Мэгги устроилась поудобнее на сиденье аэрокара, с ревом несущегося над снежными полями. Давление в кабине повысилось, и Мэгги заложило уши. Она отвела взгляд от зеленых прудов внизу, надеясь, что Орику удастся убежать.

Если останусь жива, подумала она, никогда больше не войду ни в одну гостиницу. Она намотала на палец волосы и нервно покусывала их. Незнакомец посмотрел на нее:

— С твоим другом медведем ничего не случится. Мои люди только что уложили последнего завоевателя. И надо полагать, все гости покинут гостиницу в рекордный срок.

Незнакомцу было на вид лет тридцать пять, хотя в этом мире не приходилось полагаться на внешность. Ни манты, ни вожатого он не носил, и на нем был рабочий костюм тускло-коричневого цвета. Красотой он не отличался.

— Откуда тебе известно, что твои люди убили последнего завоевателя?

— Датчики. — Он показал себе на ухо и со вздохом откинулся назад. Аэрокар теперь летел сам. — Должен сознаться, что я разочарован. Мне сказали, что по Лабиринту Миров путешествует тарринка, возрожденная Семаррита. А сопровождающий ее человек по описанию похож на лорда-хранителя Семарриты. Я рискую своей жизнью и жизнью своих доппельгангеров, и ради кого же? Ради медведя и?..

Мэгги пожала плечами. Вопрос был задан не просто из любопытства — он требовал ответа. Незнакомец ждал с непроницаемым лицом.

— Меня зовут Мэгги Флинн.

— А меня — Первичный Джаггет, — сказал он, поглаживая бородку. — Итак, почему ты оказалась на Вехаусе и где клон Семарриты?

Мэгги не знала, можно ли ему доверять. Первым ее побуждением было солгать, но люди Джаггета, вероятно, разыщут Орика, и со временем тот сможет допросить и медведя. Так что лгать следовало убедительно, и Мэгги приступила к делу:

— Ее зовут Эверинн. Она явилась в мой родной мир, на Тирглас, две недели назад; ее сопровождал старик, не назвавший своего имени. Они заплатили мне и моему медведю, чтобы мы проводили их через лес к старинным воротам, но дрононы и их солдаты шли за нами по следу. Старик остался задержать их, а нас послал к воротам. У самых ворот мы услышали его предсмертный крик. Эверинн дала мне ключ, показала, как им пользоваться, и бросилась назад, на помощь старику. Тут в дальнем конце просеки показались завоеватели и застрелили ее. Мы с медведем поняли, что нам остался только один путь — через ворота. С тех пор мы путешествуем, стараясь попасть через ворота обратно домой.

— А как же твоя манта? Не на Тиргласе же ты ее добыла.

— Та женщина, Эверинн, носила ее с собой. Она отдала мне свою котомку, прежде чем ее убили.

Первичный Джаггет пристально смотрел на Мэгги своими темными глазами, освещенный только бортовыми огнями аэрокара. Потом глубоко вздохнул и закрыл глаза:

— Значит, клон Семарриты погиб. Какая потеря, какая громадная потеря!

— Ты был ее другом?

Первичный Джаггет покачал головой.

— Я никогда ее не видел — но да, я был ей другом. — Настало долгое молчание. — Что же нам делать с тобой? Дрононы назначили награду за женщину, путешествующую по Лабиринту Миров.

— Но я ничего плохого не сделала. — Мэгги сообразила, что в ее истории имеется неувязка. Если Эверинн мертва, почему тогда дрононы продолжают ее искать? — Зачем я им понадобилась?

— Разве не ясно? Им нужен ключ.

— Ну разумеется. — Облегченно вздохнув, Мэгги выглянула в окно. Над этой планетой не было лун, только кольцо, часть которого была темной, а часть светилась. Аэрокар летел над замерзшим океаном.

— Значит, ты и твой друг хотите вернуться домой, — сказал первичный Джаггет. — Я могу вам помочь — в обмен на ключ. — Мэгги не знала, что отвечать. Ей вовсе не хотелось, чтобы этот человек отправил ее на Тирглас. — Если ты сочтешь цену слишком высокой, можно будет и поторговаться.

Его тон заставил Мэгги подумать, что она, кажется, нашла общую для всех жителей Вехауса черту — все они жадные.

— Я подумаю, — сказала она. — Когда твои люди разыщут моего друга Орика, мы с ним обсудим твое предложение.

— Вот и хорошо. Я везу тебя в мое поместье. Там ты будешь в безопасности. Могу поручиться за каждого, кто там живет. Место у нас уединенное и хорошо защищается. Дрононы тебя там не найдут.

