Корзина угодила прямо в грудь пришельца, во все стороны полилась вода, но это даже не встревожило дикаря. Он поднял копьё и покачал им в мою сторону, скалясь и рыча как зверь. Непокорные волосы разметались по голове.

Сердце ушло в пятки, но я продолжала бороться. В шаге от меня лежала сумка, пальцы первым делом нащупали огромную банку с варёной скунсовой капустой. Я бросила её прямо в голову. Банка разбилась, и по лицу мужчины растеклась вонючая липкая масса. Жидкость попала в глаза, и он заорал от боли.

Я обежала его и рванула к выходу. Схватила с кровати плащ, чтобы прикрыть наготу, и отчаянно позвала на помощь. Мужчина был прямо позади меня и что-то кричал. Я бросилась через зал для собраний и выбежала на улицу.

Я столкнулась с Рэйфом, Престом и Маркусом, но мой взгляд был устремлён на одного Кира, который бежал к нам с мечом в руке. Я побежала к нему навстречу, вытирая глаза и крича во всё горло, как из палатки спотыкаясь вышел тот сумасшедший.

Кир встал между нами, и я спряталась за его спиной, кутаясь в плащ. Все закричали, охваченные волнением, но одного окрика Кира хватило, чтобы их успокоить.

— Что это значит?

— Он вошёл, когда я купалась!

Я стояла за спиной Кира и куталась в плащ. Мои мокрые волосы представляли собой спутанное гнездо, вода текла по спине, земля холодила босые ступни.

— Мы пытались втолковать ему, военачальник, — заговорил Рэйф, прожигая незнакомца взглядом. — Он не послушал.

Маркус плюнул на землю.

Наступила тишина. Дикарь стоял на месте, с него капала вода и вонючая скунсовая капуста.

— Зачем вам понадобилось нарушать уединение военного трофея, воин-жрец? — с вызовом спросил Кир.

Воин-жрец? Я выглянула из-за спины Кира и внимательно рассмотрела мужчину. Он был похож на сумасшедшего. Спутанные густые волосы с вплетённым мехом. Яркие чёткие татуировки зелено-красно-сине-чёрных цветов. Плащ тоже из какого-то меха и давным-давно нестираные штаны. А ещё пугающий череп на копье.

Мужчина выпятил грудь, стараясь произвести на всех впечатление. При обычных обстоятельствах, уверена, это бы сработало, но когда с волос капает вонючее не-пойми-что тяжело внушить страх и благоговение. Хотя отдаю должное за попытку.

— Военачальник, на входе не было колокольчиков. Воин-жрец Равнин входит куда захочет и когда захочет.

Так самодовольно, высокомерно… Я хотела было ответить, но Кир меня опередил. Его голос дрожал от гнева, но лицо не выражало никаких эмоций.

— Трофей — ксианка. Ксиане не показывают свои обнажённые тела вот так легко. Ты вошёл в мой шатёр без приглашения, воин-жрец. В данном случае не нужны колокольчики. Ты проигнорировал стражу на входе.

Воин-жрец огляделся по сторонам, но ничего не ответил на обвинение.

— Нас послали старейшины из Сердца Равнин. Ты не явился, хотя отправил гонцов с вестью, что везёшь военный трофей.

Я втянула воздух сквозь сжатые зубы, но Кир опередил меня:

— Ты приехал не один? Где твои спутники?

Воин-жрец нахмурился, недовольный резкой сменой темы.

— Скоро будут.

Кир повертел головой во все стороны.

— Охрана на границе лагеря не остановила тебя?

— Пыталась, — в голосе снова появились нотки высокомерия. — Что это значит?

Кир не ответил на его вопрос.

— Прест, Рэйф, перехватите его группу. Скажите им не подъезжать к лагерю и проследите, чтобы мой приказ был исполнен.

Прест и Рэйф бросились исполнять распоряжение.

— Проследить?

Воин-жрец сильнее сжал копьё.

— Мы изолировались от остальных по приказу военного трофея. — Кир посмотрел воину в глаза. — Ты рискуешь жизнью, войдя в этот лагерь, и тебя предупреждали об этом.

— Я не вижу врага.

— Молись, чтобы не увидел. — Кир повернулся ко мне. — Лара, позволь проводить тебя в шатёр. Ты вся дрожишь.

Он обнял меня и повёл в палатку.

Воин-жрец неохотно уступил дорогу.

— Жду от вас доклада, военачальник.

— Я обо всём доложу, воин-жрец, — раздался голос Ифтена, и мы замерли. Он тоже пришёл, вместе с Уэсреном.

— Вы второй? — поинтересовался воин-жрец. — Где Симус из рода Ястребов?

— Симус остался в городе по моему приказу, — прорычал Кир. – Я распоряжусь поставить палатку, и мы всё обсудим за встречей.

— А ваш шатёр?..

— Там я видеть тебя не желаю, воин-жрец.

Я задрожала от этого холодного взгляда. Кир прижал меня к себе, а Маркус потянулся накрыть плащом босые ступни. Я почувствовала, как Кир напрягся.

— Зато я желаю видеть вас в своём шатре, воин-жрец. — Ифтен поднял правую руку. — Прошу вас наложить исцеляющие чары на мою рану.

— Рана чести, — ответил воин-жрец.

