В этот раз лорда Эгре я ждала с нетерпением. Наверняка так ждут прихода жениха по уши влюбленные невесты: с постоянным поглядыванием на часы и удивлением, что прошло так мало времени. Лорд Эгре мог бы и поторопиться, отложить все дела ради любимой и прийти раньше, чем обещал. Но пока пришел только Гастон. Сидел в гостиной на диване рядом со мной и донимал нас с «инорой Маруа» восторгами по поводу моей внешности и манер. Ничего, кроме этого, он не замечал, и замечать не хотел.

– Поняли теперь, для чего мне зелье нужно? – улучив момент, шепнула я Бернару. – Если лорд Эгре будет вести себя так же, мы от него безо всякого труда добьемся того, что нужно.

– Ваш поклонник и до этого особым умом не отличался, – так же тихо ответил он. – Не думаю, что Эгре поглупеет настолько. Разве только немного потеряет бдительность? Да нам надо-то, чтобы он просто вас пригласил к себе, а вы его отвлекли от сейфа, пока я буду вскрывать.

Гастону наши перешептывания не понравились.

– Инора Маруа, вы неприлично себя ведете, – раздраженно сказал он. – Шепчетесь с Шанталь, словно, кроме вас двоих, тут никого нет. О чем вы таком говорите, что вынуждены понижать голос? Меня обсуждаете?

– Да кому вы нужны, инор, чтобы вас обсуждать? – неосторожно сказала моя «компаньонка». – Есть множество куда более интересных тем.

Я с «ней» была полностью согласна – Гастон в любом виде занимал меня много меньше, чем избавление от помолвки. Если он, конечно, не пытался проникнуть ночью в мою спальню: тогда все мое внимание уделялось ему, но привлекательней от этого он не становился.

– Я так и знал! Так и знал! – визгливо завопил Гастон, словно ему наступили на несуществующий хвост.

Я поморщилась и приложила руку к уху с его стороны, но это не слишком-то помогло: ухо уже заложило.

– Что ты так и знал? – спросил его как нельзя кстати вошедший лорд Эгре.

– Что она, – тычок пальцем в сторону «компаньонки», – подговаривает против меня Шанталь! Не будь здесь этой иноры, все стало бы намного лучше!

– Гастон, а тебя не смущает, с кем ты собираешься находить общий язык? – ехидно спросил мой жених. – Как-то некрасиво отбивать невесту у родственника, не находишь?

– Вас же это не смутило, – надулся Гастон. – Мы разве что официальное объявление не успели сделать, а так уже обо всем договорились. Некрасиво, дядюшка, очень некрасиво, но уже с вашей стороны.

Он с таким укором уставился на родственника, что будь на его месте менее черствый человек – уже устыдился бы и сделал все, чтобы воссоединить любящие сердца. Но лорда Эгре пробить на жалость было не так-то просто. Он лишь снисходительно улыбнулся и прошел ко мне. Поцеловал руку в знак приветствия и спросил:

– Дорогая, вы выбрали что-нибудь к нашей свадьбе в присланных каталогах?

Гастон страдальчески засопел прямо мне в ухо, уже и без того пострадавшее от его воплей. И когда только успел так близко подлезть? Нет, с ним надо держаться настороже: не заметишь, он и до спальни доберется, не в окно, так в дверь.

Я встала навстречу жениху, прихватив свои заметки в каталогах.

– Конечно, выбрала, Анри. Разве я могу столь безответственно отнестись к вашей просьбе?

Гастон засопел громче и грустнее. «Инора Маруа» издала странный захлебывающийся звук, но когда я оглянулась, она сидела с невозмутимым лицом. Ладно, возможно, лорд Эгре решит, что она подавилась не смехом, а не вовремя принятой пилюлей.

– Я смотрю, вы отнеслись чрезмерно ответственно, – голос лорда Эгре сочился ехидцей. – Шанталь, дорогая, скажите, зачем вам 20 одинаковых батистовых ночных сорочек с вышивкой и кружевами?

Я смущенно потупилась и начала теребить платочек, который специально для этого держала в руках.

– Мне говорили… – Я бросила короткий взгляд из-под ресниц на жениха, убедилась, что он, внимательно и нагло ухмыляясь, слушает, и продолжила: – Что мужчины часто в порыве страсти рвут одежду, особенно в первую брачную ночь. Вот я и решила запастись. На всякий случай. Из любви к вам.

– Уверяю вас, Шанталь, – мне показалось, что Эгре с трудом сдерживает смех, – я ничего рвать не буду. Я буду очень нежен.

– Да, возраст сказывается, – разочарованно протянула «инора Маруа». – Силы уже не те. Желание тоже редко появляется. Здесь одну бы порвать, и то сомнительно. Переоценили вы его, Шанталь.

– Чувствуется, Шанталь наставляла опытная женщина в вопросах страсти. Клодетт, сколько белья порвали на вас, не подскажете?

– Вы задаете чересчур интимные вопросы, не находите?

