Всю неделю, которую Катя с Татьяной пробыли на даче, стояла жара. Мать занималась научным рефератом, а Кате делать было абсолютно нечего, и она изнемогала от скуки и палящего солнца.

За сегодняшний день она уже в третий раз шла купаться к Истринскому водохранилищу. С полотенцем на шее девушка пробиралась по узкой тропе между зарослями орешника, негромко насвистывая в такт музыке, звучавшей в наушниках.

Позавчера Катя ездила в Солнечногорск — якобы в магазин, а на самом деле чтобы позвонить Олегу. Подумать только, уже целую неделю они не то что не виделись, но даже словом не перекинулись! Только по телефону Катя и отвела душу, полчаса рассказывая о том, как они с матерью живут на даче, какие тут соседи, какая погода, купание и развлечения. Олег обещал приехать, предупредив, что они должны встретиться тайно. Он не хочет, чтобы их родители узнали об этой встрече. Катя ему подробно объяснила, как лучше подъехать к даче, если он будет добираться на машине.

Олег приедет сегодня во второй половине дня. Так что время еще было. Катя сбежала по тропинке с пологого пригорка, спускавшегося к просторной водной глади. Стройную фигурку девушки заливали яркие полуденные лучи.

Неожиданно заросли малины справа зашевелились и оттуда раздался негромкий свист. Катя в замешательстве остановилась и, приглядевшись, вскрикнула от восторга: из зарослей выбирался Олег! В несколько прыжков он очутился возле нее.

Катя сдернула с головы наушники.

— Откуда ты? Я думала, ты придешь со стороны дороги.

— Я оттуда и пришел. Но мне показалось, что те кусточки представляют удобный пункт наблюдения за твоим домом. Я уже полчаса торчу тут и слежу, как ты ходишь с лейкой.

— А я ждала тебя только часам к четырем…

— Я и хотел к четырем, но отец сегодня с самого утра уехал куда-то по делам, и я решил, что нечего терять время. Сел в машину и поехал.

Их губы слились в долгом поцелуе. Потом они присели под деревом, скрывшись от дома за стволами и взгорком. Олег посмотрел на нее серьезным взглядом.

— Ты подумала над тем, что я тебе говорил по телефону?

— Насчет побега?

— Ну да.

— Вообще-то, подумала… — неуверенно произнесла Катя. — Не хочется огорчать маму…

— Но мы же не на Северный полюс бежим! Станем жить в Москве, в квартире, которая целый год будет нашей, я уже договорился. Это называется «свободный брак»», если они не хотят по-другому.

— «По-другому» — ты имеешь в виду жениться?

— А что же еще?

— Но это действительно невозможно. Нас не зарегистрируют, мы же брат и сестра. А наши родители — муж и жена. Мама сказала, что по закону нельзя.

— Ерунду она сказала. — Олег нетерпеливо прищелкнул пальцами. — В том-то и дело, что можно! Пусть она не выдумывает! Я специально консультировался с одним человеком, который на бракоразводных делах собаку съел. Тем более учти, что мы не родные брат и сестра… Ну так что? Едем?

— Куда?

— Ну, Катька, ты как с луны свалилась. В Москву, конечно, на нашу квартиру.

— Прямо сейчас?

— А когда же? Машина здесь, недалеко. Возьми по-быстрому свои вещи и смотайся потихоньку от матери.

Катя заволновалась. Хотя она и думала о предложении Олега, но все же в душе еще была не готова к такому решительному поступку.

— Она же хватится меня… В милицию заявит…

— Оставь записку. Положи на видном месте, пусть не волнуется.

Катя встала и прошлась, чтобы унять дрожь в коленках.

— Бежать… Это как-то странно и… нелепо…

Олег обнял ее и прижал к себе.

— Ты знаешь, в старину гусары увозили девушек. Вот и я тебя увезу.

