• Один раз в жизни: сензитивные периоды

• Прирожденные лингвисты

• Прекрасные сновидцы

• Это девочка! Половые различия

• Подростковый возраст: дело не только в сексе

 

Глава 5

Один раз в жизни: сензитивные периоды

Возраст: от рождения до пятнадцати лет

Построение мозга вашего ребенка чем-то напоминает сборку мебели, купленной в концерне IKEA: оно состоит из этапов, которые обычно следуют по порядку. Неудача при завершении очередного этапа – как случалось со многими из нас при сборке стола – может стать препятствием на последующих этапах и обычно откладывает их на более поздний срок, а иногда останавливает весь процесс.

В этой главе мы обсудим особый тип развития, который занимает центральное место в приспособлении мозга ребенка к условиям окружающей среды. Сензитивные периоды – это особые чувствительные этапы развития. Опыт, пережитый на протяжении сензитивного периода, оказывает особенно сильное или долговременное воздействие на формирование связей в мозге. Получение определенного опыта во время сензитивного периода жизненно важно для выработки схем поведения, опирающихся на эти связи.

Правда, не все аспекты раннего развития требуют такого внимания. Взросление мозга в значительной степени происходит без посторонней помощи. Например, нервные связи в сетчатке и в спинном мозге формируются в соответствии с заданной программой, которая вообще не зависит от опыта. Другие регионы, такие как гиппокамп и некоторые участки коры головного мозга, модифицируются под влиянием жизненного опыта не за определенный короткий период времени, а в течение всей жизни. Эти отделы мозга постоянно учитывают новую информацию, которая помогает нам продолжать адаптацию к окружающей среде в зрелом возрасте.

Сензитивные периоды имеют особое значение для некоторых функций, поскольку опыт, пережитый в это время, может оказывать воздействие на дальнейшую жизнь. Например, те участки мозга, которые специализируются на понимании языка, образуют разные связи между нейронами в зависимости от того, слышит ли ваш ребенок английскую речь или мандаринский диалект в первые несколько лет жизни (см. главу 6). Изменения, которые происходят в результате этого опыта, делают вашего ребенка специалистом в понимании и произношении звуков родного языка.

Впоследствии вы можете выучить новый язык, но при этом вам придется приложить гораздо больше усилий. В зрелом возрасте языковые зоны мозга больше не находятся в стадии восприимчивого становления, и их связи труднее модифицировать. Особо чувствительный – сензитивный – период для усвоения языка уже миновал.

К счастью, как мы уже говорили, восприятие не является пассивным даже для маленьких детей. Мозг вашего ребенка имеет определенные предпочтения относительно того, что он должен усваивать на разных этапах развития. Виды опыта, способные модифицировать развивающуюся нейронную сеть, определяются предпочтениями, которые встроены в мозг благодаря нашей эволюционной истории. Иными словами, дети активно ищут тот опыт, в котором они нуждаются.

Что мы имеем в виду под опытом? На мозг ребенка потенциально влияет любое событие, которое воспринято сенсорными рецепторами, преобразовано в электрические импульсы и передано в мозг (как мы покажем в главах 10–12, все наши знания о мире поступают в виде этих электрических импульсов). Взаимодействие с родителями или другими опекунами – лишь часть богатой палитры доступных стимулов. Физические изменения в мозге вашего ребенка также могут происходить, когда он смотрит на подвижную игрушку, подвешенную над его колыбелью, засовывает в рот большие пальцы ног или слышит звук сирены на улице. Впоследствии его вселенная расширится и включит в себя общение с другими детьми, ориентировку в ближайших окрестностях, обучение спортивным играм, школьные занятия и многое другое. Все это будет оставлять следы в его мозге, иногда очень глубокие, а иногда мимолетные.

Знаете ли вы? Мозг вашего ребенка потребляет половину энергии организма

Если дети растут как сорняки (в конце концов одуванчики являются сорняками), то их мозг горит как факел. Достаточно накладно поддерживать мозг взрослого человека, который использует 17% общей энергии организма, хотя составляет лишь 3% массы тела, но это ничто по сравнению с энергетическими затратами на развитие детского мозга. Мозг почти достигает полного объема в возрасте 7 лет, но он по-прежнему содержит связи, которые будут удалены впоследствии по мере того, как жизненный опыт ребенка будет способствовать его развитию.

Синапсы потребляют большую часть энергии мозга, поэтому поддержание дополнительных связей обходится недешево. С 3 до 8 лет ткани детского мозга потребляют вдвое больше энергии, чем ткани мозга взрослого человека. Пятилетнему ребенку, который весит 20 кг, требуется 860 калорий в день, и половина этой энергии достается мозгу.

Исследователи изучают использование энергии мозгом с помощью позитронно-эмиссионной томографии (ПЭТ), определяющей уровень радиомаркированной глюкозы – сахара, который является главным «топливом» для нейронов (см. рис.). Радиомаркеры создаются при добавлении радиоактивных атомов, что позволяет проследить движение химического вещества в недрах мозга или тела человека.

В первые 5 недель после рождения самое высокое энергопотребление наблюдается в соматосенсорной и моторной коре, таламусе, стволе головного мозга и мозжечке, т.е. в наиболее зрелых частях мозга при рождении, которые отвечают за базовые функции жизни, такие как дыхание, движение и осязание.

В возрасте 2-3 месяцев энергопотребление возрастает в височных, лобных и затылочных долях коры головного мозга, а также в подкорковых базальных ганглиях, которые среди прочего контролируют зрение, пространственную ориентацию и движение.

В возрасте от 6 до 12 месяцев возрастает потребление энергии в лобных долях коры головного мозга, когда дети впервые начинают контролировать свое поведение.

Количество энергии, потребляемой мозгом, продолжает возрастать до 4 лет, а в возрасте около 9 лет начинает снижаться, последовательно достигая «взрослых» уровней в разных участках по мере их созревания. Этот процесс завершается в возрасте от 16 до 18 лет.

Поскольку нервные связи развиваются на разных этапах взросления, существует несколько сензитивных периодов, каждый из которых соответствует определенной функции мозга. Сензитивные периоды особенно характерны для развивающегося мозга младенцев и малышей, поскольку он растет очень интенсивно, но они могут возникать и в другое время. Некоторые сензитивные периоды начинаются и завершаются еще до рождения – например, развитие осязания, основанное на ощущениях ребенка в материнской утробе (см. главу 11). Многие наступают вскоре после рождения, например, первое взаимодействие с близкими людьми формирует мозговые связи, реагирующие на стресс (см. главу 26). Другие сензитивные периоды, скажем обучение грамматическим аспектам языка, продолжаются до конца детства и в подростковом возрасте.

Как мы описывали в главе 2, запрограммированные химические сигналы направляют аксоны к участкам-мишеням и обеспечивают формирование большого количества синапсов. После создания этих основных элементов жизненный опыт может влиять на дальнейшее развитие, контролируя активность аксонов и синапсов. Синапсы нейронов, которые чаще активируются, с большей вероятностью будут сохраняться и укрепляться благодаря пластичности биохимических проходов к клетке-мишени, в то время как неработающие синапсы (т.е. связи между двумя нейронами) слабеют или исчезают. Синаптическая активность также может вызывать рост или втягивание аксонных или дендритовых ответвлений. Клетки, которые активируются совместно, прочно связываются друг с другом (см. главу 21).

После завершения этих пластических изменений архитектура мозга меньше поддается модификации в будущем, либо потому, что дополнительные аксоны и синапсы больше недоступны, либо потому, что биохимические проводящие пути, определяющие активность синапсов, изменяются с возрастом. В этом отношении мозг использует сенсорный опыт для формирования связей в нервной цепи, отсекая ненужные связи и поддерживая наиболее прочные и активные для сохранения схем восприятия и поведения, соответствующих индивидуальному окружению ребенка.

Ненужные синаптические связи удаляются в детстве. Так, общее количество синапсов в первичной зрительной коре головного мозга быстро возрастает с рождения до кульминации в возрасте 8 месяцев, а затем постепенно уменьшается вплоть до 5 лет – по мере развития зрительных способностей (см. главу 10). Максимальное снижение количества синапсов в этом регионе мозга происходит в возрасте от 5 до 11 лет (мы точно не знаем, когда именно, поскольку дети от 6 до 10 лет не подвергались обследованию). В лобной коре головного мозга плотность синапсов остается высокой как минимум до 7 лет, немного уменьшается к 12 годам и достигает уровней взрослого человека к 14–15 годам (см. главу 9). Не вполне ясно, что происходит между 7 и 12 годами.

Процесс устранения синапсов гораздо подробнее изучен у других приматов, и результаты в целом согласуются с фрагментарными данными по исследованию людей. У макак-резусов взрывной рост синапсов в первые несколько месяцев после рождения сменяется сначала постепенным, а потом ускоряющимся уменьшением их количества в детстве. Взрослый уровень плотности синапсов наблюдается после достижения половой зрелости. Хотя этот рост у животных имеет сходные тенденции, уменьшение происходит по разным графикам у разных особей, подкрепляя идею о том, что именно события в окружающей среде влияют на процесс устранения синапсов.

Во всех областях коры головного мозга, изученных у обезьян, развитие синапсов идет по сходному временно́му графику. Еще неясно, можно ли применить этот принцип одновременного развития синапсов по отношению к детям. Сканирование мозга на стадии развития серого вещества, где находятся все синапсы, показывает, что лобные доли достигают своего окончательного объема несколько позже, чем зрительные участки коры головного мозга{Они расположены в затылочных долях. – Прим. ред.}. Однако из-за возрастного пробела в подсчете человеческих синапсов и расхождений между индивидуумами свидетельства в поддержку этой позиции являются неполными. Так или иначе, измерение энергии мозга у детей показывает, что разница в сроках развития различных участков коры сравнительно мала и что устранение синапсов продолжается на протяжении всего детства (см. выше врезку: «Знаете ли вы? Мозг вашего ребенка потребляет половину энергии организма»).

Чтобы разобраться в том, как опыт влияет на синаптические изменения во время сензитивного периода, мы должны обратиться к исследованиям на лабораторных животных. Амбарные совы охотятся в темноте и должны точно определять источник звука, чтобы знать положение своей добычи. Они делают это, сравнивая разницу во времени поступления звукового сигнала между левым и правым ухом, поскольку звук, доносящийся слева, достигает левого уха раньше, чем правого, и наоборот. Более сложный расчет верхнего или нижнего положения источника звука проводится по различиям громкости, создаваемым формой ушной раковины. Мозг совы получает информацию о расхождениях во времени и перепадах громкости и использует ее для создания мозговой карты звукового источника. Поскольку поступающая информация зависит от индивидуальных характеристик, таких как размер головы и форма уха, которые изменяются по мере роста животного, ее нельзя определить заранее, поэтому естественное картирование происходит в процессе развития.