Эти слова возымели неожиданный эффект. Воины вокруг нас положили ладонь на рукояти мечей. Но вместо того чтобы напасть за оскорбление, никто не шелохнулся. Воин-жрец огляделся и довольно хмыкнул.

— Я наложу чары.

Чары? Магия?

Я повернула голову к воину-жрецу.

— Могу я пойти с вами? Увидеть, как накладываются чары?

У всех, включая воина-жреца, вылезли глаза из орбит. Он выглядел таким ошеломлённым, что я чуть не рассмеялась, но его взгляд значил только один ответ.

— Нет.

— Но…

Кир сжал меня в знак предупреждения перед ответом воина-жреца:

— Ты ксианка и оскорбишь своим присутствием элементалей.

Кир ощетинился, да и остальные выглядели ужасно злыми. Воин-жрец откинул назад спутанные волосы.

— Идём, Ифтен из рода Свиньи. Я услышу твою истину и исцелю твою рану.

Они ушли, Уэсрен в шаге позади них. Я хотела высказать всё что думаю, но Кир увёл меня в спальню и усадил на кровать. Он опустился на колено и растёр мои окоченевшие ступни.

Я откинулась на локти.

— Значит Ифтен из клана Свиньи. Это много чего объясняет.

Кир резко поднял голову и рассмеялся во весь голос. Мне так полюбилось его лицо в тот момент, радостное и расслабленное. Но затем он покачал головой.

— Ты неправильно поняла. В наших краях свиньи не водятся, Лара. Речь идёт о диких кабанах, свирепых, быстроногих и очень опасных. Берегись встречи с ними.

Пришла Айсдра с Маркусом и встали на часах.

Маркус прорычал:

— Я бы с радостью поохотился на одного кабанчика.

Айсдра кивнула.

Кир поцеловал меня.

— Вытрись и обогрейся. Я разберусь со всем.

— Кир, прости. Он напугал меня, и я не подумала, просто кинула…

Лицо Кира озарила мальчишеская ухмылка.

— Красавец, правда? Они все такие. А он хоть представился? Попросил разрешения войти? Да я лучшего зрелища давно не видывал, огонь моего сердца. От него разило на весь лагерь.

Я закатила глаза.

— Запах нескоро исчезнет. Эту вонь даже сильным мылом не смоешь.

— Значит мыла у нас вскоре будет не хватать. — Кир снова меня поцеловал и прошептал на ухо: — Прости, что пропустил купание. В следующий раз сообщай.

Я покраснела, но приподнялась схватить его за руку, когда он повернулся уйти.

— Кир, я понимаю твою радость, но он может заразиться. Ему нужно узнать симптомы болезни и способы лечения…

Кир повернулся, опустился на колени возле меня и обхватил мои ладони.

— Лара, ты должна понять кое-что. Ему всё равно в отличие от тебя. Он не «целитель». Воины-жрецы используют свою магию только когда им это выгодно.

— Но если он владеет магией, Кир, то я хочу ей научиться. — Я сильнее сжала его ладонь. — Представляешь, чтобы я смогла сделать с такой силой? Моментально исцелить ногу Атиры, а может даже спасти отца…

— Они не делятся своим знанием, Лара, и я сомневаюсь в их силе. — Он пристально на меня посмотрел. — Пообещай мне, что не будешь пытаться заговорить с ним даже в присутствии твоей стражи. Он презирает всех, кто не с Равнин. Но ещё больше он возненавидит тебя за дары, что ты нам принесла. Понимаешь?

Маркус слегка шелохнулся, и я повернула голову, вспоминая холодное лезвие, прижатое к моему горлу. Я перевела взгляд на Кира и кивнула.

— Поняла. Смерть приходит мгновенно.

Кир улыбнулся и расцеловал мои ладони.

— Мы будем внимательно высматривать у него любые признаки болезни. — Он поднялся, не сводя с меня глаз. — Лара, я прослежу, чтобы остатки его группы вернулись на Равнины с вестями для старейшин.

Он слегка замешкался.

— Айсдра.

— Военачальник?

— Убедись, чтобы о Мире не заботились люди, которые встречались с воином-жрецом.

Я задрожала от одной мысли, что кто-то может причинить вред ребёнку. Маркус втянул воздух сквозь зубы, а Айсдра выглядела потрясённой.

— Военачальник, даже они не посмеют…

Кир был мрачен, его глаза горели ненавистью.

— Я не дам им ни единого шанса.

Кир ушёл, Айсдра последовала за ним.

Маркус принёс сухие тряпки и бросил одну из них мне на голову.

— Позаботься о волосах, трофей. — Он опустился на колени и энергично обтёр мои ноги. — Я вскипятил каваджа, он тебя согреет.

Я вздохнула и начала вытирать волосы.

— Ну и кашу я заварила.

— Точнее вылили её на голову заносчивого дурака. — Маркус помолчал, пристально глядя на меня своим единственным глазом. — Но вы хорошо справились, трофей. Отвлекли его тем что было под рукой и сбежали, воспользовавшись возможностью.

Я улыбнулась, довольная его похвалой.

— И всё же я рассердила воина-жреца. Это Киру не поможет.

— Тут ничем не поможешь. Вашество не скрывает своей ненависти.

— Из-за произошедшего с тобой? — тихонько спросила я.

— Не только. — Маркус встал. — Я подогрею кавадж. Обтирайся, сохни, и чтобы к моему возращению отогревалась под одеялом.

Он ушёл, не сказав больше ни слова.