— Спасибо. — Мэгги откинулась на мягкие подушки сиденья, глядя на проносящуюся внизу землю. Аэрокар летел очень быстро. Это была дорогая модель «Чугат-XI», которой пользовались дипломаты, и манта сообщила Мэгги, что наивысшая скорость машины — двенадцать чисел Маха. Их теперешняя скорость, по оценке Мэгги, приближалась к десяти. Но внезапно аэрокар замедлил ход и начал снижаться над множеством каменных зданий. Самый большой дом окружали яркие огни. Множество людей сновало по улицам. У всех была одинаковая походка и осанка. Все они были клонами Первичного Джаггета.

— Сколько же твоих копий здесь проживает? — спросила Мэгги.

— На данный момент что-то около девятисот тысяч.

— Зачем тебе так много?

— У меня большие планы, а времени мало. Мои доппельгангеры помогают мне осуществить мой замысел.

— В чем же он, твой замысел?

— Вернуть свободу моей родине, — без колебаний ответил Первичный Джаггет. — Это мое единственное желание.

Аэрокар совершил посадку, и Первичный Джаггет вылез наружу. Двое доппельгангеров открыли дверцу для Мэгги; один из них подал ей руку. Первичный Джаггет сказал:

— Извини, что я не провожаю тебя до твоей комнаты, но меня ждет срочное дело. — Раздался шорох крыльев — и Первичный Джаггет на глазах у Мэгги вдруг превратился в целый рой светлых бабочек.

Бабочки улетели прочь и скрылись в темноте за фонарями. Мэгги изумленно смотрела им вслед — оказывается, Джаггет состоял не из плоти и крови, а из искусственно созданных наноэлементов.

Что-то кольнуло Мэгги в спину. Мышцы ей свело судорогой, и ноги отказали. Уличные огни завертелись колесом, и Мэгги ухватилась за рубашку доппельгангера, чтобы не упасть. Доппельгангер держал в руке чемоданчик, над которым светилась голубая электрическая дуга. Пахло горелой тканью и озоном.

До Мэгги дошло, что это электрический парализатор. Доппельгангер направил луч ей в живот, и все вокруг стало ослепительно белым.

Орик сидел с Пантой в обеденном зале Горячих Вод, наслаждаясь лососем — это был настоящий пир, — и вдруг увидел в окно трех завоевателей. Дыша паром на морозе, они рассматривали аэровел Мэгги.

— Лучше унести отсюда хвосты подобру-поздорову, — сказал Орик Панте. Молодая медведица тоже посмотрела в окно.

— Пожалуй, ты прав, — согласилась она, вытирая сальные лапы о скатерть.

Орик хотел уйти незаметно, но Панта, похоже, питала к завоевателям еще большую нелюбовь, чем он. Она бегом рванулась к боковой двери. Передняя дверь распахнулась, и завоеватель закричал:

— Стой!

Орик остановился, но Панта вышибла дверь и выбежала. У прудов Орик увидел Мэгги — она, удаляясь от него, бежала вокруг дома. Два великана ринулись через зал, пригнувшись, чтобы не задеть головой потолок, и переворачивая столы.

Орик посторонился, делая вид, что уступает им дорогу, а потом прыгнул им наперерез. Когда великаны грохнулись на пол, он проревел извинение и попятился к стене, будто попался им под ноги совсем нечаянно. Те вскочили и вылетели в ночь.

Панта исчезла в тумане, и завоеватели кинулись в погоню за Мэгги, решив, как видно, ловить всех, кто от них убегает. Орик выглянул в окно. Завоеватель-следопыт бежал вокруг здания в противоположном направлении, наперерез Мэгги.

Орик, не зная, как лучше ей помочь, издал боевой рев и бросился в дверь за двумя великанами, надеясь напасть на них сзади врасплох.

Когда он добежал до ближнего к бассейнам поворота дорожки, мимо пронеслись три одинаковых человека с огнеметами. Орик уступил им дорогу, недоумевая, кто они такие.

За домиками заполыхало белое химическое пламя, зашипели и захлопали выстрелы. Миновав последний ряд строений, Орик увидел всю картину боя. Несколько человек вели перестрелку с завоевателем.

Огненные линии пересекали небо. Двое других завоевателей уже пылали.

Со стоянки поднялся в воздух аэрокар. Панта сидела, съежившись, за другой машиной. Увидев Орика, она припала к земле и крикнула ему, чтобы он сделал то же самое.

