Копатель из Бернара оказался превосходным, чувствовалось знание предмета, удивительное для аристократа. Когда я облекла свое удивление в слова, маркиз ответил, что он вообще-то маг, а маги должны уметь заготавливать для себя все, что может понадобиться. И после такого заявления он будет утверждать, что не знает рецептов зелий!

– Почему не знаю? Знаю! – возмутился Бернар. – Но те, что мне нужны. Любовные, простите, Шанталь, мне никогда не были интересны, не то что вам…

Он насмешливо на меня посмотрел, но я ничуть не смутилась. Я же не для себя сейчас стараюсь, а для общего дела. Мне влюбленный лорд Эгре не нужен, он нужен Бернару. Но поскольку сам жених в меня не влюбляется, приходится его подталкивать. И мне лично любовное зелье кажется куда предпочтительней методов маркиза с крысами.

– Я не собиралась рецепт использовать, но, согласитесь, случай очень подходящий. А что записала… Так глупо отказываться от знания, если оно плывет тебе в руки. Нам же сейчас любая кроха нужна, вот и пригодилась моя тетрадка. Вам бы тоже, Бернар, подумать нужно, что из ваших знаний подойдет для борьбы с Эгре.

– Прежде чем разрабатывать планы борьбы, нужно понять, против чего мы боремся, – серьезно ответил он. – Иной раз лишние действия попросту опасны. Лучше выждать и ударить наверняка.

– Тогда почему вы сейчас мне помогаете?

– Не вижу угрозы своим планам. Эгре подумает, что вы решили его приворожить, чтобы себя обезопасить, – «инора Маруа» хитро усмехнулась. – А если вдруг он съест ваше варенье, в чем я сильно сомневаюсь, нам будет проще попасть к нему в дом. Да и сидеть без занятий не привык.

Он задумчиво покачал лопатой в руке, словно прикидывая, как заедет ею по голове врага, заставившего его скрываться. Да, физическое воздействие понадежнее, чем магическое. А ведь если заблокировать лорду Эгре магию, мы с Бернаром можем с ним справиться…

Я с сомнением посмотрела на «компаньонку»: пожалуй, пытать врага он не согласится, скажет, что это недостойно. И я тоже не смогу.

Вздохнув, я сказала:

– Вы копайте, копайте, не отвлекайтесь.

– Хотите заготовить побольше сырья, Шанталь? – ехидно спросил Бернар. – Одного корня вам за глаза хватит, и еще на десяток зелий останется. Или ингредиентов много не бывает, как и знаний?

– Так о вас беспокоюсь, – огрызнулась я. – Сами же говорите, что без дела сидеть неинтересно. А так наготовите сырья, начнете делать зелья. Глядишь, войдете во вкус и откроете производство…

– Совместное? – усмехнулась «инора Маруа». – Готовить-то будете вы. Правда, ассортимент у вас очень уж ограничен. Или там, в вашей тетрадке, другие сюрпризы есть?

– Ограниченный, зато популярный, – не согласилась я. – Уверяю вас, Бернар, успех гарантирован. Особенно если продажу и распространение берете на себя.

«Инора Маруа» смешно выпятила губы и издевательски присвистнула.

– На себя я взял заготовку, – парировала «она». – На продажу меня не хватит. Придется третьего подключать. Вашего папу, к примеру. Уверен, ему связей для торговли запрещенными зельями хватит. Правда, вы пока не показали свой талант по варке. Может, мы зря планы строим?

Намеки мне не понравились: ни на папины криминальные связи, ни на мое неумение сварить по простенькому рецепту нужное зелье. Нет, этот тип просто напрашивается, чтобы первая партия была испытана на нем…

– Вот вы где, – удовлетворенно сказал папа и сразу же укорил меня: – Шанталь, как тебе не стыдно нагружать компаньонку. Клодетт, отдайте лопату. Она вам не идет. Столь грубое орудие не для нежных женских ручек.

Папа не только отобрал лопату, но и попытался поцеловать одну из «нежных женских ручек», но «инора Маруа» это не позволила. Руку выдернула, отошла чуть назад и сурово поджала губы. Правильно, тактильную иллюзию Бернар же не все время поддерживает. Забудет как-нибудь, и поцелует папа вместо «нежной женской ручки» суровую мужскую длань. Нет, нужно ему хоть намекнуть, чтобы не приставал к «несчастной иноре», а то самому потом будет стыдно, когда узнает. Если узнает…

Я посмотрела на папу, который расстроенно взирал на «инору Маруа». Пожалуй, будет лучше, если не узнает.

– Папа, ты же отнесешь лопату на место? – Я улыбнулась, чтобы хоть как-то его подбодрить. – А мы пока займемся делом.

– Каким делом? – подозрительно спросил папа. – Зачем вам столько травы и этот грязный корень?

– Корень лопуха хорошо помогает при укреплении волос, – высокомерно сказала «инора Маруа». – Думаю, к свадьбе ваша дочь должна выглядеть соответственно статусу графской невесты, а не как облезлая болонка.

С кем он меня сравнил? Я втянула в себя воздух и постаралась успокоиться.