***

На следующее утро финалисты соревнований предстали перед нами с улыбками на лицах. Я не смогла сдержать ответной улыбки, наслаждаясь их нескрываемой гордостью. Лысый, с густыми кустистыми белыми бровями и кари-зелёными глазами Андер был старше большинства воинов, но моложе Эпора. Подтянутая и худенькая Ювени обладала таким же чёрным цветом кожи, что и Симус. Её чёрные волосы были коротко обрезаны под череп, а карие глаза отсвечивали золотым отблеском. Я видела её раньше.

— Приветствую! — крикнул Кир, и толпа одобрительно заорала.

— Вот последние два участника за пост охранника военного трофея. Они оба получили моё одобрение. Победитель финального боя займёт эту должность.

Раздался очередной возглас одобрения. Кир встретился с каждым из кандидатов прошлым вечером и рассказал про обязанности и ответственность. Андера Кир знал по боевым кампаниям, Ювени же сражалась под началом Кира впервые. Йерс похвалил обоих, а Айсдра сказала, что сможет с ними поладить. Маркус тоже ничего плохого не сказал, только пожаловался как обычно.

— Но этот пост требует ловкости и смекалки. Вы должны уметь атаковать и защищать, поэтому я решил изменить правила.

Все замолкли и поддались вперёд в желании внимать каждому слову Кира. Он улыбнулся, тёмные волосы блеснули на солнце.

— Маркус, Рэйф.

Маркус и Рэйф встали спиной друг к друга, держа что-то в руках. Они разошлись на пять шагов и положили предмет на землю.

— Услышьте же правила этого состязания. Позади каждого воина лежит коса из конского волоса, привязанная между двумя кольями, в ладонь высоты над землёй. Цель — срезать косу соперника. Поняли?

Андер и Ювени уставились на землю, как только Рэйф и Маркус отошли. Они рассмотрели колья и косы, а затем заняли позиции перед ними, лицом друг к другу.

Бой судила Сэл. Она вышла вперёд на кивок Кира.

— Готовы?

Воины едва кивнули, и Сэл выкрикнула:

— Начали!

Соперники бросились вперёд — схлестнулись клинки. Толпа заревела. Битва началась.

Оба сражались с мечом и щитом и двигались так быстро, что я боялась моргнуть. Расположение кольев ограничивало их передвижение. Хотя поле битвы не было очерчено каким-либо кругом, воины не отходили далеко от своих косичек. Мы с Киром сидели на возвышении, с которого открывался лучший вид. Рэйф и Прест стояли позади, Айсдра сбоку, внимательно за всем наблюдая.

Ифтен и воин-жрец стояли в стороне, тоже на возвышении, но только чтобы не подходить к нам с Киром. Воин-жрец был угрюм, но Ифтен казался ужасно довольным собой, чуть ли не счастливым. Я прищурилась, стараясь рассмотреть его руку, которая свободно висела на боку. Мне сказали, что исцеление прошло под звуки песнопений и облако багрово-синего дыма, поднимающегося из шатра. Но из-за толпы я едва ли могла рассмотреть результат подобного «лечения».

Воин-жрец был недоволен, потому что Кир отослал его группу. Он сказал им вернуться на Равнины и рассказать о произошедшем. К тому времени как Кир заполз в нашу постель, он охрип от крика. Но гонцы поняли и уехали в спешке. По видимости воин-жрец путешествовал со слугами, которые заботились о его нуждах, и нынешняя ситуация не удовлетворяла его прихоти.

В утреннем свете моё первое впечатление об этом дикаре не изменились. На нём были только кожаные штаны и ужасный меховой плащ. Татуировки переливались на солнце, и мне стало интересно, как ему удалось этого достичь. Узоры я не узнала. А волосы! По-моему, они более чем напоминали крысиное гнездо, но я оставила своё мнение при себе. И судя по тому, что люди встали с наветренной стороны, он так и не избавился от скунсовой вони.

Я переключила внимание на битву. Андер и Ювени двигались, не сводя друг с друга глаз, выискивая возможность для нападения. Они обменялись крепкими ударами и отступили. На мой взгляд, они были примерно равны, ни у одного не было явного преимущества над другим. У Андера чуть сильнее удар, зато у Ювени — преимущество в скорости.

Битва продолжилась, но мой взгляд скользнул обратно к Ифтену. Возможно ли, что тот исцелился? В этот момент воин-жрец вручил Ифтену что-то похожее на гарт, только коричневого цвета. Ифтен положил его в рот и начал жевать.

Я оцепенела. Его правая ведущая рука. Он пользовался ею безо всяких усилий, беря еду пальцами, которые в прошлый раз были опухшими и онемевшими. Эту руку сломала ему Айсдра.

Как такое возможно?

Хрясь!

Я вздрогнула и повернулась на звук. Меч Андера застрял в деревянном щите Ювени. Андер дёрнул что было сил, но клинок не поддался.

Ювени двинулась назад, собираясь отнять оружие. Андер последовал за ней, пытаясь раскачать клинок. Всё своё внимание он сосредоточил на мече, совершенно забыв смотреть под ноги. Ювени снова рванула щит на себя, уходя на несколько шагов в сторону. Антер последовал за ней, продолжая пытаться высвободить клинок.

Лишь смех из толпы привлёк его внимание, заставив осмотреться и оценить ситуацию.  Ювени обошла Андера, поменяв с собой местами, пока не оказалась в шаге от его косички и не подцепила её кончиком лезвия.