Один человек получил ранение, за ним другой, но великан был окружен и через несколько секунд вспыхнул факелом.

Неизвестные, перекликаясь, пробежали через стоянку на север и скрылись в темноте и тумане. Саму стоянку ярко освещали пылающие завоеватели и подожженные машины. Панта бросилась сквозь дым к Орику.

— Уходим! — крикнула она и устремилась к магникару огромной величины.

— Не могу! — ответил Орик. — Мне надо найти Мэгги!

— Она улетела в аэрокаре! Пошли!

Орик замер в удивлении. Ему не пришло в голову, что Мэгги могла бежать без него, но она поступила разумно. Если бы его не обуревало желание, он бы внимательнее отнесся к ее предостережению. Орик был только благодарен судьбе за то, что Мэгги удалось бежать.

— Видела ты этих людей? — спросил Орик, догоняя Панту. — Они что, братья?

— Нет! Это Джаггеты. По мне, если и есть кто противнее дрононов, так это Джаггеты. А твоя подруга улетела с ними.

Панта прыгнула в свой большой магникар, а Орик залез на сиденье рядом.

— Кар, — сказала Панта, — подними колпак и отнеси меня домой. Скорее! — Над головой у Орика закрылся стеклянный верх, и двигатели включились.

— А что в них плохого, в Джаггетах? — спросил Орик, когда магникар устремился вперед, лавируя между горящими обломками.

— Это трудно объяснить. Раньше они защищали нашу планету, но теперь, когда верх взяли дрононы, Джаггеты свихнулись. Они клонируются чересчур много поколений подряд. Их ДНК испорчена, и каждое новое поколение еще ненормальнее, чем предыдущее.

Орик ничего не понял из ее слов. Он чувствовал легкое опьянение. Он сидел в закрытой машине рядом с красивой молодой медведицей в течке, и голова у него кружилась от ее запаха. Если добавить к этому волнения последних дней и усталость — как тут бедному медведю мыслить ясно?

Магникар Панты несся на юг над шоссе, по которому Орик ехал всего несколько часов назад. Орик нервничал — ему хотелось поскорей оказаться в убежище. Через какое-то время, показавшееся ему долгим, кар резко свернул в горы по извилистой дороге и остановился перед каменным домиком на холме. В окне горел теплый свет, и Орик увидел внутри столовую с прекрасным камином, большим столом и яркими цветами, растущими в висящих на стенах горшках. Орик вытаращил глаза: ни у одного медведя на Тиргласе не было такого чудесного дома.

Орику стало не по себе. Стеклянный колпак опустился, и в кабину хлынул холодный воздух. Медведь глубоко дохнул несколько раз, пуская пар изо рта.

— Пойдем в дом? — нежно проскулила Панта.

У Орика непонятно почему потекли слюнки. Он знал, что если он сейчас войдет с Пантой в дом, то непременно лишится невинности. Всего несколько дней назад он едва не принес обет целомудрия, но вот оно, искушение, — сидит рядом с ним, хлопает карими глазами и сеет вокруг аромат желания.

За последние несколько дней Орик многое повидал. Покой Сианнеса проник ему в душу — там, по мнению медведя, был рай. На Брегнеле Орик видел кости мертвых детей и вдыхал отравленный воздух. Он видел, как Эверинн чуть было не сотворила то же самое с Фэйлом, и много размышлял обо всем этом. Неужели Бог позволил ему заглянуть за те горы, где еще не бывал ни один медведь? И по какой причине — в награду ли за то, что Орик стремился служить Ему, или в каких-то своих божественных целях? Может быть, Орику предназначено особое место среди медведей? И какое место в Божьих планах занимает Панта?

Некоторые священники на Тиргласе придерживались мнения, что Божий завет Адаму и Еве «плодитесь и размножайтесь» относится ко всем созданиям. Но Орик всегда верил в то, что может полностью доказать свою преданность Богу, лишь принеся обет целомудрия.

О Боже, прошептал про себя Орик, ведь это ты привел меня сюда. Я мог бы устоять, но ты привел меня к ней в дом. Клянусь, что после этой единственной ночи я приползу к тебе на коленях и принесу тебе свой обет целомудрия.

— Орик, не за тобой ли гнались эти завоеватели? — взволнованно, с хрипотцой, спросила Панта.

— Похоже, что за мной, — сознался он.

Панта округлила глаза и облизнулась:

— Потряса-а-юще!

Орик задрожал от предвкушения и пошел за ней в дом.