– Но у Шанталь волосы густые и блестящие, – неуверенно сказал папа, который уже засомневался, что так оно и есть.

– Будут еще гуще, – отрезала «инора Маруа». – Поверьте моему опыту.

– Да, папа, – скромно сказала я. – Уж инора, которая вынуждена все время ходить под «флером», наверняка знает, чего нельзя делать и как исправить возникшие проплешины, хотя бы частично.

Папа задумался. Надеюсь, о том, что он первый раз видел инору тоже под «флером», только более слабым, а не что со мной надо провести воспитательную беседу, чтобы не дерзила старшим. Пока его задумчивость не вылилась во что-то определенное, я поторопилась уйти из сада, потащив Бернара за руку. Надо признать, он не сопротивлялся. Наверное, не горел желанием остаться с моим родителем наедине и выслушивать глупости, подобные тем, что несет Гастон в последнее время.

Оказалось, в саду мы пробыли много дольше, чем я рассчитывала, и Жак уже успел приехать из города и привезти апельсин. С него мы и начали. Варенье наверняка делать проще: их готовят все кому не лень, а вот производителей зелий так просто не найти.

– Итак, я вам сегодня ассистирую, – важно сказала «инора Маруа» и обратилась к кухарке: – Не выделите ли вы нам маленькую кастрюльку?

– Зачем она вам? – недовольно спросила та. – Поди, и не отмыть потом, после ваших развлечений.

– Нам нужно немного варенья сварить, а потом чуть-чуть отвара травяного, – пояснила я. – Нам совсем-совсем маленькая кастрюлька нужна, я потом сама отмою.

– Лучше стеклянная, – влез маркиз. – Для магических манипуляций стекло лучше всего под-ходит.

– Для чего? – насторожилась кухарка. – Для каких магических манипаляций?! Не дам портить посуду. После вашей магии ее только на помойку, готовить потом в ней нельзя.

– Почему нельзя? – удивилась я.

– А вдруг прилипнет чего? И это… удачи не будет, – мрачно ответила кухарка. – Проверено. Не дам. Только с личного распоряжения инора Лорана. Ишь чего удумали, гадость всякую в кастрюлях варить.

Такого я не ожидала и несколько подрастерялась. В то, что папа даст разрешение использовать кастрюлю для магии, не верилось, даже если мы ему заявим, что правильный отвар только так и делается. Я вопросительно посмотрела на «компаньонку». В конце концов, не могу же я все время что-то придумывать? Пусть тоже поднапряжется.

– Инора, а нет ли у вас какой старой посудины, в которой вы уже не готовите и просто забыли выбросить? – не разочаровал он меня. – Чтобы ее окончательно испортить?

Лицо кухарки немного смягчилось. Она задумалась, потом неохотно начала рыться в шкафах. Поиски увенчались успехом: была найдена маленькая, но сильно поржавевшая кастрюлька, в которой стоял пакет с солью. Пакет кухарка вытащила, а кастрюльку протянула мне.

– Вот, – с чувством выполненного долга сказала она. – Действительно, потом выбросите, и все. Но на кухне чтобы я вас больше не видела.

Я повертела в руках посудину и сильно засомневалась, что когда-нибудь смогу это отчистить. Более того, заподозрила, что под слоем ржавчины дна попросту нет. Поглядела на насупленное лицо кухарки, ожидавшей возмущений с моей стороны, и поняла, что другую кастрюльку она мне выдаст только по папиному приказу.

– Пойдемте, Клодетт, – скомандовала я. – Больше нам здесь делать нечего.

– Нам же огонь нужен, – напомнил он.

– У папы в кабинете возьмем спиртовку, – отмахнулась я.

Кастрюлю я держала на вытянутых руках, чтобы не запачкаться. Ржавчина плохо отмывается, а отстирывается еще хуже. А платье на мне одно из любимых. И тут меня осенило.

– Бернар, – прошептала я, – а давайте вы эту гадость понесете? На вас же все равно морок, не испачкаете…

– Нести-то я буду не мороком, – ответил он так же тихо, – а под мороком я, и я очень даже пачкаюсь. Нет уж, согласились на эту… – он опять скривил лицо «иноры Маруа», – эту гадость, вот и тащите ее сами. Зачем вы ее взяли?

– Другой нам точно не дадут.

– А как вы ее собираетесь чистить?

– Никак, – отрезала я. – Что я вам, посудомойка? И потом, я не уверена, что она чистку выдержит. Кастрюля не грязная, только немного ржавая.

– Немного?

– Думаю, ничего страшного не случится, если капелька окиси железа попадет в варенье, – оптимистично закончила я. – А зелье мы сварим потом, после варенья, когда кастрюля очистится, а мы будем уверены, что она не протекает.

– Нет, конечно, жених ваш, вам и решать, чем его кормить, – заметила «инора Маруа», – но в магии посторонние добавки приводят к непредсказуемым результатам. Вы же Эгре приворожить собираетесь, а не отравить?