Ювени ярко улыбнулась Андеру во все зубы.

Андер покачал головой и рассмеялся, поднимая обе руки в воздух.

Она срезала тугую косу, и толпа одобрительно заорала.

***

В Кси в шахматы играют довольно тихо. Два игрока молча сидят за столом и делают ходы. Но огненные играют совершенно по-иному.

Если я думала, что битвы прошли шумно, то просто не представляла энтузиазма от новой игры. Идея Арет с живыми шахматами была хороша. Воины, выбранные в качестве фигур, облачились в лучшие доспехи и отполировали оружие до такого блеска, что видимо занимались этим часами. Они надели нарукавные повязки, чтобы различить цвет сторон, а «пешки» постарались одеться одинаково.

Но за всем этим шумом, суетой и смехом скрывалось напряжение. Как и командиры простые воины разделились на два лагеря. О, никто прямо не оскорблял меня или Кира. С виду всё казалось хорошо. Но шахматы были ксианской игрой, и именно по этой причине многие решили не участвовать и не смотреть.

Но эта игра больше ни в чём не выглядела ксианской. К моему ужасу традиционные замки заменили и вместо них появились эхаты. Об этом изменении я узнала только когда «фигуры» встали на «доску». Четыре воина, по два на каждой стороне, вышли вперёд в меховых накидках и с огромными рогами, вырезанными из веток. Остальным приходилось двигаться низко опустив голову и уклоняться от этих рогов. Всех насмешило, когда «эхаты» зафыркали и застучали ногами.

Игроки заняли места по краям «доски», некоторые расхаживали назад-вперёд, выкрикивая свои ходы. Толпа повторяла их приказы, и «фигурка» перемещалась.

Военные командиры, простые воины и даже Кир приняли участие в турнире. Игры проходили несколько дней и завладели всеобщим вниманием. Кир смог выиграть все партии и прошёл в финал.

Его соперницей стала неизвестная мне женщина по имени Оонэ. Это была мускулистая задумчивая женщина, почти такого же склада тела, как и Симус, с короткими рыжими волосами и карими глазами.

Я наблюдала за ходом игры с возвышенности, укутавшись в плащ. Прест и Ювени стояли позади меня, служа своеобразной защитой от ветра. Игровую зону разделили камнями, сделав квадраты достаточно большими, чтобы «рыцари» оседлали лошадей. Это означало, что «фигуры» сталкивались с препятствиями, которых на обычной шахматной доске не сыщешь. И всё-таки это было удивительное зрелище.

Ифтен и воин-жрец не пришли на игры, весьма красноречиво заявив о своей позиции. Они не хотели иметь ничего общего со мной или чем-то отдалённо ксианским, а значит у меня не было возможности хорошенько разглядеть руку Ифтена.

Однако мне пришли на помощь.

Маркус вернулся предложить мне горячего каваджа.

— Удалось? — спросила я.

— Нет. Айсдра попытается подобраться поближе, как и Рэйф. Но они готовы поклясться, Ифтен знает, что мы пытаемся сделать.

Прест проворчал что-то под нос. Ювени взглянула на него, а затем повернулась ко мне.

— Повторите, зачем вам нужно разглядеть руку второго?

— Вашество любопытничает, — объяснил Прест.

Я прожгла его взглядом, но у него не дёрнулся ни один мускул. Спустя какое-то время после того, как Ювени выиграла бой, я увидела, как она встретилась с Киром, Рэйфом, Престом, Айсдрой и Маркусом и о чём-то напряженно поговорила. Они резко прервали разговор, как только я подошла, но я была уверена, что они только что обсуждали в мельчайших подробностях причуды одного военного трофея.

— А-а-а! — понимающе кивнула Ювени. — Может, мне попробовать, трофей?

— Не сейчас.

Я отвернулась от них, так как Кир сделал первый ход. Оонэ была самим воплощением сосредоточенности, но вскоре игра стала развиваться так быстро, что игроки едва успевали отдавать приказы.

Вскоре пришли Рэйф и Айсдра с мрачными лицами. Я кивнула, не особо беспокоясь. Собой разумеется, Ифтен разглядел их издалека и предвидел, что они собираются сделать.

Когда рыцарь Кира «съел» одного из епископов Оонэ, ко мне подошёл Кедер и опустился на колено, делая вид, что поправляет сапог.

— Я разглядел, трофей.

— И?

— Я до конца не уверен: он крепко перевязал кожаные рукава наручами. Но он использует руку и сгибает пальцы. Мне кажется, они ещё немного опухшие, но признаков боли не видно.

— Жалко, — заметила Айсдра.

Не сводя глаз с игры, я спокойно ответила:

— Спасибо, Кедер.

Он встал и ушёл в толпу не оглядываясь.

Я откинулась на пенёк и стала думать, чтобы это могло значить. Магия? Я читала о подобном, но могут ли воины-жрецы обладать такой силой?

Меня одолевала чистая зависть. Иметь способность исцелить любого с помощью одного прикосновения. Я бы всё отдала за возможность ослаблять боли и зашивать раны таким образом.

Я так сильно ушла в раздумья, что перестала следить за ходом игры, пока не оживилась толпа. Я подняла голову и увидела, что Кир и Оонэ доиграли до ничьей. Оонэ внимательно изучала оставшиеся «фигуры».

