Я вернулся обратно в собственное тело и обнаружил себя сидящим верхом на Джоне. В моей руке вместо скальпеля была розовая резиновая елда. Я прижимал дилдо к его подбородку, будто бы пытался его вскрыть. Тем временем Джон пытался впихнуть что-то в мой рот — что-то, что крошилось об мою челюсть. Мы оба плескались в луже грязной воды высотой в дюйм.

Джон закричал:

— ЖРИ! ЖРИ, СУКИН СЫН!

— ПОГОДИ! ОСТАНОВИСЬ! — сказал я.

Мы оба моргнули и замерли на месте, принявшись осматриваться кругом. Мы были в Венериной Мухоловке, почившей под натиском вторгнувшегося паводья. Кругом были разбросаны пустые упаковки из-под секс-игрушек, будто бы это место было разграблено мародёрами, пытающимися оживить свои браки. Ощутимо воняло пердежом.

Я слез с Джона. Он застонал и отбросил в сторону что-то из сжатого кулака — пригоршню печенек орео, которые он, по какой-то причине, и пытался запихнуть в мой рот. Он поднялся из воды, после чего закурил.

Я спросил:

— Что произошло? Как долго я был в отключке?

— Я… не знаю. Последнее, что ты помнишь?

— Соевый соус. На заводе Фасоли Сосисоли. Я принял немного, потом всё стало странным. Потом я очнулся здесь. Только что.

Джон кивнул.

— Ага, я тоже.

— Ты сбежал. Выпорхнул из окна второго этажа.

— Ничего такого не припоминаю. Так или иначе, меня и правда потрепало. Повсюду царапины.

Я позвал Эми. Никакого ответа. Через окно пробивался солнечный луч, с восточной стороны. Неподалёку от двери лежало несколько сумок-шопперов из местного магазина технического оборудования. Я мельком осмотрел их содержимое и обнаружил несколько запечатанных пластиковых пакетов с ярко-жёлтым порошком. Один лопнул, демонстрируя своё содержимое — серу. Мы их купили? Если да, то зачем?

Я проверил, на месте ли мой телефон, и это оказалось именно так. Я позвонил Эми.

Она ответила:

— Это ты? Где ты находишься?!?

— Венерина Мухоловка. Я только что очнулся, когда мы с Джоном дрались на резиновых елдаках.

— Где ты был?

— Понятия не имею. Как долго я отсутствовал? Всю ночь?

— Всю ночь? Сейчас утро понедельника. Тебя не было двое суток.

— О. Блядь. Ты совсем ничего не слышала обо мне за это время?

— Ты принял Соевый Соус, глянул на Чейстити и закричал «ЭТО ХУЕПАД, КРОШКА!», после чего выбежал из здания. Сказал ей подождать с часок и так и не вернулся. Это была ночь пятницы. На самом деле, тогда она прождала до самого утра, но теперь уже давно ушла. Всю субботу и воскресенье я ничего не слышала о вас. Я чертовски волновалась. Что вы делали эти два дня?

— Без понятия. Возможно, смогу вспомнить позднее. И что, за тобой так никто и не пришёл?

— Нет, до сих пор. — ответила она, — Возможно, они не работают в выходные.

— Хорошо. Ладно… так где ты остановилась?

— Я ночевала в Фасоли Сосисоли. Не знала, куда ещё пойти. Спала в верхней одежде на диване, мёрзла всю ночь. Ники принесла мне еды. Впрочем, здесь меня никто не побеспокоил.

— Окей. Чудесно. Что ж… Вот блядь. Прости, Эми. Но, возможно, мы с Джоном позаботились об этом. Пока мы были под Соусом — возможно, мы всё исправили. Что-то произошло, пока нас не было?

— Да. Ещё десять детей пропали.

— Ты сказала «десять»?

— Пропали без вести вчера. Все из одного места, Мотеля Роача. Все дети байкеров. У них там был один номер, который они использовали типа как детский сад. Вчера большинство байкеров было на похоронах Лемми. Они вернулись и застали леди-сиделку в ярости. Она сказала, что отвернулась буквально на секунду, и они исчезли. Возрождение Христово вышло на тропу войны. Они разрывают город на куски.