Восприятие не является пассивным даже у маленьких детей. Мозг вашего ребенка имеет определенные предпочтения относительно того, что он должен усваивать на разных этапах развития.

Для «калибровки» слуховой карты мозг совы дополнительно обрабатывает зрительную информацию. В ходе эксперимента исследователи снабжали совят призматическими очками, которые визуально смещали предметы в одну сторону. Сначала, пытаясь передвигаться с надетыми очками, птицы делают массу ошибок, но постепенно мозг адаптируется к искажающим очкам, смещая свою визуальную карту для отражения новой реальности. Карта звукового пространства тоже смещается как результат реакции на призматические очки, хотя слуховая информация остается неизменной.

Этот сдвиг происходит потому, что нейроны, принимающие информацию о времени и громкости, протягивают свои аксоны и соединяются с новыми нейронами в другой части карты. Прежние связи остаются на месте, хотя их синапсы ослабевают, что позволяет совам вернуться к старой схеме вещей после того, как с них снимают очки. Такая пластичность восприятия имеет место во время сензитивного периода, примерно до 7 месяцев. Взрослым, чей сензитивный период завершился, гораздо труднее перестроить связи, поскольку их аксоны ограничены меньшим участком мозга и нейронная цепь уже не может переносить сигналы за пределы диапазона, установленного в юности.

Знаете ли вы? Пределы пластичности мозга

Оптимистичные авторы популярных книг превозносят чудеса гибкости человеческого мозга. Мысль о том, что жизненный опыт производит значительные изменения в мозге, звучит заманчиво, так как питает надежду, что люди могут учиться и развиваться в течение всей жизни, преодолевая одно препятствие за другим. История о безграничных возможностях обладает почти волшебной привлекательностью для американцев. Но пришло время отступить в сторону и внимательно рассмотреть доказательства.

Даже младенцев нельзя считать чистыми грифельными досками, чей мозг и поведение является невероятно пластичным. До того, как сенсорный опыт начинает оказывать влияние на мозг ребенка, нейроны учатся «общаться» друг с другом через синаптические связи. Программа развития уточняет схемы связей, общие для всех людей.

При отсутствии генетических ошибок или искажений в развитии внешние клетки глаз направляют свои аксоны в зрительные зоны таламуса, который передает информацию в первичную зрительную кору головного мозга. Аксоны, которые переносят сигналы от чувствительных к прикосновению рецепторов на кончиках пальцев, занимают большие площади соматосенсорной коры, чем аксоны, передающие сигналы от менее чувствительных локтей, и так далее. В большинстве случаев схемы связей поддаются адаптации, но в некоторых случаях дела обстоят иначе. Так, у слепых людей части зрительной коры могут переходить под контроль соседних регионов и использоваться для совершенно других функций.

Сходная перестройка позволяет людям оправляться после инсульта, используя другую часть мозга вместо поврежденного участка, но если ущерб значителен, выздоровление будет неполным.

Если адаптация за пределами сензитивного периода вообще возможна, то она обычно требует не просто реакции на внешние стимулы. Например, взрослые, чье зрение ослаблено из-за амблиопии (также известной как «затуманенное зрение»), могут улучшить его после активной концентрации на сложных задачах, что далеко не равнозначно беспрепятственному развитию такой же способности у детей. Аналогично, вы можете заняться перепланировкой готового дома, но гораздо легче вносить изменения во время строительства.

В некоторых случаях повторное обучение мозга в зрелом возрасте является возможным, но это медленный и трудный процесс, который имеет свои издержки наряду с преимуществами. И, наконец, самое важное. Если бы повседневный опыт мог легко изменять ваш мозг, то вы бы рисковали утратой с трудом обретенных знаний, способностей и воспоминаний, которые приобрели раньше.

Один из основных принципов развития мозга состоит в том, что простейшие строительные кирпичики укладываются первыми. Впоследствии на этом фундаменте возникает надстройка из более сложных процессов. Например, участки зрительной коры, определяющие края и тени, становятся активными до того, как другие участки начинают интерпретировать эти контуры в виде реальных предметов. По этой причине для зрения существует не один, а несколько сензитивных периодов, каждому из которых необходим опыт для развития отдельного участка зрительной коры. Если этот опыт оказывается недоступным для своевременного завершения процесса, сензитивный период обычно растягивается, что приводит к замедленному взрослению данной мозговой цепи и всех остальных, которые зависят от нее. В конце концов окно возможностей закрывается, и ущерб может стать невосполнимым.

В некоторых случаях области мозга, отвечающие за более высокие уровни восприятия, могут компенсировать недостаточное развитие нижних уровней. Например, глубину зрительного восприятия можно определить по разным визуальным сигналам, поэтому люди, у которых отсутствует бинокулярное зрение из-за патологий развития (см. главу 10), часто пользуются другими стратегиями для точного определения глубины.

Как мы уже говорили, обучение языку требует накопления определенного опыта в течение сензитивного периода. В экстремальных случаях дети, которые растут в плохой языковой среде, могут все больше отставать от сверстников. Но в нормальных обстоятельствах дети буквально впитывают языковой опыт. Вам не нужно учить ребенка, чтобы он подражал вашему голосу, а не звуку двигателя вашего автомобиля, потому что языковые центры его мозга лучше всего активируются именно звуками речи и потому что обучение языку, как и многому другому, наиболее эффективно происходит при общении. В следующей главе мы подробнее рассмотрим языковое развитие как хорошо изученный пример сензитивного периода.

 

Глава 6

Прирожденные лингвисты

Возраст: от рождения до восьми лет

Сложные навыки требуют прочной основы. Дети начинают учить язык задолго до того, как начинают говорить. Они с самого рождения проявляют особое внимание к речи – или даже раньше, так как слух начинает функционировать во время третьего триместра беременности (см. главу 11). Но поскольку дети не нуждаются в выражении всех усвоенных знаний, бывает трудно догадаться, насколько хорошо они понимают язык в младенческом возрасте.

Новорожденные младенцы уже предпочитают голос матери голосам других женщин. Кроме того, они предпочитают родной язык другим языкам, а звуки речи – любым другим звукам, которые обладают такими же акустическими свойствами (в том числе запись речи, проигранную задом наперед). Они также распознают множество вокальных и интонационных оттенков и ритмику разных языков, распознают признаки раздражения. С самого раннего возраста ваш младенец впитывает огромное количество информации, которая делает его специалистом по родному языку, включая его модуляции, звуки, фонетическую структуру и построение предложений. Как упоминалось в главе 3, большинство взрослых инстинктивно разговаривают с младенцами на «материнском» языке, который медленнее обычного и акцентирует звуки.

Маленькие дети могут различать и распределять по категориям звуки любого языка, хотя взрослые часто путают произношение букв на иностранном языке. Например, r и l на английском языке звучат одинаково для взрослого человека из Японии, но по-разному для японских младенцев. По мере приобретения навыков устной речи дети начинают специализироваться на звуках, или фонемах, своего родного языка. К 6 месяцам (для гласных) и к 10 месяцам (для согласных) младенцы начинают лучше определять фонемы своего родного языка, но при этом хуже различают фонемы других языков. Иначе говоря, благодаря языковому опыту ребенок начинает относить звуки к определенным категориям и определяет, какие вариации звуковых характеристик являются значимыми (выражают разные фонемы), а какие второстепенными (особенности произношения у разных людей и другие незначительные отличия).

Как и следует ожидать, неврологическая активность отражает процесс заучивания фонем. У малышей постарше схемы электрических сигналов в мозге (они называются вызванными потенциалами), записанные с электродов на коже головы, показывают, что дети проводят различие между двумя звуками родного языка, но не могут различить два похожих звука на иностранном языке. У самых маленьких детей схемы вызванных потенциалов указывают на способность различать звуковые пары как родного, так и иностранного языка. Такая специализация мозга имеет важное значение для будущего обучения. Младенцы, чей мозг в возрасте 7,5 месяца лучше различает звуки родного, а не иностранного языка, усваивают родной язык раньше, чем младенцы, демонстрирующие хорошую способность различать все звуки. Более «разборчивые» малыши быстрее учат слова, имеют больший словарный запас и строят более сложные предложения в возрасте 2 лет, а также произносят более сложные фразы в возрасте 2,5 года. Таким образом, даже если ваш ребенок еще не разговаривает, он усваивает закономерности человеческой речи.

Живое общение – это тот ключ, с помощью которого дети определяют, какие звуки им нужно учить. Девятимесячный младенец, который слышит короткую аудио– или видеозапись речи на неизвестном языке, не учит его звуки, но такая же речь, произнесенная живым человеком, позволяет ребенку различать фонемы нового языка. При некоторых обстоятельствах дети могут учиться с помощью аудио– или видеозаписей, но это занимает больше времени, чем при живом общении. Определенные способы общения с учителем (включая родителей) показывают, насколько хорошо тот или иной ребенок будет воспринимать звуки нового языка. Предпочтение к живому общению отчасти объясняет, почему дети, страдающие аутизмом (см. главу 27), которые не общаются с другими людьми (и не оказывают предпочтение звукам «материнского» языка), испытывают трудности при обучении языку.

Возраст, в котором малыш начинает говорить, определяется взрослением тех участков мозга, которые контролируют движение. Произнесение осмысленных и понятных звуков требует достаточно сложных моторных навыков и значительной практики. Дети впервые пытаются говорить в возрасте около 2 месяцев – они начинают произносить растянутые гласные звуки, самые легкие для воспроизведения. Некоторые согласные появляются в возрасте около 5 месяцев, когда ребенок начинает лепетать. Лепет звучит одинаково у всех младенцев, независимо от их родного языка. К концу первого года жизни лепет уже содержит конкретные фонемы.

Живая реакция в виде комментария или прикосновения к ребенку в ответ на его попытки общаться поощряет его к дальнейшим усилиям для улучшения этих навыков.

Запоминание слов тоже начинается задолго до того, как дети учатся самостоятельно произносить их. Шестимесячные младенцы знают свои имена и смотрят на фотографию «мамы» или «папы», когда слышат эти слова. Как мы обсуждали в главе 1, младенцы могут слушать цепочки бессмысленных слогов и определять, какие из них чаще всего появляются вместе как «слова». Они применяют этот талант к определению слов в обычной речи, где слова следуют одно за другим практически без пауз (для понимания этого феномена подумайте о том, как звучит иностранная речь; вы не можете догадаться, где заканчивается одно слово и начинается другое).

Впоследствии их мозг узнает закономерности структуры предложений на родном языке. К 9 месяцам знакомые и незнакомые слова вызывают существенно разные вызванные потенциалы (см. выше). В возрасте около 1,5 года эти потенциалы отличаются для слов, значение которых ребенок понимает или не понимает.

Детский мозг также по-разному реагирует на выдуманные слова в зависимости от того, подчиняются ли они правилам выделения слогов (ударений) на родном языке ребенка. Судя по всему, ударения являются другим инструментом, которым дети пользуются для определения звуковых групп, воспринимаемых как отдельные слова.