— Могу предложить вам трофей.

Кир вскинул голову и посмотрел в моём направлении. Его глаза были ясными, а улыбка настолько яркой, что у меня перехватило дыхание.

— Нет, Оонэ. У меня уже есть трофей, а другого мне не надо.

Я залилась жаром, согреваясь до кончиков пальцев.

Толпа встретила подобное заявление ликованием, и Кир перевёл взгляд на свою соперницу.

— Оонэ, мне кажется, воины-жрецы покинут тебя в данной ситуации. Что скажешь?

Как много подтекста. Я озадаченно нахмурилась. У Оонэ остались епископы, но она смотрела на них с недоверием. Они стояли со скрещёнными руками, глядя на всех и вся из-под опущенных бровей.

Епископы Кира давно сошли с доски. Он не имел возможность поставить шах и мат. Это была явная ничья. Почему же они медлили?..

Оонэ кивнула.

— Я признаю поражение, военачальник. Мои воины-жрецы не заслуживают доверия.

Я поражённо смотрела, как толпа довольно закричала, а Кир победоносно поднял кулак. Я не поняла, что только что произошло, но это было нечто важное. Какой силой обладают воины-жрецы, что могут отказать в поддержке лидеру?

Происходящее на турнирном поле отвлекло меня от размышлений. Кира подняли на плечи и пронесли над головами ликующей толпы.

Я тоже радостно закричала и захлопала, но мысленно застонала. Теперь мне от него житья не будет.

***

Кир объявил о проведении траурной церемонии в вечер перед отъездом. После смерти Гила Потницей больше никто не заболел. Прошли полные сорок дней, и теперь мы были свободны от нашего невидимого врага.

Мы освободились от болезни, но не от её последствий. Эти люди сильно изменились после произошедшего, каждый из них получил свой опыт. Они столкнулись с нечто неизвестным и в результате обрели новые навыки. Я понимала, что меня это тоже не избежало. Никогда больше я не буду вмешиваться в ситуацию с уверенностью, что знаю решение. Потеря уверенности или, быть может, скорее признание ограничений, которых я не хотела признавать раньше.

Когда солнце начало погружаться за горы, все собрались у берега озера на церемонию. На этот раз выставили очень мало охраны, чтобы все могли вместе оплакать погибших. Завернувшись в плащ, я стояла на пороге шатра и смотрела на заходящее солнце. Воины принесли одеяла и сели бок о бок.

Кир вышел из палатки с одеялами и каким-то свёртком в руках. Он распустил мою стражу, чтобы та присоединились к церемонии. Маркус сказал, что останется в палатке с Мирой. Кир молча взял меня за руку и повёл к холму над озером.

У шатра Ифтена я увидела самого Ифтена и воина-жреца. Судя по их манере говорить, казалось, что они что-то замышляют. Ифтен откинул полу палатки и исчез внутри. Воин-жрец направился к табунам. Я удивилась, что они не идут на церемонию, но, конечно, это было не моё дело.

Кир остановился. Я огляделась и поняла, что мы ушли совсем недалеко от палатки, держась на краю толпы.

— Мы не сядем ближе? — поинтересовалась я.

Кир покачал головой.

— На эту церемонию нам лучше остаться здесь. — Он расправил одно из одеял и расстелил на земле. — К тому же, главное в этой церемонии не мы, а мёртвые.

Я села подле него, и он притянул меня к себе, накрывая нас обоих одеялом. Кир наклонился и произнёс мне на ухо:

— Когда тебе станет неуютно, мы уйдём.

Странное заявление. Мне хотелось расспросить его, но в этом момент на ясную поляну на озёрном берегу вышел барабанщик. Он сел, поставил перед собой большой барабан и резко стукнул четыре раза.

Все перестали разговаривать.

Жоден вышел вперёд в сопровождении четырёх воинов, которые несли маленькие жаровни. Жоден встал лицом к собравшимся, а воины поставили жаровни по четырём сторонам от него.

Жоден воздел правую руку к небу.

— Да услышат Небеса мой голос. Да запомнят люди.

Раздался единый ответ:

— Мы будем помнить.

Жоден опустил руку и заговорил:

— Рождение огня, смерть воздуха.

Один из воинов преклонил колено и подул на угли, чтобы пламя прыгнуло вверх и заплясало.

— Рождение воды, смерть земли.

Второй воин преклонил колено, окунул руки и позволил струйкам воды стечь обратно в жаровню.

— Рождение земли, смерть огня.

Третий воин преклонил колено, поднял ком грязи и раскрошил на кусочки над жаровней.

— Рождение воздуха, смерть воды.

Четвёртый воин преклонил колено. Он тоже подул на угли, и вверх воскурился тонкий шлейф дыма.

Четыре воина встали, поклонились своим элементалям и растворились в толпе.

— Мы собрались сегодня, чтобы почтить память мёртвых, — заговорил Жоден своим мелодичным красивым голосом.  В тишине каждое слово звучало чётко и твёрдо. — Всё живое смертно, и нам это известно. Наши тела рождены из элементов и к ним же вернуться.

Забил барабан, медленно, но чётко.

— Но мы есть не только тело. Сие нам ведано. То, что живёт в наших телах, никуда не исчезнет. Наши мёртвые путешествуют с нами до самых снегов.