— Вот дерьмо. Постой — так это настоящие дети или как в той ситуации с Мики?

— Я видела фотографии.

— О. Фотографии?

— Ага, я прямо сейчас разговариваю с их родителями. Я в мотеле.

— Что ты там делаешь?

— Я только что ответила — помогаем им понять, что происходит. Чем я, по-твоему, занималась все выходные? Я работаю над делом.

— Отлично, отлично. Мы скоро будем.

— Мир не останавливается, когда тебя нет поблизости, Дэвид.

— Я знаю, прости меня. Господи.

— Люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

Я положил трубку, и мы выбрались на парковку. Джип Джона был припаркован неподалёку, из чего я сделал вывод, что в какой-то момент мы решили за ним вернуться. Табличка на входной двери Венериной Мухоловки информировала нас о том, что они закрыты до ближайшего уведомления из-за наводнения. Пока ещё не весь район находился под водой, но на данный момент виднелась лишь парочка островков суши и дороги на возвышенностях. Всё остальное было затоплено под парой дюймов бурлящей коричневой воды, несущей течениями палки, мусор и ошмётки мёртвой травы.

Мы поднялись наверх и обнаружили квартиру примерно в том же состоянии, в котором я её и оставил, если опустить тот факт, что теперь повсюду были разбросаны ящики. У двери было сложено десять упаковок Маунтин Дью Код Красный. На журнальном столике лежал счёт за доставку — по всей видимости, я потратил всю награду за Мики Пайтона на покупку целой кучи содовой. Неподалёку валялось несколько гораздо более массивных коробок с надписью ЭРОТИЧЕСКИЕ СИЛИКОНОВЫЕ ЯГОДИЦЫ ВЕЛЬВЕТСОФТ. Один из нас — надеюсь, это был Джон — судя по всему использовал свою кредитку, чтобы купить каждую из этих резиновых задниц из магазина снизу. Я посмотрел на Джона и начал спрашивать, его ли это рук дело, но он лишь медленно покачал головой в ответ.

— Я всё равно ничего не помню.

Я взял бутылку Маунтин Дью и рассказал ему о пропавших детях.

— Погоди. Просто… Постой. Если это подделки, могли ли они просто промыть мозги всем этим людям? Всему сообществу?

— Это, — ответил я, — именно то, что нам предстоит узнать в первую очередь.

Я пошёл в ванную, чтобы поссать, и увидел на зеркале три слова, написанные задом наперёд чем-то, что, как я надеюсь, было маркером сухого стирания:

ЙОТТЕРОЛ С ИРОВОГОП

Это была надпись: «Поговори с Лореттой» поверх зеркального отражения, в чём не было никакого смысла, поскольку текст был написан на самом зеркале, так что для меня он всё ещё был написан задом наперёд. Будь он написан на стене перед зеркалом — это сработало бы. Я распознал почерк Джона.

— Думаю, мы должны поговорить с женой Теда, — сказал я.

Я провёл рукой по буквам на зеркале. Это не было маркером сухого стирания.

Джон взглянул на надпись и спросил:

— Почему мы просто не пошли и не поговорили с Лореттой, вместо этого оставив самим себе записку, чтобы сделать это позднее?

— Возможно, мы… нет. Джон…

— Что?

— Ты ведь не оставил кучу загадочных улик просто потому что хотел создать ситуацию в стиле «Чувак, где моя тачка?» Ты не мог так поступить. Пожалуйста, скажи, что не мог.

— Что ж, даже если я так и сделал, уверен, у меня были на то весомые основания. Знаешь, думаю, эти силиконовые жопы — тоже зацепка.

— Господи Иисусе.

— Слушай, суть в том, что мы должны пойти и поговорить с Лореттой, как сказано в записке. Может, там мы и найдём следующую подсказку.

— Иди нахер. Мы поедем в Мотель Роача. Там Эми.

Я задумался на мгновение и добавил:

— До меня только что дошло, что она сказала «мы», когда говорила мне, что она в мотеле. Интересно, кто с ней?

