок, настолько все здесь было органично переплетено и логично устроено. Кофейные чашки полукругом вокруг кресла – это ведь так понятно. Выпил кофе, поставил чашку на пол и работаешь дальше. Потом выпил вторую чашку и поставил рядом с первой. Все на расстоянии вытянутой руки. Тут же на полу электрочайник и банка с кофе. Эргономично!

Профессор сразу же ушел в другую комнату, оставив гостей одних, но минуты через две вернулся с бутылкой молока.

– Свежее, – заверил он и протянул бутылку Носу, будто кто-то его об этом просил.

Нос взял бутылку и удивленно посмотрел на нее.

– Выпей пока, мне надо быстро переговорить с дамой.

– Ага…

Профессор открыл дверь, предлагая Носову покинуть помещение.

Не приходя в сознание, Нос вышел за порог, и дверь за ним сразу же закрылась.

Бунин выдержал небольшую паузу, будто собирался с мыслями, потом посмотрел на Марусю сосредоточенно и даже слегка прищурившись, словно пытался разглядеть что-то такое, чего просто так не увидишь. И, наконец, шагнул вперед. Расстояние между ними сократилось до минимума. В кино в такие моменты мужчина хватает женщину за плечи и целует, но профессор Марусю не поцеловал.

– Рассказывай! – резко произнес он.

– Что?

– Какая у тебя способность.

– Какая способность?

– Способность.

– Способность?

– Ты все будешь переспрашивать?

– Я?

Бунин наклонился, поднял с пола большую зеленую жабу и отбросил ее в сторону, будто она мешала ему разговаривать.

– Я заметил глаза.

– И что?

Бунин отвернулся и отошел в сторону.

– Ладно. Значит, не хочешь рассказывать…

Маруся растерянно улыбнулась.

– Да о чем рассказывать?

Бунин вздохнул, похлопал себя по карманам халата и извлек папиросы.

– Я знаю, что у тебя есть предмет. У тебя ведь есть предмет?

– По-моему, вы меня с кем-то путаете.

– Что у тебя с глазом?

– Он болит.

– И меняет цвет.

– Потому что болит.

– А почему он болит?

– Из-за… Даже если он и меняет цвет, это…

– Это означает, что у тебя есть предмет. А если есть предмет, значит, есть способность.

– Знаете что?

Бунин щелкнул зажигалкой, прикурил и покачал головой.

– Пока не знаю.

– Я ничего не понимаю из того, что вы говорите.

– Угу…

– Я…

Тупик. Невозможно даже подобрать слова, потому что разговор получается настолько нелепым, что…

– Ну?

Настолько нелепым, что продолжать его стало бессмысленно. Очень хотелось признаться, только было непонятно, в чем.

Словно услышав Марусину мольбу о спасении, зазвонил древний Бунинский коммуникатор. Профессор вытащил трубку и нажал отбой. Черт!

– Ты что-нибудь слышала про предметы?

– Какие предметы?

– Хорошо. С тобой происходило что-нибудь странное в последнее время?

– Со мной постоянно происходит что-то странное.

– Например?

– Например…

– Предмет, – Бунин взял со стола пуговицу и покрутил перед глазами у Маруси. – Маленькая вещичка из металла. У тебя должна быть какая-то маленькая вещичка из металла.

– Ящерица?

– Ящерица?!

– Кто-то подбросил ее в сумку.

– Отлично. И что?

– В смысле?

– Предмет дает способности. Какие способности появились у тебя?

– Э-э-э-э…

– Ты получила письмо из школы, так?

Маруся не успевала за ходом его мыслей.

– Так.

– И кто-то подбросил тебе предмет.

Маруся кивнула.

– Я, – профессор ткнул себя пальцем в грудь, – занимаюсь поиском и изучением предметов.

– Круто, – растерянно пролепетала Маруся.

– Что круто? Логику видишь?

– Какую логику?

Профессор опустил глаза в пол, потом перевел на стену, потом резко развернулся и вышел в другую комнату.

– Тот, кто подбросил тебе предмет, хотел, чтобы мы встретились и…

Маруся услышала звук падающей мебели.

– И чтобы ты передала предмет мне. Поэтому письмо.

Маруся задумалась, но никакой логики не увидела.

– Почему надо было использовать меня? Можно было передать предмет сразу вам.

– Тоже логично, – согласился профессор. Он снова заглянул в комнату и посмотрел на Марусю, – но если использовали тебя, значит, в этом тоже был какой-то смысл.

Голова профессора скрылась.

– Ты действительно ничего не знаешь?

– Вы третий раз…

– Предметы дают способность. Необычную способность.

Профессор появился снова, держа в руках толстую папку, перетянутую резинкой.

– Например, суперсилу, – Бунин несколько раз поднял и опустил папку, держа ее в вытянутой руке. – Тогда ты сможешь разбить стену кулаком, или поднять в воздух автомобиль, или остановить стадо мамонтов.

– Не, не смогу, – уверенно сказала Маруся.

– Сможешь-сможешь. Ну, то есть смогла бы, если бы ты была сильной. Ты проверяла?

– Что?

– Можешь поднять автомобиль?

Маруся задумалась. Впервые за время этого разговора она задумалась, о чем вообще был этот разговор. Разговор был о том, что с помощью предмета можно…

– Не отвлекайся!

– А?

– Ты можешь пройти сквозь стену?

– Ох… Это…

– Попробуй.

– Послушайте…

– Пробуй, пробуй. Просто пройди сквозь стену.

– Я не могу пройти сквозь стену.

– Почему?

– Нет, все-таки…

– Ты когда-нибудь пробовала пройти сквозь стену?

Маруся ощутила настоящее отчаяние.

– Как можно пройти сквозь стену?!

– Иногда предмет дает очень странные способности. Мы еще не научились их объяснять.

– Мы?

– Давай!

Бунин взял Марусю за локоть и подвел к стене.

– Иди.

Маруся посмотрела на стену, находящуюся прямо перед ее глазами. Более идиотскую ситуацию сложно себе придумать. Маруся расстроилась и разозлилась и разочаровалась в этом Бунине, а ведь сначала он ей даже понравился.

– Давай. Иди.

Может, просто развернуться и уйти? Человек явно не в себе. Похоже, это настоящий сумасшедший…

Безумный профессор слегка подтолкнул Марусю в спину, так, что она покачнулась и ударилась в стену лбом.

– Хм… Не проходит… – тихо сказал профессор сам себе.

Маруся развернулась и посмотрела в глаза Бунину.

– Я…

– Хорошо! А видеть ты можешь?

– Степан Борисович…

– Закрой глаза.

– Степан Борисович.

– Просто закрой глаза и скажи, что я сейчас делаю.

– Давайте…

– Ну?

Маруся закрыла глаза. В памяти возникла цитата из какой-то журнальной статьи про маньяков. Там было написано, что в случае столкновения надо вести себя спокойно и хотя бы делать вид, что подчиняешься, пока не придет помощь… Помощь. Нос до сих пор на улице, можно было бы закричать…

– Что я делаю?

Маруся автоматически открыла глаза и увидела профессора, стоящего на одной ноге с разведенными в стороны руками.

– Не подсматривай!

– Я случайно!

– Закрой глаза!

Подчиняться, пока не придет помощь.

– Ну? Что я делаю?

– Я не знаю.

– Честно?

– У меня закрыты глаза, откуда я могу знать?

– Значит, не видишь. Хорошо… Может быть, ты умеешь читать мысли? О чем я сейчас думаю?

– О том, умею ли я читать мысли.

– Вот! Видишь? Значит, ты умеешь читать мысли, – обрадовался профессор.

– Ничего я не умею. Это было логично, – хмуро заметила Маруся.

– Хорошо. Тогда я подумаю о чем-то таком, чего ты не знаешь.

Он сделал серьезное лицо, словно выискивал в голове мысль посложнее, потом поднял брови. Это движение бровей означало немой вопрос: «Ну?»

– Я не знаю, о чем вы думаете… – обессиленно призналась Маруся. – У меня нет никаких способностей.

– Этого не может быть. У всех есть какая-то способность, а с предметом она должна выпирать из тебя так, что ее нельзя не заметить.

– Единственная способность, которая у меня есть, это способность влипать во всякие неприятности, и после того, как я получила предмет, я стала влипать в неприятности в десять раз чаще.

Теперь Марусе казалось, что профессор смотрит на нее с каким-то сожалением. Правда, непонятно было, он ее жалел или скорее был разочарован, что ему попалась настолько тупая девочка, у которой даже с магическим предметом нет никаких способностей.

Профессор раздавил окурок в пепельнице и повалился в кресло.

– Способности бывают очень разные. Некоторые люди начинают летать, некоторые умеют задерживать дыхание, некоторые перестают есть…

– Я, в общем-то, тоже перестала есть. Потому что никак не могу добраться до вашей столовой…

– Ты яйца ешь?

– Я все ем.

– Вон там, – профессор указал на дверь, – кухня. Поищи что-нибудь.

Маруся послушно отправилась на поиски еды, а Бунин раскрыл свою толстую папку и начал перебирать бумаги, будто утратил к гостье всякий интерес.

Кухня оказалась чуланчиком, заваленным мешками с кормом для животных, мисками, кормушками; каким-то образом здесь умещался большой гудящий холодильник. В него-то Маруся и залезла. Трехлитровая банка с формалином и тушкой неопознанного животного, бутылка водки и высохший лимон. Где обещанные яйца?

Маруся вздохнула, открыла мешок с собачьим печеньем (витамины, минералы и клетчатка), разжевала, запила водой из-под крана и принялась изучать кухню дальше. В шкафчике обнаружилась коллекция заспиртованных вредителей сельскохозяйственных культур с подписями на латыни и на русском. Мешок с камнями (обычный мешок с обычными камнями), банка засахаренного меда без крышки, крупа перловая в бумажном пакете (с дырочкой в левом боку), книга «Домоводство» 1911 года издания, коробка с разобранными коммуникаторами, разбитая игровая приставка, моль (живая) и восемь пачек папирос. В другом шкафу была лабораторная посуда, электронные весы и древний тонометр с грушей (такую штуку Маруся видела у своей столетней соседки Клавдии Степановны). На подоконнике лежала лапша быстрого приготовления, банка маринованных огурцов с плесенью и кофемолка.

– А вот, например, в Великобритании… Ты слышишь?

Маруся молча кивнула и отсыпала еще немного собачьего печенья.

– Маруся!

– Слышу вас.

– В Великобритании был зафиксирован случай телекинеза.

Маруся с хрустом разгрызла печенье.

– Яйца нашла?

– Не!

– Значит кончились.

Отлично. Спасибо за обед…

– Ты пробовала двигать предметы?

Двинуть бы тебе сейчас…

– Маруся!

– Пробовала!

Маруся выглянула в окно, пытаясь разглядеть на улице Носа, но там никого не было.

– И что?

Профессор неожиданно появился на кухне, так что Маруся даже вздрогнула от неожиданности и подавилась печеньем.

– Получилось?

Маруся закашлялась. Бунин похлопал ее по спине. Девушка стала кашлять еще сильнее. Проклятое печенье не просто попало не в то горло, а словно приклеилось и теперь не проходило ни туда ни сюда.

– Нагнись и кашляй.

Маруся наклонилась и получила еще один сильный хлопок по спине. Печенье вылетело.

– Телекинез вообще не самая редкая способность…

– Можно воды?

– Угу…

Профессор открыл шкафчик, вытащил какую-то мензурку с делениями, набрал воды из-под крана и протянул Марусе.

– Жалко я молоко отдал.

Маруся присела на подоконник и выпила всю воду залпом.

– Есть люди, которые умеют поджигать предметы, – Бунин посмотрел на девушку. – Я так понимаю, ты не умеешь.

Она кивнула.

– Есть даже такие, которые умеют убивать взглядом.

Маруся посмотрела на профессора так, что он улыбнулся.

– Не умеешь.

В животе забурлило. Желудок настоятельно требовал продолжения банкета. Видимо, несколько кусочков высушенной клетчатки только разбудили голод по-настоящему.

Надо было поскорее выбраться отсюда…

Профессор вытащил из банки большой маринованный огурец, смыл с него плесень и протянул Марусе. Девушка вежливо отказалась, замычав и покрутив головой. Бунин пожал плечами, откусил огурец и задумался. Марусе показалось, что он так и уснул стоя с открытыми глазами; только челюсти продолжали двигаться. Пауза все длилась и длилась, а профессор все молчал и молчал, жевал и жевал… Для того чтобы уйти, надо было закончить разговор, а для того, чтобы его закончить…

– Да, кстати… – проснулся профессор. – А где он сейчас?

– Кто он?

– Предмет.

– Я оставила его в комнате.

– М-м-м… – профессор откусил еще кусочек и постучал пальцем по оконному стеклу.

– Принести?

Это был отличный шанс слинять.

– Ты ведь понимаешь, что за предметами ведется постоянная охота…

– Понимаю… Охота?

Бунин огорченно посмотрел на огурец, потом на дверь, свистнул и постучал себя ладонью по коленке. Из комнаты донесся звук скребущих по паркету когтей и в ту же секунду на кухню ворвались собаки.

– Много столетий… – Бунин разгрыз огурец на куски и бросил собакам, – ведется война за право обладания…

– Разве собакам можно огурцы?

– А разве нет?

Маруся не нашлась что ответить.

– На этой войне убивают, отнимают, правят, теряют, умирают… Ну и кто мне заплевал весь пол?

Маруся ошеломленно смотрела на профессора, который наклонился к собакам и трепал их за ушами обеими руками.

– Кто убивает?

– Те, кто охотится.

– И меня тоже?

– Что? Убьют?

– Убьют?

– Может, и убьют.

– И вы мне это вот так просто говорите?

Бунин выпрямился и привычным жестом вытер руки о халат.

– А как я должен это говорить?

– Ну, я же в опасности.

– Ну да.

– И я ребенок.

– До некоторой степени…

– И меня могут убить.

– Несомненно.

– И что?

– Этот предмет. Он может попасть в руки кому угодно. Может попасть в руки тирану, старушке, ребенку. Это как…

Бунин взял со стола салфетку, наклонился и вытер с пола собачьи слюни.

– Как рок. Греков читала?

– Каких греков?

– Древних.

– Типа судьба?

– Типа. Бабах! И предмет у тебя. Вчера был обычным, а сегодня уже избранный. Избранный, значит трагедия. Трагедия, значит смерть.

– Ничего не значит.

– Ну, в общем да. Это как повезет. Но обычно смерть.

– Так. Послушайте. Я не хочу никакой рок. Я хочу домой.

Бунин рассмеялся.

– Ты все-таки не читала греков.

– Причем тут греки?!

– Идем…

Бунин взял Марусю за мизинец и потянул за собой в комнату.

– Вот все, – он указал на папку, – что нам известно про предметы.

Маруся подошла к столу и посмотрела на папку. Ей показалось, нет, она была уверена в том, что вовсе не хочет читать какие-то материалы про предметы. Как будто прочесть это означало бы, что она согласна со всей этой галиматьей, что она поверила и подписала бы контракт, вступила в непонятную игру, участвовать в которой ей не хотелось.

– Открой.

Непонятно почему, но Маруся подчинилась, села в кресло и раскрыла папку. На первых страницах – подборка фотографий: лица людей с разноцветными глазами – один зеленый, второй голубой. Неприятное ощущение расползлось по всему телу, и это чувство можно было безошибочно идентифицировать как страх. Это было то самое, чего Маруся и боялась. Подтверждение. Еще не бесспорное, но уже достаточное, чтобы почувствовать себя причастной к чему-то опасному. Здесь были мужчины и женщины, старики и дети, серьезные, улыбающиеся, грустные, уставшие, напуганные. Маруся перелистывала страницы и всматривалась в лица…

– Они умерли?

– Не все…

– Почему они не избавляются от предметов?

– Отказаться от суперспособностей?

Бунин достал еще одну папиросу и закурил.

– А если человеку не нужны эти способности? Если, допустим, это обычный человек, нормальный. Живет себе – и вдруг получает дар проходить сквозь стены. Зачем ему это?

– Хороший вопрос, – Бунин задумался. – Допустим, предмет попадает к какому-то… пользуясь твоей терминологией, не совсем хорошему человеку. Или совсем нехорошему. Или к человеку, который не подозревает о том, что он нехороший, пока ему не выпадет шанс… А это тот самый шанс. Ты обычный человек и вдруг понимаешь, что умеешь проходить сквозь стены. Ты можешь проникать в любые здания, брать, что захочешь, вмешиваться в жизнь других людей.

– Это мне понятно. Я спрашивала про хорошего. Если способность появляется у хорошего человека, который не использует свой шанс сделать подлость.

– Почему же подлость, способности могут быть очень даже полезными.