На втором году жизни, когда дети узнают больше слов и учатся произносить многие из них, они лучше различают слова, сходные по звучанию, такие как «мишка» и «мышка». Дети в возрасте 14 месяцев направляют взгляд на предмет, даже когда его название произнесено неправильно; это позволяет предположить, что их мозг еще не вполне точно представляет последовательность звуков в известных словах.

Кроме того, в этом возрасте регистрация активности мозга не показывает различия между реакцией на знакомые слова и сходные по звучанию, но бессмысленные слова. Такая способность появляется примерно в возрасте 1,5 года. Связь между заучиванием слов и заучиванием звуков выглядит двусторонней, т. е. заучивание звуков упрощает заучивание слов, но знание большего количества слов также улучшает способность ребенка различать сходные звуки.

Предложения выводят процесс обучения языку на новый уровень сложности. Опять-таки дети могут понимать предложения и грамматически связанные слова еще до того, как учатся пользоваться ими в устной речи. Для того чтобы понять предложение, ваш ребенок должен не только усвоить смысл отдельных слов (это называется семантической информацией), но и способ их связи друг с другом в отдельном высказывании (синтаксическая информация). Мозг отдельно представляет эти два вида информации.

Почти у всех людей, за исключением некоторых левшей, в языковых процессах левое полушарие является доминантным. Симметричные отделы в правом полушарии отвечают за просодию{Просодия языковая – совокупность таких фонетических признаков, как тон, громкость, темп, общая тембровая окраска речи. Изначально термин «просодия» (греч. prosodia – ударение, мелодия) применялся к стихам и пению и означал некоторую ритмическую и мелодическую схему, наложенную на цепочку звуков. – По материалам Интернета: http://www.krugosvet.ru/enc/gumanitarnye_nauki/} – тон и ритм речи, которые в значительной степени передают ее эмоциональное содержание.

Например, эти признаки показывают вам, когда человек шутит, а когда он, произнося те же самые слова, делает язвительное замечание. По-видимому, латеральность (принадлежность к правому или левому полушарию) языковых образов является частью основной схемы мозговых связей, определяемой генами еще до того, как в дело вступает сенсорный опыт (см. главу 2), поскольку она проявляется в 2–3-месячном возрасте даже у глухих детей. Если языковые отделы доминантного полушария повреждены в возрасте до 5 лет, другое полушарие мозга может принять их функции на себя, и языковые навыки остаются сравнительно нормальными. Но если это происходит после достижения половой зрелости, то коммуникативные способности оказываются сильно нарушенными.

Практический совет: учите иностранные языки в раннем возрасте

С точки зрения неврологии приступить к изучению иностранного языка в старших классах школы – абсурдно. В подростковом возрасте ученикам приходится работать гораздо усерднее, чтобы усвоить новый язык, и большинство из них так и не овладевает им в совершенстве. Если вы хотите, чтобы ваш ребенок свободно разговаривал на другом языке, лучше всего начинать с раннего возраста.

В одном исследовании ученые проверили знание английской грамматики у китайских и корейских иммигрантов, приехавших в США в раннем возрасте и остававшихся в стране как минимум 5 лет. Тест требовал от участников определить наличие грамматических ошибок в таких предложениях, как «Том знакомится с Джейн» или «Человек поднимается по лестнице осторожно». Тест был достаточно простым, чтобы люди, для которых английский язык является родным, могли выдержать его в возрасте 6 лет, но иммигранты, которые стали учить английский после 17 лет, неправильно ответили на многие из этих простых вопросов. Лишь те, которые приехали в возрасте до 7 лет, показали такой же уровень, как и носители языка. Группа приехавших в возрасте от 8 до 10 лет имела значительно худшие навыки, а приехавшие в возрасте от 11 до 15 лет справились еще хуже.

В возрасте от 8 и 15 лет исследователи обнаружили прочную взаимосвязь между возрастом и выполнением теста. Но у взрослых людей индивидуальные различия не были связаны с возрастом. Независимо от того, начали ли они изучать английский в возрасте 18 или 40 лет, лишь немногие из них владели языком в совершенстве. Некоторые более поздние исследования показали, что способность к языковому обучению у взрослых людей тоже ухудшается с возрастом, – т.е. молодые люди учатся лучше пожилых, – но все сходятся в том, что маленькие дети учатся лучше старших.

Смысл этого послания для родителей и учителей вполне ясен: воспользуйтесь естественными способностями к изучению иностранных языков у маленьких детей и приступите к делу в начальной школе или еще раньше. Когда речь идет о языке, ничто не может заменить ранний старт.

Когда мы слышим что-то, что звучит «неправильно», вызванные потенциалы в нашем мозге показывают, реагируем ли мы на синтаксические или на семантические нарушения. «Мальчик шел по цветку» – пример семантического нарушения, а «мальчик шел на дороге» – пример синтаксического нарушения. У маленьких детей такие реакции на определение ошибок развиваются медленно, начиная с перехода от фраз из двух слов к полноценным предложениям в возрасте примерно 2,5 года. Постепенно реакция мозга становится более четкой и быстрой.

В изучении языка существует как минимум два сензитивных периода. Мы уже обсуждали сензитивный период, связанный с фонемами в первые два года жизни, когда мозг ребенка специализируется на запоминании звуков родного языка. Существует также сензитивный период обучения грамматике. Способность детей к усвоению правил синтаксиса резко ухудшается после 8 лет, а взрослые учат язык еще хуже, чем дети (см. выше врезку: «Практический совет: учите иностранные языки в раннем возрасте»).

Некоторые взрослые люди могут довести знание второго языка до высокого уровня. Тем не менее большинство из нас, независимо от приложенных усилий, всегда будут иметь иностранный акцент и делать незначительные грамматические ошибки.

С другой стороны, для семантического обучения не существует сензитивного периода, вот почему новые слова можно с успехом запоминать в любом возрасте. Сигнал вызванного потенциала для семантических нарушений выглядит одинаково как для родного, так и для иностранного языка, даже у людей, которые выучили второй язык в зрелом возрасте.

Дети могут иметь не один родной язык, если они с достаточно раннего возраста находятся в двуязычной семье. Однако в их мозге складывается, как минимум частично, отдельное представление о каждом из этих языков. Двуязычные дети преодолевают языковые барьеры в том же возрасте и подвергаются такому же риску в развитии своих способностей, как и обычные дети, хотя особенности их языкового развития несколько отличаются. Поэтому если вы живете в двуязычной семье, исследования показывают, что это не будет недостатком для обучения вашего ребенка.

Наоборот, это может быть преимуществом для его когнитивного развития (см. врезку «Практический совет: обучение двум языкам улучшает когнитивный контроль» в главе 13). Усвоение второго языка также изменяет мозг. Участок в нижней части левой теменной доли больше у людей, которые говорят более чем на одном языке, и достигает максимального размера у тех, кто усвоил второй язык в ранней юности или свободно владеет им.

Младенцы быстро учатся определять разные языки по их ритму, характерным фонемам и другим признакам. Двуязычные дети иногда смешивают оба языка в своей речи, но они делают это по тем же причинам и в таких же ситуациях, как и взрослые двуязычные люди, например, заменяя слово из одного языка другим, когда они не знают точного значения.

Хотя двуязычные дети обладают меньшим словарным запасом в каждом из двух языков, чем обычные дети того же возраста в своем одном языке, они знают больше слов в целом с учетом обоих языков.

Дети, которые при взаимодействии с родителями в первые два года жизни слышат от них больше слов, учат язык быстрее, чем остальные. Эти различия в домашней обстановке в целом согласуются с социально-экономическими категориями.

Как показало одно исследование, дети из самых бедных семей слышали 600 слов в час, дети из рабочих семей слышали 1200 слов, а дети специалистов слышали 2100 слов.

Главные различия в детском языковом окружении коррелируют с их последующим языковым развитием и показателями IQ (хотя тот факт, что лингвистически одаренные родители воспитывают лингвистически одаренных детей, может частично зависеть от генетических факторов или многих других преимуществ воспитания в семье специалистов; см. главу 30).

Дальнейшие исследования показали, что можно улучшить языковые навыки своих детей, быстро реагируя на их попытки общения и изображая осмысленный разговор еще до того, как ваш ребенок научится произносить слова. Реакция в виде комментария или прикосновения к ребенку в ответ на его попытки общения поощряет его к дальнейшим усилиям для улучшения этих навыков. Поэтому разговаривайте со своим ребенком и старайтесь делать вид, что понимаете, о чем он говорит. Это будет развлечением для обоих и поможет ускоренному развитию его языковых навыков.

 

Глава 7

Прекрасные сновидцы

Возраст: от рождения до девяти лет

Сон кажется простой вещью, но он включает согласованную работу многих механизмов нашего мозга. У младенцев и маленьких детей эти функции мозга развиваются в разное время и проявляются поэтапно, по мере взросления вашего ребенка. Острая потребность в сне в начале жизни может быть связана с грандиозными темпами обучения в этот период.

Биоритмы появляются задолго до рождения. Речь идет о внутреннем циркадном ритме (от латинского circa dies, что значит «примерно один день») активности организма. Эти часы могут идти в течение многих дней без каких-либо внешних инструкций, снабжая наш мозг и тело побуждениями к повседневной активности, даже если мы не видим солнца. Мозг генерирует приблизительно 24-часовой суточный ритм при отсутствии света с помощью сложного сигнально-часового механизма с участием генов и протеинов. Работа этого механизма используется другими органами и участками мозга, задавая наши собственные дневные ритмы чувства голода, перистальтики кишечника, температуры тела, функционирования печени и выделения гормона стресса.

Этот ежедневный ритм мозга и тела определяется надперекрестным ядром (Nucleus suprachiasmaticus) – пятнышком серого вещества, содержащим менее 10 000 нейронов, оно расположено над перекрестом зрительных нервов по пути к мозгу. Надперекрестное ядро получает сигналы от ганглионарных клеток в сетчатке, передающих информацию об освещенности в окружающей среде. Эти ганглионарные клетки, синтезирующие белковый фермент меланопсин, преобразуют свет в импульсы, которые движутся по зрительному нерву к надперекрестному ядру. Таким образом мозг может отличать день от ночи.

Плод имеет надперекрестное ядро уже через 18 недель после зачатия. Еще через несколько недель циркадные ритмы прослеживаются в сердцебиении и дыхании плода. Возможно, они управляются сигналами, поступающими от матери: ритмическим выбросом трех гормонов: кортикотропин-высвобождающего гормона (CRH) , кортизола и мелатонина, который подает сигнал о засыпании.