— Может, копы? Или тот чувак с работы, с которым у неё роман.

* * *

На пути к мотелю мы наткнулись на некоторые улицы, перекрытые городскими властями за нахождение под водой — не настолько, чтобы можно было утонуть, но в достаточной степени, чтобы свести к нулю силу сцепления, если вы не будете достаточно внимательны. Я мог вспомнить только одно действительно серьёзное наводнение за время, пока я жил здесь — тогда мне было десять. Школу закрыли на три недели и ещё месяц после этого, когда спала вода, повсюду воняло рыбой. На этот раз было ещё хуже.

Въезд на парковку Мотеля Роача был перекрыт парочкой жутковатых байкеров. Мы приблизились к ним и самый здоровый сказал:

— Мы закрыты.

Сзади к нему подошёл человек, не Эми или Чейстити, но чёртов НОНовский агент, Хелена Таскер. Она пробормотала что-то здоровяку, и он отступил в сторону, одарив нас злобным взглядом, когда мы прошли мимо него.

Я обратился к Джону:

— Ты, случаем, не прихватил пушку?

— Просто дай мне с ней поговорить.

Мы припарковались и, как только Джон выскочил из машины, он обратился к Таскер:

— Значит, ты всё-таки не умерла?

— А должна была?

— Ты словила пулю прямо в грудь два дня назад.

— Насколько обдолбан ты был, когда приехал повидаться со мной в вечер пятницы?

— Я приезжал к тебе?

— Судя по всему, весьма обдолбан. Я не собираюсь повторяться. Мои работодатели предоставили первую помощь, и я была на ногах уже через час. Даже шрама не осталось.

— Впечатляет. Твой напарник поблизости?

— Его мозг был поражён нейронным скрэмблером, и вся верхняя часть его тела была раздавлена внедорожником. Он вернётся на службу только сегодня днём.

Джон кивнул.

— Разумеется. Что ж, не могли бы вы кратко пересказать мне содержание нашего пятничного разговора?

— Ты попросил меня о помощи.

— О помощи?

— Да. С кучкой детей, которые вскоре должны пропасть.

Эми вышла из-за спины Таскер, одетая в свой красный дождевик, делающий её похожей на маленькую девочку из «Списка Шиндлера». Она подошла прямо к Таскер и произнесла:

— Я поговорила с ним, он сказал, что половина шайки считает, что детей похитили члены конкурирующей банды под названием Плоскоземцы. Некоторые считают, что они были вознесены Господом и близится конец света. Все прочие думают, что это были богомыши, некоторые утверждают, что видели их в тот день.

Эми бросила взгляд на нас с Джоном.

— Вы, ребята, выглядите просто ужасно.

— Что за богомыши? — переспросила Таскер.

Я ответил:

— Это не имеет отношения к делу. На ютубе появилось видео с крылатым монстром, ставшее вирусным в городе, и теперь людям кажется, что они видят его повсюду. Типичная херня в духе Бигфута. Так, эм, вы двое теперь напарницы?

Эми посмотрела на Джона и произнесла с возмущением:

— Ты велел ей отыскать меня!

— Хорошо, успокойся. — сказал я Эми, после чего обратился к Таскер, — Байкеры разговаривают с вами несмотря на то, что пару дней назад вы устроили эту странную стычку на автостоянке?

— Они думают, что она из ФБР, — ответила Эми, — У неё есть удостоверения из всех агентств.

— Отлично, так вы с агентом поднимали тему того, что там и вовсе может не быть никаких пропавших детей, что все они могут оказаться лишь кучкой фальшивых воспоминаний, внушённых ульем контролирующих разум сикарашек-перевёртышей?

Выражение лица агента Таскер подтвердило, что Эми не поднимала эту тему.

— Погоди, ты скрывала это от неё не просто так? — уточнил Джон, — В таком случае, забудь всё, что мы говорили.

Эми махнула рукой.

— У них есть документы, фотографии. Это настоящие дети.

Джон задумчиво почесал брови.

— Мы можем на них взглянуть?

