29 сентября, понедельник

«Бентвинг» по $28,87

За пределами Хеджистана тоже водилось немало альфа-самцов. Эми отпила воды из бутылки и уставилась на травянистые склоны Заповедника бабуинов. Она считала Theropithecus gelada изумительным видом, ее любимым из всех представленных в зоопарке Бронкса.

Гелады достигали примерно семидесяти сантиметров роста и весили пятнадцать-двадцать килограмм. Густые черные гривы стояли торчком, будто после разряда дефибриллятора. Словно по ним все еще бежит ток.

Самцы были особенно яркими. На груди у них виднелись пятна ярко-красной кожи, напоминающие по форме песочные часы и окруженные снежно-белой шерстью. Когда самцы злились, они выглядели просто пугающе.

Эми нравилось обедать в «Сомба Виллидж», сидеть на воздухе и отдыхать от работы с рептилиями. Для двадцать девятого сентября было необычайно тепло, отличный день для ловли солнечных лучей.

Название «герпетология» происходило от греческого слова «герпетон», обозначающего пресмыкающихся. Во время учебы в колледже изучение рептилий казалось очень разумным выбором карьеры. Эми всегда с легкостью различала их бесчисленные формы и цвета. Однако в последние несколько месяцев она устала от змей и крокодилов. Ее голова больше не годилась для работы.

Эми посмотрела в свой блокнот и осознала, что рисует Яза. Толстенькие щечки. Прядки волос. Глаза закрыты: счастливый сон младенца. Эми напомнила себе – через какие-то два месяца она станет матерью. От этого ей стало хорошо.

Мысленно она давно избавилась от своей работы, рептилий и всего, что отвлекало ее от Яза. Почти инстинктивно она подняла глаза. Тремя столами дальше сидела блондинка, которая смотрела прямо в ее сторону. У женщины были зеленые глаза и красный лак на ногтях. Она поглядела сквозь Эми, а может, и притворилась, и перевела взгляд на холмистые просторы с другой стороны дворика.

Интересно, подумала Эми, смотрела ли женщина на нее.

Рейчел потерла руку, наблюдая, как Эми Кьюсак жует ветчину с бри на пшеничном хлебе. «Почему люди едят такую дрянь, – подумала она, – когда здесь так вкусно пахнет хот-догами?»

Она понимала, что зоопарк Бронкса создает для нее особые трудности. В любую секунду посетитель может завернуть за угол и застать ее на середине инъекции инсулина. Снайперский выстрел с большой дистанции намного проще, но это отвратительно. Выстрел в голову и разбрызганные по стене мозги вызывали у Рейчел тошноту.

Существует искусство заказного убийства. Рейчел представляла себя Энди Уорхолом ассасинов, чистильщиком с избранными клиентами, который избегает пистолетов и прочих плебейских методов, слишком распространенных в этом бизнесе. У нее есть свои стандарты.

Намного сложнее, хотя и полезнее для карьерного роста, представить смерть естественной. Или результатом несчастного случая. То обезглавливание, две недели назад, конечно, было незапланированным, но полиция никогда не заподозрит убийство. «Бедняга Барнс потерял голову», – прошептала Рейчел.

Разумеется, зоопарк Бронкса предоставлял уникальные возможности. Несложно столкнуть беременную женщину в вольеру с животными. Вопрос только в какую. Самыми надежными из всех хищников Рейчел считала белых медведей. Им не требуется особое поощрение, чтобы разорвать Эми на кусочки. Ursus maritimus достигали двух с половиной метров и весили около четырехсот пятидесяти килограмм. Медведи выглядели очень симпатичными, белая шерсть отвлекала внимание от острых когтей. И что еще лучше, они питались тюленями.

– А Эми Кьюсак сейчас очень похожа на тюленя, – тихо хихикнула Рейчел.

Еще один вариант – африканские гиеновые собаки. Их еще называли «расписными» из-за коричневых и черных пятен на шкуре. В дикой природе гиеновые собаки, охотящиеся стаями, достигали скорости шестьдесят пять километров в час и были способны бежать в течение часа. Стая без труда поймает беременную женщину, ковыляющую по травянистым лужайкам. А Эми Кьюсак, похоже, регулярно посещала вольеры гиеновых собак.

Погоня – одна беременная женщина и стая рычащих собак – выглядела лучше гонок NASCAR. Но Рейчел решила отказаться от собак. Они издавали на редкость противные звуки. Не лаяли, а визжали, как свиньи. Да и потом, размеры… Каждая собака весила в лучшем случае двадцать пять килограмм. А ей нужно что-нибудь большое и серьезное, вроде белых медведей.

К своему ужасу, Рейчел осознала: она смотрит прямо на свою цель. А ведь сейчас Эми Кьюсак смотрела на нее. Беременная женщина встала, скатала свой бумажный пакет из-под ланча в комок и пошла к Рейчел с явным намерением заговорить.

«Слишком рано», – проклинала себя Рейчел, прячась за широкой приветственной улыбкой.

– Какой приятный день, – заметила Эми.

Она говорила с благородным произношением коренного обитателя Бикон-Хилл. Дружелюбные интонации годились и для друга, и для незнакомца. Рейчел неоткуда было знать это. Но Эми потратила годы на освоение такого тона, идеального способа скрыть прозопагнозию и вытянуть из собеседника ответ.

– Вы выбрались на пикник?

– Конечно, – рассмеялась Эми, излучая тепло и внутренний свет, присущий женщинам на третьем триместре беременности. – Я работаю в зоопарке. Может, вам помочь найти какую-то экспозицию?

– Нильских крокодилов.

– Какое совпадение, – отозвалась Эми. – Я как раз туда иду.

– Я могу присоединиться?

– Конечно.

– А правда, – спросила Рейчел, – что их челюсти создают давление в сто сорок килограмм на квадратный сантиметр?

– О, вы хорошо подготовились.

– Да, – сказала Рейчел. – Я горжусь своей подготовкой.

Кьюсак боролся с другим видом хищников. Его противник не был стариком, астматиком или дамой из Колониального клуба. Он никогда не организовывал потрясающую автокатастрофу для семидесятидвухлетнего мужчины, которого потянуло на приключения. Однако его хищник ужасен. И беспощаден. Он рвется вперед, раздирая все на своем пути.

Страх – серийный убийца денег. Белый дом отклонил спасательный пакет Буша в семьсот миллиардов, и Доу упал на 778 пунктов. Мир потерял голову и продавал все, что только можно. Никто уже не заботился о потерях, а просто пытался сохранить остатки. Любым способом. Инвесторы гадали, устоит ли хоть одна финансовая организация.

Кьюсак оторвался от работы, от безумия непрерывных телефонных звонков, и отправил сообщение на мобильник жены: «Буду поздно».

Он не знал о хищниках, крадущихся за Эми. Не подозревал, что битва между «Хафнарбанки» на севере и «ЛиУэлл Кэпитал» на юге вывела его жену под перекрестный огонь. Война стала личной с момента появления видеозаписи Шэннона. Теперь она стала смертельной.