7 августа, четверг

«Бентвинг» по $50,16

В начальной школе Джимми написал эссе, озаглавленное «Утро – это чистилище». Где-то в тексте он приписал «в одном шаге от Ада». Сестра Розария дала ему линейкой по пальцам и отправила домой с запиской, в которой просила мать Джимми повторить экзекуцию.

За все годы мнение Кьюсака так и не изменилось, что не шло на пользу в отрасли, где чтение, переговоры и обмен идеями происходили до 9.30, времени открытия рынков. Бекон, яйцо и сыр несколько облегчали ранние часы. Однако чаще всего Джимми занимался самолечением с помощью кофе.

Но не сегодня.

Кьюсак поднялся в 5.30 и, против обыкновения, не мутным, а целеустремленным. Одна часть предвкушения. Сегодня они с Эми отмечали пятую годовщину свадьбы. Это важнее всего. А через четыре месяца важнее всего будет Яз.

Одна часть облегчения. Джимми ворочался всю ночь, пытался уснуть на боку, на животе, включал рекламные ролики, выключал их и испробовал всё, кроме снотворного. И каждые пять минут проверял время на будильнике.

И еще десять частей отвратного настроения. Одно дело – финансовые проблемы. И совсем другое – вторжение в личную жизнь. Вчерашний телефонный звонок был и странным, и неприятным. Кьюсак пообещал себе, что выяснит подлинное имя «Дэрила Ламоники». И если это Сай или Шэннон, они зашли слишком далеко.

Кьюсак запрыгнул в свой «БМВ», повернул ключ, стиснул зубы, пытаясь подобрать правильный угол, и старенький двигатель загрохотал, как китайский Новый год. Через сорок пять минут Джимми входил в «Гринвич Плаза», уже шумный от граждан Хеджистана.

По пути к кухне и капучиновому орлу Джимми прошел мимо логова Виктора Ли. Трейдера еще не было, странно для семи утра. Три пустых монитора отдыхали от красных, желтых и зеленых строк рабочего дня. Кьюсак надеялся, что спрос на рынках продержится. С понедельника стоимость портфеля «ЛиУэлл Кэпитал» потихоньку выросла на два процента.

На столе Виктора лежала распечатка. Та самая, которую Кьюсак уже видел, «Рыночная волатильность привязана к тестостерону». Сейчас в статье было столько пометок флюоресцентно-желтым маркером, что сквозь них едва просвечивала белая бумага.

«Отлично. Моя премия улетучивается. А Виктор погружен в какие-то таинственные изыскания».

Кьюсак прикрыл дверь своего кабинета и набрал номер Дэрила Ламоники, начинавшийся с 646. Послышался гудок. Интересно, что делать, если ему ответит легенда «Рейдеров».

Не тут-то было. Ему ответил жестяной и механический голос, ничуть не похожий на описание Эми. «Пожалуйста», пауза, «оставьте», пауза, «сообщение». Гудок.

Кьюсаку захотелось сказать: «Дэрил, это Том Брэди. Ты козел». Но он предпочел не разжигать обстановку и произнес: «Это Джимми Кьюсак. Насколько я понял, у вас есть какие-то вопросы о Димитрисе Георгиу. Перезвоните мне».

Затем Кьюсак набрал Гика.

– Ты не меняешь работу?

– Сейчас у нас ассиметричные переменные факторы.

– Просто ответь на вопрос.

– Перед выплатой годовой премии? – прогусавил Гик. – Ты спятил?

– Какой-то парень звонил Эми домой. Он занимается проверкой твоей биографии.

– Да ты смеешься!

– Я говорю, – продолжал Кьюсак, – что какой-то человек задавал о тебе разные вопросы.

– Какого плана?

– Сколько мы тебя знаем. Встречаемся ли мы. В таком роде.

Гик замолчал. Кьюсак едва ли не слышал, как его друг моргает за своими круглыми очками, склеивая кусочки вместе и соображая, что сказать. Спустя несколько секунд – молчание уже становилось неловким – Гик спросил:

– Может, кто-то изучает тебя?

– С чего ты взял?

– Формулировки вопросов. Возможно, парень выясняет подробности о тебе и Эми.

На этот раз замолчал Кьюсак.

– Эми сказала, он был «навязчивым».

– Еще что-нибудь странное?

– Ага. Он назвался Дэрилом Ламоникой.

– А кто это?

– У тебя есть пара минут?

Гик закончил разговор с Кьюсаком и уставился на Лонг-Айленд, видневшийся из окна его офиса на Пароходной дороге. Сегодня вода была спокойной, легкие волны покачивали стоящие на якоре яхты. Резкий контраст с тем, как себя чувствовал Гик.

Димитрис Георгиу не принадлежал к числу нерешительных. Или вспыльчивых. Но сейчас он пришел в ярость и начал набирать 974, код Катара.

Он дозвонился до офиса своего главного инвестора, шейха Фахада бин Талифы, с первого раза.

– Кто-то наводит обо мне справки. И мне это не нравится.

