У главного героя – Алексея – существует прототип, чья история легла в основу романа. Здесь мы приводим интервью с ним, в котором он делится своими впечатлениями о романе и рассказывает о том, что осталось за кадром.

– Как вам читалось?

– Я вам сразу хочу сказать, что мне больше всего понравилось – вещи.

– Какие вещи?

– Вещи, которые я собирал, когда ушла жена, помните, в тот же день я познакомился с Алиной? С этого началась наша история. И закончилась она так же, я опять собирал вещи. Это отлично показано.

– Но ведь это правда?

– Да, да, в том-то и дело. Это правда, но я, например, не заметил этого. А когда стал читать – оба! А ведь так и было!

– Получается, что как только вы выносите из квартиры вещи женщины, с которой у вас закончились отношения, у вас сразу же начинается новая история.

– Получается так.

– А в тот раз было так же? Вы отдали вещи Алины, и… Что-то произошло? Была какая-то встреча?

– О! Дайте-ка подумать… А кстати, да. Кстати, была одна встреча.

– Да?

– Да. Но не такая, как с Алиной. В том смысле, что это не переросло в какие-то отношения. И не в тот же день. Но было дело, да.

– Значит, правило сработало?

– Получается, что так. Надо будет об этом подумать.

– Подумать, не порали опять выносить чьи-то вещи?

– Да, да! (Смеется). Именно об этом!.. Да нет, я шучу, конечно. Сейчас я не собираюсь ничего выносить.

– То есть сейчас ваша личная жизнь снова наладилась? Раз выносить ничего не надо?

– Нет, просто выносить нечего! (Смеется). Давайте лучше мою личную жизнь оставим за кадром, тем более, в ней сейчас ничего интересного.

– Хорошо. Давайте вернемся к роману. Тяжело было читать о себе?

– Нет. А это же не о себе. Во-первых, все это уже ушло из жизни, мне кажется, это все было очень давно. И потом, имена же другие. Так что я не воспринимал это так, что это обо мне. Просто читал интересную историю о ком-то. И было такое чувство, что, надо же, как из такой обычной истории получился такой классный роман! Мне-то казалось, ну история как история, самая обычная, была девушка, была любовь, собирались жениться – и потом, раз, и ничего не вышло. В принципе, обычная история, у каждого такая в жизни была, и не один раз, наверно. А здесь читаешь, и так забирает, просто Достоевский!..

– Как вы считаете, если бы вы не поехали в эту поездку, все было бы по-другому? Вы с Алиной поженились бы, как планировали?

– Я так и знал, что вы спросите об этом. И подготовился! Поэтому я так скажу. Я могу отвечать только за себя. С моей стороны все было честно, я на сто процентов был уверен, что Алина мой человек, что мы будем с ней счастливы. С моей стороны это были настоящие чувства. И настоящая ответственность. Как уж все сложилось бы, если бы мы не поехали, бог его знает. Но если брать меня, я бы точно сделал бы ей предложение. Я хотел этого. Я хотел, чтобы мы были вместе. И я был готов к этой ответственности. Потому что это только для девушки, когда ей делают предложение, это праздник. У нее свадьба, платья, все такое. А для мужчины это ответственность. И больше ничего, по большому-то счету.

– Ясно. А если предположить, что вы поженились бы до этой поездки, как, по – вашему, в дальнейшем складывалась бы ситуация с вашими новыми родственниками? Рано или поздно вы ведь все равно поехали бы к ним?

– Поехали бы, конечно, куда бы мы делись!.. Но я, знаете, что думаю… Я думаю, принципиально мы не смогли бы обойти эту проблему, все равно мы бы в нее вляпались. Просто, если бы мы уже были женаты, если бы подольше бы пожили вместе так, как мы жили в Москве, нормальной семейной жизнью, со своими традициями какими-то, с друзьями, если бы мы стали уже полноценной семьей, то когда бы мы поехали к родственникам, это было бы уже по-другому. Я просто в этом уверен.

– То есть вас уже невозможно было бы вот так легко взять и разлучить?

– Да, да. Потому что когда мы приехали, мы с Алиной еще не были, как сказать…

– Вы не чувствовали себя парой?