– А если это бесполезная способность. Допустим, человек школьный учитель…

– Ты правда считаешь их хорошими людьми? – на лице у профессора отразилось неподдельное удивление.

– Я так не считаю. Ну, то есть не всегда. Но допустим. Допустим, это школьный учитель, и он – хороший человек. Добрый, честный…

Профессор зевнул.

– И что?

– И ему выпадает способность поджигать взглядом.

– И?

– И плюс на него охотятся.

– Ну, многие об этом не догадываются…

– А если этот догадывается. Почему бы ему не выкинуть предмет?

– Хороший человек в такой момент думает – я выкину, а его подберет другой хороший человек… Хорошим людям вообще свойственно думать, что их окружают хорошие люди. И вот другой хороший человек подбирает предмет и становится новой жертвой. То есть хороший человек понимает, что таким образом он как бы обрекает другого хорошего человека на смерть.

– Бред.

– Конечно бред. Но работает.

– Можно не выбрасывать. Можно закопать предмет куда-нибудь, не знаю, выбросить в колодец…

– Теперь я расскажу тебе, что происходит дальше. Человек закапывает его в поле, а через пару дней возвращается за ним.

– Почему это?

– Потому что больше всего человеку хочется обладать хоть какими-то способностями, – профессор наклонился к Марусе и понизил голос. – Это как наркотик. Любой предмет, любая способность – это сила. А люди очень слабые существа. Люди – очень пугливые существа, они постоянно всего боятся. Людям не хватает силы, отсюда популярность сюжета про суперспособности. И люди смотрят кино про суперлюдей, читают комиксы про суперлюдей и мечтают быть на них похожими. Неважно, какая сила. Главное, что она есть, и он может воспользоваться ею.

– И это чувство сильнее страха?

– Это замкнутый круг. Способность – сила. Сила – это то, что может защитить тебя от смерти. Выбрасывая предмет, ты не перестаешь ощущать себя уязвимым, даже наоборот. Но ты лишаешься единственного оружия, которое могло защитить тебя. Понимаешь?

Маруся кивнула.

– Довольно топорно с точки зрения психологии, но абсолютно безошибочно. За всю историю не было еще ни одного человека, который смог бы отказаться от предмета по своей воле.

– Как же они попадают к людям?

Профессор развел руками и улыбнулся.

– Загадка!

Маруся задумалась. Ей захотелось представить всю цепочку событий – как это происходит? Почему? И какая у всего этого цель? Это не просто испытание обстоятельствами, это какое-то особое испытание и власть, которая дается человеку. Это сила, которая может изменить ход истории. Ей показалось, что это какой-то специальный хаос, который добавляется в человеческую жизнь, даже не так – в жизнь всего человечества, чтобы она… забродила? Как дрожжи, которые кладут в тесто, – и тогда оно растет и пухнет и закипает внутренними процессами: войнами, изобретениями, природными катаклизмами. Люди перемешиваются, их как будто что-то подталкивает, заставляет беспрерывно двигаться, иначе, возможно, никакой эволюции не состоялось бы… И тогда объяснимо, почему предметы попадают к людям случайно – хаос он и есть хаос, генератор случайных чисел, никогда нельзя ничего предсказать и запланировать – иначе будет уже не то.…

И вот Маруся тоже попала в эту историю, она получила предмет и стала еще одним маленьким звеном в этой цепочке. Она маленькая бактерия, которая должна выполнить свою функцию и каким-то образом повлиять …

– Когда ты о чем-то думаешь, у тебя открывается рот. Ты знала об этом?

Маруся быстро захлопнула рот и с возмущением посмотрела на профессора.

– Молчу-молчу!

Профессор улыбнулся и вышел из комнаты.

Самое дурацкое, когда перебивают мысли… Значит, так… Изменить ход событий. Но! У Маруси не появилось никаких способностей. Значит ли это, что генератор ошибся? Или это вообще какой-то сбой в программе? И может ли быть какая-то программа у хаоса?

Что если может, и предмет, который попал к Марусе, на самом деле предназначался для какого-то невероятного события, которое теперь не произойдет, потому что эффект не сработал? А может, наоборот? Попав к Марусе и не дав ей способностей, хаос предотвращает какое-то страшное событие? Нет, нет, нет. Хаосу должно быть все равно. Тогда что? Может ли быть срок годности? Или… Или, может быть, еще не началось время действия? Но глаза уже изменились.

Из соседней комнаты донесся лай и какие-то дурацкие крики. Похоже, профессор играл с собаками.

Не отвлекаться!

Надо посмотреть на ситуацию с другой стороны. На самом деле единственное, что изменилось в жизни Маруси – это количество неприятных случайностей, опасных для жизни. Она попала в аварию, она чуть не захлебнулась, она… да вот, хотя бы, печеньем подавилась… если рассматривать это как знаки, то знаки говорят ей, что от предмета надо избавляться. То есть сам предмет говорит: «Я не дал тебе никаких способностей, и я пытаюсь тебя убить». Так, что ли? То есть если смотреть на ситуацию с этой стороны, то именно так. И тогда что?

– Я хочу отказаться от предмета! – неожиданно выпалила Маруся.

Быстро и резко, словно испугавшись изменить собственное решение…

– Что?

– Я хочу отказаться от предмета!

Вместо профессора в комнату вбежала собака и молча сунула в руки Маруси обслюнявленный мячик. Маруся повертела мячик в руках и вздохнула. Собака с любопытством посмотрела на Марусю, словно ожидая чего-то, но не дождавшись, цапнула мяч зубами и потянула назад, пытаясь отнять. Маруся расцепила пальцы и отдала мячик. Собака разочарованно сунула мячик обратно в руки Маруси и дождалась, когда та схватит его покрепче. После чего процедура повторилась. Маруся снова отдала мячик. На какое-то мгновение ей показалось, что она услышала собачьи мысли, что-то вроде «ну и глупое животное мне попалось!» и сразу же догадалась, что по правилам игры…

– Ты должна держать мячик и не отдавать, – подсказал профессор. – А собака будет его у тебя отнимать.

Маруся еще раз посмотрела на мячик и на собаку.

– А в чем смысл?

– Это такая игра.

Маруся закинула мячик куда-то подальше вглубь комнаты и покачала головой.

– Все равно у меня нет никаких способностей.

– Ты просто о них не знаешь, – настойчиво повторил профессор.

– Но у меня же, как вы сказали, не выпирают способности! – с отчаянием крикнула Маруся.

Профессор внимательно осмотрел Марусю. Девушка почувствовала, как разгорелись щеки.

– Я, кстати, несовершеннолетняя, – зачем-то предупредила она.

– Не будем отвлекаться, – меланхолично заметил профессор и затушил папиросу. – Мы даже не знаем всех способностей, которые могут быть у человека. Все, что мы знаем про тебя, это то, что ты не умеешь проходить сквозь стены, не умеешь зажигать взглядом, не умеешь убивать взглядом, не умеешь читать мысли, – профессор ухмыльнулся, – или умеешь, но притворяешься. Не умеешь поднимать тяжести, хотя это мы еще не проверяли, ты…

Он неожиданно ущипнул Марусю за плечо, так что она взвизгнула.

– Ага… Ты чувствуешь боль.

– Конечно, чувствую!

– А могла бы не чувствовать. И еще мы знаем, что ты можешь есть собачье печенье.

Маруся покраснела еще сильнее.

– Я просто…

– Да ладно. Я тоже его люблю.

– Давайте прекратим эти эксперименты.

– Тебе не интересно знать?

– Не интересно.

– И ты правда готова отдать мне свой предмет?

– С чего вы взяли что вам?

– Ну, если он тебе не нужен.

– Не нужен.

– Тогда почему не мне?

– Может быть, я не хочу, чтобы вы погибли.

Профессор расхохотался, потом встал, отвернулся, приложил руки к лицу и через мгновение повернулся обратно к Марусе. Сначала она даже не поняла, что изменилось в его внешности, что-то неуловимое и в то же время совершенно очевидное. Глаза! Профессор снова рассмеялся, довольный произведенным эффектом.

– Как видишь, еще не погиб.

– Вы тоже?

Один зеленый, другой голубой. Обычно, когда хотят удивить, говорят: «Сядь, а не то упадешь». В данный момент Маруся сидела, но ей все равно показалось, что она куда-то проваливается.

– И живу так уже много лет.

– Но… Ладно. Хорошо.

Профессор потянул за цепочку, висящую у него на шее, и вытащил маленькую серебристую подвеску в виде спрута или осьминога.

– И что это за способность?

– Это очень особенная способность, единственная способность…

Профессор неожиданно изменился в лице, больно схватил Марусю за руку и рванул к выходу. Это было настолько внезапно, что Маруся даже не успела ничего понять, она только вскрикнула и постаралась не запутаться в ногах и вещах, которые были разбросаны по полу.

– Где ты живешь?

– Второй дом от сквера!

Бунин кивнул, добежал до двери и ударил по ней кулаком. На месте удара появился разъем. Он разбухал на глазах, увеличивался, пока не открыл небольшую светящуюся панель управления.

– 351 44 313!

– Что?

– Набирай!

Профессор подтолкнул Марусю, а сам быстро вернулся в комнату.

– Три, пять… – Маруся нажала на кнопки и обернулась на профессора, который собирал какие-то вещи на столе.

– Один, четыре, четыре…

Маруся нажала еще несколько кнопок.

– Три, один, три!

Профессор уже стоял за спиной, а рядом с ним крутились две черные собаки.

– Три, – вслух повторила Маруся, нажимая на последнюю кнопку.

– Сидеть!

– Что?

– Я не тебе!

Маруся ощутила, как пол под ногами вздрогнул и довольно быстро начал проваливаться вниз. Лифт?

– Немного неудобно, так что лучше стой по центру…

Бунин взял Марусю за руку и притянул к себе.

– Куда мы едем?

– Скоро увидишь…

– Что-то случилось?

– Пока нет. Вернее, уже да, но… – профессор поднял голову и посмотрел вверх, – но еще не самое страшное.

Вот тут Марусе действительно стало страшно.

Лифт остановился, и они оказались в подвале или, точнее, в коридоре, который был похож на нору, вырытую прямо в земле. Бунин снял со стены фонарь и осветил дорогу.

– Тебе уже рассказывали, что у нас есть метро?

– Что-то говорили…

– Надеюсь, у тебя есть проездной? – улыбнулся профессор и, отвернувшись от Маруси, бодро зашагал по коридору.

 

3

Это не было похоже на метро, каким его знала Маруся. Пара вагонов, один из которых напоминал медицинскую лабораторию, светился ультрафиолетом. Второй – пустой, без сидений и только поручни в два ряда. Двери обоих вагонов открылись автоматически, как только Бунин подошел поближе, в ту же секунду состав словно приподнялся в воздухе – возможно, таким образом включались магнитные подушки.

– Сюда, – скомандовал Бунин и быстро вошел в пустой вагон.

Маруся замешкалась и огляделась по сторонам.

– Быстрее! – довольно грубо закричал профессор.

Маруся вошла в вагон, и поезд сразу же тронулся с места.

– Сейчас некогда рассказывать, – профессор поймал девушку за локоть ровно в тот момент, как она стала падать, – просто слушай меня.

Он подтянул ее руку к поручню.

– Держись крепче.

Маруся обратила внимание, что все это время профессор смотрел не на нее, а куда-то мимо, в сторону светящегося вагона. Она обернулась и тоже посмотрела туда.

Сквозь прозрачные двери был виден длинный хирургический стол, а может, ей только казалось, что это хирургический стол, ведь раньше она никогда их не видела, но лампа над ним висела именно такая, какими их показывают в кино. Еще там было какое-то оборудование с мониторами и большие блестящие баллоны.

– Пробрался-таки, – процедил сквозь зубы профессор и, придерживаясь одной рукой за стенки вагона, начал продвигаться в сторону лаборатории.

Кто именно пробрался и куда, Маруся не поняла, потому что вагон выглядел пустым, но почему-то ее охватил такой ужас, что даже волосы на затылке встали дыбом.

Профессор подошел к двери, разделяющей вагоны, и резко повернул кран. Поезд дернулся и побежал еще быстрей – однако уже не весь: светящаяся лаборатория стала отставать; Маруся видела, как они стремительно отдаляются от нее.

Вообще-то в этот момент Маруся подумала, что профессор действительно болен и страдает паранойей. Зачем было нужно отсоединять лабораторию и от кого они бежали, если там никого не было? Выглядело, как минимум, странно.

– Они уже здесь.

– Я никого не заметила.

Профессор вернулся к Марусе и посмотрел ей в глаза.

– Богомол. Делает человека невидимым.

Ну да, ну да… Еще один волшебный предмет. Маруся невольно ухмыльнулась.

– И как же вы увидели его, если он невидим?

Бунин расстегнул ворот рубашки и сорвал с шеи цепочку со спрутом.

– Ты спрашивала, что у меня за способность?

Профессор протянул предмет и кивнул.

– Возьми.

– Зачем?

– Проще один раз почувствовать, чем объяснять.

Маруся осторожно взяла спрута в руку.

– Теперь попробуй сконцентрироваться на нем, – тихо сказал профессор, – почувствуй его.

Маруся постаралась понять, что изменилось, но ничего особого не ощутила, только вроде… как будто… Нет, это действительно нельзя объяснить словами. Представьте, если бы вы вдруг стали видеть, нет, видеть не то слово, но, тем не менее, самое близкое по смыслу – стали видеть радиоволны. Или еще какие-то невидимые глазу волны. Самая близкая визуальная аналогия, которая всплыла в голове у Маруси, – графика, имитирующая работу эхолокации у китов.

Будто вы излучаете какой-то сигнал, а он, отталкиваясь от поверхности других предметов, которые вы еще не видите, возвращается к вам и сообщает, где что находится с точностью до миллиметра. Но то, что исходит от вас – не просто сигнал, а целое поле, которое охватывает собой всю Землю и возвращается к вам же с информацией о каких-то… черт! О чем же это оно?

Маруся точно чувствовала какие-то сгустки энергии, которые были разбросаны по всей планете, она не могла сказать, где именно они находятся, но могла выбрать какой-то один и двигаться к нему, или замечать движение других сгустков. Один из них был совсем рядом, он был…

Маруся бросилась к двери и посмотрела на лабораторию, которая теперь выглядела маленьким белым квадратом в конце тоннеля.

– О, Господи! – зашептала Маруся. – Он видит предметы.

Профессор кивнул.

– Я вижу его! Вижу, как мы убегаем от него, а он… – Маруся показала пальцем в сторону лаборатории, – остается там!

– Он видит активные предметы. Сколько их на самом деле – никому не известно. Многие, возможно, лежат где-нибудь в земле…

Вагон тряхнуло на повороте, и Маруся сжала кольца еще крепче, чтобы не уронить. Перед глазами опять возникло поле со светящимися точками, оно было настолько объемным, что сразу же закружилась голова. Картинка была подвижной, она то приближалась, то отдалялась, вращалась по какой-то траектории, выхватывала отдельные участки и выделяла их, как если бы совершала поиск… Вот еще один предмет, совсем рядом… он становится ближе, а вот еще – он тоже двигается, и оба они светятся ярче остальных, будто маленькое созвездие…

– Тут еще два…

– Так, все, хватит…

Маруся открыла глаза.

– Что это за предметы?

– Ты еще не умеешь пользоваться поиском и можешь потерять сознание от всей этой круговерти…

Голова и правда была не на месте, словно после двухчасового катания на карусели.

Бунин протянул руку, и Маруся вернула ему спрута.

– Ну, так что это?

– Один из них – твой.

– А второй?

– А второй идет за ним.

Снова мороз по коже…

– Охотники?

– Думаю, да.

– И что, они тоже видят предметы?

Бунин повесил цепочку на шею и пожал плечами.

– Думаю, нет…

– Тогда откуда они знают?

– Хотел бы я знать.

Вагон резко остановился и раскрыл двери.

– Бежим!

Профессор снова схватил Марусю за руку и потащил за собой.

– Подождите!

Маруся согнула ноги в коленях, чтобы затормозить бег, но из-за резкой остановки только упала на землю и ободрала коленки. Профессор остановился, схватил ее под мышки и потянул вверх.

– Вставай!

– Зачем мы бежим к ним, если они могут нас убить?!

– Так надо!

– Но мне не надо!

Маруся услышала столько отчаяния в своем голосе; ей показалось, она сейчас расплачется от ужаса…

– У тебя просто нет выбора!

– Почему?

– Потому что теперь ты с нами, и ты будешь делать то же самое, что и мы! – воскликнул профессор.

– Я даже не понимаю кто вы! И я не понимаю, что вы делаете!

Бунин обхватил девушку за плечи и больно встряхнул ее то ли от злости, то ли пытаясь привести в сознание.

– Мы. Спасаем. Мир, – громко и с расстановкой произнес он.