Мэгги очнулась в желтой дымке, слыша чей-то голос, — и поняла, что это говорит она сама. Но в мозгу у нее звучали чьи-то чужие вопросы: где клон Семарриты? Почему ты солгала Первичному Джаггету? Где ты должна встретиться с клоном Семарриты? Сколько «терроров» имеется у клона Семарриты? Ты показала, что Вериасс и упомянутый клон давали тебе противоречивые версии относительно своих планов; откуда тебе знать, не оставили ли они бомбы в тех мирах, которые посетили?

Вопросы звенели у нее в голове, и Мэгги приказывала себе не отвечать на них, но продолжала говорить помимо воли.

Ей казалось, что голова у нее вот-вот расколется. Что-то вроде тисков сжимало череп по обе стороны лба. Мэгги хотела пошевелить руками, вскинуть ногу — и не смогла. Рядом Джаггет или кто-то из его клонов произнес:

— Дайте ей опять наркотик, быстро.

— Нет! — крикнула она, и холод небытия поглотил ее.

Потом — должно быть, несколько часов спустя — она опять очнулась. Голова болела. Мэгги лежала на полу в холодной каморке с каменными стенами — без света, без окон и без мебели. Белые стены потрескались, словно обветренная кожа. Мэгги ощупала голову — манта пропала. Холод пробирал до костей, и Мэгги увидела, что на ней нет ни белья, ни обуви — только бледно-зеленое платье, в котором она ходила последние дни. Пол был грязный, в комнате неприятно пахло.

Мэгги встала и подошла к двери, которая тут же открылась. В коридоре стояли двое Джаггетов и улыбались ей, оба в свежей коричневой форме военного образца.

— Кто-нибудь из вас — Первичный Джаггет?

Оба Джаггета одновременно покачали головой в знак отрицания.

— Он приглашает тебя к завтраку, — сказал один.

— К завтраку? Значит, я всю ночь провела без сознания?

— Да. Мы сочли желательным дать тебе наркотик. Мы не любим, когда чужие ходят по нашему городу. — Мэгги заглянула в темные глаза Джаггета и отметила их блеск, показавшийся ей безумным. Должно быть, она подсознательно поняла это еще ночью.

— Понимаю, — тихо ответила она.

— Так что же, идем?

— Да. — И Мэгги знаком предложила им показать ей дорогу.

— Пожалуйста, иди вперед. Мы предпочитаем следовать сзади.

— Но я же не знаю, куда идти.

— Иди вперед. Мы скажем тебе, где поворачивать.

Мэгги пожала плечами и зашагала по грязному коридору. Там, где он пересекался еще с одним, Джаггет сказал ей: «Направо». Они шли по какому-то подземному цеху, и повсюду суетились Джаггеты в тускло-коричневых комбинезонах: одни таскали ящики, другие стояли у мониторов, третьи распоряжались. Мэгги не могла понять, что они здесь строят, — похоже было, что флайер нового образца.

Мэгги и ее конвоиры поднялись по лестнице и вышли наружу. День был холодный и ясный, землю покрывал свежевыпавший снег. При дневном свете стало видно, что этот город — чисто военное поселение. На башнях стояли орудия, и Мэгги заметила по периметру мощные генераторы силового поля. Воздух слабо мерцал — это лучи солнца отражались от энергощита.

Они поднялись по лестнице, идущей зигзагами по холму к большому дому — внушительному строению с мраморными колоннами. Первичный Джаггет сидел под портиком за столом, покрытым белой скатертью. На него лился солнечный свет. Мэгги было холодно, и вокруг лежал снег, но Джаггет блаженствовал в скудных лучах, словно в теплый летний день. Завтрак ждал на столе. Кубки были наполнены вином, и над серебряными блюдами поднимался пар. Двое Джаггетов раскладывали овощи по тарелкам.

Когда Мэгги всходила на последние ступени. Первичный Джаггет встал и приветливо ей улыбнулся.

— Привет тебе, Мэгги! Очень рад, очень рад! Тебе, наверное, хочется пить после этого небольшого восхождения? — Ему скорее следовало бы сказать — после допроса, подумалось Мэгги.

Ей хотелось и попить, и помочиться, но не хотелось признаваться в этом Джаггету. Мэгги злилась, но держала себя в руках. Джаггет между тем взял кубок с вином и подал ей.

Над равнинами Вехауса дул холодный ветер, и Мэгги ежилась в своем платье. Первичный Джаггет поднял свой кубок и произнес:

— За мое королевство, — широким жестом обведя окрестности.