– Нет, парой-то мы себя чувствовали. Но не было такого, что мы стопроцентно вместе, понимаете? В Москве это было. В Москве и мы с Алиной понимали, что мы вместе, и все наши друзья, знакомые, все понимали это. Все догадывались, что мы, скорее всего, будем жениться, все ждали этого… Не то что я заявлял об этом, это даже не обсуждалось специально, просто всем это было и так понятно. А когда мы приехали туда…

– Вы оказались в другой роли.

– Да. Совсем в другой! (Смеется).

– В какой же?

– Я был как, я не знаю… Как какой-то непонятный парень, который чего-то там приехал зачем-то, чего-то хочет, не то знакомиться, не то свататься, не то просто с Алиной время провести… Никому до меня не было дела, никто не спрашивал меня, кто я, что я, как я собираюсь жить с Алиной. Все были заняты своими проблемами.

– Вас это смутило?

– Не то чтобы смутило. Я просто удивился. Потому что Алина преподносила мне все совсем по-другому. Так что я сильно удивился. Я рассчитывал на знакомство с будущими родственниками в таком, знаете, классическом варианте, когда тебя сажают за стол, и начинается допрос, на тебя строго смотрят, спрашивают, выясняют что-то, не верят, пугают даже! А тут…

– Ничего подобного.

– Вот именно.

– Вас это удивило. Но не заставило задуматься?

– О чем?

– О том, что, возможно, и в остальном в этой семье все не совсем так, как рассказывала вам Алина?

– Меня они, собственно, вообще мало интересовали. Я поехал только ради Алины. Она хотела, чтобы мы познакомились. Мы познакомились. Я понял, что они оба странные какие-то, что все не совсем так, как рассказывала Алина. Ну и что? Ну, так, значит, так. Такие они люди.

– Вы не почувствовали в этом никакой опасности для себя, для ваших отношений с Алиной?

– Нет, конечно. Это их проблемы. Я думал, мы разъедемся, и все. Они сами по себе, мы с Алиной сами по себе. У нас-то все отлично было на тот момент. Меня это никак не напрягало вначале. Вот единственное, что меня сразу напрягло, так это то, что мы с Алиной стали ссориться. Прямо сразу. Как приехали туда – Алину как подменили. Как я ни старался быть понимающим, спокойным, еще там каким-то, я не знаю, терпеливым, ничего не помогало. Она вообще меня перестала слушать. У нее как болезнь какая-то началась, серьезно. Какая-то одержимость сестрой и ее проблемами. Как будто, знаете, у Алины кнопка какая-то была, ее так – чик! – включили, и она обо всем забыла, для нее больше не было ни меня, никого. Только сестра.

– Хорошо, а если бы вы поженились и поехали в статусе мужа Алины, что бы изменилось? К вам было бы другое отношение? Или у Алины не включилась бы эта кнопка?

– Не знаю на счет их отношения ко мне. Может, изменилось бы, может, нет. Но я уверен, что Алина воспринимала бы все немного по-другому. А вообще, знаете, я хочу сказать, что главную ошибку я допустил сам.

– И что это за ошибка?

– Ошибка была в том, что я не сделал так, как хотел. Я с самого начала понял, что мне нужна своя машина. Я терпеть не могу, когда кто-то куда-то меня везет, когда я сам не за рулем. Любой мужчина меня поймет. А там тем более нужна была своя машина, потому что мы там жили как на необитаемом острове, ни людей вокруг, ни телефонов, ничего. И человек рядом абсолютно неадекватный, он же с оружием постоянно ходит… И мне сразу понятно было, что это ненормально…

– И что бы вы сделали, если бы была машина? Посадили бы Алину в машину и уехали?

– Естественно. И сделал бы это гораздо раньше. Однозначно, я бы не довел ситуацию до такого…

– А она бы согласилась уехать с вами?

– Вот этого я не знаю (Смеется). Может, и не согласилась бы. Но все равно, мы могли бы съездить во Францию, просто поездить по городкам вокруг. Главное, мы бы не сидели дома и не зависели от этих двух… проблемных. Пусть даже мы не уехали бы оттуда совсем, но я бы делал по-своему. Я бы решал, куда ехать, где останавливаться, и так далее. Тогда все закончилось бы по-другому. А так я сидел как в клетке, связанный по рукам и ногам. А эти двое втягивали и втягивали меня в свои проблемы.

– А если бы Алина не поддержала вас и не оставила бы сестру?

– Ну и что? Я бы сам уехал.

– И поссорились бы с ней?