В его голосе звучал неприкрытый интерес. Я его прекрасно понимала: мой жених ему пока нужен живым, смерть преступника привела бы к проблемам в герцогстве, хотя и освобождала меня от пугающей помолвки. Наверное, Бернар размышлял, насколько сильна во мне жертвенность, присущая женскому полу, и хватит ли ее, чтобы потерпеть с отравлением лорда Эгре.

– От железа в столь микроскопических дозах никто не умирал, – неуверенно возразила я. – Не думаю, что лорд Эгре станет первопроходцем. Тем более что для выявления ядов у него наверняка есть артефакт.

– А вдруг вы синтезируете что-то новое, что артефакт не воспримет как угрозу?

– Что вы предлагаете?

– Возьмите какую-нибудь чашку. Уверяю вас, с ней ничего не случится.

– И где я вам сейчас чашку найду? – Я посмотрела в сторону кухни. – Кухарка сразу догадается зачем. Не даст и еще папе нажалуется.

– У меня в комнате есть стакан. Берем его и спиртовку вашего папы. Думаю, нам хватит.

Я с сомнением посмотрела на кучу зелени, что мы набрали в саду.

– Уменьшим пропорции, – правильно понял мой взгляд Бернар.

– А если лорда Эгре не пробьет?

– В следующий раз увеличим, – предложил он.

Я осторожно пристроила кастрюльку на пол. Горничные выбросят, а на кухню я сейчас не пойду.

– Поверю вам как специалисту по любовным зельям, – ехидно сказала я.

– Да какой я специалист по столь специфическому предмету? Будем повышать квалификацию вместе. Методом проб и ошибок. Тем более что вырисовался очень подходящий подопытный. Можно записывать результат эксперимента.

Да, против нашей команды лорду Эгре не выстоять. У него теперь только два выхода: влюбиться или умереть.

В своей комнате Бернар как запер дверь, сразу снял личину, достал нож из заветного мешка и стал чистить апельсин. Лучше бы он окорок достал. После пансионных трапез, больше смахивающих на монастырские, мне постоянно хотелось чего-нибудь мясного. Желание, совершенно не приличное для инориты. Но удовлетворять его никто не спешил, так что я вздохнула и стала складывать корочки в стакан.

Оказалось, что с одного апельсина получается слишком много корочек: в стакан все не влезли даже после того, как их мелко порубил Бернар. Пришлось половину отложить. Оставшееся я залила водой и поставила на папину спиртовку. Содержимое стакана долго не закипало, а когда закипело и сразу бурно, оказалось, что его нечем размешивать.

– Нужно было взять на кухне ложку, – заявил маркиз. – Лучше всего – деревянную.

– Нужно было сказать это мне на кухне, – огрызнулась я. – Где я вам сейчас возьму ложку, да еще деревянную?

– Палочка тоже пойдет.

– Палочек у меня тоже нет. Другие предложения?

Мне показалось, что Бернара искренне забавляет происходящее. Это чувство только усилилось, когда он сказал:

– Я видел у вас на трюмо расческу с длинной деревянной ручкой. Надеюсь, вам для жениха ничего не жалко?

Расчески было не жалко, но пока мы выясняли, чем можно перемешивать варево, оно умудрилось подгореть – слишком тонкое дно у стакана. И вид у варенья сразу стал из жизнерадостно-оранжевого неприятно-коричневым. Я торопливо придвинула к себе тетрадку с заклинанием и начала читать, перемешивая содержимое ручкой расчески. Варенье густело на глазах, уменьшалось в количестве, цвет становился все более насыщенным и неприятным. Последнее слово было сказано, и я торопливо сняла стакан со спиртовки. Содержимого там осталось на несколько столовых ложек, не больше.

– Вот, – гордо сказала я. – Будете пробовать?

Бернар с сомнением пошевелил содержимое. Содержимое шевелилось хорошо, хорошо прилипало к запачканной расческе, но странно пахло и выглядело не очень. Чтобы такое съел мой жених, нужно ему предварительно влить любовное зелье… Или отупляющее – в сущности, судя по Гастону, разница невелика.

– Пожалуй, воздержусь. Там и для Эгре-то мало. Да и расческу вы не помыли… – Маркизу продукт тоже не понравился.

– Цвет бы ему поменять, получилось бы прекрасно, – намекнула я.

– У вас остались корочки. Предлагаю повторить, только с отмытой расческой.

Вторая партия получилась намного лучше. Настолько, что Бернар рискнул попробовать. Попробовала и я. Потом опять попробовал он. Потом я отобрала у него стакан и намекнула, что уж эти две чайных ложки нужно оставить для Эгре, а то нам зелье некуда будет добавлять: первый вариант варенья он наверняка забракует.

Правильное зелье у меня получилось только с третьей попытки. Да и то, как сказать, правильное… Цвет и запах соответствовали рецепту, а уж насколько оно действенным окажется, Бернар не мог сказать, хотя и утверждал, что на него непременно среагируют артефакты моего жениха.

Но я недрогнувшей рукой влила нужное количество в апельсиновое варенье, тщательно перемешала и выложила в самую маленькую вазочку, которую нашла. Варенье и там выглядело сиротливо, пришлось украсить его парой листиков мяты. У нас такая мята, что перебьет все, даже магию.