Когда ребенок появляется на свет, этот ритм внезапно утрачивается. Любой молодой отец или мать может рассказать вам, что новорожденные имеют чрезвычайно нерегулярный ритм сна и бодрствования, хотя его можно частично контролировать за счет циклов кормления. Примерно с 3-месячного возраста ритмы сна и бодрствования начинают определяться внешними факторами, такими как время кормления и вечерние процедуры. Поэтому заданный распорядок дня позволяет сделать детские циркадные ритмы более регулярными. Так или иначе в течение первых недель после рождения закономерностей почти не существует. Цикл сна и бодрствования у младенцев обычно продолжается от 50 до 60 минут независимо от времени суток. Впоследствии цикл сна переходит в ультрадианный цикл (что значит «менее одного дня») с чередованием периодов около одного часа в возрасте 3 лет. К 5 годам этот ритм увеличивается до полутора часов и остается неизменным до конца жизни.

Дети проводят во сне примерно 2/3 времени, и около половины этого времени составляет активный сон, похожий на сон с быстрым движением глаз (REM-сон) у взрослых людей. Во время REM-сна у взрослых те мышцы, которые находятся под осознанным контролем, бездействуют, за исключением глаз. Этот феномен не позволяет нам физически делать то, что мы видим во сне. Правда, у младенцев подвижность и так весьма ограничена, и они и без того мало что могут предпринять. В такой относительной безопасности ваш младенец может совершать множество движений в фазе активного сна: причмокивать губами, изгибаться, улыбаться, хмуриться и даже двигать конечностями. Притом не обязательно ему снится движение или какие-то действия, если он вообще видит сны (см. врезку: «Знаете ли вы? Какие сны видят дети»).

Практический совет: как уложить ребенка спать

Необходимая для ребенка продолжительность сна и его тип программируются в ходе нормального развития без особого влияния окружающей среды. Отход ко сну – иное дело, здесь многое зависит от механизмов обучения.

Детский сон можно сделать более регулярным, установив регулярный график кормления (см. основной текст). Мы должны предупредить, что один старомодный прием, используемый родителями, приводит к обратному результату. Речь идет о подмешивании небольшого количества алкоголя в молоко матери; например, такое происходит, если она выпьет бокал вина перед кормлением. Действительно, это несколько сокращает время отхода ко сну, как правило, примерно на 15 минут. Однако общая продолжительность сна в следующие 3,5 часа уменьшается. Гораздо лучшая стратегия – следить за появлением признаков сонливости и действовать быстро, сразу же укладывая ребенка спать. Фаза перехода от бодрствования ко сну существует как у взрослых, так и у детей, но у детей она происходит быстрее.

Маленькие дети быстро учатся связывать конкретные события с отходом ко сну. Как и в случае с другими ассоциациями, им бывает достаточно одного примера, но сформированную привычку уже трудно нарушить. Например, если ребенок привыкает к тому, что один из родителей сидит с ним перед сном, это вскоре становится требованием. Лучше выходить из комнаты, чтобы засыпание у ребенка ассоциировалось с отсутствием родителей, что с лихвой окупится впоследствии. В целом формирование рутинных привычек, включая чистку зубов, сказку на ночь и пожелание спокойной ночи, становится знакомой умиротворяющей процедурой. Здесь необходима последовательность. Превосходный источник более подробной информации на эту тему – книга Марка Вейсблута «Здоровый сон, здоровый ребенок».

Со сновидениями или без них активный сон у маленьких детей выполняет жизненно важную функцию. Как мы убедились в главе 5, раннее развитие является периодом стремительного роста и «чистки» нейронных соединений. Неврологи могут наиболее четко прослеживать эти изменения у животных. Детство у котят – это время, когда дендриты в неокортексе перестраиваются, реагируя на изменение зрительного опыта (или же на зрительную депривацию, т.е. отсутствие опыта). Сон ускоряет этот процесс, который является необходимой частью развития. А лишение сна уменьшает способность к изменению дендритовой структуры – главного компонента неврологической пластичности. Исследования показывают, что это справедливо как для юных, так и для взрослых млекопитающих. Очевидно, сон помогает консолидировать некоторые виды обучения, включая передачу информации из кратковременной в долговременную память (см. главу 21).

За следующие 6 месяцев, когда ребенок впервые знакомится с ежедневными циклами света и темноты, циркадный ритм постепенно восстанавливается. Первым признаком прогресса является небольшое снижение температуры тела каждый день ранним утром. К 3 месяцам около 2/3 младенцев спят как минимум 5 часов по ночам.

Сознательное состояние бодрствования зависит от нейронных колонок, расположенных глубоко в стволе мозга и называемых ретикулярной формацией. Механизмы, вызывающие активность ретикулярной формации во время бодрствования, еще не вполне ясны, но в них участвуют нейротрансмиттеры, вырабатываемые в головном мозге, такие как ацетилхолин и норадреналин.

REM-сон контролируется нейронами, расположенными в варолиевом мосте (это часть ствола мозга, которая находится на одном уровне с мозжечком, между средним отделом мозга наверху и продолговатым мозгом внизу). Эти нейроны направляют аксоны (и команды) как в верхнем, так и в нижнем направлении. Нисходящие связи препятствуют работе двигательных нейронов и, следовательно, сокращению мышц во сне при помощи нескольких еще не опознанных нейротрансмиттерных сигнальных путей. Функция восходящих связей неизвестна, но они могут контролировать активность сновидений. Во время сна с медленным движением глаз внешние признаки движения у младенцев все еще возможны, но сенсорные данные передаются плохо, особенно в фазе глубокого сна.

По мере взросления рисунок сна изменяется. Общая продолжительность сна постепенно уменьшается и к 2 годам достигает 12 часов в сутки. Уменьшается и продолжительность фазы REM-сна, и ночной уровень мелатонина. К 3 годам дети проводят лишь 1/5 ночного времени в фазе REM-сна – почти как подростки или взрослые люди. К 6 годам фазы REM-сна и глубокого сна чередуются через каждые полтора часа, что соответствует продолжительности циклов сна у взрослых.

Следите за появлением признаков сонливости и действуйте быстро, сразу же укладывая ребенка спать. Фаза перехода от бодрствования ко сну существует как у взрослых, так и у детей, но у детей она проходит быстрее.

Формирование циклов сна и бодрствования не всегда проходит гладко. Во время сна многие функции необходимо подавлять, чтобы спящий человек оставался в безопасности. Спящие люди или животные не мочатся и не воспроизводят свои сновидения, начиная ходить или шуметь, что привлекало бы хищников. У детей эти защитные механизмы еще не вполне сформировались, как вы можете заметить.

В возрасте 6 лет один из каждых трех детей испытывает расстройство, которое называется парасомнией, включающее ряд проблем, такие как хождение во сне, непроизвольное мочеиспускание и ночные приступы ужаса. Проявления парасомнии начинаются в возрасте от 3 до 6 лет и в основном завершаются с наступлением половой зрелости. Обычно такие события происходят в первые полтора часа после засыпания – в фазе глубокого сна до наступления первого периода REM-сна.

Знаете ли вы? Какие сны видят дети

Большинство из нас знакомы с мнением о том, что сны символизируют скрытые страхи и желания, которое стало популярным благодаря Зигмунду Фрейду и Карлу Юнгу. Вероятно, отчасти из-за этого культурно обусловленного ожидания мы часто приписываем нашим снам определенный смысл после пробуждения, что делает наши выводы ненадежными.

Ваш ребенок тоже может испытывать сходное воздействие, если вы когда-нибудь спрашивали его, что ему снилось, или желали ему хороших снов. Ваше желание не причиняет вреда, но оно также означает, что вы невольно поощряете ребенка рассказывать не о том, что ему снилось на самом деле. Если у взрослых не входит в привычку вспоминать свои сны, большинство ночных сновидений забывается поутру. То же самое справедливо и для детей.

Если вы спросите взрослых, они скажут, что видели сон в 60-90% случаев после пробуждения в момент REM-сна и в 25-50% случаев после пробуждения от глубокого сна. Они также могут рассказать, что им снилось. Вы можете применить этот подход к детям: разбудите их и спросите, что им снилось. Если вы не хотите будить спящего ребенка во имя науки, не нужно этого делать.

Исследователь Дэвид Фолкс и его коллеги оставались со спящими детьми в возрасте от 3 до 12 лет либо в лаборатории, либо у них дома. Они будили детей по ночам и спрашивали их, что происходило перед пробуждением.

В самом раннем возрасте детские сновидения просты и редки. Лишь 16% детей 3 и 4 лет сообщали о сновидениях после пробуждения в момент REM-сна и вообще не вспоминали снов при пробуждении в фазе глубокого сна. Сновидения, о которых говорили дошкольники, были статичными, и в них часто принимали участие животные: «курица клюет зерно» или «собака стоит на улице». Сами дети обычно занимали пассивное положение: «я спал в ванной» или «я думал о еде». В этом возрасте в сновидениях также отсутствовали чувства и общение с другими людьми. Дошкольники не сообщали о страхе в сновидениях, а также об агрессии или неудачах. Это контрастирует с их жизнью в бодрствующем состоянии, когда они могут описывать людей, животных, предметы и происходящие вокруг события.

У более взрослых детей сновидения постепенно усложняются. В возрасте около 6 лет сны становятся более личными, приобретают активное качество и последовательность событий. К 8 или 9 годам сновидения происходят так же часто, как и у взрослых, и имеют сложные сюжеты, в которых сновидец принимает активное участие. В снах начинают фигурировать мысли и чувства.

Статичные сновидения у дошкольников соответствуют периоду, когда их визуально-пространственные навыки еще не вполне сформировались. Например, дети, которые чаще сообщают о сновидениях, лучше воспроизводят красно-белые узоры на рисунке с помощью кубиков. В этом возрасте дети пока плохо представляют, как выглядит предмет при наблюдении под другим углом. Такие навыки – функция теменных долей. Их полная миелинизация происходит к 7 годам, а в более раннем возрасте дети видят статичные образы, потому что их мозг еще не может в совершенстве обрабатывать движущиеся объекты.

Что этот процесс говорит нам о развитии ребенка? Один из ответов заключается в том, что сновидения раскрывают схемы мозговой активности, возможные при отсутствии внешних стимулов. В этом отношении они приоткрывают окно в мир развивающегося разума ребенка.

Один из видов парасомнии особенно неприятен для родителей: это ночные приступы ужаса, которые случаются у 1–6% детей в возрасте старше 3 лет. У младших детей они могут случаться как минимум один раз в неделю. В фазе глубокого сна происходит пробуждение с чувством сильного страха, часто с пронзительными криками. Ребенок безутешен, и проходит от 5 минут до получаса, прежде чем он успокаивается. Утром он ничего не помнит.