Мы проследовали за Таскер в головной офис, который, судя по всему, был конфискован «ФБР». В офисе воняло сигаретами и машинной смазкой. Таскер достала папку с документами из плоского чёрного портфеля, который автоматически открывался, когда она говорила с ним на латыни. Она вытащила стопку страниц и протянула их Джону.

Он мельком пролистнул их и обратился к Таскер:

— И вы всё это проверили? Это не подделки или что-то в этом духе?

— Нет. С чего бы вдруг?

Он обратился к Эми:

— Ты тоже их видела? По-твоему, выглядят убедительно?

— Это не похоже на Фотошоп или вроде того. Хотя я в этом не спец. А что?

Джон протянул страницы мне.

Абсолютно каждая из них была пустой.

Я вздохнул.

— Ты объясняй. У меня голова раскалывается.

Джон перевёл дух, не зная, с чего начать. Наконец, он повернулся к Эми и сказал:

— Пока я ловил трипак с Соевого Соуса, я кое-что увидел. Воспоминание от лица другого человека. Там я был в доме Ноллов, встречался с детективом Баумэном. Мы разговариваем, и тут Баумэн попросил недавнее фото, и Тед открывает свой бумажник, и тот начинает говорить так, будто бы смотрит именно на фото — спрашивает, какой длины сейчас волосы девочки и всё в таком духе. Затем он протягивает его мне, и я показываю его Дейву, когда он подъезжает. Это всегда было пластиковой жёлто-синей карточкой кинопроката Блокбастер, каждый раз, когда мы видели лицо маленькой девочки. Что имеет смысл, потому что если сикарашки способны переписывать наши воспоминания с определённого расстояния, значит, они могут заставить вас «помнить» как мы видели то, что они хотят, уже через секунду после того, как мы посмотрим. Таким образом, если копы или кто-то ещё решат посвятить целые выходные поиску информации об этих детях через правительственные базы данных, и они будут иметь чёткие воспоминания о том, как находили страницу за страницей. Но если мы с Дейвом будем наблюдать за их работой — в смысле, прямо сейчас, пока мы под воздействием эффекта от Соуса — мы увидим их пялющимися в пустой монитор. Или не делающими вообще ничего.

Эми ответила:

— Это… Нет. Это не может работать так.

— Почему нет?

— Потому что как тогда мы можем доверять хоть чему-то из того, что мы видим или слышим?

Именно так, подумал я.

— Вам понадобится подмога. — сказала агент Таскер, — Что именно вы предлагаете?

Итак, мы ей рассказали. Когда мы закончили, на её лице появилось выражение повара из ресторана фастфуда, увидевшего огромную группу голодных алкашей, заваливающихся в заведение за пять минут до закрытия.

Она сказала:

— Я должна обговорить это со своим руководством.

— Разумеется. Дайте нам знать, что они скажут. — ответил я.

— Вы не будете способны понять, что они скажут. Идите домой и ждите там, ни с кем не разговаривайте. В конце концов СМИ узнают о пропавших детях, но чем дольше мы будем скрывать это от них, тем больше у нас шансов сдержать угрозу. Ты вообще меня слушаешь?

— Что? Да, большое спасибо, я часто приседаю.

Она развернулась и резко распахнула дверь, демонстрируя полное отсутствие реакции проливному дождю. Как только она ушла, я обратился к Эми:

— Мы нашли улику, указывающую на Лоретту, жену Тена Нолла. Мы должны поговорить с ней.

— Улику?

Джон ответил:

— Я написал «Поговори с Лореттой» на зеркале в вашей ванной. Есть идеи, зачем я мог это сделать?

— По мне так это звучит как ситуация в духе «Чувак, Где Моя Тачка?»

— Нет, всмысле, почему мы должны поговорить именно с Лореттой.

— Ну, думаю у Лоретты есть Мэгги. Или, — Эми сделала пару кавычек в воздухе с помощью своих пальцев — у неё есть «Мэгги».

— Ох. И правда что. — отозвался Джон.

— Что ж, тогда мы просто должны зайти и, эм, объяснить ситуацию. Она сможет понять, верно? — сказал я.

— Как думаешь, два десятка силиконовых жоп для секса смогут её убедить? — сказал Джон.