– А я не хочу спасать мир! – выкрикнула в ответ Маруся.

Казалось, будто профессора окатили ледяной водой. Он даже отпустил Марусю и сделал шаг назад.

– Какой смысл спасать мир, если я могу умереть? Зачем мне то, чем я не смогу уже воспользоваться?

Несколько секунд Бунин переваривал информацию, потом опять взял Марусю за руку и потащил за собой.

– Отпустите меня.

– Ты эгоистка.

– Я знаю. Вы отпустите меня?

Бунин отпустил Марусину руку, отошел куда-то в сторону и вернулся уже с лестницей.

– Я лезу первым, ты за мной.

– Я останусь здесь.

– Ты пойдешь со мной, быстро найдешь предмет, отдашь его и после этого проваливай ко всем чертям!

Он приставил лестницу к стене и полез вверх. Маруся полезла следом. От собственной истерики было тошно и немного стыдно. И, да, наверное, это был не самый красивый поступок в ее жизни, но еще никогда она не была настолько искренна в своих словах… Поток мыслей перебила вспышка и, когда глаза привыкли к свету, Маруся поняла, что они вылезли из-под пола прямо на их белоснежной кухне.

Бунин закрыл крышку люка и осмотрелся.

– Где твоя саламандра?

– Кто?

– Ну, ящерка. Хотя вообще-то это саламандра.

– Я спрятала ее в тапки.

Бунин показал в сторону комнат: «Пошли». Маруся вздохнула и взбежала по ступенькам на второй этаж. Пнула дверь ногой, залезла под кровать, вытащила тапки и вытряхнула ящерку-саламандру на ладонь. В этот момент какая-то неведомая сила подняла все, что было в комнате, в воздух и вышвырнула в окно.

 

4

Маруся очнулась и выплюнула песок. В ушах шумело. Дом был разрушен, стены горели, а в небо валил черный дым. Маруся вытерла губы и огляделась. Среди какого-то строительного мусора лежал Бунин. Лицо его было сильно изранено.

Маруся обессиленно закрыла глаза. Что это было? Взрыв? Очевидно, что взрыв, но почему? На вопрос «почему» ответа не было, поэтому на его месте сразу же возник вопрос «что делать?». Лежать здесь дальше или все-таки встать и идти за помощью? В порядке ли Бунин? Может быть, она спасет ему жизнь? А может, у него оторваны ноги?

Маруся открыла глаза, чтобы проверить, что осталось от Бунина, и закричала – прямо перед ней было лицо прозрачного человека. Это лицо было так близко, что Маруся видела каждую венку, каждый сосудик, каждую жилочку под прозрачной кожей. Они были похожи на ярко-голубые молнии, ветвистые и пульсирующие, похожие на страшную роспись. Глаза с маленькими зрачками-точками были почти белыми. Маруся чувствовала, как надрываются ее голосовые связки, но крика не было. Наверно, потому что она оглохла. Но сейчас ей казалось, будто это существо поглощает все звуки, поглощает вообще все.

Отключилась и включилась снова. Осторожно открыла глаза. Существо пропало, но вместо него так же близко, глаза в глаза, нависало лицо Бунина. Маруся дернулась и попыталась отползти в сторону, однако что-то мешало движению, словно тело приклеилось к земле. Маруся опустила глаза и увидела…

– Ты видишь?

Как описать, что чувствуешь, когда видишь себя пронзенной насквозь куском арматуры? Разодранное платье, много крови и железяка с кривыми краями, торчащая прямо из груди. Маруся не нашлась, что ответить. Она даже не нашла в себе правильные чувства и ощущения. Не поняла, что делать дальше. Что делать после того, как тебя проткнет где-то в области солнечного сплетения? Умирать? Это было логично, но умирать не получалось. Не было даже никакого намека на смерть.

– Теперь ты понимаешь, какая у тебя способность?

Маруся ничего не понимала. Она просто переводила взгляд с железяки на Бунина и обратно и думала о том, что в данной ситуации она при всем желании не может ни о чем думать.

Бунин улыбнулся, потом вздохнул, потер свои щеки, улыбнулся и вздохнул снова.

– Маруся… Ты бессмертна.

– Зашибись…

А что тут еще ответишь?

 

5

Теоретически вытаскивать полутораметровый железный кол из груди гораздо проще, чем микроскопическую занозу из пальца. Бунин просто обхватил его обеими руками и выдернул. Даже не рассмотрев, отшвырнул и склонился обратно к Марусе.

– Как ощущения? – заботливо спросил он, поправляя лоскутки разодранного платья.

– Как будто из моей груди вытащили огромную железяку, – честно призналась Маруся.

– Ткани уже рубцуются… – сообщил профессор, склоняясь над раной и внимательно рассматривая ее.

– Она что, зарастает?

– Восстанавливается… как хвост у ящерицы… – Бунин улыбнулся.

– И долго она будет восстанавливаться?

– Встать можешь?

Маруся попыталась приподняться на локтях. Внутри все болело, но это была терпимая боль и уж точно не смертельная. Еще болела ладонь – только сейчас Маруся заметила, что все это время она крепко сжимала пальцы. Маруся осторожно разжала кулак. Ящерка.

– Не хочу тебя расстраивать, но появилось еще несколько охотников…

Маруся спрятала ящерку-саламандру в карман, перевернулась на бок и закашлялась. Во рту был привкус крови.

– Охотники прозрачные?

Бунин удивленно вскинул брови.

– Вот эти прозрачные, которых я все время вижу, – это охотники?

– Нет, это не охотники.

– А почему они постоянно пытаются меня убить?

– Они не пытаются тебя убить.

– Ладно, кто они и почему я их вижу?

– Это долгая история.

– Я не тороплюсь.

– А я тороплюсь!

Маруся приложила руку к груди и потом поднесла к глазам. Ладонь была выпачкана кровью.

– Кровь еще будет идти какое-то время, но я думаю, это не страшно.

– Вы думаете?

– Никогда не видел такого.

– Никогда не встречали бессмертных людей?

– Ну… Вообще-то ты первая.

– Вы же изучали предметы и не знали про саламандру?

Бунин протянул руку и помог Марусе встать.

– Я знал, что такая способность есть, но никогда не встречал и поэтому даже не предполагал, как выглядит…

Он прервался, услышав шаги. Маруся обернулась. Илья.

Он ошарашенно смотрел на разрушенный дом, и, казалось, не замечал ни профессора, ни Маруси.

– Вы что, не получили мое сообщение? – неожиданно набросился на него Бунин.

Илья посмотрел в их сторону, но ничего не сказал.

– Где остальные?

– Да все готово! – словно бы проснулся Илья. – Они уже там, ждем вас.

 

6

Все происходило так быстро, что Маруся не успевала сориентироваться. Куда они бегут? Кто ждет и где? И, главное, зачем? А как же обещание отпустить ко всем чертям? Еще тревожила мысль, можно ли ей сейчас бегать? Можно ли бегать с дыркой в груди? Можно ли бегать в тот момент, когда у тебя формируются новые ткани? А вдруг они сформируются как-то неверно… Ну, или там сердце в пятки упадет?

Они выбежали к дороге, и Маруся увидела трамвай. Вообще-то она ожидала увидеть что-то вроде машины скорой помощи, а еще лучше вертолета. Нет, нет. Лучше, если бы Илья подхватил ее на руки, занес в реактивный самолет, уложил на мягкое кресло, да, да, там нет больших мягких кресел, но мечтать не вредно… Чтобы он гладил ее по волосам, переживал, держал за руку…

– Запрыгивай!

Бунин подтолкнул Марусю и помог забраться на ступеньку.

– Придержи ее! – крикнул он Илье.

Илья схватил Марусю за руки и втянул внутрь вагона. Только сейчас он обратил внимание на то, что она вся в крови.

– Что это с тобой? – нахмурился он.

Ну, наконец-то!

– Я бессмертная, – почему-то ответила Маруся и рухнула в кресло.

Трамвай тронулся с места, да так резво, что пейзаж за окном моментально слился в одну сплошную пеструю ленту.

– Чего, правда бессмертная?

Илья завалился в соседнее кресло и с интересом начал разглядывать Марусину рану. Или он просто пялился на грудь? От этой мысли у Маруси загорелись щеки.

– Правда, правда, – отозвался профессор. – Оставь ее в покое.

– То есть тебя невозможно убить, что ли? – не унимался Илья.

– Невозможно! – снова ответил за Марусю профессор.

– А если голову отрубить?

– Тебе заняться нечем? – рассердился Бунин.

– Не, просто интересно… Как можно быть бессмертным. А если ее в кислоте растворят, она что, тоже не умрет?

Смешно сказать, но в данную минуту Маруся думала о том же. Как можно быть бессмертным, если ты человек, которого можно…

– Или на куски распилить? Она что, склеится обратно?

Маруся даже открыла глаза и посмотрела на профессора. Ее очень интересовал ответ на этот вопрос.

Бунин пожал плечами.

– Не знаю, что с ней произойдет.

– Давайте попробуем! – весело предложил Илья и рассмеялся собственной шутке.

Маруся потрогала пальцами рану в груди и почувствовала, что она уже совсем затянулась и стала плотной, как раньше, только кожа еще разодрана и немного кровит. Но самым странным было то, что этот факт совсем не удивлял Марусю. Как будто это было что-то обыденное, то, что происходило с ней каждый день. И вот за эту мысль она зацепилась. Вполне возможно, что обретенная способность и правда спасала ее уже не первый раз, ведь она выжила в аварии, не утонула в душе и даже переварила собачье печенье! Кстати, очень хочется есть…

– У тебя глаза разноцветные, – прервал ее мысли Илья.

– У Маруси есть предмет, если ты еще не понял.

– Я понял, понял…

Интересно, а у Ильи есть предмет?.. Маруся внимательно рассмотрела его глаза. Вроде, обычные – карие.

–  Илья, а у тебя есть?

–  Что? Предмет?

–  Ага.

–  Был, – вздохнул Илья. – Сейчас нет…

–  А у Носа и Алисы?

–  Сама у них спроси!

Похоже, он обиделся. Почему?..

Трамвай свернул в лес. Трамвай? В лес? Там что, есть рельсы? Вагончик ехал прямо между деревьев, потом мягко скатился с горки, и стало темно. Внутри немедленно зажегся свет.

Маруся удивленно посмотрела на профессора.

– Тоннель.

– Подземный?

Бунин кивнул.

Маруся прильнула к стеклу, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь за окнами трамвая – бетонные стены с редкими фонарями. Ничего интересного. Постепенно огней становилось все больше, пока не стало совсем светло. Трамвай въехал в небольшое депо.

 

7

Маруся спрыгнула со ступеньки и огляделась. Секретный бункер, если это был он, напоминал ангар, забитый сельскохозяйственной (что ли) техникой. По крайней мере, это все было похоже на полуразобранные тракторы и комбайны. Еще на стене висел телефон, такой старинный, с проводом; плохая копия картины Айвазовского с пририсованными летающими тарелками. Слева громоздился автомат, торгующий бутербродами, а чуть поодаль – огромный пенопластовый динозавр с отломанной лапой.

Профессор подошел к телефону, засунул указательный палец в диск и несколько раз прокрутил его в разные стороны. Маруся удивленно наблюдала за этим странным действом и не заметила, как в стене ангара появилась дверь. Створки разошлись. И маленькое трамвайное депо залило светом. Теперь перед Марусей предстала совершенно другая комната, больше похожая на… да ладно, больше всего она была похожа на кухню в их домике. Белые стены, белая мебель, все белое, светлое и бесполезное. Короче, полное разочарование. Никаких тебе светящихся карт или кнопочек, или пультов управления…

Из комнаты выглянул Нос. Он как-то нелепо взмахнул рукой, словно хотел поприветствовать ее, но в последний момент засмущался и передумал. Неожиданно кто-то обнял Марусю за плечи. Маруся вздрогнула и обернулась. Илья. Так вот почему передумал Нос… Самцовые игры.

– Идем…

Илья подтолкнул Марусю в сторону комнаты и тут же убрал руки с ее плеч, потому что вслед за Носовым в дверном проеме появилась Алиса.

– А что она здесь делает?

– Она с нами, – спокойно ответил профессор и прошел в комнату.

– С каких это пор?

– У нее предмет…

– Это не повод, чтобы тащить ее…

– У нее главный предмет!

Алиса заткнулась. Заткнулась – образное выражение, но в данном случае все выглядело именно так, буквально. Как будто язык запал ей в глотку, и она не могла больше ни говорить, ни дышать. То есть заткнула свой фонтан. То есть она чему-то очень сильно удивилась.

– Главный предмет? – Нос был потрясен. Он смотрел на Марусю так, будто у нее две головы.

Маруся перевела взгляд на Илью. Тот тоже застыл в изумлении.

– Что такое главный предмет? – не выдержала Маруся.

– У тебя суперспособность, – начал Бунин.

– Я так поняла, что все предметы дают суперспособность…

– Тогда у тебя супер-суперспособность.

Бунин подошел к большому глянцевому кубу, вытащил из кармана жетон и вставил в прорезь. Гладкая поверхность куба мигнула и на ней появился яркий сенсорный экран. Бунин провел ладонью снизу вверх, и картинка на экране сменилась такой же сенсорной клавиатурой. Пальцы Бунина быстро забегали, набивая вопросы, – и тут же на экране возникал другой текст, – видимо, ответы того, с кем Бунин общался.

– Те прозрачные существа, о которых ты спрашивала… Есть предположение, что это первые люди. Наши прародители, можно сказать. А можно сказать, создатели.

Бунин на секунду оторвал взгляд от экрана и посмотрел на Марусю.

– Изначально предметы принадлежали им…

– Создатели? – переспросила Маруся.

– Да. Мы, в общем-то, не совсем люди. То есть мы люди, но нас создали они. Как эксперимент.

Бунин продолжил переписку с невидимым собеседником.

– Эти первые люди попали на нашу планету случайно. Ты ведь понимаешь, что все, что я тебе рассказываю, – что-то вроде легенды. Мы не можем знать всей правды…

Бунин опять взглянул на Марусю.

Маруся кивнула.

– Подготовь площадку.

Илья вышел из комнаты.

– Алиса, костюмы, – скомандовал Бунин.

– Я бы хотела… – начала Алиса.

– Костюмы! – резко перебил ее Бунин.

Алиса вышла вслед за Ильей. Теперь их осталось трое.

– Так вот, – продолжил Бунин, – предметы принадлежали этим существам. Цель предметов, видимо, вспомогательная. То есть они позволяли быстрее осваивать новую территорию. Это, в общем-то, инструменты… Но они… – Бунин опять провел ладонью по экрану и вместо клавиатуры на нем возникла карта мира, исчерченная пунктирными линиями. – В смысле, существа, – не могли нормально размножаться на нашей планете. Улететь они тоже не могли.

– Почему?

– Не знаю. Возможно, их корабль потерпел здесь крушение. А может быть, такой была их миссия или еще что-то. Я там не присутствовал. В общем, они создали нас как свои «реплики», но более приспособленные к жизни на Земле. Новые люди были менее совершенны генетически, но более живучи и, как это свойственно всем паразитам, в итоге сжили со свету своих хозяев, постепенно захватив власть… Ну и предметы.

– И что?

Профессор быстро ударил пальцами по экрану и на нем появилось изображение огромного человеческого уха.

– Алиса! Илья! Сюда, быстро! – крикнул прямо в ухо профессор. – Он здесь, прямо над нами!

– Кто? – испуганно спросила Маруся.

– Тот, кто очень хочет с тобой встретиться, – загадочно ответил профессор и подбежал к двери.

Практически сразу там появилась Алиса с двумя круглыми сумками, больше похожими на мешки.

– Где Илья?

– Пошел с другого хода!

Профессор набрал код на замке. Дверь закрылась, и тут же из стены поползли какие-то другие двери, которые до этого видно не было. Они накладывались слоями одна на другую, и Маруся поняла, что это даже не двери, а стены, которые передвигаются и окутывают комнату, словно кокон, делая его, видимо, еще более неприступным.

– Он идет за ней? – спросила Алиса и даже показала на Марусю пальцем.

Маруся почувствовала себя виноватой. Ей почему-то тоже показалось, что это именно она навлекла столько неприятностей и привела за собой убийцу.

– Видимо, да.

– И как он ее видит?

– Не знаю, – профессор отошел в центр комнаты и встал в круг.

Маруся давно обратила на него внимание. Круг очерчивала тонкая оранжевая линия, но спрашивать, что это, Марусе было некогда.

Прямо на глазах круг начал темнеть, пока полностью не окрасился в оранжевый цвет и затем медленно принялся опускаться вниз. А ведь они и так находились в подземелье!