Жоден выдержал паузу и продолжил:

— Как нам скорбеть по ним? Как выразить горе? Если наши мёртвые с нами, и мы когда-то воссоединимся с ними, то как плакать?

Барабан не смолкал.

— Мы похороним то, что потеряли. Зияющие раны в наших сердцах. Чувство потери, что терзает нас каждый раз, как мы хотим доверить секрет, поделиться шуткой или потянуться за привычным прикосновением.

В глазах стояли слёзы. Я вспомнила Эпора с его яркой улыбкой. Серьёзное лицо Гила. Радостного отца при победе в шахматы.

— Это наша боль, боль выживших. Поделимся же ей.

Жоден запел, обращая лицо и голос к небесам. Ту же песню он пел в тронном зале в городе Водопадов, и по моим щекам покатились слёзы, стоило мне узнать слова.

Я была не одинока. Остальные тоже плакали, прижимаясь к тем, кто сидел рядом, предлагая и получая утешение. Я устроилась поближе к Киру и почувствовала его затруднённое дыхание. Его глаза сверкали в сумерках.

После песни Жоден начал монотонный напев, похожий на тот, что я слышала, когда болела. Слова повторялись снова и снова под ритм барабана.

— Смерть земли, рождение воды, смерть воды, рождение воздуха, смерть воздуха, рождение огня, смерть огня, рождение земли.

Моё внимание привлекло какое-то движение. Я повернула голову и увидела, что Айсдра встала и прошла мимо нас, уходя подальше от толпы. Её лицо было предельно серьёзно, печаль окутала её, точно плащ. Она слегка пошатнулась, но быстро восстановила шаг.

Я бросилась за ней, но Кир остановил меня.

— Не надо.

— Но она так сильно грустит, — начала я, но Кир покачал головой.

— Твои слова не уменьшат её боль, Лара.

Я снова устроилась в его объятиях, мучимая виной. Я спасла огонь своего сердца. Он живёт, дышит, сидит подле меня, его руки покоятся на моей талии. Айсдра же этого лишена. Кир прав. Я лишь напомню ей о потере.

Кир привлёк меня к себе и указал на озеро.

Двое воинов, укатанных в плащи, подошли и встали по бокам от Жодена. Он поклонился, и они уронили плащи. Оба были одеты в простые чёрные туники и штаны, никаких доспехов или оружия. Жоден отступил и встал подле барабанщика. Стоило смолкнуть песнопению, как двое воинов откинули головы назад и запричитали, воздев руки к небесам. Они начали танцевать, выражая телами своё горе, рвя на себе одежду, пока не оказались практически обнажены, крича о своей потери и боли.

Барабан заиграл быстрее, и их крики стали злее, теперь они яростно выли на небеса. Толпа присоединилась к ним, крича и проклиная элементалей. Даже Кир заругался. Эмоции напугали меня, но я тоже ощутила гнев, вызванный тем, что я так мало знала о болезни и не могла её одолеть.

Мужчина опрокинул жаровню с огнём и затоптал пламя. Женщина опрокинула жаровню с водой и затем сделала то же самое с землёй, втоптав комья грязи в землю. Жаровня с воздухом разделиоа ту же участь. Танцовщики замахали руками и развеяли дым от углей. Их гневные вопли заполнили воздух, и с последним ударом барабана они рухнули на колени и обняли друг друга.

Я плакала навзрыд, выплёскивая свой гнев и боль. Кир достал чистые платки, которые захватил из палатки. Я завозилась с одним, вытирая лицо, как молчание нарушил ещё один удар барабана, и Жоден воззвал к народу:

— Смерть и боль — часть жизни. Но не только они, люди Равнин! Жизнь также наполнена радостью, которой нужно наслаждаться и делиться! Возрадуемся же!

Я подняла глаза и увидела, что танцоры движутся, обнимаются, целуются, трутся о…

Я моргнула.

Барабан играл всё быстрее, танцоры двигались под его ритм, гладя друг друга руками, снимая порванную одежду. Мужчина впился губами в женскую шею и…

Богиня!

Я отвела взгляд только чтобы узнать, что не только танцоры искали «утешения». Сосед обнимал соседа, снимая одежды, делясь ласками. Возле нас сидело двое мужчин и, к моему удивлению, они потянулись друг к другу, стали гладить, целоваться и…

Я спрятала лицо в груди Кира.

Он набросил одеяло мне на голову и тихо засмеялся:

— Стесняшка.

— Кир, — прошептала я. – Мужчина с мужчиной?

Он пожал плечами.

— У каждого своего предпочтения. Не то чтобы я их разделяю.

Он помог мне подняться, сгрёб в свои объятия и повёл к нашему шатру.

Я прижала лицо к его шее, пряча глаза, стесняясь того что произошло, но также стесняясь жара, который рос в моей душе, голода по Киру, по жизни. Я обернула руки вокруг его шеи.

— Прости, Кир. Я понимаю, это ваши традиции, но…

— Не твои.

Я почувствовала, что он кивнул в знак понимания.

— Они просто воспевают жизнь, Лара.

 Его дыхание защекотало мне ухо.

— Я не против воспеть жизнь, — хихикнула я, и он ускорил шаг. — Только в уединении, в шатре.

— Как пожелаешь, мой трофей, — произнёс он низким гортанным голосом, и меня опалило желание.

Мы дошли до входа, и я так сильно отвлеклась на его лицо, что не заметила Маркуса, пока он не заговорил:

— Военачальник.