– И это все обсуждают при мне! – всхлипнул всеми забытый Гастон. – Моя невеста готовится к свадьбе с другим!

– Гастон, я же тебе отказала, и не один раз, – напомнила я. – Почему бы мне и не готовиться к свадьбе с Анри, который любит меня, а я люблю его?

Лорд Эгре изучал списки и уже вовсю улыбался. Когда он дошел до столовой посуды, смех победил и вырвался наружу.

– Шанталь, а десять серебряных супниц – это тоже от большой любви ко мне?

– Конечно, – подтвердила я. – В семье всегда должен быть запас посуды. И выбор, чем вас накормить. Поэтому набор супниц необходим.

Поскольку речь шла о вещах приличных, я подняла глаза от пола и улыбнулась жениху. Надеюсь, достаточно ласково улыбнулась. Мне же нужно показать силу чувств, причем не истинных, когда хочется придушить и только осознание невозможности останавливает от активных действий.

– Если вы так считаете, почему нет? – неожиданно согласился лорд Эгре. – Чего не сделаешь ради любимой. Спишу траты за счет герцогства.

Как это – за счет герцогства? Нет, так нельзя! Это неправильно! Я возмущенно посмотрела на жениха. Я урон собираюсь ему наносить, а не герцогу!

– Как это – за счет герцогства? – возмутилась и «инора Маруа». – Какое отношение имеет ваша свадьба к герцогству?

– Самое прямое, – невозмутимо ответил жених. – Я в нем не последний человек. С этим вы спорить не будете?

– С этим спорить не буду. – «Инора Маруа» смерила неприязненным взглядом противника. Совсем не женским взглядом. – Но оплата вашей свадьбы из герцогской казны – прямое воровство.

– С чего бы? – усмехнулся лорд Эгре. – Если герцог не будет возражать, а он возражать не будет, воровством это назвать нельзя.

Я похолодела. Если герцог не будет возражать, значит, либо его дни уже сочтены и Эгре уверен, что преемник согласится с такой необычной тратой, либо герцог полностью подконтролен главе своей безопасности. Второе даже вероятнее: не замечают же родители странностей в поведении своего сына? «Инора Маруа» зло смотрела на моего жениха, тот отвечал небрежной улыбкой со странным прищуром. Ой, сейчас доприщуривается! Он же и догадаться может, кто там под личиной сидит. Нужно срочно отвлекать!

– Анри, – заворковала я и взяла его под руку, – я сварила для вас варенье, представляете? Сама, лично, от и до. Вам непременно понравится.

– Еще бы мне не понравилось. – Он отвлекся от созерцания моей компаньонки и переключился на меня. – Уверен, все, что сделано вашими ручками, – прекрасно. – Эгре поднял мою свободную руку, ту, которой я за него не держалась, и поцеловал ее.

– Вы мне льстите, Анри.

Руку мою он не отпускал, да и поцелуй был отнюдь не для приличия, так что я смутилась в этот раз по-настоящему. Руку отобрала, схватила колокольчик и лихорадочно им затрясла, чтобы подошел кто-нибудь из прислуги. Тут же заглянула Марта. Наверное, стояла перед дверью и подслушивала.

– Марта, принеси, пожалуйста, чай для наших гостей.

– Ты такая заботливая, – напомнил о себе Гастон.

Я посмотрела на «инору Маруа». «Она» была мрачней грозовой тучи. Сейчас как разразится гневными обвинениями и себя выдаст. Наверняка тоже уверен, что родители под контролем. Но пусть лорд Эгре не думает, что ему все сойдет с рук: и пользование герцогским доверием, и пользование герцогской казной. Сейчас я его накормлю вареньем, и посмотрим, кто кого.

– Клодетт, можно вас попросить принести варенье из моей комнаты? Мне не хотелось бы оставлять Анри даже на миг, он и так не радует меня продолжительными визитами.

Я сделала большие глаза Бернару, намекая, что еще немного – и он себя выдаст.

– С удовольствием, Шанталь, – мрачно ответил маркиз и пошел к выходу, выразительно шурша юбками с этаким аристократическим презрением к оставшимся в гостиной.

Нет, все же иллюзия у него получается мастерски, особенно когда не забывает про все нужные составляющие и правильное поведение. За такой проход и настоящей иноре Маруа было бы не стыдно.