Профессор опускался все ниже и ниже, пока полностью не исчез в отверстии в полу. Маруся удивленно посмотрела на Носова, но тот никак не отреагировал, только подошел ближе к кругу. Очередной лифт? Но куда?

Через пару минут круг поднялся, и теперь на него встала Алиса. Процесс повторился, круг начал медленно опускаться.

Когда Алиса пропала из виду, Маруся решилась на вопрос.

– Куда это?

Носов протянул руку и подвел Марусю ближе к кругу.

– Следующая ты.

– А что там? – не унималась Маруся. Не то чтобы ей было страшно, но…

– Наш «Клипер-20», – улыбнулся Носов.

Круг поднялся. Маруся посмотрела на него, потом на Носова. Носов кивнул головой в сторону круга – вставай, мол.

Маруся осторожно встала на круг. Поверхность слегка завибрировала и будто вздрогнула, опознавая нового пассажира. Маруся почувствовала, как все вокруг стало уплывать вверх, вернее это она стала уплывать вниз. Это было очень глупое состояние, почему-то хотелось сесть на корточки или закрыть глаза, или еще что-нибудь сделать. А вот так просто спускаться по трубе куда-то… На аппарат для томографии похоже, там тоже увозят в трубу, но там ты хотя бы лежишь, расслабляешься. Если, конечно, не страдаешь клаустрофобией.

Когда платформа опустилась ниже уровня пола, стало немного не по себе, вокруг гладкие стены, тихо, даже немного жутко и очень тесно. Сколько еще ехать, Маруся не знала, но судя по времени, которое у трубы занимала транспортировка одного человека, она была не очень длинная.

Наконец откуда-то снизу пробился свет, и Маруся почувствовала сильный ветер, обдувающий голые ноги. Когда платформа опустилась достаточно низко, так, что, по расчетам Маруси, уже как минимум половина тела находилась в другом помещении, Маруся все-таки присела на корточки, так не терпелось ей увидеть, куда же ее привезли. Она увидела каменистое дно и большое подземное озеро. Профессор и Алиса стояли чуть в стороне и переодевались в комбинезоны. А на воде…

Платформа опустилась и тихо пискнула: сигнал, что пора слезать. Маруся спрыгнула на камни.

– Иди сюда! – крикнул профессор.

На самом деле Маруся никогда не видела настоящий «клипер», но могла предположить, что он как-то похож на космический корабль. Что делал «клипер» на такой глубине и почему был пришвартован к берегу подземного озера – загадка. Впрочем, их накопилось уже такое количество, что одной больше, одной меньше, не суть…

– Ну, что ты встала?

Маруся обернулась и посмотрела на платформу, которая уходила вверх, за следующим пассажиром.

– Надо быстро переодеться, тут очень холодно.… Про холодно, это мягко сказано. На самом деле, когда Маруся выдохнула, то увидела облачко пара. По географии у нее была тройка и поэтому она не совсем понимала, почему на такой глубине так холодно, – если чем ближе к центру Земли, тем теплее? Ладно, об этом как-нибудь потом…

Маруся подошла к профессору и Алисе. Они уже почти полностью переоделись в черные комбинезоны, которые лежали тут же, прямо на камнях Маруся стала рассматривать новый костюм – он был из очень тонкой, будто слегка прорезиненной ткани, и выглядел довольно просторным, хотя на нем не было ни единого шва.

– Тебе его не рассматривать дали, – прошипела Алиса.

Маруся стала вдевать ноги в брючины, краем глаза, наблюдая за конкуренткой – правильно ли она все делает. На Алисе комбинезон выглядел прекрасно – надо сказать, что это была весьма стильная штука: девушка полностью облачилась в комбинезон, потом подняла широкий черный пояс и пристегнула его на талию. Маруся заметила, что на ремне есть какие-то кармашки, карабины и даже пара кнопок. Потом Алиса вытащила из кучи вещей носки, села прямо на камни, натянула их на ноги и принялась рыться в ботинках, сваленных в кучу. Как же это напоминало Марусину комнату! Все в кучу, и с утра сидишь и выбираешь, что бы надеть …

– Теперь нажимай эту кнопку на поясе, – Алиса показала где и ушла.

Маруся услышала звенящий шорох гальки. Кто-то подбирался к ней сзади. Она резко обернулась и увидела Илью.

– Ты бы платье сняла, что ли? – ухмыльнулся Илья.

Маруся покраснела.

– Тогда отвернись.

Илья отвернулся к куче одежды и выбрал себе комбинезон.

Маруся быстро скинула платье и стала лихорадочно надевать комбинезон. Видимо, от того, что она нервничала, руки никак не попадали в рукава.

– Помочь?

Он смотрел прямо на нее. Маруся онемела.

Илья подошел ближе, взял рукав, расправил его и помог протолкнуть в него руку. Все это время он смотрел ей в глаза, ни разу не опустив их ниже. Вот это выдержка. Или ему не интересно? Может, она для него просто маленькая девочка, над которой ему нравится подшучивать…

Илья поправил воротник, и его руки прикоснулись к Марусиной голой коже. Стало очень жарко.

– Чувствуешь тепло?

Маруся кивнула и покраснела еще сильнее.

– Это специальная ткань. Она постоянно поддерживает комфортную температуру, в каком бы климате ты не находился, – словно по писаному объяснил Илья.

Вот и вся любовь…

Профессор и Алиса скрылись в «клипере». Аппарат начал мигать и засветился, как новогодняя елка. Вода под ним стала прозрачная и голубая, – видимо, снизу она подсвечивалась прожекторами.

Снова шорох гальки – теперь Носов. Видел ли он, как Илья помогал Марусе одеться?

– Теперь пояс, – напомнил Илья.

Маруся взяла из его рук пояс. Он был странный, будто пластиковый, широкий и очень жесткий, как корсет. Обмотав его вокруг талии, Маруся защелкнула его на животе, переложила ящерку-саламандру в один из карманов и сразу же нажала кнопку.

– Молодец, – похвалил Илья.

Маруся обернулась на Носова, который уже протягивал ей носки и ботинки. Приятно, когда о тебе все заботятся.

Маруся хотела сесть на камни, но Илья подхватил ее под локоть и притянул к себе.

– Обопрись лучше на меня. Не надо сидеть на камнях.

Маруся кивнула и стала пытаться влезть в носки. Носки, к слову, тоже оказались очень теплыми. Носов стоял рядом и расстегивал карабины на ботинках. Маруся почувствовала себя маленькой девочкой, которой помогают одеваться взрослые папы. Иногда приятно показать себя беспомощной.

Когда с экипировкой было покончено, Илья еще раз поправил пояс на талии Маруси и слегка хлопнул ее ладонью по животу.

– Иди.

От озерной воды пахло арбузом. Странное ощущение. Маруся зачерпнула немного в ладонь и поразилась, какая холодная была вода. А может, и не вода? Пальцы мигом онемели, как если бы прикоснулись к сухому льду, а капельки так и остались на коже, не стекая обратно. Маруся вытерла руку о штаны. Давно пора было взять в привычку ничего тут не трогать, но любопытно же! Еще от озера исходил звук. Конечно, скорее всего, это не озеро, а «Клипер-20», или как там эта штука называется, но казалось, что тихо потрескивает именно вода. Интересно…

– А что ты не заходишь? – спросил Илья, оказавшийся рядом.

Видимо, Маруся настолько погрузилась в свои размышления, что уже ничего не замечала.

– Рассматриваю, – честно призналась Маруся.

– А-а-а… – понимающе кивнул Илья, – ну и как?

– Вода холодная.

– Ну да, – согласился Илья, – купаться сейчас не сезон.

– А что, тут можно купаться? – удивилась Маруся.

Илья покачал головой, и Маруся поняла, что поймалась на очередную шутку. Ужас, что он о ней подумает.

Илья поднялся на мостик и протянул Марусе руку. Она протянула ему свою, и он легко забросил ее на мостик, рядом с собой.

– Вот эта штука у тебя на животе, – он показал на синюю мигающую кнопку, – сенсор. Благодаря ему корабль нас видит.

Они подошли ближе к двери, и та правда раскрылась: заходите.

Снаружи «клипер» был покрыт чем-то вроде черной смолы – жидкой и маслянистой. Маруся не решилась ее потрогать.

– Это внешний корпус, – объяснил Илья. – Внутри корабль совершенно другой. А благодаря этому слою он приобретает обтекаемость при любой форме.

– Он что, может менять форму?

– Ну да. И при любой трансформации эта смола затягивает швы и защищает корабль от повреждений.

– Как кожа?

– Точно!

– А почему она черная?

– Так модно! – весело подмигнул Илья и обернулся в сторону Носова. – Ты идешь?

– Ща-ща… – прокричал Носов. Он никак не мог справиться с ботинками.

– Хуже бабы, – раздраженно заметил Илья.

– А «баба» для тебя что, синоним тупости?

– «Баба» для меня синоним женщины.

– То есть ты считаешь, что женщины хуже мужчин?

– Я считаю, что женщины медленнее мужчин надевают ботинки, – дипломатично выкрутился Илья.

– Ты женоненавистник.

– Поверь, ты не первая, кто мне это говорит.

– Потому что…

– У женщин короткая память, я знаю…

Вот сволочь!

Маруся толкнула Илью в плечо, но немного не рассчитала силы, или он как-то неудачно стоял… Раздался всплеск.

Маруся не выдержала и рассмеялась: Илья барахтался в воде. Но уже в следующую секунду она с ужасом подумала о расплате. Когда Илья выбрался на берег, вид у него был самый устрашающий. Маруся уже не улыбалась. Инстинктивно она подалась вперед и протянула руку. Илья схватил ее за ладонь и потянул на себя.

– Не надо! – испуганно попросила Маруся, ей совсем не хотелось падать в ледяную воду.

Илья улыбнулся.

– Страшно?

Дверь корабля раскрылась, и на мостике появилась Алиса. Она молча посмотрела на Илью и Марусю, потом на Носова, поджала губы, развернулась и ушла обратно. Маруся заметила, как смола мгновенно затянула швы, словно никакой двери там и не было. Илья взобрался на мостик и начал отряхивать с костюма прилипшие капли, которые осыпались вниз, как хрусталики.

– Странная вода, – заметила Маруся.

– Здесь все странное, – спокойно отреагировал Илья.

– Я уже иду, – крикнул Носов и побежал к мостику.

Илья подошел ближе к двери и нажал кнопку на своем поясе. Дверь расползлась в стороны.

– Велкам, – бросил Илья, не оборачиваясь, и прошел внутрь. Маруся дождалась Носова.

Внутри было темно, светилась только дорожка вдоль коридора.

– Все в сборе? – раздался голос профессора из динамиков.

– Да, – ответил за всех Илья.

– Хорошо… – раздалось из динамиков.

Марусе показалось, что голос у профессора был слегка раздраженный, наверное, ему не понравилось, что они так долго собирались.

– Ты когда-нибудь уже был здесь? – тихо спросила Маруся Носова.

– Пару раз… – шепнул Нос.

– Круто…

– Сейчас надо быстро дойти до каюты и пристегнуться, – предупредил Носов.

Маруся кивнула.

– Тебя вообще как, не укачивает?

– Не-а…

Носов вздохнул.

– А меня вот очень.

Илья свернул в отсек, который выглядел как комнатка с креслами, стоящими в два ряда. Каждое было опутано ремнями, как в гоночном болиде. В одном сидела Алиса с закрытыми глазами, казалось, будто она дремлет, хотя, скорее всего, просто не хотела никого видеть.

– Готовы? – спросил профессор откуда-то с потолка.

Илья запрыгнул в кресло рядом с Алисой и пристегнул все ремни. Маруся села в кресло сразу за ним; рядом плюхнулся Носов.

– Умеешь пристегиваться? – обернулся к Марусе Илья.

– Разберусь…

– А ты? – теперь Илья обернулся к Носову.

Носов ничего не ответил, но ремни пристегивал – видимо, тоже знал как.

Маруся защелкнула последний карабин и почувствовала, как кресло подстраивается под нее, словно оно было из пластилина. Стало очень удобно.

– Надеюсь, ты сегодня не завтракал? – с ухмылкой спросил Илья Носова.

Тот нахмурился.

– Смотри мне! – пригрозил Илья. – Чтобы без фонтанов!

– Да ну тебя! – наконец не выдержал Носов, ему явно не нравилось, что Илья постоянно унижает его перед Марусей.

Илья рассмеялся.

– Ты когда-нибудь заткнешься? – наконец проснулась Алиса.

Илья замолчал и отвернулся.

Носов и Маруся переглянулись и улыбнулись друг другу.

– Готовы! – громко скомандовал Илья.

 

8

Маруся приготовилась к чему-то необычному – сильной тряске, перепадам давления, перегрузкам, но ничего такого не произошло. Ей даже показалось, будто она сидит в старом кинотеатре и ждет начала сеанса. Темно, тихо, кто-то сидит рядом, кто-то перед тобой… Сейчас на экране появится яркая картинка, и… тело вжало в кресло. Это могло означать большую скорость, которую развила эта штуковина, но неужели такая скорость может быть под водой? Маруся посмотрела на Носова. Тот побледнел, по лицу его бежали струйки пота.

– В порядке? – осторожно спросила Маруся.

– Я… да… Просто боюсь летать, – натянуто улыбнулся Носов.

Летать?

Маруся почувствовала, как все ее тело вдавило вниз. Не может быть… Они что, взлетели?

Носов схватился за поручни кресла так, что его пальцы побелели.

Маруся тронула за плечо Илью.

– Это что, самолет?

– И самолет тоже, – ответил Илья, не оборачиваясь.

Маруся попыталась представить, как эта чудесная машина трансформировалась и как у нее выросли крылья, а черная маслянистая смола обтянула их кожей, и капельки арбузной воды стали отваливаться и осыпаться… Интересно, где они сейчас пролетают? И куда летят? И если эта штука и подводная лодка, и корабль, и самолет, и даже космолет, – могут ли они улететь за пределы земной орбиты? Может быть, Бунин решил пока перекантоваться где-нибудь на Луне? А что? Там уже построили базы, и папа говорил, что условия вполне сносные… А вот еще: работают ли предметы на других планетах, или их возможности проявляются только на Земле?

Носов тихо застонал. Бедненький… Марусе захотелось взять его за руку, но сейчас это было неудобно – силы гравитации слишком жестко вжимали ее в кресло – не пошевелиться.

– Не ной, – нарочито грубо сказала Алиса.

Маруся посмотрела на ее затылок с черными густыми волосами, собранными в тугой пучок – даже волосы показались ей злыми и жесткими…

– Я больше не могу, – застонал Носов.

– Потерпи минутку, сейчас уже отпустит, – неожиданно ласково отозвался Илья.

Все-таки иногда он был хорошим парнем…

Маруся вернулась к своим размышлениям, но теперь в них присутствовал Илья. Вот он такой добрый и строгий одновременно, умный, сильный, с ужасным чувством юмора, с бесконечными подкалываниями… Кого-то он очень напоминает. Мысли Маруси резко прервались размышлениями на тему – работает ли на Луне коммуникатор, чтобы позвонить папе, а потом развернулись и откатились обратно к Илье, с готовым ответом – так вот кого он напоминает! Маруся никогда не читала Фрейда, но слышала от подруги, что все девочки влюбляются в мальчиков, похожих на их отцов. Где-то там, глубоко в сознании, Маруся сделала пометочку почитать этого хитрого старика, когда она вернется домой – мысль-то прикольная и, похоже, работает!

Дышать стало легче. Давление упало и теперь можно было пошевелиться. Видимо, «клипер» набрал достаточную высоту и теперь, если отстегнуться, можно было походить ногами по потолку. Невесомость! Маруся улыбнулась сама себе. Какими бы опасными ни были эти приключения, сейчас она каждый час переживала столько нового, сколько не переживала за всю предыдущую жизнь.

Из динамиков послышалось кашлянье.

– Все в порядке?

– Супер! – неожиданно выкрикнула Маруся, не сдержав эмоций.

Еще полчаса назад она ненавидела все вокруг и мечтала вернуться, и вот на тебе – сияет, рот до ушей, словно попала в страну аттракционов.

Профессор рассмеялся.

– А мне вот очень хочется курить.

– А мне есть! – мигом отозвалась Маруся, как будто профессор разговаривал только с ней.

– Нос, а ты как? Есть не хочешь? – обернулся Илья.

Носов молчал и смотрел куда-то в одну точку перед собой.

– Особо не расслабляйтесь, сейчас пойдем на снижение, – предупредил профессор.

Носов отвернулся и замычал.

– Терпи, терпи! – подбодрил его Илья. – Скоро будем на месте.

Носов проворчал что-то невнятное.

Илья и Маруся встретились взглядом и улыбнулись друг другу.

– А куда мы летим? – решилась спросить Маруся.

– Увидишь, – все так же уклончиво ответил Илья.