Кир повернулся, и у меня ёкнуло сердце от одного только взгляда на лицо Маркуса.

— О нет, — прошептала я. – Только не Потница. Пожалуйста, Маркус, не говори мне, что она вернулась.

— Нет, Лара. — Его лицо было по странному печально. — Это не болезнь.

***

Айсдру нашли сидящей на земле, с кинжалом по рукоять в животе. Крови было много. На лице застыл озадаченный взгляд. Мне не нужно было проверять пульс, чтобы убедиться в её смерти, но я всё равно проверила. Кожа была ещё тёплой.

— Нет, нет, она же обещала остаться со мной, — заплакала я, и Кир привлёк меня к себе. Маркус пошёл с нами и смог разыскать Рэйфа и Преста.

Я подняла взгляд на Маркуса.

— Она же обещала, Маркус.

— Зов Эпора был сильнее, трофей.

— Как и должно быть, — подошёл воин-жрец. — Её место подле её суженого.

— Я поступил бы также, — подтвердил Кир.

Я взглянула на него в ужасе, но он спокойно встретил мой взгляд. Я отвела взгляд, злясь на его покорность.

— Прежде она готовилась к этому — даже предложила оружие Эпора Престу. Но зачем ей так себя убивать? — нахмурилась я, вытирая слёзы руками и поворачиваясь к Престу. — Ты в это веришь?

Прест взглянул на собравшуюся толпу, но ничего не сказал. Сделав шаг, он забрал палицу с тела Айсдры и ушёл.

***

Поднялось солнце, мы были готовы уезжать.

Согласно её воле Айсдру отдали небесам. Водрузили помост и положили обнажённое тело на откуп элементалям. По моему настоянию, помост поставили в центре сгоревшей деревни, у каменного колодца. Я хотела, чтобы Айсдра как можно ближе покоилась с Эпором. Я порылась в своих вещах и, найдя несколько высушенных цветов лаванды, выложила их вокруг её тела. Свежий холодных воздух прорезала нежная печальная песня Жодена.

Я стояла посреди почерневших руин. Я знала, конечно же, что деревня стала погребальным кострищем. Но не ожидала увидеть столько чёрных головёшек и пепла. Запах дыма не давал дышать. Я стояла подле Кира, прислонившись к нему. Он обнял меня за талию и прижал к себе.

С нами были Рэйф и Прест, и Маркус. Пришли и другие. Ювени стояла позади, держа лошадей. Андер тоже был с нами. Кир позвал его и попросил занять место Айсдры, и тот согласился.

Последние слова песни Жодена повисли в воздухе. Мы повернулись и в тишине пошли к лошадям. Над телом уже кружили вороны.

Я не обернулась.

Со смертью Айсдры я приняла решение отослать маленькую Миру обратно в Кси, на поручение Анны. Малышка уверенно шла на поправку, хотя вела себя тише, чем обычно. Но у неё всегда была готова улыбка для всех тхиэ. Я не смогла бы найти лучших нянек, чем эти свирепые воины. Но несмотря на их защиту, она была ребёнком Кси, и я не была уверена, что её встретят в Сердце Равнин с распростёртыми объятиями. Замечания Ифтена и отношение воина-жреца заставили меня нервничать. Кир согласился с моим решением. Он собрал быстрый отряд, чтобы отвезти малышку в город Водопадов, и они уехали на рассвете. Теперь мне можно было не бояться за её безопасность.

К нашему возвращению шатёр уже свернули. Маркус начал жаловаться, как всё неправильно пакуют ещё до того, как остановил коня. Все спешились и быстро погрузили оставшиеся вещи.

На этот раз мне разрешили ехать самой, и к моей радости мне достался гнедой мальчик с шрамом на груди. Он был рад меня видеть: уткнулся носом в мои волосы и обнюхал. Великое сердце внимательно меня изучил и потом сразу же заснул. Он даже не шелохнулся, когда я привязывала сумку Гила к седлу. Слёзы выступила на глаза, но я решительно повернулась и посмотрела, как остальные готовятся сесть по коням. Кир приказал, чтобы я снова ехала в центре армии, поэтому у нас ушло какое-то время на построение.

Ифтен ждал в авангарде, готовый приказывать выступать. Никогда ещё не видела такого уверенного и гордого взгляда на его лице. Воин-жрец ждал подле него с каменным выражением лица. Ни один из них не пришёл на похороны. Я присмотрелась к правой руке Ифтена, но, кажется, он использовал её как здоровую. Он что-то жевал, скорее всего гарт.

Без дальнейших церемоний Кир подал сигнал, и разведчики пустили коней в галоп. Как только они скрылись из вида, Кир подал другой сигнал, и Юзайна выдвинулась с авангардом. Медленно, но уверенно, длинная вереница всадников поехала вперёд.

Я стояла и смотрела, как они постепенно скрываются за горизонтом. Рэйф и Прест уже сели по коням, Ювени и Андер тоже готовились занять свои места. Великое сердце всё ещё спал, опустив голову и уши и прикрыв глаза. Он переложил всю тяжесть тела на левую ногу и поджав правую под себя. Я потянулась почесать его за ушками, и он резко поднял голову и открыл глаза. Он фыркнул и мгновенно сменил позицию, готовый идти в атаку.