— Ну так это в старину…

— А иначе мы ничего не добьемся, пойми. Надо решительно действовать. Они должны знать, что мы тоже имеем мнение насчет нашей будущей жизни и будем его отстаивать. И денег нам от них не надо. Я достаточно зарабатываю, на нас двоих хватит, а если понадобится — и на троих.

Катя бурно дышала, лицо ее раскраснелось.

— Никак не могу привыкнуть к мысли, что я сейчас сбегу…

— У тебя с позавчерашнего дня было время на раздумье. И все еще не привыкла?

Она заглянула ему в глаза. Олег с улыбкой прижался лицом к ее лицу.

— Ну что, решаемся? — Он вдруг поднял ее на руки и закружил. — Катька, ты даже представить себе не можешь, как я тебя люблю! Так бы без конца тебя и обнимал…

Они сбежали к воде, отойдя на всякий случай подальше от дачи, и целый час купались, окатывая друг друга брызгами. Потом лежали на солнце. Олег достал из багажника пиво и пепси-колу. Катя сбегала в дом за бутербродами.

Солнце клонилось к закату, протянув по берегу длинные тени, когда Катя наконец решилась. Она отправилась в дом писать записку.

Посмотрев на ее возбужденно блестевшие глаза, Татьяна удивилась.

— С кем-нибудь встретилась на пляже? Может, с тем молодым человеком, который вчера раза три подъезжал к нам на мотоцикле и торчал под окнами? Ты явно произвела на него впечатление.

— Ах, нет, мама. Просто сегодня страшная жара. Наверное, я перекупалась.

— Тогда отдохни.

— Нет, пойду к соседям смотреть видик.

И она скрылась в своей комнате. Оттуда послышалось шуршанье бумаги. Татьяна посмотрела на закрывшуюся за ней дверь, хмыкнула и пожала плечами. Все-таки так хлопотно с девчонками, особенно когда они входят в возраст невест!

Вскоре Катя ушла, потом на пол минуты появилась в окне и помахала матери на прощанье рукой. Татьяна, оторвавшись от чтения реферата, кивнула ей.

Шли часы. Татьяна приготовила ужин и время от времени выходила из дома, высматривая Катю. Дочь не появлялась.

Небо заволакивали тучи, предвещая грозу. Только самый горизонт на западе, где еще теплилось солнце, был чист. Догорающие оранжевые лучи проникали в темнеющий мир и подсвечивали мохнатые облака. Сильно парило. Даль за водохранилищем тонула в белесом тумане.

Татьяна уселась в плетеное кресло на веранде. В распахнутую дверь виднелись дорога, по которой должна была вернуться Катя, порыжелые от долгой жары деревья и часть забора соседней дачи. Она взялась было за книгу, но чтение не шло. Солнце окончательно потонуло, и блеск мелькавших среди туч зарниц сделался отчетливее.

Приближается ливень. «Кате пора бы уже вернуться», — с беспокойством думала Татьяна. Над лесом прокатывались раскаты грома. Дождь еще не начался, но мог разразиться в любую минуту.

Татьяна встала, чтобы взять зонт и отправиться к соседям. В эту минуту на дороге показались двое мужчин. Татьяна вздрогнула. Ей показалось, что одного из них она узнала. Нет, этого не могло быть! Откуда ему тут взяться? Мужчины остановились, не дойдя метров ста до ее дачи, и, видимо, попрощались. Один повернул назад, а другой, фигурой очень напоминавший Виктора, зашагал к ее дому.

Полыхнула зарница, осветив приближающегося человека. Татьяна прильнула к стеклу веранды Ее пробрала дрожь. Она почувствовала сначала холод, а потом жгучий жар. Быстро взяв себя в руки, она открыла дверь. Виктор поднялся на крыльцо.

— Здравствуй. Могу я войти? — Он, видимо, смутился под ее пристальным взглядом.

— Проходи. Вот уж не ожидала.

— Я тоже не планировал эту поездку, но сегодня утром я узнал нечто такое, что, наверное, покажется тебе интересным.

— Садись. — Татьяна показала на кресло у стола. — Что же ты узнал?