Никогда не отвечает прямо. Да что ж такое.

– А там не опасно? – продолжила допрос Маруся.

– Там более безопасно…

– Тебе бесполезно задавать вопросы!

Илья показал глазами на Алису и нахмурил брови. Видимо, не хотел распространяться при ней.

– Первым делом мы поедим, – раздалось из динамиков. – Слышь? Маруська?

Динамик снова весело закашлялся.

– Я не Маруська!

– Ах, не Маруська? Ну, тогда первым делом мы покурим, а уж потом поедим, – отозвался профессор.

– Ну, уж нет! – возмутилась Маруся.

– Вот же ты прожорливая, – покачал головой Илья.

– Я не прожорливая, у меня такой метаболизм!

– Метаба-что? – передразнил Илья.

– Метаба-то! – огрызнулась Маруся.

– Метабануться! – засмеялся Илья.

– Прекратили! – строго крикнули из динамика.

– Вот дурак! – поддержала профессора Маруся и дала Илье легкий подзатыльник.

Илья отвернулся.

– Все. Поехали… Зажмите ваши ушки! – скомандовал профессор, и Марусю снова вдавило в кресло.

Дальше лететь было скучно, уши действительно заложило и желудок начал выталкиваться вверх, скомкавшись и завязавшись в узел. Носов сжал губы и шумно дышал носом. Илья откинулся назад и стал что-то насвистывать, пока не получил пинок от Алисы. По расчетам Маруси, летели они минут десять, и если сейчас пошли на посадку, значит осталось совсем ничего. За это время можно было подумать о чем-нибудь приятном, например, о еде, но именно о еде сейчас хотелось думать меньше всего.

Через пару минут Маруся ощутила легкий толчок, и давление снова отпустило. Маруся зевнула, чтобы пробить заложенные уши.

– Полет окончен, всем приятного плавания, – сообщил профессор.

Илья потянулся, вскинув руки вверх. Алиса поправила волосы – чисто девичья привычка перед выходом в люди. Носов сидел все такой же бледный и тер уши.

На потолке замигала большая белая лампа, корабль тихо загудел, потом лампа погасла и раздался приятный звон, будто ударили в колокольчик. Аппарат еще раз несильно тряхнуло и все замерло.

Илья и Алиса первыми начали отстегивать ремни. Маруся последовала их примеру. Носов же полулежал в кресле и вставать явно не торопился. Наверное, у него еще кружилась голова.

– Жив? – обернулся к нему Илья.

Носов кивнул.

Илья несколько раз присел, потом начал размахивать руками, разминая тело. Маруся поняла, что у нее тоже есть желание размяться, но повторять следом за Ильей она почему-то постеснялась.

Алиса, молча, вышла из сектора в коридор. Илья проводил ее взглядом, потом посмотрел на Марусю. Почему он так часто смотрит на нее? Просто так или правда нравится? Маруся решила не думать об этом, сейчас ей захотелось проявить сострадание к несчастному Носову, и она склонилась над ним.

– Ты правда ничего? – она положила ему на лоб ладонь. Лоб Носова был холодным и мокрым.

– Я сейчас…

– Хочешь, посижу с тобой еще?

Губы Носова слегка расползлись в стороны. Видимо, он пытался улыбнуться.

– Да ладно, очухается! – вмешался Илья.

– Не дергай его, – попросила Маруся.

– Наоборот, надо скорее выйти на свежий воздух, – возмутился Илья, – ему же там легче будет.

Носов отмахнулся, показывая, что он еще не готов никуда идти.

– Ну, как хотите, – сказал Илья и вышел в коридор.

Маруся взяла Носова за руку.

– Все хорошо, – мягко сказала она, глядя ему в глаза. – Сейчас потихоньку придешь в себя…

– Сейчас-сейчас…

– Да я не тороплю, расслабься, – успокоила его Маруся.

– Просто тошнит очень.

– Надо на воздух.

– Ненавижу такие перелеты.

– Понимаю…

– Вообще любые ненавижу.

– Ну… Это бывает. Плохой вестибулярный аппарат. Меня в детстве тоже тошнило.

Носов глубоко вдохнул и зажмурился.

– Ну?

Носов кивнул и начал отстегивать ремни.

– Тренироваться надо, – продолжила свою мысль Маруся. – Хотя бы на карусели.

Носов осторожно встал, опираясь на руки. Маруся подхватила его и помогла устоять на ногах. Казалось, будто она держит сильно пьяного человека. Держался он плохо, колени подкашивались, и его все время заносило в стороны.

– Идем, идем… давай…

– Я это…

– Ты не болтай. Сейчас выйдем и отпустит.

Они медленно вышли в коридор. Маруся посмотрела в разные стороны – куда идти было непонятно. Неожиданно с одной стороны коридора появился профессор.

– Ну, где вы там?

– Идем, – ответила Маруся.

Бунин взял Носова под другую руку.

– Такой умный и боишься летать.

– Он не боится, его тошнит, – заступилась за друга Маруся.

– Тем более, – почему-то ответил профессор.

Они остановились у стены, в которой что-то мигнуло синим, и из ниоткуда возникла дверь. Коридор продолжался в большой прозрачной трубе, которая находилась под водой. Вода была не самая чистая, с легким коричневым оттенком и обрывками бурых водорослей, которые проплывали то тут, то там. Это где же они?

На другом конце трубы Маруся увидела уже знакомый оранжевый круг на полу – видимо, теперь им предстояло по одному переноситься куда-то вверх. Первым отправили Носова. Профессор подвел его к кругу и похлопал по плечу.

– Давай, Нос. Еще минута – и ты на поверхности.

Нос встал на круг и стал медленно уплывать вверх.

Профессор посмотрел на Марусю.

– Саламандра с тобой?

Маруся уже и забыла про нее!

– Со мной, – сказала она и похлопала себя по кармашку.

– Не отходи никуда ни на шаг.

– Здесь тоже опасно?

– Каждый раз, когда ты отдаляешься от одной проблемы, ты приближаешься к другой, – печально улыбнулся профессор.

Маруся кивнула.

Оранжевый лифт-труба вернулся на место, и теперь на него забралась Маруся.

– Давай! – подмигнул ей профессор.

Труба медленно двинулась. Маруся задрала голову и посмотрела вверх. Куда она выйдет? И что там ее ждет?

Комната, в которую она вышла, напоминала дешевый офис – столы с компьютерами, кожаный диван и цветы в кадках. За компьютерами сидели молодые китаянки, которые щелкали по клавишам, не обращая внимания на вновь прибывших. Илья и Алиса сидели на диване. Носова не было.

– Присаживайся, – сказал Илья, похлопав по дивану рядом с собой.

Маруся подошла к дивану и в ту же секунду Алиса подскочила и отошла к окну.

– Почему она так меня ненавидит? – тихо спросила Маруся, садясь рядом с Ильей.

– Ревнует.

– К тебе?

Илья спокойно пожал плечами.

– Может, и ко мне тоже, но скорее всего к профессору.

– Она что, его любит? – совсем тихо спросила Маруся.

– Она злится, потому что профессор уделяет тебе больше внимания, чем ей. А раньше она была его любимицей.

– Но я же не виновата, что появилась, – возмутилась Маруся.

– Но это же не меняет сути дела, – парировал Илья.

 

9

Из коридора появился Носов. Выглядел он паршиво, к тому же был весь мокрый – видимо, умывался в туалете. Он молча свалился на диван и обхватил голову руками. Маруся вздохнула, но тут же отвлеклась на профессора, который уже поднялся на лифте и теперь подошел к бойким китайским девушкам. Совершенно неожиданно профессор заговорил с ними на их языке, и они стали визгливо объяснять ему что-то, размахивая руками и перебивая друг друга. Профессор вежливо кивал и улыбался. Маруся посмотрела на Илью. Тот поднял брови – мол, видишь, какой крутой профессор.

– Нас уже ждут, – обернулся к ним Бунин и показал на коридор: туда.

Там они сразу же столкнулись со стариком, который бросился навстречу профессору и заключил его в объятия. Маруся подумала, что это, скорее, русский обычай обниматься при встрече, и поэтому для маленького китайского дедушки это выглядело, немного странно. Однако дедушка про ее соображения знать не знал, поэтому отпустил профессора и принялся обнимать Алису, а потом и Марусю. При этом он все время кивал и чего-то лепетал на своем певучем языке.

– Он очень рад нас видеть, – перевел довольный профессор, – и приглашает немедленно пообедать.

Услышав это, Маруся сразу же прониклась к старичку невероятной симпатией и бросилась обнимать его сама, чем немало того напугала.

– У вас в карманах есть наушники… – предупредил Бунин, – советую воспользоваться.

Илья сразу же достал из кармашка маленькие розовые подушечки (такие же, как Марусе привозил папа!) и вставил себе в уши. Маруся нащупала в своем кармашке такие же. Речь старичка сразу же стала понятной. Переводчик, ага…

Алиса наушники доставать не стала, видимо, понимала все и так. Носов же никак не мог открыть кармашек у себя на поясе – то ли не хватало сил, то ли от нескоординированности. Похоже, ему было не до приветствий.

– Вы хорошо долетели? – вежливо спросил старичок.

– Отлично! – ответил ему профессор.

– А молодой человек? – спросил китаец, кивая на Носова.

– С ним все будет в порядке, – объяснил профессор. – Его просто немного укачало.

Старичок понимающе закивал.

– Вестибулярный аппарат! – громко сказал он Носову, но тот его не понял, так как до сих пор не справился с наушниками.

– Вестибулярный аппарат, – перевела ему Маруся.

Носов вздохнул.

Старичок стал размахивать руками вверх-вниз.

– Очень плохо от перепадов, – сообщил он. – Мне тоже.

– Его тоже тошнит в «клипере», – перевела Маруся и улыбнулась. – Давай помогу…

Она расстегнула карман на поясе Носова и достала наушники.

– У меня от их речи голова еще сильнее кружится, – пожаловался Носов.

– Ну, так вставь переводчика, – хлопнул его по плечу Илья.

Носов поморщился и покачнулся, будто легкое похлопывание нанесло его вестибулярному аппарату еще один невыносимый удар.

– Пройдемте скорее, – поторопил старичок, – все очень вкусно и очень много. Очень много вкусно!

Маруся взяла Носова за руку и потащила за собой.

– Очень много вкусно, – повторила она. – Не время умирать!

Они быстро дошли до конца коридора и вышли на улицу.

 

10

На улице была жара и духота. Прямо перед подъездом стоял ярко-розовый микроавтобус, который караулила пара крепких парней в обтягивающих футболках. Маруся увидела в салоне мягкие кресла, обтянутые белой тканью, и столик, заставленный прохладительными напитками. Отлично! Илья первым схватил бутылочку с прозрачной голубой жидкостью, отвинтил крышку и жадно выпил одним глотком.

– Ох, вкуснятина!

– На что похоже? – осторожно поинтересовалась Маруся.

– Ни на что не похоже! – радостно ответил Илья. – Просто вкуснятина!

Маруся выбрала бутылочку с ядовито-желтым напитком, сорвала крышку и понюхала.

Пахло чем-то неописуемым. Тогда она сделала небольшой глоток и поняла, что и на вкус это было нечто неописуемое, но все же – неописуемое с кислинкой.

– Попробуй зеленую, – посоветовал ей Илья, – мне она больше всего нравится.

– А что ж ты выбрал синюю? – спросила Маруся, ожидая подвох.

– Чтобы мне не досталось, – сухо ответила Алиса.

– Синяя – ее любимая, – пояснил Илья и рассмеялся.

– Синяя, синяя! – закивал китайский старичок и вытащил из холодильника еще пару бутылочек с синей водой. – Синей много, очень много!

– Сесе! – поблагодарила его Алиса по-китайски и поставила бутылочки перед собой на столе.

– Сесе, – передразнил ее Илья. – Попробуй зеленую!

Алиса отвернулась и стала смотреть в окно.

Маруся посмотрела на профессора, который что-то быстро печатал в одном коммуникаторе, параллельно переговариваясь по второму. Откуда у него это все взялось?

– Вижу. Переправь Козловскому и попроси… Что? Нет, он точно в курсе. Да точно, я тебе говорю. Перезвони потом. Не мне, а Козловскому, мне-то зачем?

– А простая вода тут есть? – тихо спросил Марусю Носов.

Маруся посмотрела на Алису.

– Можешь спросить?

– О чем?

– Есть ли тут простая вода.

– А сама не можешь? – язвительно спросила Алиса.

– У него же тоже переводчик в ушах, – объяснил Илья.

Маруся вздохнула. Вовремя предупредили, пока она не успела наговорить чего-нибудь лишнего, но китаец уже протягивал ей большую бутылку с прозрачной водой и стаканчики.

– Спасибо, – поблагодарила его Маруся и кивнула, похоже, тут было принято кивать по любому поводу.

Она открыла бутылку, плеснула в стакан воды и протянула Носову. Носов осторожно отпил, закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Хотя он все еще «умирал», вид у него стал лучше. Даже порозовел слегка. Маруся погладила его по руке. Умирающий Нос казался ей еще более милым. Или это материнский инстинкт – подружка рассказывала и про такое.

Маруся выглянула в окно – они ехали через порт: логично, если корабль спустился на воду и даже под воду, значит, где-то рядом должна была быть вода. То, что это не Луна, было понятно сразу после выхода на улицу. То, что это Китай, тоже не вызывало сомнения. Какой же это город?

– Что это за город? – спросила Маруся старичка, отрываясь от окна.

– Шанхай, – кивнул в ответ старичок.

Маруся кивнула тоже.

Лично она в Шанхае не была никогда, но вот папа летал туда часто. Очень может быть, что он и сейчас находится тут. Вот будет прикольно встретить его на улице!

– А можно мне позвонить? – вежливо спросила Маруся у профессора, когда тот отключил трубку.

– Конечно можно! Сколько угодно! – не дал ему ответить старичок, протягивая Марусе новенький коммуникатор. – Подарок, – кивнул он, – очень хороший коммуникатор, очень много функций.

Маруся улыбнулась и кивнула.

– Спасибо, – снова сказала она и посмотрела на профессора.

– Подарок! – сказал профессор, поднимая свою трубку.

– А мне? – сразу же вмешался Илья.

– У меня много подарков! – обрадовался маленький китаец, будто только и ждал этого вопроса. – Очень много!

Он полез в коробку под своим креслом и начал выкладывать на стол самые разные предметы. Там были и коммуникаторы, и фотокамеры, и флешки, и еще куча всякого высокотехнологичного хлама, который, похоже, был произведен в Китае на сто лет вперед, и теперь они уже не знали, кому его впарить.

– Су-у-у-у-пер! – восхищенно застонал Илья и начал перебирать все лежащие на столе подарки. – А они работают?

Профессор быстро пихнул его локтем в бок, не отрываясь от работы на коммуникаторе.

– В смысле, с русским софтом? Совместимы с нашими гаджетами? – поправился Илья.

– Конечно, совместимы! – закивал старичок. – Наши коммуникаторы совместимы с любой техникой и программами из любого уголка мира, – засмеялся он, хитро прищурившись. – «Сделано в Китае» все-таки!

Илья взял со стола фотокамеру, направил на Марусю и сделал снимок.

Маруся ненавидела, когда ее снимали без предупреждения, так что высунула язык.

– Теперь сюда, – закричал китаец, отнимая камеру у Ильи и нажимая на какую-то кнопку. Камера запищала и выдала фотографию.

Илья и Маруся одновременно потянулись к снимку, но Маруся успела выхватить ее первой. Пока она рассматривала фотку, Илья снимал ее снова и снова, выбирая наиболее дурацкие ракурсы.

То, что Маруся увидела на фотографии, повергло ее в шок. Она отчетливо увидела ярко-голубые прожилки на своем лице и шее – как у тех полупрозрачных монстров, которые преследовали ее. Маруся раскопала среди сувениров маленькое зеркальце и посмотрелась в него – ничего. Все те же разноцветные глаза, но кожа нормальная. Что же это? Неужели она становится такой же?

– Испугалась? – рассмеялся Илья. – Ну, ничего-ничего, бывает… А что это у тебя?

Илья резко заткнулся, и в автобусе стало тихо. Маруся подняла глаза на профессора, который смотрел на снимки Маруси, разбросанные по столу. Туда же смотрел маленький китаец и все остальные. Потом профессор и китаец переглянулись и оба посмотрели на Марусю.

– Что это? – глухим голосом спросила она.

– Я тебе потом объясню, – спокойно сказал профессор, хотя вид у него был взволнованный.

– Вы все время откладываете на потом!

– Я сказал – потом!

Профессор собрал фотографии в одну стопку и спрятал себе в карман.

– А что случилось? – растерянно спросил Илья.

– Тебя это вообще не касается, – довольно резко отрезала Маруся.