Ночные приступы ужаса у детей объясняются не кошмарными снами. Они происходят в том возрасте, когда ребенок в сновидении еще не испытывает чувства страха или любые другие эмоции (см. врезку: «Знаете ли вы? Какие сны видят дети»). Ребенок боится, но не может сообщить о каких-то конкретных событиях. Одной из причин может быть отсутствие регулировки со стороны миндалевидного тела, которое ведает сильными негативными эмоциями. Оно регулирует симпатическую нервную систему и мобилизует мозг и тело в ситуациях типа «сражайся или беги». У взрослых эта система может подавляться другими отделами мозга, такими как гиппокамп и кора больших полушарий. У детей с менее развитым контролем коры над эмоциональными реакциями (см. главу 18) такое подавление оказывается недостаточно эффективным, особенно во время глубокого сна.

Ночной приступ ужаса может провоцировать внезапное пробуждение. В ходе одного исследования 48 дошкольников, которые ходили во сне или страдали от ночных ужасов, находились под наблюдением во время сна. Более чем у половины из них были обнаружены нарушения дыхания, такие как апноэ (временная остановка дыхания). При этом нарушении, когда респираторные центры в стволе мозга получают сигнал об остановке дыхания, человек внезапно просыпается с судорожным вздохом. Апноэ у детей имеет несколько причин, включая избыточный вес и увеличенные миндалины. Интересно отметить, что все дети, страдавшие от апноэ, которые во время этого исследования прошли тонзилэктомию (удаление миндалин), излечились от приступов ночного ужаса.

При таких явлениях, как приступы ужаса и хождение во сне, механизмы сна не полностью подавляют схемы поведения, которые обычно присутствуют во время бодрствования. Случается и обратное: спонтанное засыпание в дневное время – накролепсия. При этом бодрствующий человек внезапно засыпает или утрачивает осознанный моторный контроль. Один из самых неприятных феноменов – катаплексия пробуждения – сонный паралич, когда человек пробуждается, но не может двигаться. Как правило, обычного прикосновения бывает достаточно, чтобы освободить его от паралича. Не стесняйтесь делать это: так вы избавите своего ребенка от лишнего беспокойства.

Другой отличительной чертой детского сна является потребность в интервалах дремоты, которые следуют по медленному циклу в течение всего дня. И у взрослых, и у детей периоды бодрствования и сонного состояния чередуются друг с другом. Часть этого цикла включает послеполуденную дремоту, за которой следует «второе дыхание». До 5 или 6 лет детям необходим послеполуденный тихий час, но в более старшем возрасте они могут бодрствовать весь день, как и взрослые.

Это не означает, что бодрствование в течение всего дня является наилучшей стратегией для взрослых людей. Снижение работоспособности и уровня бодрствования у взрослых во второй половине дня может быть остатком нашей потребности в послеполуденном сне. В ходе одного эксперимента студентов колледжа просили сосредоточить внимание на центре экрана, где появлялась буква «T» или «L», за которой после короткой паузы следовали диагональные полосы в других местах экрана. В начале дня студенты легко распознавали буквы и ориентировку полос даже в очень быстрой последовательности. Ближе к вечеру им требовались более длительные интервалы между буквами для правильной идентификации. Это замедление способностей восприятия сглаживалось, если студентам разрешали немного поспать. Интервалы дремоты не только удерживают младенцев от раздражительности, но также улучшают их умственные показатели.

Поэтому когда вы видите вашего ребенка спящим, имейте в виду, что его мозг далеко не бездействует. Он осуществляет хорошо согласованный процесс, который проходит гладко, без каких-либо особых усилий с вашей или с его стороны. Даже если в его голове не танцуют шарики, там происходят более важные события, которые перестраивают и укрепляют развивающийся мозг.

 

Глава 8

Это девочка! Половые различия

Возраст: от рождения до восемнадцати лет

Трехлетние дети воспринимают гендерные роли{Гендерные роли – половые роли, но не в биологическом, а в социальном смысле. – Прим. ред.} не менее серьезно, чем мачо и феминистки. Одна из наших коллег, решившая освободить своих детей от традиционных гендерных ожиданий, купила куклу для своего сына и игрушечные грузовики для дочери. Ей пришлось отказаться от своей идеи после того, как она обнаружила, что мальчик забивает куклой гвоздь, а девочка делает вид, что грузовики беседуют друг с другом.

Многие родители озадачивались вопросом, почему такое поведение, явно соответствующее социальным (гендерным) стереотипам, наблюдается в семьях, где мама не носит розовое платье с рюшками, а готовит обед обычно папа вместо того, чтобы смотреть спорт по телевизору. Во всем мире фаза интенсивного освоения гендерных ролей существенна для развития стойкого ощущения половой принадлежности. Такое упорство напоминает ранний этап накопления словарного запаса, когда маленькие дети используют недавно усвоенные правила более широко, чем это необходимо («у меня болит ножка» вместо «я ушиб коленку»). С учетом гендерных различий в поведении мы можем предположить, что мозг маленьких мальчиков и девочек устроен по-разному. Из-за большого интереса к половым различиям в нашем обществе ученые провели много тысяч исследований на эту тему, а журналисты с готовностью публиковали их результаты. Это огромный корпус литературы, и мы постарались оценить его, по возможности опираясь на данные метаанализа для оценки результатов. После тщательного обзора этих исследований появилось несколько важных выводов.

При оценке исследования половых различий нужно обращать внимание на величину эффекта (значение статистического коэффициента). Большинство различий оказываются статистически незначимыми и не имеют какого-либо практического смысла. Притом некоторые признаки при сравнении отдельных групп действительно расходятся, но лишь немногие найденные различия можно обобщать на всю популяцию (если сравниваем, допустим, особенности мальчиков и девочек). Например, девочки в целом лучше слышат более тихие звуки, но невозможно определить пол ребенка на основе его слуховых способностей, поскольку и среди мальчиков, и среди девочек встречаются самые разные пороги слухового восприятия. Более того, различия между отдельными девочками и отдельными мальчиками (т.е. индивидуальные различия) гораздо более велики, чем средние расхождения между полами.

Что мы имеем в виду, когда называем половые различия статистически значимыми или незначимыми? Давайте обсудим техническую сторону. Ученые часто измеряют значимость различия между двумя группами, вычисляя статистический коэффициент под названием «d-прим» (обозначается: d’), или величину эффекта, определяемую как различие между группами по стандартному отклонению (степень изменчивости признака) в одной или обеих группах. Если различие отсутствует, коэффициент d’ равен нулю. Его величина возрастает по мере увеличения разницы средних показателей между группами (по сравнению с разбросом естественной вариабельности измеряемого признака внутри каждой группы).

Эту идею проще объяснить графически, чем словами. На графиках следующего рисунка показаны различия между группами, соответствующие типичным значениям коэффициента d’. Горизонтальные оси представляют возможные результаты, а высота кривой представляет количество людей в группе, которые получают конкретный результат. Если разглядывать три графика на представленном ниже рисунке сверху вниз, то на первом различия считаются незначимыми, на втором – средними, а на третьем – значимыми.

Давайте рассмотрим конкретные примеры. Например, средний рост женщин в США составляет 158,7 см, а средний рост мужчин 176,2 см. После математических подсчетов получается, что значение коэффициента d’ в отношении половых различий в росте составляет 1,9. Такое значение d’ считается высоким, а само различие статистически значимым. (В научной литературе значение коэффициента d’, равное 0,8, считается бо́льшим, так что здесь мы имеем еще более существенное различие.) По подсчетам получается, что мужчины среднего роста выше, чем 92% женщин. (На нижеследующем рисунке различие с таким же коэффициентом значимости представлено на самом нижнем графике.)

С другой стороны, давайте возьмем пример несущественного различия, о котором мы уже упоминали, – слуховые способности. Недавно несколько авторов высказались в пользу раздельного обучения мальчиков и девочек на основании того, что девочки обладают более чувствительным слухом, чем мальчики, и лучше реагируют на тихий голос учителя. Левая кривая слуховой чувствительности на верхнем графике (d’ = 0,2) представляет мальчиков, а правая кривая – девочек. Поскольку различие между двумя группами мало́, обе кривые значительно перекрывают друг друга. (На рисунке различие с таким же коэффициентом значимости представлено на самом верхнем графике.) Таким образом, индивидуальные слуховые различия у представителей обоих полов значительно больше, чем различия в этом отношении между полами. С учетом того, что у многих мальчиков более острый слух, чем у некоторых девочек, не имеет смысла ратовать за половую сегрегацию на таком шатком основании. Если предположить, что острота слуха влияет на обучение, нужно разделять учеников на основании их слуха, а не пола.

Лишь некоторые гендерные различия достаточно велики для предсказания индивидуального поведения. Самое заметное различие для любого возраста – это предпочтение в выборе игрушек у 3-летних детей. Родители, которые пытаются оградить сыновей от игрушечного оружия, вскоре обнаруживают, что любая палка или даже кукла может превратиться в воображении мальчика в оружие. При выборе типичной игрушки для мальчика, например автомобильчика, и типичной игрушки для девочек, например чайного набора, в возрасте 3 лет мальчики и девочки значимо различаются в своем выборе игрушек – с коэффициентом значимости d’ = 1,9 (см. нижний график на рисунке). Это значит, что вполне можно угадать пол маленького ребенка на основании его выбора игрушек, поскольку 97% мальчиков более склонны выбирать игрушки для мальчиков, чем средняя девочка.

Практический совет: расширение способностей вашего ребенка

Игры детей могут повлиять на их поведение и интересы в старшем возрасте. Вы не можете заставить мальчиков вести себя так, как это делают девочки, или наоборот. Однако принимая во внимание естественные склонности ваших детей, вы можете помочь им усвоить навыки, которые они вряд ли откроют самостоятельно. Вы не знаете, что готовит будущее, но мы полагаем, что вы не ошибетесь, если расширите список возможностей, открытых для них в зрелом возрасте.

Одно из самых заметных тендерных различий в зрелом возрасте состоит в том, что мужчины лучше могут мысленно манипулировать пространственными объектами. Эта способность влияет на наше восприятие направлений, а также на некоторые практические навыки – например, умение пронести диван через дверной проем. Она проявляется в раннем возрасте и закрепляется последующим опытом. Многие младенцы мужского пола в возрасте от 3 до 5 месяцев могут узнавать необычно перевернутые предметы, на что способны лишь немногие девочки того же возраста. В иных отношениях младенцы не проявляют тендерных различий в своем понимании «поведения» предметов (см. главу 1). В начальной школе разрыв в способности к мысленному вращению объектов невелик, но продолжает расширяться с возрастом, достигая у взрослых людей значения ď = 0,66-0,94 (в зависимости от методики оценки). Это означает, что средний мужчина показывает лучший результат, чем 75-83% женщин. Выполнение тестов на мысленное вращение объектов влияет на успешность выполнения математической части SAT (аналог ЕГЭ) у старшеклассников женского и мужского пола и скорее всего имеет отношение к тендерным различиям в умении читать карты и способности к навигации.