– Димитрис, о чем вы говорите?

– Некто по имени Дэрил Ламоника позвонил жене Джимми Кьюсака и завалил ее вопросами обо мне.

– Димитрис, помедленнее. Кто такой Джимми Кьюсак? – спросил катарец.

– Мой друг из «ЛиУэлл Кэпитал».

– Хорошо. А кто такой Дэрил Ламоника?

– Фальшивка, – сообщил Гик. – Своего рода сигнал.

– Я все еще не понимаю, в чем проблема.

– Кто-то идет за нами, и они предупреждают моего друга.

Сейчас Гик в несвойственной ему манере изъяснялся нормальными словами.

– Это бессмысленно. Ламоника звонит жене сотрудика. Почему бы не предупредить учредителя «ЛиУэлл Кэпитал»? Ведь проблема у Лизера.

– Может, у Кьюсака есть какой-то друг. Не представляю.

– Но к чему предупреждать сотрудника? – настаивал катарец.

– Не знаю. Мне все равно. Я попал под перекрестный огонь вместе с другом. И мне это не нравится.

– Это не мое дело, – ответил катарец. – Я рискую деньгами. И еще есть банкиры.

– «Не мое дело»! И это все, что вы можете сказать?

– Нет, Димитрис, не все. Наша ближайшая возможность изъятия денег – 30 сентября. Вот теперь все.

Угроза остановила Гика. Изъятие средств инвестора уничтожило «Кьюсак Кэпитал». Один телефонный звонок шейха мог сделать то же самое с компанией Гика и с ним самим. Какое-то время оба мужчины молчали.

– Вы знаете, что нам нужно, – наконец произнес катарец. – Поспешите и добейтесь этого.

Потом он отключился, оставив Гика размышлять о правилах игры, в которых институтская теория уступает занесенному кастету.

В 8.30 Джимми Кьюсак, обеспокоенный предположением Гика, кипел от злости и не мог заставить себя приняться за работу. Чем дольше он думал о таинственном телефонном звонке, тем сильнее подозревал Шэннона.

«У Дэрила очень низкий голос». Описание Эми подходило главе безопасности «ЛиУэлл Кэпитал» – мрачным, следящим, вечно нахмуренным бицепсам. Шэннон говорил редко, но когда открывал рот, его голос походил на басовую скрипку. Однако самым неприятным был заданный Гиком вопрос: «Может, кто-то изучает тебя?»

«Неужели опять Сай?»

«Джимми, выходи на мяч». Футбольный тренер в Колумбийском все время кричал эти четыре слова. И в них по-прежнему был смысл. Кьюсак схватил лэптоп и направился к кабинету Лизера. Он вооружен мобильником, кривой улыбкой и род-айлендским шансом. Ему нужны ответы.

Кто звонил Эми и зачем?

Сай, сидя в окружении потусторонней живописи, капризов художественной фантазии, изучал желтый график на тридцатидюймовом мониторе. Линия по форме походила на заброшенную удочку. Она по дуге шла вверх, достигала пика, а потом неуклонно опускалась, все ниже и ниже, будто в поисках песчаного дня. Этой удочкой была цена акций «Бентвинга» – она почти не изменилась, хотя Виктор «сдал грузовик назад» и каждый день покупал все больше «Бентвинга».

Лизер откинулся на спинку кресла, сцепил руки за головой и пробормотал:

– Это отстой.

Кьюсак помешкал перед дверью, надеясь, что Сай заметит его появление. Однако Лизер сосредоточенно смотрел в монитор. Никки, высунувшись из-за своих папок, просигналила Джимми постучать.

– Отстой, – повторил Лизер, расцепив руки и наклонившись вперед.

– У вас есть минутка?

Кьюсак постучал по двери, застав своего босса врасплох. Лизер не вздрогнул, но человек, который только что бормотал себе под нос «это отстой», не мог не удивиться.

– Сай, у меня тут пара вопросов.

Лизер развернулся в кресле и сказал:

– Заходи и садись.

В его голосе не было беспокойства, всего лишь быстрый ритм нью-йоркских улиц.

– Фьючерсы говорят о подъеме, – уверенно заявил он, не подозревая, что Кьюсак слышал про «отстой», причем дважды.

Кьюсак уклонился от светской беседы. Сегодня он был не в духе. Он начал с обходного маневра – сначала принести хорошие вести, а уж потом интересоваться, какого дьявола происходит с Безумным Бомбардиром из «Окленда».

– В понедельник «Уолл-стрит джорнэл» опубликовал обзор компании по производству медицинского оборудования. Сай, вы читали эту статью?

– Компания, которую продали за один и три миллиарда?

– Она самая.

– Охрененно удачная сделка, – навострил уши Лизер.

– Ее основатель – некий Грэм Даркин. Он получил на сделке миллиард.

– Тебе следовало бы позвонить этому парню.

– Мы встречаемся в Провиденсе на неделе после восемнадцатого.