Настроение испортилось ужасно. Ничего не объясняют, а с ней что-то происходит. Она меняется. Сначала глаза, потом это. Вдруг она изменится навсегда или станет такой же полупрозрачной, или растворится в воздухе, или еще что-нибудь. И куда ее привезли? Может быть, они не собираются ее спасать? Может, они хотят посадить ее в клетку, или проводить над ней какие-то опыты, или вообще убить, пока она ничего не натворила?

Неожиданная паранойя накрыла волной и затуманила рассудок настолько, что Маруся стала видеть врагов во всех окружающих. Теперь ясно, почему профессор такой неразговорчивый, почему Алиса такая строгая, почему Илья пытается ее отвлечь, а бедный Носов, наверное, обо всем знает, и поэтому ему, как единственному честному человеку, плохо… Маруся стала пристально смотреть на свои руки, и ей показалось, что голубые прожилки на коже стали более заметными, чем обычно. Ей даже показалось, что сама она стала более прозрачной. Термокостюм начал давить и мешал дышать.

И, как назло, нет стопадреналинового пластыря!

– Можно мне выйти? – спросила Маруся.

– Нет, – ответил профессор, не поднимая на нее глаз.

Почему он не смотрит на нее?

– Мне плохо.

– Сейчас уже приедем.

– Я на минутку. Просто…

– Маруся! – теперь профессор смотрел на нее, и взгляд у него был строгий. – Это паника.

– Нет, правда…

– С тобой ведь уже было такое?

Откуда он все про нее знает?

– Я на минутку, просто вздохнуть немного, мне костюм давит.

– Ты никуда не пойдешь. На вот… – Профессор вытащил из кармашка ингалятор и протянул Марусе. – Вдохни. Это типа твоего пластыря…

Маруся взяла ингалятор.

– В напитке, который ты выпила, была вытяжка женьшеня, они везде ее суют… Вдыхай-вдыхай!

Маруся поднесла ингалятор ко рту и глубоко вдохнула сладковатый газ.

– Женьшень возбуждает нервную систему. Плюс резкие перепады давления. У тебя зашкалил адреналин…

Маруся вспомнила ту «психологиню», которая разговаривала с ней в тюрьме. У той был такой же поучительный тон, и Маруся ей совсем не доверяла. Зря она вдохнула эту штуку. Непонятно еще, что это был за газ.

– Теперь посиди спокойно пять минут. Не команда, а детский сад какой-то, – раздраженно заворчал профессор. – Одного укачивает, у другой истерика…

– Это не истерика!

– Сиди и молчи, я сказал. Сейчас приедем, купим нормальную свободную одежду, поешь, расслабишься…

«Как рождественского гуся готовят», – пронеслось в голове у Маруси. Но паника отступила. По крайней мере, вырваться из автобуса уже не хотелось.

Маруся постаралась расслабиться. Она посмотрела на Илью. Тот, явно заинтригованный, наблюдал за ней. Она ничего ему не сказала, и Илья тоже молчал.

Маленький китаец дотянулся до Маруси рукой и погладил по локтю.

– Не надо кричать. Уже близко.

И закивал, закивал, закивал…

 

11

Маруся очнулась от того, что ее тряс профессор.

– Приехали.

– Я что, уснула?

– К счастью, – улыбнулся профессор. – Успокоилась?

Маруся осмотрелась, все вставали с кресел и выходили из автобуса, только Носов сидел рядом и наблюдал за Марусей.

– Кажется, да, – ответила Маруся и тоже встала с кресла.

– Вот и ладненько, – вздохнул профессор и пропустил ее к выходу первой.

Маруся выпрыгнула из автобуса. Рядом уже стояли те два крепких парня, которые встречали их у подъезда. Алиса и Илья отошли в сторону и тихо переругивались между собой.

Старичок китаец, нахмурившись, смотрел в небо – сгущались тучи. Когда профессор и Носов вышли из автобуса, старичок сразу же засеменил к ближайшему магазину одежды, выкрикивая что-то непереводимое своим помощникам или кем там они были.

Район, в котором они оказались, был весь застроен небоскребами. Дороги были сделаны из какого-то шероховатого пластика, по которому блестящими лентами проходили непонятные полосы, видимо, для транспорта на магнитной подвеске. Выглядело очень красиво. Вообще все вокруг было очень красивое, прозрачное и зеркальное, как будто они вдруг оказались внутри витрины дорогого супермаркета. Людей было немного, машин еще меньше. Зеркальные небоскребы отражали небо, поэтому меняли свой цвет каждую минуту. Все первые этажи были отданы под магазины и вместо стекол у них были тонкие телевизионные панели, которые крутили рекламные ролики, демонстрирующие, какие именно товары там продаются. Если смотреть вдоль улицы – казалось, будто это одна многокилометровая телевизионная панель. Сумасшедшее зрелище!

Потом Маруся увидела нечто совсем удивительное – небо стало размытым, словно серую акварельную краску развозили по стеклу большим количеством воды.

– Купол, – объяснил Марусе Носов. – А над куполом ливень.

Маруся посмотрела на небо еще раз, – какое странное ощущение. С одной стороны, это было очень удобно, с другой стороны – это ведь так здорово гулять под дождем, а тут, получается, этого никогда не бывает.

– А молнии не пробьют? – осторожно спросила она, представив на секунду, как весь этот купол треснет и обрушится на город.

– Не пробьют, – улыбнулся Носов.

Кажется, он улыбнулся впервые за время их поездки. Значит, оклемался.

– Вы идете? – окликнул их Илья, которого почему-то совсем не интересовала чудесная конструкция над городом. Хотя, с другой стороны, в школе тоже были такие купола, только поменьше – видимо, для учеников Зеленого города, подобные чудеса были обыденностью…

Маруся взяла Илью за руку, и они побежали догонять свою группу.

Внутри магазина было прохладно и пахло едой. Прямо у входа стоял молодой парнишка, который варил куриные яйца в соевом соусе до черноты и тут же вынимал их шумовкой и складывал в специальный таз. Рядом с ним, на обычной коробке, сидела девочка и жевала пирожок, запивая его ядовитого цвета жидкостью.

Маруся задержалась около них и от удивления, и от голода…

– Здесь везде готовят еду – традиция такая, – объяснил Носов.

– Кажется, я хочу остаться здесь жить, – улыбнулась Маруся.

– Возьми-ка, – откуда-то из-за спины появился профессор и протянул Марусе солнцезащитные очки. – Их ты должна была надеть в первую очередь, – сказал он и подмигнул.

Маруся взяла очки и повертела их в руках.

– А пирожок можно? – наконец спросила она.

– Обед ждет нас дома, – строго сказал профессор.

– Обед, обед… Я еще даже не завтракала. Причем, по-моему, дня два как…

– Ну, так не тяни время, – сказал профессор, – идите, выбирайте себе одежду и приносите на кассу. Нос, – теперь он обратился к Носову, – глаз с нее не спускай.

– Даже в раздевалке? – удивленно спросила Маруся.

– О тебе же забочусь.

– И подсылаете Носова за мной подглядывать?

– А тебе есть, что от него скрывать? – прямо спросил профессор.

– Да ну вас! – возмутилась Маруся.

Профессор рассмеялся.

–Шуточки у вас не смешные!

– Зато я очень умный.

– Все равно, это не оправдывает вашу иронию!

– Да? Черт! Об этом я как-то не подумал…

– Я нажалуюсь на вас папе! – стараясь сдержать смех, сказала Маруся.

– А если я куплю пирожок? – хитро спросил профессор.

– Да ну вас! – повторила Маруся.

Она уже окончательно смутилась, к тому же было очень непривычно флиртовать с учителем, да еще на глазах у Носова.

Профессор рассмеялся и ушел. Маруся обернулась к Носу.

– Вот дурак, – в сердцах сказала она.

Они отошли к витринам с одеждой.

– Да он прикалывается, – успокоил ее Носов. – Вокруг него столько школьниц вьется – вот он и дурачится. Приятно ведь.

– А если какая-нибудь школьница в него влюбится? – спросила Маруся, прикладывая к себе выбранное платье.

– Так постоянно и влюбляются, – успокоил ее Носов, – а потом вырастают и выходят замуж за него, а потом сбегают, и так уже раз десять!

– А похож на такого настоящего холостяка! – сказала Маруся, вешая платье обратно.

– А он и есть настоящий холостяк. Но это не мешает ему постоянно жениться. То есть постоянные жены не мешают ему оставаться холостяком.

Маруся вздохнула.

– Ненавижу таких мужиков…

Носов выбрал какое-то платье из общей кучи и протянул Марусе.

– Смотри.

Маруся посмотрела на платье и улыбнулась. Выглядело очень симпатично.

– А ты разбираешься в женской одежде? – хитро улыбнулась она.

– Давай, без намеков!

– Хорошо, не буду. Слушай, давно хотела спросить, а у тебя есть предмет?

Нос насупился.

– Вообще-то, это не самый приличный вопрос…

– Ну, да! Конечно! – возмутилась Маруся. – Ты-то знаешь, что у меня есть ящерка, а я про твой – нет.

– У меня был предмет… Сейчас его нет… Но, надеюсь, он ко мне вернется…

– Жаль. Прям как у Ильи… А что ты умел?

– Давай, как-нибудь потом об этом поговорим. Это не самый приятный для меня разговор…

Маруся кивнула и перевесила платье в примерочную.

– Возвращаясь к теме, которую ты прервала, – мужики все такие, как профессор, – продолжил Носов. – Просто не у всех есть его возможности.

Девушка зашла в примерочную и закрыла за собой занавеску.

– Будешь подглядывать – убью!

Носов закрыл глаза руками.

 

12

Маруся быстро сняла с себя комбинезон и еще раз осмотрела свою кожу – нет ли никаких изменений? Нет. Все в порядке. Шрама тоже не осталось. Маруся повернулась спиной и попыталась рассмотреть, не осталось ли следов там – ведь кусок железа пробил ее насквозь, но и там кожа была гладкой, как и не убивало! Тогда она быстро влезла в платье, выбранное Носовым, и довольная покрутилась перед зеркалом.

Платье было очень короткое (все, как мы любим), яркого желтого цвета, с двумя большими карманами по бокам в форме уточек, с красными клювами. Оно выглядело совсем детским, но именно такие Маруся и любила. Главное, что карманы были глубокие, и в этих уточках можно было поместить кучу всего.

Теперь Маруся примерила очки. Очки были дурацкие и с платьем совсем не смотрелись – сюда надо было что-то такое же… ну… еще более дурацкое. Ладно. Маруся вышла из примерочной с комбинезоном в руках и в огромных высоких ботинках на карабинах, что выглядело круто, так, что даже не захотелось переобуваться.

– Супер! – констатировал Носов.

Маруся улыбнулась.

– Теперь пойдем переодевать тебя!

Носов почесал голову и осмотрелся.

– Вон там мы проходили мимо мужской одежды, – указала рукой Маруся.

Они направились в другой отдел, и пока Носов выбирал себе футболку и шорты, Маруся отошла к витрине с солнцезащитными очками. Вот они. Большие, круглые, в желтой пластиковой оправе. То, что надо.

– Я пошел переодеваться, стой рядом, – скомандовал Носов.

– Ага! – крикнула Маруся, не отрываясь от зеркала и поворачиваясь то так, то так.

В свободную минутку, пока никого нет рядом, можно было позвонить папе. Маруся достала подаренный коммуникатор, который болтался пристегнутый к комбинезону, и набрала номер.

– Па?

– Муся! Ты где пропала? Я набирал несколько раз…

– Потеряла коммуникатор…

– Да что ж ты все теряешь? А что это за номер?

– Мне новый подарили.

– А что ты… Ты что… ты где, вообще?

– Я-я-я-я…

Что бы соврать?

– Ты что, в Шанхае?

– Где? – зачем-то переспросила Маруся.

– Ничего не понимаю, – озадаченно пробубнил папа.

– Алло? Ты меня слышишь?

– Муся?

– Алло!

– Ты почему-то высветилась как будто… чертовщина какая-то…

– А ты где?

– В Гонконге.

– Ого!

Маруся чуть не выпалила «рядом». Тьфу ты…

– Ладно, ты там в порядке? Мне пора бежать…

– Я в порядке!

– Перезвоню минут через сорок…

– Па-а-а-а?

– Что?

– Люблю тебя!

Маруся почувствовала, как он улыбнулся.

– Люблю тебя тоже, Муська.

Маруся отключила коммуникатор и посмотрела на себя в зеркало.

Но то, что она увидела, заинтересовало ее больше собственного отражения. Примерочная, в которую ушел Носов, была открыта, но Носова в ней не было. Маруся обернулась, может, он ушел еще что-то себе взять? Не видно. Та-а-ак. Стоять и ждать тут? Позвонить? Но она не знает ничьего номера – глупо, кстати, получилось… Маруся осмотрела зал, но ни одного знакомого лица не увидела. Неужели все-таки потерялась? Профессор говорил идти к кассе. Значит, там все и соберутся. Но где эта касса? Видимо, подразумевалась касса на первом этаже, и если обойти его весь, то где-нибудь она найдется…

Маруся пошла по залу, внимательно выискивая глазами кассу.

Черт знает что. Бесконечные ряды одежды. Через минуту глаз замылился, и Маруся вообще перестала ориентироваться. Все-таки надо вернуться на то место, где она рассталась с Носовым и ждать его там. Он ответственный и не мог ее бросить. Скорее всего, отошел куда-то, и она не увидела его за одеждой. Или ему снова стало плохо, и он на минутку отбежал в туалет,… Маруся вернулась к тому месту, с которого ушла, и с радостью увидела, что примерочная снова закрыта. Значит, Носов там! Маруся подошла поближе и тихо позвала.

– Нос?

Из примерочной не ответили.

– Нос, ты тут? – снова спросила Маруся.

Тишина.

Может, он потерял сознание?

Маруся осторожно приоткрыла дверь примерочной и лицом к лицу столкнулась с высоким смуглым китайцем, который смотрел на нее как-то недобро, но главное… у него были разноцветные глаза!

Маруся резко отпрыгнула назад, но разноглазый бросился за ней и набросил ей на голову какую-то тряпку. Потом Маруся почувствовала, как ее сбили с ног, схватили и понесли. Маруся закричала и стала вырываться. Ударилась об пол – уронили, гады. Китаец резко сорвал тряпку с ее лица и быстрым движением всыпал в рот какие-то вонючие гранулы. Маруся попыталась выплюнуть их, но он зажал ее рот ладонью, и она почувствовала, как гранулы растворяются, приклеивая язык так, что она не могла уже, ни говорить, ни кричать. Потом снова тряпку на лицо, удар под дых и потащили. Убегая от одного врага, она приблизилась к другому и, похоже, более опасному.

Неужели никто не обратит внимание на человека, который тащит девушку с мешком на голове? Маруся все ждала какой-то помощи. Она попыталась сконцентрироваться и послать какие-то сигналы профессору – ну вдруг он ее почувствует? Пыталась дотянуться рукой до коммуникатора в кармане, но ее сразу же больно ударили.

Девушка услышала разговор – похитителей было несколько. Благодаря переводчику она понимала, о чем шла речь.

– Возьми ее костюм.

– Быстро, быстро!

– Ее уже ищут.

– Выруби их!

Черт! Было больно, и в тряпке Маруся задыхалась. Потом снова смена температуры – видимо, ее вынесли на улицу. Ударили обо что-то головой и стали запихивать… О, нет!.. В багажник! Маруся услышала щелчок, и стало очень темно. Точно, в багажник. Маруся потянулась здоровой рукой и сорвала с лица тряпку. Дышать стало легче, но ненамного.

Саламандра. Им же нужна только саламандра. А она осталась в кармашке комбинезона. Надо сказать им, чтобы они забрали комбинезон и отпустили ее! Но как? Рот был намертво склеен какой-то зловонной жижей. Маруся попыталась выдавить крышку багажника руками и ногами, но ничего не получилось. Машина поехала. Маруся достала коммуникатор и включила его. В багажнике стало чуть светлее. Что сделать? Набрать номер папы и молчать? И что? Он поймет, что что-то случилось, но даже не будет знать, что с ней и как помочь? Маруся выключила коммуникатор и расплакалась. Честно говоря, ей было до невозможности страшно…

Неожиданно коммуникатор засветился сам. Маруся нажала на кнопку приема и услышала голос профессора.

– Маруся? Ты слышишь меня? Если не можешь говорить – молчи и слушай. В коммуникаторе есть маячок, так что я вижу и тебя и твой предмет. Пока вы недалеко. Не паникуй, мы едем за тобой. Слышишь? Все будет хорошо.

Коммуникатор отключился. Маруся постаралась сдерживать слезы – все-таки ее нашли, спасение близко, но слезы потекли еще быстрее, а фантазия рисовала ей самые ужасные картины. Девушка боялась, что в этой войне опять может кто-нибудь погибнуть. А она уже так полюбила всех этих людей. И даже проклятую Алису.