– Ну, поссорился бы. А куда деваться?..

– В любом случае конфликта не удалось бы избежать?

– Нет, ну объективно, ясное дело, конфликт все равно бы был. Так или иначе. Женаты мы, не женаты, есть машина, нет, все равно. Но только, вы поймите, так бы мы поссорились из-за того, что я, ну не знаю, не поехал, например, на этот идиотский ужин. Или, там, развернулся вообще и уехал в Барселону, как вариант. А так мы поссорились, из-за того что я переспал с ее сестрой. Чувствуете разницу?

– Да уж!

– Вот именно. Так бы, понимаете, как бы мы там ни поссорились, я бы уехал и ждал ее в Барселоне. Мы бы встретились, она бы пообижалась на меня, я бы что-нибудь бы придумал, и все было бы нормально. Такой конфликт можно загладить. А то, что получилось у нас в итоге – уже нет.

– Что же помешало вам настоять на своем и найти машину?

– Ну как, что? Страшно же.

– Страшно?

– Ну естественно… Страшно. Я не хотел обидеть Алину. Хотел, чтобы ей было хорошо. Говорю же, мы стали жутко ссориться с самого начала. В книге это еще мягко сказано. На самом деле мы спорили постоянно, у нас практически не было моментов, когда бы мы, как в Москве, просто спокойно о чем-то договаривались, когда оба довольны. Такого практически не было. Так что если бы я стал настаивать на машине, боюсь, мы бы и дня с ней не продержались. Поссорились бы. Тогда я боялся этого. Не хотел. Это сейчас я задним умом понимаю, что лучше было бы сразу поссориться и уехать. Лишь бы не затягивать, не доводить ситуацию то того, что в итоге получилось. Любая ссора была бы лучше. А тогда я думал, что надо быть терпеливее. У нас и так ссора за ссорой. Алина вся на нервах. Я должен был сделать так, чтобы она успокоилась, чтобы она была довольна. И я делал… По идее, я сделал все, от и до, ровно так, как она от меня хотела.

– Включая и…

– Да, да. И это тоже.

– Вы считаете, Алина сама вас подтолкнула к такому финалу?

– (Вздыхает). Нет, ну естественно, я же, понимаете, не теленок, чтобы меня тянуть, там, и подталкивать куда-то…

– Но ее такое огромное желание, чтобы вы понравились ее родственникам, особенно сестре, сыграло свою роль?

– Ну да, сыграло. Это вообще, я считаю, главная причина всего, что произошло. Из-за этого «огромного желания» все и началось. Она же, понимаете, вообще не представляла себе, что это на самом деле за человек, ее сестра. Это в книге отлично показано. Там ничего не преувеличили. Именно так и было, она просто поклонялась сестре. А та в свою очередь, понимаете, Алину обманывала, не рассказывала ей многого, и так далее, и так далее. Алина же для нее была просто как наивный такой ребенок, которого можно и обмануть, и вообще ни во что не ставить… А моя ошибка, как я уже сказал, это то, что я путал одно с другим. Я старался подстроиться под Алину, старался не идти на конфликт. А на самом деле, конкретно в тех обстоятельствах это было ошибкой, которая дала такие вот печальные последствия.

– Надо было действовать.

– Да. Надо было брать все в свои руки. И не слушать Алину. И не бояться, что она не поймет, обидится…

– А как определить этот момент? Как понять, что все, стоп, вот сейчас уже нельзя действовать по-старому?

– Очень просто. Этот момент был, когда Алина стала вести себя по-другому. Мы ведь в Москве никогда не ссорились, и у нас не было такого, чтобы я не согласился с ней в чем-то или она прямо уперлась и ни в какую не соглашается со мной. Мы всегда легко находили решение. Она всегда так радовалась этому, она всегда говорила – с тобой так легко. А тут все это вдруг перестало работать. Я и так, и сяк, и один вариант предложу, и второй, и третий. Но Алина перестала меня воспринимать. Она сразу же заняла очень жесткую позицию – мы делаем только так, как удобно сестре, и точка. Я же говорю, это как кнопка какая-то, которую включили, и все. Я говорю ей что-то, а она смотрит мимо меня и вообще меня не слышит. С ней нереально было договориться о чем-то. Ее ничего не волновало, кроме того, что говорила сестра…

– Это и был момент, когда вам надо было что-то предпринимать?