Мэгги не хотела за это пить, но не знала, насколько Джаггета обидит ее отказ. Тот, видя ее замешательство, сказал:

— Тебе не обязательно делать вид, будто я тебе нравлюсь. Право же, редкая женщина способна воспылать романтическими чувствами к кому-то из Джаггетов. Когда я был один, женщины часто дарили мне свои сердца, но теперь, когда я стал организмом, состоящим из сотен тысяч личностей-клеток, люди стали относиться ко мне… более сдержанно. Если в молодости меня окрестили идеалистом, то теперь, когда я состарился, меня высмеивают, как фанатика, — хотя я никогда не менял своих взглядов. Можешь мне поверить — к людскому презрению я привык.

— Но я… не питаю к тебе презрения.

— Ну да, ты меня жалеешь. Это намного благороднее. Или боишься? Это намного разумнее.

Да, я чувствую к тебе и то, и другое, подумала Мэгги, но вслух этого не сказала. Желая сменить тему разговора, она посмотрела в долину. Слева виднелась надшахтная вышка, к которой как раз приближалась машина с четырьмя Джаггетами. У машины был прицеп, на котором возвышался большой белый шар. Около шахты машина остановилась. Один из Джаггетов поднялся на прицеп и открыл белый шар, оказавшийся внутри полым, как яйцо. Джаггет немного поговорил с остальными, смеясь и хлопая их по спинам, как бы на прощание, потом вошел в большое яйцо и захлопнул дверцу. Другие, проверив, плотно ли закрыт шар, въехали на подъемник шахты.

— Что делают эти люди? — спросила Мэгги.

— Так мы запасаем персонал на будущее, — ответил Первичный Джаггет.

— То есть как — запасаете? — Мэгги пожалела, что на ней нет манты.

— В камерах стасиса. Мы, как известно, побежденная планета. Мы могли бы улететь из пределов Дрононской Империи на звездолетах, но это было бы разорительно даже для меня. Поэтому некоторые свои клоны я откладываю впрок, чтобы оживить их, когда политическая обстановка станет более благоприятной.

Мэгги покачала головой, не в силах постичь этого человека. И осушила свой кубок, решив, что такую беседу лучше, пожалуй, вести под хмельком.

— Я прошу прощения за то, что захватил тебя в плен и применил к тебе наркотик, — сказал Джаггет. — Мне нужно было проверить, нет ли при тебе оружия, а для этого требовалось привести тебя в бессознательное состояние. Не хочешь ли спросить, как я узнал, что в моем будущем ты окажешься на Фэйле? — Он ухмыльнулся, и Мэгги поняла, что этого вопроса все равно не избежать.

— Хорошо. Как? — спросила она.

— Я узнал это от дрононов. На прошлой неделе сюда прибыло через ворота огромное подкрепление. Прибывшие доставили на Вехаус голозапись сцены вашего ухода с Фэйла — там показано, как ты и твои друзья угрожаете дрононам. Очень занимательно было увидеть то, что произойдет в ближайшем будущем. Но у дрононов есть и более ранние сведения — они подозревают, что Эверинн и Вериасс направляются сюда вдвоем. Ты и твой друг медведь на видеопленке получились не очень четко, но я сумел прояснить изображение. У дрононов есть ключ от ворот, способный перемещать в прошлое, поэтому они движутся назад сквозь время, лихорадочно разыскивая «терроры» во всех своих мирах. Поскольку Вехаус входит в число таких миров и здесь, по слухам, находятся ворота на Дронон, Повелители Роя уделяют нам повышенное внимание. — Первичный Джаггет картинно стоял с кубком в руке, как видно, очень довольный собой.

— И как же ты намерен поступить со мной? — спросила Мэгги.

Джаггет пожал плечами:

— С минуты-на минуту мы должны увидеть передачу о ваших похождениях на Фэйле. Дрононы искали тебя всю ночь и попытаются настроить против тебя население. Если наши люди поверят, что Эверинн собирается спрятать на нашей планете «террор», боюсь, что ее здесь ждет типичный вехаусский прием — весьма холодный.

— Но ты-то знаешь, что это неправда! Эверинн не способна уничтожить планету.

— Ничего подобного я не знаю! — отрезал Джаггет. — Эверинн говорила совершенно разные вещи по крайней мере в трех мирах. Я знаю о ней только то, что она талантливая лгунья, которая пользуется своим даром при каждой возможности!

— Что ты собираешься с ней сделать?

Первичный Джаггет с улыбкой погладил свою бородку.

— Это я решу, когда она будет у меня в руках.