Было 7.30 утра понедельника. Я сидел за столом, старательно сосредоточившись и вертя в ладонях чашку безвкусного кофе. В отчете Бетти был указан ее домашний адрес в Нью-Палце и служебный адрес Чарли на Бродвее. Ее инвестиции уложились в две строки. В первой значилось: «Фонд фондов “Келемен Груп”, серия B: 307 931 долл.»
Солидный возврат с 250 тысяч долларов.
Вторая гласила: «Мастер-траст “Келемен Груп” класса А».
Это определение разит юристами на милю. Но если фирма Поповски этого не делала, то кто же?
Зазвонил телефон. Халек.
– Гроув, ты не спишь?
– Не только не сплю, но и поделюсь с тобой хорошими новостями.
– То есть? – спросил он, немного ошарашенный тем, что я полон энергии прямо с раннего утра.
– В выходные я беседовал с мамой. Она говорит, что католики пускают евреев в рай.
– Отлично. Передай маме, что евреи пускают католиков на Уолл-стрит, – парировал Халек, даже глазом не моргнув.
– Прекрасно.
– «Джек Ойл», – сказал он, переключаясь на бизнес. – Я собираюсь оказать тебе услугу.
Услугу?
Достаточно лишь упомянуть «Джек», у меня сразу ушки на макушке. Как-никак это компания Джей-Джея. Он мой крупнейший клиент, достаточно важный, чтобы я отложил все прочие дела. Считая и Чарли Келемена с его несчастным рыбным садком.
Макбетовские ведьмы могут встать в очередь.
– Я весь слух, Клифф.
– Джей-Джей собирается хеджироваться? – спросил он.
– Без понятия. – Клифф не из тех, кто из кожи вон лезет ради продажи. Он ставил тот же вопрос в пятницу. Сегодня понедельник, рынок еще не открылся, Джей-Джея, наверное, еще и в офисе-то нет, а Халек уже выкручивает мне руку. Это не в его стиле. – А почему ты спрашиваешь?
– Ты можешь потерять эту компанию.
– Как это?
– Ты же знаешь процедуру, – ответил он. – Нет займа – нет и коллара с нулевой ценой.
– Блин!
Этими несколькими словами Клифф только что сказал больше, чем тысячей.
* * *
Джей-Джею принадлежит один пакет акций на 190 миллионов долларов. Это офигенно рискованно. Рынки могут за считаные секунды сбить цену на акции на 60, 70, а то и 80 процентов. К примеру, если «Джек Ойл» рухнет на 50 процентов, Джей-Джей лишится 95 миллионов долларов. Вот почему я хотел, чтобы он хеджировался.
Коллар с нулевой ценой застрахует Джей-Джея от потерь более первых десяти процентов. В случае потери 95 миллионов долларов Джей-Джею придется проглотить только первые 19 миллионов долларов. Это 10 процентов из 190 миллионов долларов. И если хедж СКК на месте, моя фирма выложит ему 76 миллионов долларов. То есть 95 миллионов долларов минус те самые 19 миллионов долларов. Сползание Джей-Джея вниз по склону будет остановлено, а катастрофические потери будут предотвращены.
Он мог бы избежать всякого риска, просто продав все свои акции. Но Джей-Джей чертовски уверен в акциях и хочет удерживать верх. Как правило, мы предлагаем сделку, где отписываем на него удорожание на первые 20 процентов. Если позиция Джей-Джея возрастет на 20 процентов – до 228 миллионов долларов, следовательно, он сохранит все до цента. Если вы CEO, ставящий на будущее собственной компании, то это продажа за гроши.
Все свыше 228 миллионов долларов принадлежит СКК. Для моей фирмы полезен этот излишек. Для Джей-Джея было бы полезнее его продать. Обменяв часть своего избытка на защиту от убытка, он избавляется от необходимости выписывать чек на покрытие страховки. Вот почему мы называем такие деривативы «колларами с нулевой ценой».
Я бы заключал такие сделки день-деньской. Риск потерять 10 процентов за приобретение 20 процентов сверху.
В колларе с нулевой ценой нет никакой алхимии. Если СКК соглашается застраховать позицию Джей-Джея, мы займем акции «Джек Ойл» и сыграем на понижение. В результате за счет падения акций мы хеджируем собственные обязательства. Наши прибыли финансируют выплаты Попрыгунчику Джей-Джею.
Осталась только одна проблема, как сказал Клифф. «Нет займа – нет и коллара с нулевой ценой». Возможность занять акции в неограниченном количестве – явление редкое. На их запас влияет множество факторов. Кому принадлежат акции? Насколько они волатильны? Поглотил ли спрос имеющийся резерв? Причина погоды не делает. Если СКК не сможет занимать «Джек», нам ни за что не обеспечить коллар акциям Джей-Джея.
И еще одно. Наглядных комиссионных в колларах с нулевой ценой нет. Мы не растолковываем непостижимую механику «дельта-хеджирования». Но не стоит впадать в заблуждение. Бесплатные коллары сулят уйму чистогана. Здесь вам Уолл-стрит, а не храм Божий.
Мы запрашиваем высокую цену за защиту от убытка – один доллар, когда разумная цена составляет 90 центов. Мы предлагаем низкую цену за участие в избытке – доллар, когда справедливая рыночная ценность составляет 1,10 доллара. Цифры округляются, так что наши клиенты не видят наших прибылей. Но если я прошляплю большой коллар, при условии, что Джей-Джей его санкционирует, это будет стоить мне заработка в пару сотен тысяч долларов.
И это ничтожнейшая из моих проблем.
* * *
– Что там с займом, Клифф?
– Туговато, – ответил он.
– Тоже мне новость, – возразил я. – При нормальных обстоятельствах заимодавцев не так уж много.
– Заимодавцы все те же, – пояснил он. – Могут быть торги, которые вынудят мой отдел занять все их доступные акции.
– Запрос от хедж-фондов?
– Нет. – Он помолчал, прежде чем сообщить. – Изнутри ОФЛ.
– Кто?
– Ты же знаешь, что я не могу ответить. – Обсуждать со мной дела другого брокера было со стороны Халека неуместно.
– Клифф, послушай меня. Все основные акционеры «Джек Ойл» – сплошь юрлица. «Фиделити». «Авангард». Крупные хедж-фонды. Насколько я знаю, крупную позицию в компании имеет лишь один клиент ОФЛ. И это Джей-Джей. Его окучиваю я. А он не готов хеджироваться.
– Вопрос не в том кто, – парировал он. – Я не знаю, кто этот клиент. Не важно. Вопрос в заимствовании. Есть кто-то с конкурирующими интересами. Если Джей-Джею нужна сделка, пора ему стронуться с мертвой точки.
– Ты прав. Спасибо. Мне по-прежнему интересно, кто этот брокер.
– Вот и вычисли. Я и так уже сказал слишком много.
И тут прозрение рухнуло на меня, как рояль.
– Гершон разнюхивала вокруг да около «Джек Ойл»…
– Я этого не говорил, – откликнулся Клифф.
Какого черта она затевает?