– Надо было хотя бы понять, что не надо пытаться действовать так, как раньше. Это уже не работает. Это бесполезно.

– Вам тоже надо было проявить в тот момент определенную жесткость?

– Ну, не то что прямо жесткость… Но, наверно, настоять на своем надо было. Просто иногда девушки сами не понимают, что они делают. Алина, наверно, тоже не вела бы себя так, если бы понимала, к чему приведут ее старания… Хотя, мне кажется, она этого так и не поняла.

– А вы пытались бы как-то объяснить ей это, если бы ваши отношения продолжались?

– (Вздыхает). Попытаться-то я бы попытался, конечно!..

– Как бы вы вообще выстраивали отношения после этой поездки? Уже зная, что стоит за дружбой сестер? Вы бы возражали против их общения? Говорили бы Алине открыто о том, что вы думаете по поводу ее сестры?

– Раньше именно так бы я и делал, наверно.

– А сейчас?

– А сейчас нет, конечно. Нет… Зачем? Ну, это же бесполезно – объяснять что-то, когда человек не хочет этого видеть. Ты только станешь для нее врагом. И все. Больше ты ничего не добьешься.

– И как же быть в подобной ситуации?

– Я бы, наверно, делал бы так. Я бы, конечно, не запрещал Алине общаться с сестрой. Давал бы ей ездить к ним в гости, если ей хочется… Но сам бы больше в этом не участвовал. Если она хочет – пожалуйста, но только без меня. Вот и все. Только так я это вижу. И просто ждал бы, пока Алина сама не разберется, что к чему. Ей все равно придется разбираться с этим. Со мной или без меня.

– Что вы думаете о Лии?

– А что я должен думать?.. Волк в овечьей шкуре. Знаете, сказка такая детская была?.. Прикидывается овечкой, а ведет себя как шакал. Знаете, как ведет себя шакал? Если есть рядом сильный хищник, то он близко не подходит, стоит в стороне. Он нападает только на слабого. На раненого…

– Вы почувствовали что-то вроде удовлетворения, когда встретили ее через какое-то время уже в таком, прямо скажем, неприглядном виде? Что вы вообще почувствовали в тот момент?

– К тому времени у меня все уже как-то сошло на нет с этой историей. Так что ничего особого я не почувствовал. Наверно, была только такая мысль, что все это было напрасно. Что никто ничего от этого не выиграл. Даже она сама. У нее ведь ничего в жизни не поменялось. То есть вот человек взял, разбил наши отношения, испортил жизнь родной сестре, и все это непонятно ради чего?

– Вам больно об этом вспоминать?

– Да нет. Все уже прошло. Но больно было, да.

– Вам хотелось бы вернуть все назад и оказаться в момент до поездки в Барселону?

(Вздыхает). Если честно, меня раздражают такие вопросы. Вернуться назад… Зачем об этом думать, если это нереально? Все случилось, как случилось. Надо исходить из того, что есть.

– И последний вопрос. Что лично вы вынесли для себя из этой истории?

– Я вынес из дома женские вещи. Причем два раза! (Смеется). Если серьезно, эта поездка в горы для меня была как аттракцион. Есть «американские горки». А это такие «каталонские горки». Это был один из самых непростых моментов в жизни. Это трудно объяснить. Я все время был там на грани, и пару раз думал, что все… Сейчас я вспоминаю все это и думаю, хорошо, что я вообще вернулся оттуда. А по поводу того, что я вынес… Я понял, что надо прислушиваться к себе. Не доводить ситуацию до накала. Иначе будет взрыв. Главное, решения-то у меня всегда были. Но я не делал, как хотел. А делал, как хотели другие. Вот это, наверно, главное.

– А вы не думаете, что когда мужчина начинает поступать так, как считает правильным, он часто сталкивается с тем, что женщина его не поддерживает, что ей это не нравится? И она начинает настаивать на том, чтобы он жертвовал своими решениями? Начинает даже шантажировать – если ты меня любишь, делай так, как я тебя прошу?

– Ну так это и есть семейная жизнь. Надо учиться понимать друг друга. Находить варианты, которые устраивают обоих. Где-то ты подстраиваешься под женщину, где-то она. По-другому не получится… Главное, чтобы оба старались. Вот этого у нас с Алиной сделать не получилось.

© Сергей и Дина Волсини, март 2014 г.