Вполне понятно, что разные виды игры улучшают разные навыки. Изучение физических объектов и их взаимодействия является важным компонентом мальчишеских игр. Когда мальчики строят башни из кубиков и рушат их, борются, играют в салочки или катаются на велосипеде, они постоянно узнают что-то новое о физических закономерностях окружающего мира. Когда девочки играют с куклами и кукольными домиками, они учатся заботливости и совершенствуют тонкие навыки моторного контроля. Кроме того, во время игры девочки больше, чем мальчики, разговаривают друг с другом, что помогает им развивать языковые способности и накопить более обширный словарный запас к тому времени, когда они поступают в школу.

Итак, мальчишеские игры развивают пространственные навыки. Мальчики, выросшие в стесненных условиях, не показывают преимущества в способности пространственного восприятия по сравнению с девочками. В одном исследовании мальчики из семей с низким социально-экономическим статусом (далее – СЭС; см. главу 30) показали менее успешные результаты теста на мысленное вращение объектов, чем мальчики из семей со средним или высоким СЭС, – результаты такие же, как у девочек. Мальчики из бедных семей не имеют достаточного игрового опыта для развития навыков манипуляций с объектами. Видеоигры, включающие ориентировку или другие пространственные задачи, помогают мальчикам и девочкам учиться визуализировать и вращать объекты. Некоторые исследования показывают, что эффект такой тренировки особенно значим для девочек.

Спортивные игры тоже могут быть полезны. Спортсмены-старшеклассники обоих полов имеют преимущество над остальными сверстниками в тестах на мысленное вращение объектов и других пространственных навыков, хотя это может объясняться и тем, что люди с хорошими пространственными способностями более склонны к спортивным занятиям. Исследователи еще не доказали, что спортивные занятия приводят к реальному улучшению пространственных навыков, но это, наверно, будет следующим шагом.

Как родители могут помочь своим детям развить широкий спектр способностей? Обучающие видеоигры улучшают пространственное восприятие у девочек (и лучше знакомят их с компьютером). Мы также рекомендуем привлекать девочек к спортивным занятиям (см. главу 15) с раннего возраста, поскольку позднее половое созревание может подавить у девочек-подростков желание обучаться новым физическим навыкам.

Родители могут помочь мальчикам развивать языковые навыки, разговаривая с ними и читая им книги начиная с младенчества (см. главу 6). Мальчики также получают пользу от фонетических занятий в дошкольном возрасте, когда родители объясняют им, как звучит та или иная буква, пока они учатся читать. Вы можете воспользоваться тягой мальчика к компьютеру и поощрять его к записи историй с использованием клавиатуры, а также выбору книг, например про военных летчиков или динозавров, чтобы усилить его интерес к чтению. Много других интересных рекомендаций для развития девочек и мальчиков можно найти в книге невролога Лизы Эллиот «Розовый мозг, голубой мозг».

Игра помогает детям усваивать разнообразные навыки, которыми они потом пользуются на протяжении всей жизни (см. врезку «Практический совет: расширение способностей вашего ребенка»). Формирование детских предпочтений по отношению к игрушкам – это ранний этап развития гендерного самосознания, когда ребенок определяет себя как принадлежащего к мужскому или женскому полу. Гендерные предпочтения в выборе игрушек просматриваются в разных культурах, начиная с одного года. Даже младенцы имеют некоторое представление о половых различиях (см. главу 1), но лишь немногие из 2-летних детей могут уверенно назвать себя мальчиком или девочкой или надежно отличать мужчин от женщин на картинках. Большинство малышей (опять-таки в разных культурах) достигают этой вехи к 2,5 годам, а в 3 года почти все умеют это делать. Дети, достигшие 3 лет, с меньшей вероятностью выбирают «неправильную» игрушку, чем дети младшего возраста.

Предпочтение в выборе игрушек почти несомненно имеет врожденную основу, хотя культура тоже оказывает некоторое влияние. Одно из доказательств врожденности заключается в том, что обезьяны-самцы предпочитают играть с грузовиками, а самки предпочитают кукол. Другое подтверждение состоит в том, что типично мужские предпочтения чаще встречаются у девочек с синдромом конгенитальной гиперплазии надпочечников. Из-за генетического нарушения в выработке гормонов надпочечников такие девочки страдают избытком тестостерона и других мужских гормонов, что оказывает соответствующее влияние на их мозг и до некоторой степени на их тело еще в утробе.

Поскольку эту гормональную дисфункцию можно лечить, начиная с рождения, исследователи получают возможность изучить последствия дородового влияния мужских гормонов на последующее поведение девочек. С возрастом такие девочки начинают проявлять большую гибкость в своих предпочтениях. К 5 годам только половина из них выбирают типично мужскую игрушку, когда предлагается сделать выбор.

С другой стороны, мальчики продолжают отказываться от типичных игрушек для девочек – скорее всего потому, что общественное порицание за «девчачье поведение» очень строгое. И сверстники, и родители (особенно отцы) активно отвращают мальчиков от игрушек для девочек. Некоторых родителей беспокоит, что если они позволят своему сыну пользоваться игрушками для девочек, он может стать геем в зрелом возрасте, но в данном случае они путают корреляцию с причинно-следственной связью. Одобрение или неодобрение привычек сына со стороны родителей не влияет на его сексуальную ориентацию в последующей жизни. Действительно, около половины мальчиков, предпочитающих игрушки для девочек, впоследствии становятся геями, но так же справедливо, что многие из них сохраняют традиционную ориентацию (с другой стороны, девочки с мальчишескими повадками редко становятся лесбиянками).

Однако не игры с куклами заставляют мальчиков становиться геями. Наиболее вероятное объяснение состоит в том, что игра с куклами у мальчиков, как и сексуальная ориентация в зрелом возрасте, является результатом ранних воздействий на мозг некоторых мальчиков, обусловленных генетикой или внутриутробным развитием. Психиатрическое лечение, направленное на поощрение мальчишеского поведения, не оказывает влияния на половую ориентацию в зрелом возрасте, но отец, который пытается отвратить мальчика от «девчачьих» игрушек, может подготовить будущую трещину в отношениях с сыном. К этому времени вы уже наблюдаете определенную схему поведения, которая находится за пределами вашего контроля, поэтому лучше смириться с этим.

Вероятно, вы обратили внимание на два других гендерных различия в поведении маленьких детей (см. рисунок выше). Мальчики значительно более активны и физически агрессивны, чем девочки. Эти различия достигают средней величины со значением коэффициента d’ = 0,5 (см. средний график на рисунке). Это значит, что средний мальчик более активен и физически агрессивен, чем 69% девочек, что не позволяет надежно предсказывать индивидуальное поведение, но явно отличает группы мальчиков от групп девочек. Судя по всему, эти отличия обусловлены воздействием на мозг гормонов, а не только культурными факторами. Молодые самцы обезьян более склонны к агрессивным играм, чем молодые самки, и это поведение можно модифицировать с помощью гормональной терапии. Сходным образом девочки с избытком тестостерона более активны и агрессивны, чем другие девочки, что предполагает раннее гормональное воздействие на их поведение.

Вероятно, вследствие этих поведенческих различий с 2–3-летнего возраста дети предпочитают играть со сверстниками своего же пола. Отдельные игровые группы – по гендерному признаку – сохраняются в течение всего периода начальной школы. Такая тенденция прослеживается в разных местах – от деревень до больших городов. Она не зависит от того, имеют ли взрослые члены общества четко определенные гендерные роли, хотя культурные факторы могут до некоторой степени модифицировать ее. Она проявляется даже у макак и человекообразных обезьян. Если встречаются лишь несколько детей, то мальчики играют вместе с девочками, но при первой возможности они обычно разделяются на группы по гендерному признаку.

Такое поведение закрепляет гендерные нормы, когда дети утверждают свою половую принадлежность. Психологическое давление со стороны других детей, подталкивающее к соблюдению гендерных норм, становится особенно сильным в возрасте от 4 до 8 лет. Вероятно потому, что первые детские представления о гендерных ролях (и многих других общественных правилах) раскрашены в черно-белые цвета, а более гибкое их понимание приходит с возрастом. Мы знаем супружескую пару неврологов, чей сын крепко дружил с девочкой в дошкольном возрасте. Когда ему исполнилось 6 лет, мальчишки в летнем лагере дали ему понять, что играть с девочкой стыдно. Теперь их сын встречался со своей подругой только дома, и все поклялись хранить тайну, чтобы другие мальчики ничего не узнали. Однополые группы часто действуют таким жестким образом для передачи и закрепления гендерных норм поведения.

Половые различия в поведении дают девочкам некоторое преимущество над мальчиками в учебном классе: девочки получают более высокие оценки в старших классах и в колледже. Мозг у девочек взрослеет раньше, чем у мальчиков, и объем большинства мозговых структур у них достигает максимума на 1–3 года раньше. Девочки демонстрируют немного лучшие результаты в сфере подавления импульсов (d’ = 0,4), т.е. умеют сидеть неподвижно и сосредоточиваться на задаче, поэтому формальная атмосфера урока для них более удобна. В среднем девочки имеют немного лучшие результаты в некоторых областях вербального развития в начальной школе. Мальчики отстают и в точности координации движений (d’ = 0,6), поэтому им труднее писать буквы – самое значительное половое различие в академической успеваемости в начальной школе. Этот разрыв сохраняется до старших классов, когда мальчики продолжают показывать более низкие результаты в тестах на чтение и правописание.

Родители, которые пытаются оградить сыновей от игрушечного оружия, вскоре обнаруживают, что любая палка или даже кукла может превратиться в оружие в воображении мальчика.

Но давайте рассмотрим гендерные сравнения в перспективе. Все эти различия оказывают менее значительный эффект, чем разница между жизнью в престижном районе с хорошими школами (судя по средним оценкам на экзаменах) и жизнью в бедном районе с плохими школами. Первоклассники из бедных районов показывают более низкие результаты в тестах на чтение и математические способности по сравнению со сверстниками, принадлежащими к среднему классу (d’ > 1,1), и этот разрыв только увеличивается с возрастом (см. главу 30).

Как и другие гендерные различия, разницу в способности к обучению между мальчиками и девочками можно сгладить со временем. Девочки недавно поравнялись с мальчиками в тех академических областях, где они отставали от них лишь 10–20 лет назад. В США не осталось гендерных различий средней успеваемости по тестам на математические способности в старших классах школы. Кроме того, теперь женщины с большей вероятностью, чем мужчины, посещают и заканчивают колледж. Если взять 100 мужчин, которые получают университетский диплом к 22 годам, то на их долю в США приходится дипломированных 185 женщин того же возраста. Поскольку мужчины нередко получают диплом позже женщин, этот разрыв значительно сокращается в более старшем возрасте, но не исчезает полностью.

Ради уменьшения этого разрыва мы предлагаем дополнительную языковую подготовку для мальчиков в начальной школе. Наиболее эффективным способом улучшить общую успеваемость будет равномерное оказание помощи всем детям, которые в ней нуждаются, когда в группе больше мальчиков, чем девочек.