Машина резко повернула и Марусю откинуло в сторону, она снова ударилась головой. Если они будут так ее мотать, живой она не доедет. Еще один резкий поворот и снова удар. Похоже, они уходят от преследователей…

Неожиданно машина остановилась, и теперь Маруся ударилась лицом, но, спасибо быстрой реакции, успела выставить вперед руки, так что зубы остались целы. Багажник открыли, два здоровенных мужика вытащили ее, как куклу, и потащили в подвал. Этот район был совсем не похож на тот, где они были до этого. Невысокие старые дома, грязь и дождь. Вот он дождь, который Маруся так хотела ощутить кожей. Теперь он мгновенно вымочил ее платье и волосы.

В подвале ее долго волокли по лестнице вниз, а потом кинули в маленькую темную комнатку без окон, закрыли на замок, и сразу же Маруся услышала звуки борьбы. Кто-то кого-то бил, вскрикивал… Девушка зажмурилась. Кто это мог быть? В их команде были одни подростки. Не профессор же.

– Отойди от стены! – крикнул кто-то из-за двери.

Бунин!!!

Маруся отошла как можно дальше и даже присела на корточки. Почти в ту же секунду стена взорвалась, и на Марусю посыпались камни. Она упала на колени и закрыла голову руками. Драка продолжалась. Чье-то тело отлетело прямо к ней. Маруся вскрикнула и отползла в сторону. Краем глаза она увидела, что это один из тех здоровых китайцев, что вынимали ее из машины. Судя по всему, амбал был мертв. Марусе стало дурно. После взрыва в комнате было настолько пыльно, что Маруся практически ничего не видела, дальше вытянутой руки. Она закашлялась.

– Осторожно!

Маруся уже не понимала, это ей говорят или кому-то еще… Кто-то схватил ее за плечо и дернул к себе. Потом еще чьи-то руки потащили ее из комнаты по лестнице вверх. Маруся практически не могла открывать глаза – везде забилась пыль. Кто ее тащит? Свои? Чужие? Снова чей-то вопль сзади и звук падающего тела. Дождь. Значит они на улице. У Маруси подкосились ноги, и она упала на землю. Ее снова взяли под руки и под коленки и понесли. Потом какая-то возня. Положили на что-то мягкое.

– Маруся?

Это был голос Носова… Свои.

– Отойди!

Командный тон Алисы.

Маруся почувствовала, как ее лицо бережно обтирают влажной тканью.

– Наклонись немного, – сказала Алиса почти нежно. – Голову осторожно.

Она промыла Марусе глаза и тут же положила на них какие-то примочки.

– Полежи пока так, я займусь твоей головой.

Маруся положила голову на диван и показала пальцем на рот.

– Что с ним? – спросила Алиса.

Маруся тихо замычала.

– Они заклеили ей рот, – сказал старичок. – Это пройдет само…

У Маруси защипало в носу. Снова хотелось плакать. Еще эту дрянь терпеть во рту не пойми сколько…

Алиса аккуратно разглаживала волосы на голове Маруси, видимо, чтобы лучше осмотреть рану.

– Шрам останется, – тихо сказала Алиса.

Маруся промолчала. А что она могла сказать?

Чьи-то теплые руки взяли Марусину ладонь и вложили туда что-то маленькое и ледяное. Саламандра. Маруся улыбнулась, хотя улыбаться она тоже не могла. Она просто сжала ящерку в кулаке и сразу же почувствовала себя намного лучше.

– Все хорошо, – тихо сказал профессор.

Маруся слегка кивнула.

– Не мотай головой, – снова строго скомандовала Алиса.

Маруся вздохнула. Кажется, она снова в безопасности. И с ящеркой. И с профессором, и с Носовым, и с Алисой… Не было только Ильи. Потому что он молчит? Или почему? Где он?

Маруся убрала примочки, открыла глаза и увидела, что она сидит в темной комнате, заставленной свечами, а напротив нее – тот самый разноглазый китаец.

Маруся вздрогнула и осмотрелась по сторонам.

– Галлюцинации, – спокойно объяснил разноглазый. – Гранулы имеют слабый наркотический эффект.

Он улыбнулся.

Марусе стало жутко. Она потрогала голову и почувствовала запекшуюся кровь на затылке. Значит, все это спасение ей только померещилось?

– Рад видеть вас у себя в гостях, – вежливо кивнул мужчина.

– Странный у вас способ приглашать в гости, – ответила Маруся по-русски, но, судя по всему, китаец ее понимал.

– Прошу простить меня за некоторые неудобства…

– Где профессор?

Китаец развел руками и сделал удивленное лицо.

– Они не могли бросить меня, – уверенно сказала Маруся.

– Зачем же они привезли вас сюда? – хитро прищурился разноглазый.

Маруся не знала, что ответить, зато она обратила внимание, что снова может разговаривать. Во рту было противно и очень хотелось пить.

– Можно воды? – спросила Маруся.

Откуда-то из темноты возникла китаянка в национальном костюме и поставила перед девушкой чайник с маленькой пиалой.

Маруся налила себе чай и сделала пару глотков.

– Зачем вы привезли меня сюда?

– Вы особенный гость…

– Вам нужна моя саламандра?

– Эта? – разноглазый покрутил в руках Марусину ящерку и отбросил ее за спину как ненужную вещь. – Пустяк. Мне нужны именно вы.

– Что во мне такого особенного? – обессиленно спросила Маруся.

– О-о-о! – мужчина поднял указательный палец. – Вы очень необычная девушка.

Из темноты возникла китаянка, которая поставила перед Марусей тарелку с дымящейся лапшой. Тут же другая принесла еще одну, с чем-то вроде жаркого. Они быстро приходили и уходили, и все блюда пахли фантастически вкусно.

– Думаю, вам лучше поесть, – доброжелательно сказал разноглазый.

Маруся оглядела стол.

– Надеюсь, сюда вы ничего не подсыпали?

Китаец рассмеялся.

– Я буду есть вместе с вами, – сказал он и взял со стола палочки.

Маруся кивнула и последовала его примеру.

Лапша была восхитительна. Марусе даже показалось, что ничего более вкусного она в жизни не ела. Жаркое было острым, со странным, почти черным мясом. Пирожки с овощами, креветки, размером с половину ладони… Внутри стало тепло и приятно. Стоило попадать в плен, чтобы наконец наесться?

– Пиво? – разноглазый протянул Марусе бутылку с пенящимся напитком.

– Я не пью, – замотала головой Маруся.

– Очень хорошее пиво. Харбинское, – китаец сделал глоток. – М-м-м-м.… Очень вкусно.

Маруся подумала, что терять-то уже, в общем, нечего, и вполне возможно, это был последний обед в ее жизни, так что она кивнула и взяла бутылку с пивом.

Китаец улыбнулся.

– Обязательно надо все попробовать, – ласково сказал он, – для этого и дана жизнь.

После бутылки пива все стало совсем хорошо. Маруся расслабилась и подумала, что тут тоже неплохо, к тому же она уже выражала желание остаться жить в Китае. Правда, сильно клонило в сон…

– Думаю, вам лучше принять ванну и поспать, – словно прочитал ее мысли разноглазый.

Маруся пьяно улыбнулась и кивнула.

Китаянки аккуратно помогли ей встать и отвели в комнату с большой европейской кроватью. Рядом с кроватью, прямо на полу, стояла старинная ванна на ножках, наполненная горячей водой зеленого цвета.

– Травы, – кивая, объяснила одна из китаянок.

Вторая китаянка уже помогала снять платье. Марусе было так лениво думать и сопротивляться, что она позволила себя раздеть и поместить в ванну.

Вода была приятной и мягкой, будто слегка маслянистой. Одна китаянка натирала тело Маруси мочалкой, вторая осторожно мыла голову, тщательно промывая волосы. Сознание уплывало и словно стирало из памяти все, что происходило с Марусей за последние 14 лет…

 

13

Когда Маруся проснулась, в комнате по-прежнему царил полумрак. Она поднялась с постели и накинула белый махровый халат. Вышла из комнаты и осмотрелась. Большой дом, в интерьере сочетаются китайский экзотический колорит и европейское барокко. Какие-то зеркала в тяжелых резных рамах, картины, статуэтки Будды и тут же мраморные бюсты. Золоченые подсвечники, китайские фонарики… красиво. Маруся нашла комнату, в которой они вчера (или когда?) ужинали с разноглазым и внимательно осмотрела пол. Куда же он выбросил ящерку?

– Уже проснулись?

Маруся обернулась на голос.

Разноглазый стоял в таком же белом халате с чашечкой кофе и улыбался.

– У вас всегда так темно… Непонятно, какое время дня.

– А зачем вам? Наблюдать за часами дурацкая привычка.

Маруся пожала плечами.

– Кофе?

– Давайте кофе, – быстро согласилась Маруся.

Можно обойтись и без часов, если кормят «по часам».

Разноглазый щелкнул пальцами и в комнате возникли китаянки с кофейником и чашками.

Маруся села за стол.

– Вам нравится здесь? – поинтересовался разноглазый.

– Да… У вас красиво, – сказала Маруся, – и вкусно.

Мужчина рассмеялся.

– Вы, кажется, что-то искали здесь?

Маруся слегка смутилась.

– Вам показалось.

Разноглазый вытащил из кармана халата саламандру и положил на стол рядом с Марусей.

– Смотрите, я не собираюсь отнимать ее у вас.

Маруся взяла ящерку. Внешне она выглядела так же, как и раньше, но теперь от нее не исходило холода.

– Подделка? – спросила Маруся.

Китаец сел рядом.

– Подделка, – вздохнул он. – Разумеется, я не верну вам вашу саламандру.

Он говорил это так спокойно и доброжелательно, что Маруся даже растерялась, как надо было правильно реагировать на такое.

– Тогда расскажите, что вам от меня надо и, если можно, отпустите обратно к профессору.

Китаец отпил кофе и промокнул губы салфеткой.

– Боюсь, профессора уже нет с нами.

Маруся побледнела.

– В смысле в Китае, – поправился разноглазый. – Они улетели обратно еще вчера.

Маруся задумалась. Китаец постоянно обманывал ее – можно ли доверять этой информации? С другой стороны, почему профессор до сих пор не нашел ее, у него ведь есть компас и маячок на коммуникаторе… Впрочем, про коммуникатор можно было забыть. Теперь у Маруси не осталось ничего, кроме белого махрового халата.

– Поверьте, здесь вас никто не найдет, – снова угадал разноглазый.

– Вы умеете читать мысли? – спросила Маруся.

– Нет, – пожал плечами разноглазый, – я умею это.

Он снова щелкнул пальцами и к нему подошла уже знакомая китаянка. Разноглазый взял ее руку и положил на стол. Потом сосредоточенно посмотрел на нее. Девушка вскрикнула и завыла, одернув руку, – ее запястье висело, как тряпка.

– Можешь идти, – спокойно сказал разноглазый.

Китаянка повернулась и ушла, поскуливая и придерживая одну руку другой.

– Я умею ломать! – улыбаясь, сказал разноглазый.

Маруся нервно сглотнула. Приятный собеседник, ничего не скажешь.

– Очень удобно, когда надо узнать какую-нибудь информацию, – продолжал улыбаться разноглазый. – Лучше, чем Гугль!

Теперь он направил взгляд на старинное кованое кресло и сощурился. Раздался жуткий треск, и кресло смялось в бесформенную кучу, как алюминиевая банка.

Маруся отодвинула от себя чашку. Завтракать расхотелось.

– И что же вы хотите узнать? – с дрожью в голосе спросила она.

– От вас? – удивился разноглазый. – Ничего!

– Тогда зачем же вы держите меня здесь?

– Ну, хорошо! Раз вы такая нетерпеливая…

Мужчина встал и жестом предложил следовать за ним.

– Я покажу вам кое-что…

Маруся встала из-за стола и пошла по коридору.

– Здесь ступенька… Осторожно… – предупредил китаец.

– Сейчас…

Разноглазый отодвинул занавеску на стене, за которой оказались крючки с ключами, снял один ключ и открыл дверь. Они спустились по лестнице вниз, потом он открыл другую дверь, и Маруся вошла в светлую комнату, похожую на операционную… Вернее, это и была операционная.

– Знаете, что это? – спросил разноглазый, показывая Марусе на какой-то аппарат с прозрачными трубками.

Марусе стало дурно.

– Что?

– Это аппарат для выкачивания крови.

Маруся попыталась переварить эту информацию и прийти к какому-то логичному заключению, хотя логичное заключение было всего одно…

– Я перекачаю вашу кровь себе, – доходчиво объяснил разноглазый.

– А мне чью? – по-детски растерялась Маруся.

Мужчина рассмеялся, и это было лучшим ответом на ее дурацкий вопрос. Марусю собирались выжать как лимон и выбросить. Всего-навсего. Как обычный дурацкий лимон…

– Предлагаю подняться наверх и допить кофе, – сказал разноглазый и обнял Марусю за плечи. – В Китае варят самый лучший кофе!

Почувствовать вкус кофе не получалось. Маруся почему-то стала представлять себя в виде сосуда с жидкостью, сколько там – пять литров крови? И вот туда добавляется новая жидкость, и Маруся становится еще мягче и вкуснее, чтобы потом ее засунули в эту соковыжималку и выкачали всю до последней капли…

Еще она думала о том, будут ли это делать вживую, или все-таки дадут какую-нибудь анестезию, хотя вряд ли, ведь это может испортить состав крови… Тогда Маруся стала думать о том, как произойдет умирание – будет ли это обычная потеря сознания – просто постепенно уснет и уже не проснется, или это будет болезненно и мучительно? Какой уж тут кофе.

Саламандры не было, значит, теперь она вполне себе смертная, никакого чуда не произойдет, кровь не восстановится, и она просто умрет. Как это банально.

Разноглазый сидел напротив за большим длинным столом из черного дерева и читал газету. Он вел себя так непринужденно, будто ничего особенного не происходило, впрочем, он ведь был у себя дома и для него действительно ничего особенного не происходило.

– Вам нужна именно моя кровь? – решила уточнить Маруся.

Китаец опустил газету.

– Ну да, – спокойно ответил он.

– И что, прямо вся? – не унималась Маруся. Ей хотелось оставить себе хоть какой-нибудь шанс.

– Нет, пока только часть, – сказал разноглазый.

Маруся вздохнула с облегчением.

– Но того, что останется, будет недостаточно для продолжения биологического существования, – неожиданно продолжил свою мысль китаец.

– Для какого существования?

– Для жизни, – уточнил разноглазый и отпил кофе.

– То есть я все равно умру?

– Перестань зацикливаться на этом. Это всего лишь смерть. Что ты знаешь о ней?

– Что я знаю о смерти? Я знаю, что тогда меня больше не будет…

– Всего лишь твоей физической оболочки.

– Вы что, мне про душу сейчас будете рассказывать?

– А ты не веришь в существование души?

– Да на здоровье, пусть существует! Мне как-то пофиг. Мне гораздо важнее, чтобы оставалась жива моя физическая оболочка.

– Это всего лишь кусок мяса, – с брезгливым пренебрежением сказал разноглазый.

– Во-первых, это мой кусок мяса, во-вторых, этот кусок мяса – я, в-третьих, мне нравится этот кусок мяса, и я хочу, чтобы он просуществовал как можно дольше…

– Он просуществует очень долго, – заверил Марусю китаец, – твое тело вместе со второй частью крови я заморожу и ты…

– Чего-чего?

– Заморожу.

– Как утку, что ли? – почему-то спросила Маруся и тут же сама удивилась, почему именно утку?

Разноглазый рассмеялся, видимо, ему тоже понравилось это сравнение.

– Ну, можно сказать и так.

– При заморозке кровь все равно испортится! – вспомнила вдруг Маруся.

– Поэтому я выкачаю из тебя всю кровь, но часть оставлю и…

– Нет, ну слушайте…

– М-м-м?

Маруся задумалась. Что-то тут не сходилось, и мозг отчаянно искал лазейку, через которую можно было бы избежать полного прекращения биологического существования…

– А что именно находится в моей крови, что вам так нужно? – спросила Маруся, переходя на более официальный тон. Как будто два ученых обсуждают какую-то глобальную межгалактическую проблему и ищут варианты ее решения.

– Некий ген, – таким же официальным тоном ответил разноглазый.

Маруся, конечно, удивилась, что в ее крови существует «некий ген», но сейчас было не до размышлений, надо было спасать свою шкуру, точнее ген.

– Ген можно синтезировать, – серьезным тоном заявила Маруся. – Не знаю, как у вас в Китае, а наши ученые…

– Этот ген нельзя синтезировать, – перебил ее разноглазый.