Я повернулась посмотреть на горизонт и услышала стук копыт. Я ожидала увидеть одного из разведчиков, но топот был громче, сильнее…

Четыре всадника гнали лошадей в столь стремительном галопе, что все убрались с их пути. Четыре воина-жреца, двое мужчин и две женщины, с длинными копьями наперевес. На всех были лишь штаны да длинные плащи. Даже у женщины были спутанные длинные волосы и татуировки, покрывавшие грудь, но она также нанесла цветные полосы и какую-то белую краску на смуглое лицо. Стоило мне поморщиться от татуировок на женской груди, как я сообразила, что их цель — Кир.

Я сделала шаг, чтобы встать рядом с ним и врезалась в коня Преста, который встал мне наперерез. Ювени и Андер тут же вскочили на своих лошадей, готовые прикрывать тыл. Они образовали круг. Маркус крепко схватил меня за руку. Великое сердце встал рядом со мной, высоко задрав голову, словно желая всё разглядеть.

Всадники скакали прямой линией прямо к Киру. К моему ужасу, воины рядом с Киром даже не напряглись, не принимая никаких мер для его защиты.

— Никто ему не поможет? — прошептала я.

— Просто смотри, — спокойно ответил Маркус.

Кир стоял непоколебимо, положив руки на пояс и смотря прямо на всадников. По жёсткой линии его спины я поняла, что он насупил лицо. Я боялась, что его пронзят копьём в грудь, но в последний момент всадники взяли его в кольцо. Каждый занял позицию на равном расстоянии от остальных.

Воительница-жрица остановила коня в последний момент, прямо перед Киром. Кир не вздрогнул и не отступил. Конь воительницы встал на дыбы, молотя копытами в воздухе, и жрица вонзила копьё в землю прямо перед ногами Кира.

— Кир из рода Кошек, — разнёсся её пронзительный голос. — Старейшины Равнин призывают тебя явиться перед ними и ответить за бесчестную смерть доверенных тебе воинов.

Кир слегка дёрнул плечами, но ничего не ответил.

Воин-жрец по правую сторону от него тоже бросил копьё ему под ноги.

— Кир из рода Кошек, старейшины Равнин призывают тебя ответить за бесчестную смерть доверенной тебе пары.

Воительница-жрица позади него крикнула и тоже бросила копьё

— Кир из рода Кошек, старейшины призывают тебя ответить за отсутствие дани для нашего народа.

Воин-жрец по левую сторону от него последним бросил копьё.

— Кир из рода Кошек, старейшины оспаривают твоё притязание на военный трофей.

Воительница-жрица позади него огрызнулась:

— Старейшины требуют твоей жизни, военачальник.

Произнеся это, она развернула лошадь, и всадники ускакали прочь.

Я сделала глубокий вдох. Маркус отпустил мою руку. Тишину нарушил звонкий смех Ифтена. Я вытянула голову и увидела, как блондин повёл коня шагом, уводя за собой воинов. Мне пришлось стиснуть зубы от одного только взгляда на его лицо и воина-жреца. Оба уехали с авангардом. Смех Ифтена звенел на ветру. По лицам проезжающих мне стало понятно, что многие согласны с ним. Некоторые смеялись, кто-то хмурился и качал головой.

Прошло много времени, прежде чем все снова заняли свои места. Но я заметила, что лишь некоторые смотрят на Кира краем глаза, а остальные не смотрят вообще.

Мои стражники расслабились. Рэйф и Прест пустили лошадей шагом. Великое сердце расслабился и опустил голову, собираясь снова заснуть. Я посмотрела на Маркуса. Он сплюнул на землю и вернулся на своё место с мрачным видом.

Кир схватил копьё перед собой и переломал об колено.

Я взяла поводья и потянула, направляя коня к Киру. Великое сердце недовольно замотал головой и вытянул шею, прежде чем послушаться.

Кир держал половинки копья и смотрел, как уезжают воины-жрецы. Когда я подошла к нему, он рыкнул и бросил половинки на землю.

Мы постояли немного в тишине, затем он развернулся и пристально посмотрел на меня.

— Это будет нелегко, Лара. Мои враги воспользовались нашей задержкой. — Он грустно улыбнулся. — Мы в шаге от мата. — Кир посмотрел на горизонт, за которым скрылись воины-жрецы. — Ты всё ещё можешь вернуться в город Водопадов.

Я встала ближе. Кир обернулся, и я поцеловала его, делясь силой и теплом. Я вложила в этот поцелуй все свои чувства, давая безмолвное обещание. Мне пришлось целовать долго, чтобы он расслабился и обнял меня в ответ.

Я разорвала поцелуй и посмотрела в его глаза. Они светились теплом и любовью. Я улыбнулась и повернулась сесть на лошадь. Как только я устроилась в седле, Кир подошёл и положил руку мне на колено, заглядывая в глаза.

— Я знаю только одно: я никогда не сожалел, что сделал тебя своим военным трофеем.

Его блестящие чёрные волосы развеялись на ветру. Он был ослепительно прекрасен в солнечном свете.

— И я никогда не сожалела, что стала твоей.

Кир рассмеялся, откинув голову назад и закричал от восторга.

Я наклонилась и погладила его по щеке.

— Никаких сожалений, чтобы ни ждало впереди.

Кир кивнул. Подъехали мои стражники. Маркус привёл вороного скакуна Кира. Он сел на лошадь и без всяких разговоров и взглядов повёл нас к Равнинам.