Любопытно, что, несмотря на прогресс у женщин, широко известное мужское преимущество в математической части теста SAT вообще не уменьшилось (d’ = 0,4, или 35 пунктов в 2009 году). Притом на математических занятиях в колледже женщины снова получают более высокие оценки, чем мужчины. Одно исследование показало, что мужчины-первокурсники получают на занятиях по математике в колледже одинаковые оценки с теми женщинами, чьи оценки на школьном выпускном тесте SAT были на 35 пунктов ниже. Фактически почти все стандартные тесты, требуемые для поступления в колледж, недооценивают будущие показатели у женщин. Такая плохая предсказуемость может быть обусловлена большей усидчивостью у женщин (что обеспечивает им более высокие оценки при сходных навыках) или гендерными предрассудками в оценке результатов теста (когда женщина получает более высокие оценки за сходные навыки). Так или иначе более низкие оценки у мужчин по сравнению с женщинами в колледже можно частично объяснить использованием стандартных выпускных экзаменов в школе.

Другая хорошо известная группа половых различий попадает в категорию эмоционального поведения. Эти различия не так велики, как полагает большинство людей, – варьируют от средних до незначительных. Эмоциональные различия не предсказывают индивидуальное поведение, но некоторые из них заметны на групповом уровне. Девочки больше склонны к проявлению страха и к слезам, чем мальчики, но у обоих полов наблюдаются сходные реакции на стрессовые ситуации. Многие различия так малы, что поглощаются индивидуальными расхождениями внутри каждой группы. Одним из примеров является представление о том, что мальчики принимают моральные решения исходя из соображений справедливости (d’ = 0,19), а девочки принимают такие же решения на основе взаимоотношений (d’ = 0,28). Сходным образом девочки лишь немногим лучше мальчиков определяют эмоции по лицам других людей (d’ = 0,19 в детстве и подростковом возрасте). Мальчики лишь немногим более склонны к риску, чем девочки в любом возрасте (d’ = 0,13), с большим разрывом в периоды между 10 и 13 годами и между 18 и 21 годами (d’ = 0,25). Гендерный разрыв по отношению к риску в последнее время имеет тенденцию уменьшаться. Так, в последних исследованиях (1980–1990-е годы) он оказался меньше, чем в предыдущих (1960–1970-е годы).

Дети обращаются к смешанному общению между полами в подростковом возрасте. Гормоны полового созревания приводят к среднему различию между полами (d’ = 0,53): 70% мальчиков-подростков мастурбируют чаще, чем средние девочки-подростки, и такая же закономерность наблюдается в зрелом возрасте. Величина этого различия уменьшилась за последние 20 лет, что указывает на заметные культурные изменения (d’ = 0,96). Гендерные различия в самооценке также достигают максимума в подростковом возрасте, когда девочки имеют более низкое мнение о себе, чем мальчики (d’ = 0,33 – это незначительное различие).

Одной из категорий, где девочки явно нуждаются в дополнительной поддержке, является представление о собственном теле. Девочки, особенно в подростковом возрасте, гораздо чаще мальчиков испытывают неудовлетворенность своим телом, которая превращается в фактор риска расстройств пищевого поведения{Расстройства пищевого поведения. Речь идет об анорексии – склонности к неадекватному самоограничению в еде и о булимии – неконтролируемых приступах обжорства. Впрочем, оба невротических расстройства нередко сочетаются у одного человека. Оба связаны с нарушением самовосприятия – неадекватным восприятием образа собственного тела. – Прим. ред.} и депрессии. Величина этого различия возросла с незначительной (d’ = 0,27) в 1970-е годы до средней (d’ = 0,58) в 1990-е годы, вероятно, из-за все более «тонких» стандартов женской красоты в последнем десятилетии прошедшего века.

Даже если вы озабочены весом вашей дочери, критика в адрес ее телосложения приведет к обратному результату. Как показало одно лонгитюдное исследование (где одни и те же люди находились под научным наблюдением в течение длительного времени), мальчики и девочки-подростки, которых другие члены семьи дразнили из-за их избыточного веса, были значительно более склонны к развитию расстройств пищевого поведения и накоплению избыточной массы тела 5 лет спустя. Другое лонгитюдное исследование тоже выявило, что регулярные строгие ограничения в диете у 14-летних девочек, многие из которых имели нормальную массу тела к началу исследования, через год увеличили риск ожирения почти в 5 раз.

Подводя итог, можно сказать, что даже если у вашего ребенка была изначальная склонность к починке игрушек, заботе о младенцах и т.д., существует много возможностей для расширения его горизонтов благодаря знакомству с новыми интересами.

 

Глава 9

Подростковый возраст: дело не только в сексе

Возраст: от двенадцати до двадцати лет

Начало подросткового возраста у вашего ребенка – бурного периода с гормональными всплесками и непредсказуемым поведением – может страшить вас. На деле в этом возрасте происходит много других перемен, подавляющее большинство которых приносит только пользу.

Действительно, в это время начинается важный этап полового созревания, но и до, и после него происходит еще масса изменений, не связанных с сексом. Прежде всего мозг подростка чрезвычайно динамичен. В подростковом возрасте, который начинается с наступлением половой зрелости (обычно между 11 и 13 годами) и продолжается до 20 лет, а иногда еще дольше, дети делают важные шаги к самостоятельной жизни. У них появляются новые интересы, они организуют свое поведение и вступают в серьезные отношения за пределами семьи. Они восхищаются (или смущены) новыми способностями своего тела. Большинство людей вспоминают эти годы как время почти безграничных возможностей, идеализма и бесчисленных дорог. Например, дочь-подросток наших друзей допоздна изучает испанские глаголы, работает над сложными и красивыми рисунками, интересуется песенной лирикой и занимается упражнениями для выступлений в воздушном цирке. Хватило бы у вас сейчас времени на все это?

Подростковый возраст – это также рискованное время. Если отклонения в развитии до и вскоре после рождения могут привести к таким расстройствам, как аутизм, то в этом возрасте возникают другие проблемы. Депрессия, биполярное расстройство, наркомания и шизофрения приобретают все более широкое распространение в наше время. Кроме того, подростки склонны идти на риск из-за стремления к сильным впечатлениям, да и механизмы самоограничения еще не вполне сформировались.

На первый взгляд, когда ребенок вступает в подростковый возраст, его мозг выглядит почти полностью развитым. В конце детства мозг достигает 95% своего взрослого объема. Развитие отдельных компонентов находится в пределах 10% до завершения (одни больше, другие меньше). Но, несмотря на эту видимую зрелость, еще предстоят значительные перемены.

Мозг подростка проходит реорганизацию по мере устранения избыточных синапсов – это продолжение процесса, начавшегося в детстве. У людей, как и у других приматов, мозг содержит максимальное количество синапсов (т.е. связей между нейронами) перед наступлением половой зрелости (см. главу 5). Исследования уровня потребления глюкозы в детском мозге, а также детальный подсчет синапсов показывает, что в начале подросткового периода их количество в неокортексе достигает уровня взрослого человека и мозг потребляет примерно на четверть меньше энергии, чем в раннем детстве. Притом процесс устранения лишних синапсов еще далек от завершения. Оценки, проведенные на макаках-резусах, показывают, что в подростковом возрасте их мозг теряет до 30 000 синапсов в секунду. В нашем более крупном мозге это количество, вероятно, еще значительнее.

Перед экскурсией в мозг подростка давайте затронем технические подробности. Для того чтобы объяснить, как и почему меняется поведение ребенка, нам нужно уяснить кое-что о клетках и связях между ними.

Как можно ожидать, изменение количества синапсов сопровождается заметными переменами в сером веществе неокортекса, которое состоит из нейронов, их дендритов и синапсов. Серое вещество достигает максимальной толщины, а затем сокращается на 5–10%. Таким образом, связи в мозге формируются и совершенствуются до наступления зрелого возраста.

Изменения, связанные с взрослением, происходят в разных частях мозга в разное время. В целом серое вещество достигает максимального объема в 9–11 лет. В течение этого времени продолжает расти и белое вещество – аксоны тех же клеток. В неокортексе лобный и затылочный отделы первыми достигают максимальной толщины. Потом заполняются промежуточные участки, начиная с затылка по направлению ко лбу. Височные доли достигают максимальной толщины к 14 годам вместе с большей частью лобной коры. Наконец белое вещество, состоящее из миелинизированных аксонов, которые переносят информацию на большие расстояния, тоже увеличивается. Совершенствуются и связи между лобной и височной корой.

Один из признаков, указывающих на большую эффективность работы мозга, заключается в том, что активность между отдаленными участками мозга координируется лучше. Это улучшение просматривается в согласованном изменении сигналов (связность) и их более быстром прохождении. Белое вещество (масса аксонов) составляет в подростковом возрасте лишь 85% от полного размера и продолжает нарастать даже после 40 лет. По мере расширения ответвлений аксонов происходит рост белого вещества, и более плотные аксоны передают сигналы с большей скоростью. Поскольку аксоны белого вещества осуществляют сообщение между отдаленными зонами мозга, это изменение приводит к значительным функциональным последствиям, хотя в настоящее время мы точно не знаем, в чем они заключаются.

Темп развития имеет индивидуальные различия. В ходе исследования детей, чей мозг неоднократно подвергался сканированию в позднем детстве и ранней юности, у детей с более высоким интеллектом серое вещество быстрее достигало максимума, а потом быстрее сокращалось. Этот результат может свидетельствовать о том, что интеллект зависит не от размера мозга, а от его способности к изменениям, хотя такие различия слишком многовариантны для индивидуальной оценки. В сущности, увеличение и уменьшение плотности серого вещества также проявляется при детской шизофрении и синдроме гиперактивности (СДВГ), так что эти структурные изменения могут отражать массу глубинных процессов у разных детей.

На первый взгляд, мозг подростка выглядит почти сформированным, но на самом деле он проходит значительную реорганизацию.

Что означают все эти изменения для мышления подростков (или для его отсутствия, как может показаться)? Сравнительно позднее взросление лобной коры в последнее время получило широкую огласку в прессе как способ объяснения импульсивности подростков. Даже в одной рекламе автомобильной страховой компании сказано, что этот отдел мозга еще не сформировался до конца. Кора лобных долей выполняет исполнительные функции: контроль поведения и мышления, планирование и противодействие искушениям (см. главу 13). С возрастом она становится более активной, что является исключением из общего правила уменьшения активности. В передних и верхних регионах лобной коры активность явно повышается в период с 12 до 30 лет. С учетом предшествующего развития подкорковых областей, ведающих эмоциями, подростковый возраст – это время, когда баланс между импульсивными побуждениями и ограничениями может заметно отличаться от детства или зрелого возраста.