Он смотрел на нее своими шоколадными глазами, и она чувствовала, как по ее телу пробегает дрожь. Чтобы унять волнение, Татьяна прошлась по веранде.

— Хочешь чаю? — спросила она. — Катя вот-вот должна прийти. Поужинаем вместе.

— Ее-то и касается моя новость.

— Что-нибудь случилось?

Виктор как-то странно взглянул на нее.

— Кстати, ты не знаешь, где она?

Татьяна пожала плечами.

— Пошла к соседям смотреть видео.

— Давно?

— Да уже прилично.

Виктор откинулся в кресле.

— В таком случае я, возможно, ошибаюсь, и моя поездка к тебе была напрасна…

— Да в чем дело? — нетерпеливо воскликнула Татьяна.

— Сегодня утром отец одного из приятелей Олега — тоже юрист, я его знаю много лет — позвонил мне и огорошил известием: дескать, мой отпрыск намеревается тайком увезти твою дочь. Вернее сказать, — нашу…

Татьяна была настолько взволнована неожиданным появлением Виктора, что до ее сознания не сразу дошел смысл его слов.

— Тайком? Не понимаю.

— Может быть, он ошибся или что-то неправильно понял… Этот мой знакомый случайно услышал телефонный разговор своего сына с Олегом. Короче, Олег сегодня собирается заявиться к вам на дачу и без твоего ведома увезти Катю в Москву. Он где-то в Черемушках снимает квартиру.

Татьяна развела руками.

— Дочь никогда ничего не сделает без моего согласия.

— Ты в этом уверена?

— Абсолютно, — ответила Татьяна не совсем, впрочем, твердо.

— Что ж, в таком случае я зря старался. Но даже если Олег и приезжал сюда, я все равно не смог его опередить. Меня задержали дела.

Налетевший ветер с шумом закачал ветви деревьев. По стеклам ударили первые капли дождя.

— Катя никуда не уедет без моего разрешения, — повторила Татьяна и тотчас закусила губу.

Ей вспомнилось сегодняшнее поведение дочери, возбужденно блестевшие глаза. А это ее недавнее заявление о желании завести ребенка! Нет, если говорить откровенно, за дочь Татьяна поручиться уже не могла…

— Если ты уверена, тем лучше, — сказал Виктор. — И все же сам факт, что такое бегство планировалось, говорит о многом, тебе не кажется?

— Мы должны постараться сделать так, чтобы они как можно реже встречались, и это у них постепенно пройдет, — произнесла Татьяна.

Виктор с сомнением покачал головой.

— Или подольет масла в огонь. У них настоящая любовь, глупо ей препятствовать.

— Во-первых, это не любовь, а влечение…

— Что же тогда любовь?

Татьяна раздраженно повела плечом.

— Ну знаешь, это только слова… Брак между ними невозможен.

— Но почему?

С минуту Татьяна молчала, глядя на хлынувший дождь за стеклами.

— Я не могу допустить, чтобы дочь… чтобы…

Виктор, пытаясь расслышать ее сквозь грохот ливня, встал из кресла.

— В общем, я не желаю, чтобы моя семья была связана с человеком, который… — Голос Татьяны становился все тише. — Который…

Взглянув на ее отражение в темных стеклах, он увидел, что ее глаза блестят от слез.

— Да, я виноват, — смущенно пробормотал Виктор. — Но, согласись, это эгоистично: из-за собственных старых обид препятствовать счастью других. Они же не виноваты, что все получилось так, а не иначе.

Сознание того, что он говорит правду, прибавило горечи ее слезам.

— Ну конечно! — упрямо выкрикнула Татьяна и чуть ли не бегом покинула веранду.

В комнате она вытерла слезы, досадуя на себя за столь откровенное проявление слабости. Даже удивительно, с чего это она так размякла. В конце концов, они с ним чужие люди, хотя он и отец ее дочери, и даже формально все еще ее муж! Надо быть с ним тверже, холоднее, и уж, конечно, не распускать нюни!