– Его можно выделить из одной капли… – не сдавалась Маруся.

– Это я уже пробовал, – отмахнулся разноглазый и отбросил газету.

– Значит, у вас уже была такая кровь с неким геном? – обрадовалась Маруся.

– Я пробовал на твоей, – невозмутимо ответил разноглазый. – Когда тебя привезли, ты была вся разбита.

– Ох…

Маруся почувствовала комок в горле.

– И ничего не получилось, – покачал головой разноглазый.

– Так, может, вам не хватает квалификации? – рассерженно огрызнулась Маруся. Ее возмутил тот факт, что кто-то проводил опыты с ее кровью, пока она спала.

Разноглазый никак не отреагировал на ее агрессивный тон и только пожал плечами.

– Очень может быть. Вполне возможно, что этот способ вообще не сработает, но я не могу упускать шанс.

Маруся закипела от злости. Чокнутый китаец. Как же тебя переубедить?

В комнату вошла одна из китаянок, бесшумно подошла к разноглазому и что-то ему шепнула. Разноглазый внимательно выслушал ее и жестом приказал уйти. Его лицо немного изменилось. Марусе показалось, что новости, которые принесла служанка, не обрадовали его.

– Нам придется поторопиться, – разноглазый поднялся из-за стола.

– Куда?

– Я даже немного тебе завидую, – сказал он и протянул руку.

Несмотря на хорошее воспитание, Маруся решила проигнорировать доброжелательный, но неуместный жест потенциального убийцы…

Они пошли по коридору, но, к счастью, не стали спускаться в подвал, а, наоборот, поднялись по лестнице вверх. С балкона открывался фантастический вид на сад, воздух был на удивление свежим и даже слегка прохладным.

– Тебе надо успокоиться, – сказал разноглазый, – ты умеешь медитировать?

– Нет, – честно призналась Маруся.

– Тогда просто дыши. Вдыхай глубоко и думай о чем-нибудь приятном…

– Вы издеваетесь? – честно спросила Маруся.

Разноглазый не ответил. Он закрыл глаза и вдохнул так, что его ноздри раздулись. Потом задержал дыхание и медленно выдохнул воздух.

– Почувствуй сколько здесь разных ароматов, – тихо сказал разноглазый, не открывая глаз. – Расслабься и попробуй понять, что цветет в саду?

Маруся посмотрела на сад, потом на разноглазого, сделала глубокий вдох и прыгнула с балкона.

Густой кустарник с крупными розовыми цветами смягчил удар о землю. Маруся откатилась в сторону, – туда, где по ее расчетам разноглазый не мог бы ее увидеть, вскочила на ноги и побежала вдоль стены в сторону каких-то совсем уж непроглядных зарослей – ей показалось, что там они ее точно не найдут. «Непроглядные заросли» оказались плохим укрытием, ибо состояли из тонких веток причудливо переплетенных между собой плотной сеткой и сплошь покрытых мелкими листьями и колючками. Вот облом!

Маруся остановилась на углу дома, боясь выглянуть, но неожиданно из-за угла появился сам разноглазый и без предупреждения залепил Марусе сильнейшую пощечину.

– Я же сказал расслабиться, – рассерженно сказал он, – а ты кусты мять!

Он схватил ее за волосы и потащил обратно в дом.

– Я семь лет этот кустарник выращивал! – не унимался разноглазый. – Какая же ты глупая!

Маруся еле успевала передвигать ноги, так быстро шел разноглазый, и все это время она думала про профессора и про Илью, и про Носова… Почему они не спасают ее? Почему старенький китаец не помогает им найти разноглазого – ведь они должны его знать? Почему папа до сих пор не поднял тревогу или если уже поднял, то где команда спасателей? Полиция где, или кто тут у них? Где международный суд?

Разноглазый толкнул Марусю на диван и пригладил растрепавшиеся волосы.

– Ты очень красивая и очень глупая, – все еще сердито сказал он, – таких, как ты, надо убивать и замораживать.

– Логично, – согласилась Маруся.

– Что? – не расслышал китаец и поправил наушник.

– Я говорю, что мне очень жаль ваш кустарник, – сказала Маруся, – и еще про то, что вы козел.

– Козел? – снова переспросил разноглазый.

– Еще какой! – подтвердила Маруся и потрогала щеку. После пощечины она очень болела.

– Я бы мог сломать тебе руку, – сказал разноглазый.

– Шею себе сломай! – огрызнулась Маруся.

Разноглазый отвернулся и крикнул в темноту. Из коридора выбежали служанки, только теперь их было больше и все они были одеты в странные прозрачные халаты, похожие на полиэтиленовый пакет, который Маруся видела на старике фармацевте в аэропорту. Девушки схватили Марусю в десять рук и поволокли в подвал. Вот оно. Путь к соковыжималке…

Сопротивляться этим маленьким женщинам с крепкими цепкими руками и сумасшедшему китайцу, который может переломать тебе кости, – не самая хорошая затея. Вернее, бессмысленная и бесполезная. Маруся стала считать шаги – вряд ли для того, чтобы успокоиться, скорее просто надо было чем-то отвлечь себя от мыслей, потому что мысли были грустные, а никакой спасительной идеи в голову не приходило.

Они спустились в операционную, в которой суетилось еще несколько китаянок в медицинской форме. Маруся обратила внимание, что все они как две капли воды похожи друг на друга. Наверное, клоны? Или это ее воспаленное сознание так шутит?

Две китаянки накрывали кушетки клеенками и обрабатывали их из пульверизаторов вонючей жидкостью, две другие светили синими лампами-фонарями. Еще одна женщина подключала аппарат, сверяясь по коммуникатору и вводя необходимые данные в стационарный компьютер. Шестая служанка подтаскивала к аппарату огромный баллон, который был в полтора раза больше ее – такие же Маруся видела в вагоне-лаборатории. Седьмая уже ждала ее с трубками в руке.

Как только баллон установили, девушки стали подключать к нему трубки – и все время о чем-то переговаривались с главной, которая внимательно изучала текст в коммуникаторе.

Затем они начали раздевать Марусю и заталкивать в обычную душевую кабинку, где уже шумела вода, которая падала сплошным потоком, как из ведра. Маруся зажмурилась и попыталась задержать дыхание, чтобы не захлебнуться в таком количестве воды, но вода тут же отключилась и Марусю стало обдувать со всех сторон теплым воздухом, словно феном. Китаянки кричали и заставляли ее вертеться, подняв руки, чтобы быстрее просохнуть.

Мыслей не было. Даже страх пропал – вместо него появилось какое-то странное и неприятное чувство обреченности, как у животного, которого ведут на убой. Захотелось поскорее покончить со всем этим – лечь на кушетку, закрыть глаза…

– Эй! – одна из китаянок окликнула Марусю и заставила очнуться.

Маруся подумала, что ей надо выходить из кабинки и попробовала сделать шаг, но ее тут же подхватили на руки и прямо так, на руках, донесли до кушетки.

– Успокоиться, – резким движением главная уложила Марусю.

Насильно распластанная на кушетке, Маруся снова закрыла глаза. Видеть это все было невыносимо. Клеенка прилипала к коже и казалось, будто ты уже не можешь двинуться с места. Маленькие «клонши», однако ж, пристегнули Марусины руки и ноги ремнями, зажали голову в тиски и накрыли сверху полупрозрачной тканью…

Где ты, суперсила? Где умение убивать взглядом или ломать кости, поджигать, двигать предметы, проходить сквозь стены, становиться невидимой… Где это все? Как бы сейчас пригодилась хоть одна, пусть и самая несерьезная способность… Где ты, саламандра? Где профессор? Стало очень холодно, будто Марусю уже начали замораживать, но она понимала, что это только нервы, тоска и отчаяние, одиночество, беззащитность…

Она услышала голос разноглазого. Он спрашивал у главной, все ли готово, и еще какие-то непонятные вещи на медицинском жаргоне. Потом шум воды и тихое жужжание фенов – видимо, он проходил ту же процедуру… Сейчас он ляжет на соседнюю кушетку и их вены соединят тонкими пластиковыми трубками. И ее кровь побежит по этим трубкам, наполняя чужое тело Марусиной жизнью, такой ценной, любимой, неповторимой, такой желанной…

Вспомнилась разбитая коленка, когда-то совсем в детстве, и то, как папа рассказывал про красные кровяные тельца, и как чинили велосипед, а колесо откатилось аж на соседский огород… И там его схватила собака – кажется, это был боксер Джонни, – и папа кричал соседу: «Серы-ы-ый!» А дядя Сережа чинил что-то на крыше и оттуда матерился на Джонни и просил вернуть колесо…

Маруся почувствовала иглу, вошедшую в ее шею. Это было так неожиданно, что она на мгновение вернулась в сознание и открыла глаза, но увидела лишь смутные силуэты через ткань, которой накрыли лицо. «Как труп, – подумала Маруся. – Они меня уже похоронили».

В том месте, куда вошла игла, стало жечь, как будто игла была горячая и почему-то одновременно с этим Маруся почувствовала, как леденеют ее ноги. Она попробовала пошевелить пальцами, но чья-то рука ударила ее по коленке, видимо, требуя полной неподвижности в такой ответственный момент. Ну что ж…

Какой-то странный звук, похожий на короткие и частые шлепки, потом хрип. Маруся из последних сил напряглась и заставила себя прислушаться к происходящему. А происходило что-то непонятное. Китаянки суетились и кричали, кто-то хрипел… Кто? Разноглазый?

Удары, звон разбитого стекла. Маруся попробовала повернуть голову, чтобы рассмотреть хоть что-то, но тиски плотно держали голову и не давали пошевелиться. Кто-то резко выдернул иглу, и Маруся почувствовала, как кровь потекла по шее вниз, на клеенку, стала затекать под плечо, и тут же резкая боль в голове. Тиски со щелчком разжались.

Кто-то сорвал полупрозрачное покрывало с лица. Маруся увидела перепуганное лицо китаянки. Та повернула ей голову на бок и стала заклеивать прокол пластырем. Краем глаза Маруся увидела разноглазого, который бился в припадке – изо рта шла пена, тело побелело, а сквозь кожу отчетливо просматривались ярко-голубые вены. Женщины столпились вокруг него и пытались удержать тело на месте. Им было тяжело – китаец извивался, как уж на сковородке… Так тебе! Попробуй Марусину кровь и сдохни! Она не понимала, что произошло, но для нее было очевидным, что в данную минуту тот самый «некий ген», которого так добивался разноглазый, убивал его мучительной смертью.

Руки и ноги Маруси все еще были пристегнуты, и она все еще находилась в этом опасном месте. Что будет дальше? Что будет, если хозяин всей этой своры клонов погибнет? Отпустят ли они Марусю за ненадобностью или порвут на куски со злости? Удивительно, но происшедшее вернуло силы и способность думать.

Враг был повержен, навсегда или временно, но пока он недееспособен и все внимание приковано к нему. Маруся осмотрелась в поисках спасительного чуда, но ничего чудесного на глаза не попадалось. Она попробовала освободить руки, вытягивая их из ремней, но от ее движений ремни затягивались еще туже. Не вариант. Попробовать раскачать кушетку, чтобы она упала? Не совсем понятно, что это даст, кроме новых синяков, тем не менее Маруся попробовала двигать телом вправо и влево – кушетка оставалась неподвижной. Похоже, она была припаяна к полу. Что еще?

Думай, Маруся, думай! И тут Маруся засмеялась. Она хохотала громко, злобно и устрашающе. Не потому, что сошла с ума, не потому, что ее развеселило плачевное состояние разноглазого и не потому, что у нее расшатались нервы. Когда ты безоружен и тебя окружают враги – главное, вывести их из равновесия любым неожиданным действием, а громкого смеха сейчас не ожидал никто. И это сработало!

Китаянки смутились и на какое-то время даже отвлеклись от своего хозяина. Глаза! У нее такие же глаза, как у него. А это признак Силы! Они прекрасно знают, что умеет он, но не знают, что умеет она. Маруся оторвала голову от кушетки и обвела взглядом весь этот курятник.

– Видели, что я сделала с ним? – закричала Маруся и состроила максимально злобную гримасу.

Женщины испуганно переглянулись. Некоторые отступили… Это придало Марусе еще больше уверенности. Она остановила взгляд на главной и прищурилась, словно прицеливалась.

– Ко мне! – грозно приказала Маруся.

Словно парализованная, китаянка подошла к Марусе и опустила голову.

– Расстегнуть!

Разноглазый захрипел, и служанка обернулась в его сторону.

– Быстро! – закричала Маруся, пока эффект внушения не прошел.

Китаянка подошла еще ближе, нажала на какую-то кнопку под кушеткой, и все ремни мигом отстегнулись.

Маруся села и только сейчас почувствовала, насколько она ослабла. Голова закружилась, в глазах потемнело. Перепуганные служанки смущенно стояли в стороне, не понимая, что делать дальше.

Маруся собралась с силами и встала – роль надо доиграть до конца. Главное, не грохнуться в обморок в самый ответственный момент. Она решительно подошла к разноглазому и сразу же накрыла его лицо тканью – от греха подальше.

– Несите предмет! – скомандовала Маруся. – Я спасу его!

– Предмет? – переспросила главная.

– Ты знаешь, о чем я говорю, – загадочно прошептала Маруся, глядя ей прямо в глаза.

Китаянка кивнула и убежала из операционной.

– Быстро! Принесите мне воды! – импровизировала Маруся. – Его надо сейчас же намочить.

Несколько женщин схватили миски и побежали в душевую кабину.

– Мало! Мало воды! – Маруся обернулась к остальным женщинам.

– Наберите ванну. Мы должны сейчас же вывести токсин!

Разноглазый снова начал извиваться то ли от возмущения, то ли ему действительно было больно. Он становился все более прозрачным, а сосуды на его теле проступили наружу, словно голубые веревки.

– Вот! Вот все! – закричала главная, протягивая Марусе шкатулку. – Все здесь!

Маруся взяла шкатулку в руки и отошла в сторону. Поставила ее на столик. Рассмотрела со всех сторон. Неужели сработало?

– Спаси его! – зарыдала главная, повиснув у девушки на плече.

– Не мешай! – огрызнулась Маруся.

Она осторожно приоткрыла шкатулку и заглянула внутрь. На мягкой бархатной подушке лежала саламандра и еще один, незнакомый Марусе предмет – серебристая фигурка морского конька. Маруся взяла оба предмета в руки и ощутила резкий подъем энергии, будто ее зарядили. Как батарейку. Вот это да. Такое чувство, будто она может оторваться от пола и взлететь…

– Ванна готова, – отрапортовала одна из «близняшек».

– Положите его в воду, – спокойным голосом сказала Маруся. Теперь она чувствовала себя гораздо уверенней. – Видишь это? – спросила Маруся, протягивая вперед руку с морским коньком. – Он спасет его, но только в воде!

Все женщины закивали, словно соглашаясь со словами Маруси.

– Вода его стихия, – продолжала нести ахинею Маруся. – Пара часов в воде, и он придет в норму. Ясно?

Кивают.

Только сейчас Маруся поняла, что все это время она стоит босая и голая в операционной и командует толпой каких-то безумных рабынь сумасшедшего убийцы. Хороша картина…

– Вещи мои где? – заорала она.

Видимо, вопрос был не самый удачный, потому что женщины напряглись.

– Ты обещала спасти его, – сухо напомнила главная.

– Халат хотя бы, – поправилась Маруся. – Мне холодно.

Китаянки снова закивали, и сразу две бросились одевать девушку в белый махровый халат.

Не платье, конечно, но хоть что-то…

 

14

Маруся поднялась по лестнице в дом. Следом за ней семенили женщины. Они тащили тело разноглазого, который все еще корчился в муках, и поэтому нести его было тяжело. Маруся поднялась первой и встала в коридоре, дожидаясь, когда они поднимутся. Сейчас главное не делать резких движений, любая ошибка – и они поймут, что она блефует. Конечно, предметы теперь у нее, но еще неизвестно, будут ли они работать.

Женщины пронесли тело разноглазого мимо Маруси куда-то дальше, видимо туда, где стояла его ванна. И тут Маруся не выдержала. Она подвязала халат, зажала в руках предметы и бросилась в обратную сторону. Где-то там был выход. Дверь. Еще дверь. Маруся вытолкнула ее плечом и оказалась на улице. Теперь быстро пробежать через сад и преодолеть ворота. Ворота, разумеется, закрыты…

Чтобы не потерять саламандру с коньком, Маруся засунула их в рот и полезла через забор. Халат цеплялся за резной орнамент и мешал лезть – пустяки. Сейчас, когда от свободы ее отделяла всего пара метров кованой решетки, ей не мог помешать и сам черт! Маруся спрыгнула вниз и побежала дальше. Неважно куда – главное, подальше от этого ужасного места.