Подростки чаще ищут новые впечатления и оценивают позитивный или негативный итог не так, как взрослые. Такие суждения исследователи оценивали, например, с помощью игры, в которой человек выбирает карты из разных колод, а потом играет на деньги. Некоторые колоды оказываются подтасованными втайне от участников, что приводит к большей общей вероятности проигрыша, но участник имеет шанс изредка получить очень значительный выигрыш. В этой игре подростки принимают более рискованные решения, которые предполагают возможность случайного выигрыша – они придают мало значения большой вероятности проигрыша. Лишь ближе к концу подросткового возраста они предпочитают полностью избегать азартных вариантов с большой вероятностью проигрыша.

Это лабораторное открытие совпадает с фактами реальной жизни: подростки склонны недооценивать последствия своих поступков. Эта склонность, известная со времен Древнего Рима, просматривается в таких разных областях, как незащищенный секс, эксперименты с наркотиками и несдержанность в выражениях. Хотя подростки физически здоровы, такой риск делает смертность на этом жизненном этапе более высокой. Сэму повезло, что он пережил свою юность, когда он регулярно поздней ночью возвращался с вечеринок. Однажды он попал в серьезную автомобильную аварию; его мозг, сосредоточенный на кратковременной задаче (удовольствие), не предвидел риск длительного бодрствования, когда человек оказывается на грани засыпания.

Такие виды импульсивного поведения проявляются как раз в то время, когда связи (в белом веществе) между лобной корой и другими частями мозга, которые отвечают за награды и эмоции, еще не вполне сформировались. Подростки в лабораторных условиях более склонны к риску в играх с возможностью вознаграждения (деньги или изображение счастливого лица). При анализе данных функциональной магнитно-резонансной томографии (фМРТ) у подростков по сравнению со взрослыми наблюдалась более высокая активность в вентральной части{Вентральная значит «передняя». Буквально переводится с латыни – со стороны живота. – Прим. ред.} полосатого тела (лат. striatum) – отдел мозга, который причастен к ожиданию награды. Глазнично-лобная кора, которая развивается в подростковом возрасте и также принимает участие в процессах сигнального контроля, судя по всему, отвечает за связь между эмоциями и суждениями, основанными на здравом смысле.

Миф: у подростков более длинный ночной цикл

Восьмилетний ребенок, который каждое утро вставал очень рано, превратился в вечно сонного подростка. Когда его тело находится перед нами, его мозг находится как минимум в одном часовом поясе к западу. Когда все встают, ему хочется еще поспать, словно он перешел на какой-то собственный режим. Что происходит?

Мы уже говорили, что время сна и пробуждения нашего организма устанавливается циркадным ритмом (см. главу 7). Существуют индивидуальные различия, поэтому пики и спады активности у «жаворонков» происходят в более ранние часы, чем у «сов».

Подростковый возраст сопровождается сдвигом по направлению к вечернему бодрствованию, причем не только у людей. Во время полового созревания сдвиг на 4 часа также наблюдался у обезьян и разных грызунов.

Есть мнение, что подростки имеют более длинный цикл дня и ночи. Это не так. Если вы уберете обычные сигналы о наступлении света и темноты или внезапно сместите их, внутренние часы подростка будут реагировать точно так же, как у любого другого человека.

Причина отличия циркадного ритма у подростков заключается в снижении уровня мелатонина, а также в сдвиге во времени, когда его уровень повышается и понижается. Мелатонин способствует засыпанию. При наступлении половой зрелости ночной выброс мелатонина резко уменьшается, следуя общей тенденции к снижению, которая начинается в младенчестве. Вполне возможно, что подростки просто получают более слабые и поздние сигналы об отходе ко сну, чем в предыдущие годы.

В подростковом возрасте также появляются новые социальные потребности. Хотя подростки спят лишь немного меньше, чем младшие дети, они стремятся следовать за взрослыми в своих привычках сна и бодрствования.

Школьные занятия начинаются раньше, а в конце дня у них есть домашняя работа, разные занятия и общение с друзьями. В интеллектуальном и социальном отношении их мир стремительно расширяется. Даже после того, как ребенок ложится в постель, его связь с окружающим миром – например, обмен текстовыми сообщениями с друзьями – обеспечивает дополнительную стимуляцию, которая препятствует отходу ко сну. В результате появляется потребность наверстать упущенное.

В одном исследовании были изучены закономерности сна у швейцарских, немецких и австрийских девушек в течение 9 лет после их первого менструального цикла. По выходным дням девушки спали на 2 часа дольше, чем по рабочим, в то время как у младших детей и взрослых этот разрыв составлял менее 1 часа. Недостаток сна приводил к серьезным последствиям, включая ухудшение умственных способностей, подавленное настроение, проблемы со здоровьем и набор лишнего веса.

«Социальный синдром путешественника» – одно из названий для этой подростковой тенденции, подразумевает, что тинейджеры подобны людям, которые часто совершают дальние путешествия, пересекая несколько часовых поясов. Вот несколько примеров.

Если вы с утра откроете занавески, то активируете циркуляцию меланопсина в вашей сетчатке. Дополнительный свет с утра создает тенденцию вставать немного раньше на следующий день. А вечернее освещение, наоборот, способствует более позднему засыпанию, еще более провоцируя «совиный» образ жизни. Поэтому, даже если вам не удается быстро заснуть, выключайте свет и особенно мобильный телефон!

Физические упражнения приводят к выделению мелатонина в шишковидном теле (эпифиз). Вечерняя пробежка или футбол могут оказаться хорошим средством для более раннего засыпания.{Специалисты утверждают, что интенсивные физические нагрузки весьма способствуют сну, но при условии, что они завершились за 3-4 часа до него. Непосредственно перед сном хороши только неспешная прогулка или размеренное плавание. – Прим. ред. }

В целом человек обычно принимает решение, оценивая дальнейший результат своих действий – желательный или нежелательный. Всякое решение имеет некоторый эмоциональный вес даже в самых простых вещах, таких как выбор одежды на предстоящий день. Люди с поврежденными участками глазнично-лобной коры не способны разумно управлять своей жизнью; они делают плохие инвестиции и часто ошибаются в выборе жизненно важных решений. Один пациент, известный под инициалами EVR, имел доброкачественную опухоль, давившую на участок глазнично-лобной коры. Он потерял работу, развелся с женой, женился на проститутке и снова развелся через несколько месяцев. Удаление опухоли привело к уменьшению импульсивности его поступков.

Агрессивность и резкие перепады настроения у подростков обусловлены другими аспектами развития мозга. Эти перемены могут быть связаны с увеличением размера и активности миндалевидного тела – глубинной структуры мозга, ведающей сильными эмоциями, позитивными и негативными. Даже половое созревание в конце концов контролируется мозгом, поскольку гипоталамус – орган размером с виноградину, расположенный перед стволом головного мозга – выделяет гонадотропный гормон на первом этапе цепной реакции, которая в конечном счете приводит к высвобождению эстрогенов и тестостерона, обеспечивающих половое созревание. Вместе эти гормоны осуществляют мощную реорганизацию мозга. Большую часть изменений, которые мы описывали, направляют и формируют гормональные сигналы.

Хотя уровень половых гормонов и гормонов стресса повышается в конце детства и в подростковом возрасте, в большинстве случаев исследователи не обнаруживают прямого влияния гормонов на типичное подростковое поведение. Гормоны служат ключевым фактором в организации нервных схем, но сам по себе тестостерон не является надежным предсказателем склонности к риску. Сочетание плохих отношений между ребенком и родителями с высоким уровнем тестостерона у него – несколько более точная основа для предсказания. Хорошие отношения с родителями в подростковом возрасте, которые сформировались еще в детстве, с лихвой окупятся впоследствии. Этот принцип распространяется и на родственников: нормальные отношения с братьями и сестрами улучшают социализацию у подростков.

Импульсивность и агрессивность в какой-то степени являются неизбежными, но в некоторых культурах подростковые импульсы играют позитивную роль. Например, среди иммигрантов в чайна-таунах больших городов агрессивность подростков по отношению к потенциально враждебным чужакам защищает общину от ущерба. Среди мбути, племени охотников и собирателей из Конго, подростки от лица всего племени наказывают предосудительное поведение взрослых насмешками и даже вандализмом.

Одной из характеристик подросткового поведения людей и других млекопитающих является то, что специалисты по поведению называют активным подходом, т.е. поиск новых общественных контактов и ситуаций. В сочетании с другими переменами эта склонность приводит к формированию новых знакомств, а иногда и к бунту против других членов семьи. Конфликтные ситуации вполне типичны, хотя сильные эмоциональные потрясения в отношениях с родителями испытывает лишь 1 из 10 подростков. То же самое происходит и у других видов. Например, крысы сходного возраста иногда нападают на своих родителей.

Другое типично подростковое поведение – склонность к поиску новизны. Она может быть обусловлена сигнальной системой вознаграждения в головном мозге. Дофамин – это нейротрансмиттер, способствующий мотивации – побуждению к действиям и поступкам и связанный с приятным чувством вознаграждения. Глазнично-лобная кора и другие участки, получающие дофаминовые сигналы, в подростковом возрасте находятся в стадии формирования. Система функционирования серотонина, имеющая отношение к спокойному чувству удовлетворения, движению и настроению, тоже перестраивается в подростковые годы, с чем могут быть связаны физическая неловкость и периоды уныния.

Другое изменение в мозге подростка – обилие рецепторов для сигнального химического вещества окситоцина. (Окситоцин – это нейропептид, т.е. пептид, используемый в качестве нейротрансмиттера.) Неврологи обнаружили, что окситоцин принимает участие в формировании различных схем поведения, связанных с близкими взаимоотношениями. Окситоцин выделяется в тех случаях, когда человек испытывает чувство привязанности, романтической или родительской любви. Ромео и Джульетта несомненно имели высокий уровень окситоцина во время своих тайных свиданий. У родителей младенца или маленького ребенка уровень окситоцина более высокий; и чем он выше, тем больше они ласкают ребенка, играют с ним и разговаривают о нем друг с другом. Иногда эти сигналы пересекаются, и молодая мать, которая сильно любит своего партнера, может обнаружить, что у нее почти пропало молоко.

Подростковый возраст – это время, когда взаимодействие между мозгом и окружающей средой становится гораздо более сложным. В мозге любого подростка возрастает «аппетит» к стимуляции и социальным контактам, а системы саморегулирования продолжают формироваться и в юности. В современном обществе подростковый возраст рассматривается в контексте проблем полового созревания и обретения подлинной независимости. Половое, физическое и интеллектуальное созревание растягивается на 10 лет или еще дольше, что открывает широкие возможности для роста и перемен. Поведение подростка в этом биологическом переходном периоде зависит от его культуры и важных решений, которые он принимает. Во всем мире люди в разное время становятся полноправными членами общества; где-то начинают работать еще в детстве, а в других сообществах нередко продолжают учиться, уже имея собственных детей. Так или иначе, мозг находит способы адаптации к местным обстоятельствам, что является свидетельством его гибкости.