— Что? Почему?

— Боюсь, что для объяснений потребуется больше, чем две минуты.

Чоу До Парк, которая ещё совсем недавно удерживала Маркони в заложниках, бежала по тропинке следом за ним. Она обогнала его, припустив прямо к дыре, визжа:

— Мы должны вытащить её оттуда!

Джон, Эми и я пытались собрать мысли в кучу и понять, отчего же эта идея должна быть непременно правильной. Но Маркони уже спешил за Чоу, поэтому нам нужно было бежать за ними или оставаться безмолвными свидетелями.

Тед только что вынырнул из отверстия, покрытый слизью, он закричал, чтобы все освободили территорию, потому что огонь уже зажжён. Чоу принялась размахивать руками, отчаянно крича на Теда, чтобы он вытащил бомбу из дыры.

На лице Теда появилась недоверчивая мина. И, вместо того, чтобы кричать невозможные объяснения, Эми быстро сообразила и завопила:

— МЫ ДУМАЕМ, ЧТО ТАМ ЕЩЁ ОДИН РЕБЁНОК!

Тед выругался и нырнул обратно.

Мы молча стояли вокруг отверстия, вслушиваясь в отвратительно хлюпающие звуки внутри. Мы всё ещё оставались в радиусе взрыва — сколько времени там осталось?

Я уже подумывал о том, что нам пора сматываться, как в самый последний момент Тед показался из родового канала. Он держал бомбу, покрытую слизью, справа у которой торчал предохранитель длиной в пару сантиметров. Он достал свой армейский нож и одним движением снёс предохранитель. В следующий раз, у любого, кто решит взорвать бомбу, на раздумывание останется только несколько секунд.

Маркони кивнул и сказал:

— Очень хорошо. Но сперва — отзовите команду подводников, и я всё объясню. И ещё — ваша дочь тоже в автобусе, вместе с матерью. Пожалуйста, идите к ней, она очень расстроена. — Он повернулся к Чоу. — Поднимись наверх и останови автобус Христова Возрождения, скажи им, что мне нужно с ними переговорить, пока детей не увезли. Они будут настроены недоверчиво. Убеди их.

Тед и Чоу отправились на выполнение задания. Джон сказал Маркони:

— Окей, так в чём дело? Говорите, бомба не сработает? Сработает ли она с личинками?

— Она сработает. Но не так, как вы думаете. Ритуал с серой…

— Чего? — спросил я.

— Поджигая серу, вы опрокидываете её на личинок, сера впитывается в их кожу. Но это не помогает их уничтожить. Наоборот, это то, чего личинки желают. То, что поможет им вылупиться. Финальная стадия их жизненного цикла.

— То есть, финальная стадия их жизненного цикла состоит в том, что мы стреляем в них серой и термитной смертью из дилдомёта в подходящее время?

— Не совсем так, но вы правы.

— Господи, почему я этого не заметила раньше? — сказала Эми. — Личинка Мики не пыталась вылупиться до тех пор, пока Джон не начал в неё стрелять, пытаясь убить.

— Подумайте об этом, как о сыпи, — сказал Маркони. — Когда вы заражаетесь лишаем или чем-то в таком духе, вам очень хочется расчесать больное место, но, чтобы предотвратить его распространение, вам ни в коем случае нельзя…

— Расчесать, если чешется, — сказал Джон задумчиво. Он глянул на меня. — Не позволяй им расчесать, даже если чешется. Вот, что я пытался написать на твоей жопе.

— Но почему мы с Джоном построили серный дилдомёт, если мы были в курсе, что это сделает всё хуже? Мы ведь должны были быть под влиянием невероятной космической мудрости или типа того.

— Всё, я понял, что случилось, — сказал Джон. Ты построил дилдомёт, я был против. И вот почему мы с тобой решили подраться под Соусом. Похоже, ты должен кое-кому извинений.

— Чего? Кому?

Маркони сказал:

— Мы полагали, что камуфляж необходим личинкам потому, что им требуются родители на определённый промежуток их жизненного цикла. Но теперь я считаю, что смерть — насильственная смерть — необходима для завершения цикла. Всё-таки концепция выхода на более высокий уровень бытия через смерть или мученичество игнорируется в нашей мифологии.

— Но почему бы им не принять чудовищную форму, чтобы люди не могли устоять перед убийством? — спросил я. — Зачем им прикидываться умилительными детишками?

— Вы должны подумать об этом ритуале как о химической реакции — особые элементы, находящиеся в особом состоянии в особых условиях. Потомство питается человеческой волей, но ей необходима особая смесь для потребления. Не просто уничтожение, а любовь, затем — предательство, после — уникальное сочетание страха и ненависти, которые приводят к особому результату. Это похоже на перец чили — он развил суровые механизмы для выживания, чтобы предотвратить пожирание насекомыми, но мы используем его как приправу.

— Окей, но какие последствия вызвал бы взрыв бомбы внутри Многожопа?

— Мы никогда не узнаем точно, но могу предположить, что результаты могли бы варьироваться от полного отсутствия реакции до одновременного вылупления целой прорвы невидимых личинок. И, что важно, у меня есть подозрения считать, что взрыв не смог бы навредить самой сущности.

— Ну, мы в любом случае не может отпустить на волю одиннадцать ублюдков, которые пережевывают своих родителей заживо, так что нам делать-то теперь?