Сосредоточенность Лизера превратилась в восторг. Он выпрыгнул из кресла и потряс руку Кьюсака:

– Супер! Охрененно!

Взрослая версия: «Умница! Хороший мальчик!»

Когда Лизер сел, Кьюсак продолжил:

– Мне может потребоваться помощь.

– Хочешь взять с собой Виктора?

«Да ты с ума сошел».

– Сай, я имел в виду вас.

– Я всю ту неделю буду на Винъярде. Ты справишься сам.

– С большинством вопросов.

– Кроме? – спросил Сай.

– Сай, с Даркином у нас есть только один шанс. Один. Я хочу показать ему, как мы снижаем риски. Объяснить наше хеджирование. Все действия, которые мы предпринимаем для защиты его денег. Я хочу, чтобы вы поведали ему боевые рассказы времен «Меррила», пока я буду рассказывать свои из «Голдмана». Я напугаю его «Энроном», «Уорлдкомом» и прочими крупными конторами, которые разорились. Мы обсудим противостояние инвестбанков, поскольку эти стервятники вырвут его деньги, как только получат малейшую возможность. Я хочу, чтобы вы поговорили о «Пелотоне». За прошлый год они поднялись на девяносто процентов. А сейчас их нет, как и двух миллиардов. Они сгорели, а ведь 2008-й еще не закончился. Сай, вы учредитель. Я хочу, чтобы вы посмотрели в глаза Грэма Даркина и объяснили, почему мы не станем еще одним «Пелотоном», даже при такой доле в «Бентвинге».

Кьюсак замолчал, хотя ему хотелось продолжить. Но и так речь вышла неплохой.

– Невозможно. Это единственная неделя за все лето, когда я могу увидеть близняшек.

Лизер поправил фотографию двойняшек, подчеркивая конфликт расписания.

«Дерьмо».

– Дети важнее всего, – согласился Кьюсак.

– Пока ты здесь, какие-то новости о Калебе?

– Мы целимся на сентябрь.

По правде сказать, они еще не разговаривали. Кьюсак надеялся, что ложь во спасение не отольется ему позже.

– Энн и Калеб на Бермудах до Дня труда.

– А почему бы нам не слетать на Бермуды?

– Вы любите спортивное рыболовство?

– У меня морская болезнь, – скривился Сай.

– Зная Калеба, уверен, что он проводит весь месяц на каком-нибудь кораблике, размахивая удочкой.

– Я не могу заниматься бизнесом, когда блюю за борт.

– Тогда, Сай, крепитесь и ждите вашего звездного вечера в МСИ.

– Хочешь обсудить еще что-то?

– Один неприятный момент.

– Выкладывай, – предложил Сай.

– Вы, – начал Кьюсак, потом чуть помедлил, – следите за мной?

Лизер удивленно поднял брови.

– Почему ты спрашиваешь?

– У Эми вчера был странный разговор. Какой-то человек сказал, что проверяет нашего друга.

– А я тут при чем?

– Слишком личные вопросы. Больше обо мне и Эми, чем о друге. Поэтому я подумал…

– Я не санкционировал расследование, – ответил Сай. – Но работа Шэннона – всеми способами обеспечивать безопасность. У тебя есть имя и номер?

– Абонент назвался. Но это фальшивое имя.

– Откуда ты знаешь?

– Долгая история, – сказал Кьюсак. – Но можете мне поверить.

– А что с телефонным номером?

– Я подумал, это мобильник Шэннона.

Сай поднял трубку и ткнул четыре кнопки.

– Шэннон, зайди ко мне в кабинет. Прямо сейчас.

Здоровяк появился через тридцать секунд. В накрахмаленной белой рубашке с закатанными рукавами и с военной выправкой. На руках вздувались бицепсы. Он посмотрел на Лизера. Потом на Кьюсака.

– Ты следишь за Джимми? – спросил Сай.

– Моя работа – следить за всеми, – прогудел Шэннон.

– Ты звонил вчера Эми Кьюсак? – продолжал Сай.

– С чего бы мне ей звонить? – ответил Шэннон.

Уклончивые ответы здоровяка не тревожили Лизера и не напрягали его.

– У тебя есть мобильник?

Шэннон молча залез в карман рубашки, достал маленький мобильник и положил на стол.

– Он включен?

– Всегда, босс.

– Джимми, какой номер?

Кьюсак достал записку и прочитал номер вслух. Лизер набрал его. Ничего не случилось.

Шэннон ухмыльнулся, продемонстрировав расщелину между передними зубами. В его гримасе было больше злорадства, чем улыбки. Он взял телефон и показал дисплей Лизеру и Кьюсаку. Никаких пропущенных звонков.

– Что-то еще, босс?

– Нет, спасибо.

Шэннон вышел.

– Такие дела, Джимми.

– Я готов залезть в какую-нибудь нору.

– Проехали, – ответил Лизер и сменил тему. – Лучше окажи мне одну услугу.

– Могу чем-то помочь? – спросил Кьюсак, умирая от смущения.

– Понянчи вечером мою жену.