Она вошла в комнату Кати, включила свет, и ей сразу бросился в глаза букетик полевых цветов в банке на столе и надетый на один из цветков лист бумаги.

Чувствуя, как кольнуло сердце, Татьяна приблизилась к столу и, взяв в руки записку, начала читать:

«Милая мамуленька. За мной приехал Олег, и я с ним уезжаю в Москву. С сегодняшнего дня мы будем жить в свободном браке, как муж и жена. Мне приходится уезжать без спроса, потому что ты меня, наверное, не отпустишь. Я потом тебе пошлю на дачу телеграмму, что у нас все в порядке, а когда ты вернешься в Москву, буду тебе регулярно звонить. Мамуленька, не волнуйся, все хорошо. Пожелай нам с Олегом счастья и много детей. Крепко целую тебя. Олег тоже целует. Прощай. До встречи. Катя».

В другой раз это сообщение ошеломило бы ее, а сейчас почему-то даже не взволновало. Видимо, все ее волнение, все нервы ушли на короткий разговор с Виктором, и теперь Татьяна не чувствовала ничего, кроме усталости. С запиской в руках она опустилась на стул.

Несколько минут она сидела в оцепенении, в голове не было ни единой мысли. Наконец, словно очнувшись от обморока, поднялась и направилась на веранду, где ее дожидался Виктор.

— Вот. — Она протянула ему листок. — Ты был прав. Катька сбежала.

Он пробежал глазами записку, кивнул.

— Значит, я опоздал. Мало того, что меня задержали дела, Олег воспользовался машиной, и мне пришлось добираться сюда своим ходом — на электричке, а потом на автобусе. Времени это заняло вдвое больше, чем я предполагал, притом я чуть не заблудился среди этих поселков. Хорошо хоть какой-то прохожий встретился, проводил меня до вашей дачи… Я рассчитывал, что подъеду часам к четырем, а сейчас уже… — Виктор взглянул на часы, — почти девять.

— Нет, это просто возмутительно! — воскликнула Татьяна — скорее для того только, чтобы дать ему почувствовать, как она рассержена. — Сбежать из дома, не спросясь у матери! Дождется, что я ей устрою хорошую выволочку! А ты, будь добр, приструни Олега. Напомни, кем доводится ему Катя.

— Боюсь, что мы опоздали. Они давно уже все решили без нас.

— Но я никак не ожидала, что Екатерина преподнесет мне такой сюрприз, — кипятилась Татьяна. — Кто бы мог подумать!

— Татьяна, прежде всего тебе надо успокоиться. Ты, кажется, хотела угостить меня чаем?

Татьяна всплеснула руками.

— Совсем забыла! Садись, сейчас будем ужинать. Все равно готовила на двоих.

Стол она накрыла на веранде. Из-за грозы пришлось выключить электричество и зажечь свечи. Две свечки горели в банках на столе, освещая сидевших друг против друга Татьяну и ее гостя.

Некоторое время они ужинали в молчании.

— Ты мне так и не объяснил, почему развелся с женой, — сказала наконец Татьяна. — Ты, кажется, прожил с ней очень недолго?

— Два с небольшим года. — Виктор налил себе чаю. — Не хотелось бы ворошить старое, но, пожалуй, ты должна знать. Лиза была очень красива. Олег, кстати, похож на нее. Слава богу, только лицом, но не характером. А характер у нее был такой, что мужчины так и липли к ней, видимо чувствуя, что она не может без поклонников… Лиза работала массажисткой в салоне «Чародейка» на Калининском проспекте. Можешь себе представить, что это такое. Сотни знакомых, постоянные наезды гостей, вечеринки… Наша квартира превратилась в проходной двор… Я тогда учился на юрфаке в МГУ. Летом — военные сборы, осенью — картошка. Меня неделями, а то и месяцами не было дома. И это при том, что о ее любовных связях мне рассказывали все, кому не лень! Короче, в один далеко не прекрасный вечер, вернувшись с сельхозработ и застав ее в постели с каким-то типом, я понял: дальше так продолжаться не может.