— Вспомните моё наставление — никаких действий из невежества. Нам нужны данные и, к сожалению, нам нужно время. В общем, нам нужно держать личинок вместе там, где мы сможем вести за ними наблюдения, и они будут в безоп…

Речь Маркони прервали выстрелы и крики, раздающиеся с холма.

ЭМИ

Эми обернулась на звук выстрелов и детских криков на холме. Как выяснилось — НОН не оставили Неназванный на произвол судьбы, им просто нужно было время на перегруппировку. И это, посудила Эми, можно было бы назвать великолепными новостями ровно тридцать секунд назад.

Тьма наверху была освещена мигающими нитями пронзительного света, как будто кто-то уронил ящик фейерверков в костёр. Эми припустила вверх по холму, размышляя над тем, что ей следовало начать заниматься на беговой дорожке прежде, чем она попадёт в такую переделку.

Жуткие чёрные плащи обменяли своё футуристическое оружие на ещё более странные пушки, которые стреляли этим адским горящим металлом; она чувствовала запах серы.

Они были рядом со школьным автобусом.

Оставшиеся члены байкерской группировки, отбросившие свои христианские замашки, когда того требовала ситуация, отвечали пальбой из оружия. С каждым новым выстрелом дети в автобусе вздрагивали в ужасе. В момент, когда Эми почти взобралась на холм, один из байкеров принялся колотить по корпусу автобуса, крича водителю, чтобы они уезжали, и уезжали как можно скорее.

НОН заблокировали дорогу двумя чёрными грузовиками, но только с одной стороны — автобус резко развернулся и поехал в сторону церкви, петляя на неровной дороге, а плащи продолжали палить в него серой. Байкеры ответили на это выстрелами в спины плащей, в то время как автобус скрылся в ночи.

Когда парни подбежали к Эми, она успела вскрикнуть:

— Слава богу, они выбрались!

в то время, как Дэвид произнёс:

— ТВОЮЖ! Мы потеряли личинок!

— Пожалуй, нам стоит признать, что предотвращение нежелательных ситуаций — не самая сильная наша сторона, — отметил Джон.

Плащи отступили к своим машинам, и уже через мгновение мимо них в погоне за автобусом пронёсся фургон НОНа, за ним — второй, а после и третий. Послышались крики и кряхтение заводящихся харлеев, а затем целая армада байкеров пустилась нагонять грузовики. Внедорожник Боумэна ехал за ними следом, замыкая цепочку; в ночи орали сирены. Это всё чем-то напоминало парад.

Эми наблюдала за тем, как вереница шумных огней исчезала вдалеке, как тут дождь решил начаться заново. Она потеряла дождевик и не могла вспомнить, где. Ледяная вода катилась по её спине.

— Быстрее в джип! Поехали! — крикнул Дэвид, но никто не отреагировал.

Эми огляделась, в попытках понять, куда же все делись и увидела Джона, Маркони и Чоу, которые стояли в обнимку, о чём-то переговариваясь. Они что-то задумали. Эми пошла к ним.

Тед Нолл сидел на траве на коленях.

Напротив него лежала его дочь.

Мэгги старалась сдерживать слёзы, делая мелкие вдохи, её маленькая грудь дрожала. Тед спокойным, полным самоконтроля голосом сказал ей, что собирается поднять её футболку, чтобы взглянуть. В момент, как он сделал это, Мэгги заплакала.

На её груди было несколько дыр размером с монету. Снаряды всё ещё тлели внутри её тельца; из отверстий поднимались тонкие струйки дыма. Эми подошла ближе и могла одновременно видеть и слышать запах поджаривающегося мяса.

Дэвид оказался рядом с ней и произнёс:

— Оооооооох, блядь.

Лоретта выбежала из трейлера, увидела дочь и в ней что-то сломалось.

— Ох, боже. О, боже, нет. Ох, господь милостивый…

Маркони сказал:

— Нам нужно перевезти её. Быстро, уносите её в трейлер! Сейчас же! У меня есть медицинское оборудование!

Дэвиду эта идея показалась ужасной, но он, всё же, помог затащить девочку внутрь, через маленькую трейлерную кухоньку в небольшое помещение в конце трейлера. Они осторожно положили девочку на раскладной диванчик. Её футболка сочилась красным.

Джон сказал Теду:

— Не парься, этот мужик — доктор.

Тед ответил:

— Он смотрел прямо на неё. Этот мудак закрыл лицо маской ребёнка. Смотрел прямо ей в глаза и нажал свой долбанный курок.

— Я знаю, мужик, они…

— Они не остановятся, — произнёс Тед. — Если я не остановлю их, они будут продолжать наступать. Держите её в безопасности. Слышал меня? Она должна быть в безопасности, или я на тебе отыграюсь.

— Чего? Ты чего это…

Тед повернулся и выбежал из трейлера, Джон закричал ему вслед.

Эми выбежала из дверей трейлера в тот самый момент, как пикап цвета хаки с армейским товарищем Теда дал газу. Тед запрыгнул в кузов пикапа, и они умчали в сторону конвоя машин. За спиной Эми разрывалась в рыданиях маленькая девочка, пока задние фары автомобиля её отца быстро исчезали в темноте.

— Мы должны отвести её в госп... — начала было Эми.

Её прервал выстрел, взорвавший стекло двери рядом с её лицом.