— После вашего развода Олег остался с тобой?

— Нет, с ней. Тогда он был совсем крохой. С Лизой я почти не встречался, но до меня доходили кое-какие известия о ней… В основном, с кем она жила и кого бросила…

— Как же Олег оказался у тебя?

— Лиза погибла.

Татьяна, которая в этот момент намазывала масло на хлеб, замерла.

— Погибла?

— Да. — Внешне Виктор оставался невозмутим. — На Кавказе. Она там проводила лето с очередным кавалером. Они ехали по горному серпантину и разбились насмерть. Машина — всмятку. Мне пришлось лететь в Грузию на опознание, потому что больше некому было… Ее спутник, сидевший за рулем, превысил скорость и не справился с управлением на повороте. Медэкспертиза показала, что оба были пьяны.

Татьяна положила нож на стол.

— Подумать только…

— Это случилось как раз тем летом, когда мы с тобой… — Виктор, не договорив, замялся. Вилка в его руке непроизвольно дрогнула, ударившись о край тарелки. — В общем, мне пришлось срочно оставить все дела, в том числе и наш развод, — добавил он, поборов смущение. — А вернувшись в Москву, я обнаружил, что ты куда-то пропала.

— Я уехала к родителям рожать.

В его взгляде она прочла укор.

— Ты поступила нечестно. Не только по отношению ко мне, но и по отношению к дочке. Я бы ни за что не уехал в Ленинград, если бы знал о ней. И сделал бы все, чтобы вы остались со мной.

Татьяна усмехнулась.

— Легко говорить, когда прошло уже двадцать лет…

Где-то совсем рядом полыхнула молния, и гром треснул с такой силой, что Татьяна испуганно оглянулась на окно веранды.

— После смерти матери Олег два года жил у бабушки, — продолжал Виктор. — Его чуть не отдали в детский дом, потому что больная старушка не могла о нем заботиться. Я посоветовался со своими предками и решил его забрать. Все-таки я имел на него кое-какие права… Олегу было тогда четыре года… — Виктор замолчал и пристально посмотрел на нее. — Татьяна… — Голос его сорвался и стал хриплым. — Я, собственно, приехал не из-за сумасбродной выходки детей…

Омут его глаз затягивал. Татьяна старалась не встречаться с ним взглядом.

— Мне надо поговорить с тобой.

— О нашем разводе? — пролепетала она. — Но мы бы могли обо всем договориться по телефону…

— Нет, о нас.

В наступившей тишине слышно было, как хлещет дождь.

— Американцы предложили мне контракт на три года, — произнес Виктор. — Я пока еще не дал согласия. Но если подпишу его, то мне придется надолго уехать за границу. Я было уже совсем решился, даже начал собирать чемоданы, как вдруг… Появилась ты… Теперь я не могу уехать. Здесь ты и моя дочь. Вы обе мне очень дороги.

Татьяну прошиб пот. Он может уехать на целых три года! Только одна эта мысль и билась в голове, все остальное потеряло всякое значение.

— Причем здесь… — с трудом выдавила она. — Ну да, конечно, ты прав… — Она постаралась взять себя в руки. — Но ты хотя бы разведешься со мной до отъезда?

— Я не хочу разводиться. И не хочу никуда уезжать.

Татьяна встала и дрожащими руками начала собирать со стола посуду.

Виктор тоже поднялся.

— Я, наверное, сошел с ума, если осмеливаюсь мечтать о любви с тобой через двадцать лет после того, что с нами случилось. Я действительно любил тебя тогда. Пытался тебя найти, отправлял письма, а когда понял, что ты меня ненавидишь, попросту бежал из Москвы… Да, это было бегство. Я был в отчаянии… Ты мне не веришь?

Она пожала плечами.

— Нет, почему же. Но теперь это уже не имеет значения.

— Татьяна, послушай. — Он пытался перехватить ее ускользающий взгляд. — Я сам спровоцировал тебя на ненависть, вынудив заключить подобный брак. Но я думал о настоящем супружестве, а не о фиктивном! Откуда я мог знать, что все так обернется?

— Мне было очень плохо в ту ночь, — прошептала Татьяна, невидящими глазами глядя на ливень. — Я до сих пор вспоминаю о ней как о кошмаре.

— Я сделаю все, чтобы ты забыла об этом! — Он вдруг шагнул к ней и порывисто обнял. Она вздрогнула и попыталась отстраниться, но Виктор только крепче стиснул ее плечи.

Сердце Татьяны учащенно забилось, по телу прокатилась дрожь, но она отогнала от себя вспыхнувшее желание и сделала вид, что не замечает его взгляда, устремленного на ее грудь.

— Ты действительно хочешь развода? — он склонился над ней, коснувшись щекой ее волос.

Мысли Татьяны смешались. Она оторвала взгляд от стекол веранды и вдруг обнаружила, что его лицо приблизилось к ней почти вплотную.

— Татьяна! — Этот стон как будто вырвался из его груди, и он приник к ее губам.

Всем своим существом она ощутила его страсть. Прижав Татьяну к себе, он принялся покрывать ее лицо жаркими поцелуями.

— Виктор, не надо, — задыхаясь, прошептала она.

Вместо ответа он вдруг поднял ее на руки и понес в комнату. Татьяна сделала слабую попытку освободиться, но, когда он приник лицом к ложбинке между ее грудей, бессильно откинула голову.

Найдя в полутьме кровать, он бережно опустил на нее свою ношу. Затем, не сводя с Татьяны своих темных глаз, дрожащими пальцами расстегнул «молнию» на ее платье, которое вместе с остальной одеждой вскоре оказалось на полу.

Татьяна даже не заметила, как затем он и сам разделся. В окнах вспыхнула молния, осветив на миг комнату. Татьяна, как загипнотизированная, смотрела на Виктора. Его обнаженное мускулистое тело было великолепно. Он лег рядом и прижал ее к себе. Его горячие губы начали блуждать по ее телу, опускаясь все ниже. Медленно, словно предвкушая наслаждение, Виктор провел языком по ее напрягшемуся соску и вдруг жадно вобрал его в рот. Жгучее желание заставило Татьяну содрогнуться. Издав стон, она обвила руками его шею и теснее прижалась к нему. Сердце забилось с бешеной силой, дыхание перехватило.

— Начинай же, начинай… — простонала она.

— Нет, еще рано, — хрипло прошептал Виктор и приник губами ко второй груди. — Я хочу досыта насладиться твоим телом, потому что другого такого случая может уже не быть…

Он целовал ее затвердевшие соски и одновременно гладил живот и бедра. Татьяна испытывала удовольствие, граничащее с мукой. Сдерживаться уже не было сил, и она вдруг вся выгнулась в его руках. Казалось, еще секунда — и она умрет от желания.

Виктор словно почувствовал это и, стиснув рукой ее ягодицы, медленно вошел в нее. Все тело Татьяны пронзила волна сладостных спазмов. Никогда в жизни ей еще не было так хорошо!

Она обхватила ногами его бедра и, вжавшись в его тело, полностью подчинилась ритму его движений. Он быстро увеличивал темп. С каждой секундой его толчки становились все более мощными, и вдруг она почувствовала, как в ней что-то взорвалось. Татьяна вскрикнула и заплакала от наслаждения. Сразу вслед за ней в упоении застонал Виктор.

Татьяна сознавала свое бессилие перед чарами этого человека. Она испытывала чувство ни с чем не сравнимого счастья и одновременно глубокой горечи. Ведь она ненавидит его. Ненавидит уже много лет и должна и впредь его ненавидеть. Горше и обиднее всего было сознавать, что человек, которого она должна презирать, доставил ей сейчас счастье. Ибо все, что произошло в эту ночь между ними, было поистине прекрасно!