Бернар с вареньем задерживался, Марта с чаем тоже, пришлось мне и дальше отвлекать жениха в одиночку и безо всяких подручных средств. Выбрала я беспроигрышный вариант – погоду, в деталях описала сегодняшнюю, перешла на вчерашнюю, с нее плавно перетекла на позавчерашнюю. Беспокоило то, что слушал меня только Гастон, время от времени радостно поддакивавший, лорд Эгре же отделывался короткими «Да, дорогая», «Шанталь, вы правы» и «Вы так наблюдательны». Поскольку эти выражения были не всегда к месту, я решила, что он меня не слушает, а думает о чем-то, потенциально опасном для нас с Бернаром. Уж не заподозрил ли он что-то по поведению Бернара? Все же кем-кем, а идиотом мой жених не был. А жаль…

Марта и «инора Маруа» появились одновременно. Возможно, Бернар просто выжидал, будучи уверенным, что лорд Эгре не захочет давиться вареньем без чая? Экономка в гостиной не задержалась: мой жених ее по-прежнему пугал. Разливать чай пришлось мне самой. Лорд Эгре удобно устроился на диванчике и задумчиво посматривал на «инору Маруа». Выражение его лица мне ужасно не нравилось. В конце концов, он мой жених и должен смотреть на меня, а не на свою любовницу, тем более – бывшую, пусть даже у нее в руках варенье, на которое я возлагала столько надежд. Вазочку я забрала и приступила к завершающему этапу плана, не забывая при этом обворожительно улыбаться. Надеюсь, обворожительно, ведь мой жених в этот момент мне почти нравился.

– Вот, Анри, смотрите, специально для вас приготовлено. – Подумала и добавила: – С магией и любовью.

– Не слишком-то вы меня любите, – он с большим сомнением смотрел на содержимое вазочки и не торопился пробовать. – Если количество прямо пропорционально любви…

– Не количество, а затраченные усилия, – возразила я. – Делал ли кто-нибудь специально для вас варенье с помощью магии? Уверена, что нет. Вы попробуйте, вам непременно понравится.

Но он почему-то пробовать не хотел, даже ложечку в руки не взял. Тянуть не стоило: приглядится – и весь наш план пойдет прахом. Все нужно делать самой, вот незадача…

– Анри, хотите, я вас покормлю? – заворковала я и собрала половину содержимого вазочки на чайную ложечку. – Мне будет необычайно приятно.

В этом я не лукавила. Мне действительно было бы приятно лично впихнуть ему в рот зелье или влить, благо запас у нас оставался. А если вдруг Эгре не хватит варенья, чтобы влюбиться, можно попробовать добавить в чай…

Я поднесла ложечку ко рту жениха, но он и не думал открывать рот. Посмотрел на содержимое с этаким прищуром, потом – укоризненно – на меня:

– Шанталь, вы серьезно считаете, что я это съем?

– Варенье очень вкусное, – делая вид, что ничего не понимаю, ответила я. – Мы с Клодетт его пробовали и непременно доели бы, если бы я не вспомнила про вас и не решила порадовать.

– Клодетт, вот от вас я такого не ожидал, – насмешливо сказал лорд Эгре и опять посмотрел на мою компаньонку. – Вам не кажется, что такие методы незаконны?

Я обиженно надулась, положила ложечку назад в вазочку и приготовилась заплакать, если будет необходимость. Вытащила из рукава платочек, припасенный на такой случай, и к глазам приложила.

– Варить варенье для женихов незаконно? – высокомерно спросила «инора Маруа». – Впервые об этом слышу. Девочка так старалась, так хотела вас порадовать, а вы ее обижаете. Знали бы мы, что все так обернется, доели бы сами.

– Очень вкусно. Зря отказались, дядюшка, – подал голос Гастон.

Вазочка была пуста. Он не только съел все, что там было, но и тщательно выскреб с донышка остатки: на стенках-то им неоткуда было взяться, слишком мало осталось варенья после нашей с Бернаром дегустации.

– Гастон, как ты мог!

Я чуть не расплакалась. Столько труда – и все насмарку. Надо же, чуть-чуть отвлеклась, и уже все слопали. Нет, монахини говорили, что с мужчинами все время нужно быть настороже, но я не думала, что до такой степени. Да и как их всех удержишь в поле зрения? Я одна, а их трое. Пусть Бернар и под женским мороком, инорой же он, по сути, не стал…

– Так дядюшка же отказался. Я подумал, ты расстроишься, что никто не ест, решил тебя поддержать, – объяснил Гастон.

Поведение его ничуть не изменилось, так что я засомневалась, что зелье подействовало. Вдруг я чего перепутала, а Бернар не подсказал? Я же раньше ничего такого не делала. Но от этого поступок нашего соседа не становился ни на гран лучше.

– Поддержать! – возмутилась я. – Съесть то, что я приготовила для Анри? Убирайтесь из нашего дома, если не умеете себя вести как приличный инор! Где я теперь возьму для Анри варенье?

Зелье-то у меня осталось, но вряд ли жених согласится его выпить, чтобы меня не расстраивать, а маскировать теперь нечем. Я покосилась на его наглую улыбающуюся физиономию. Нет, точно откажется, даже если я разрыдаюсь.

– Шанталь, ты разбиваешь мне сердце! – застонал Гастон.

Но я ничуть не разжалобилась и бесцеремонно выставила его из дома. Выставила бы и лорда Эгре: теперь, без дополнительных средств убеждения, общение с ним меня не привлекало. Но сам он уйдет лишь тогда, когда посчитает нужным. Вот и сейчас он расселся на диване и улыбался самым возмутительным образом.

– Шанталь, как вам не стыдно? Бедный мальчик и так пострадал в результате ваших противоправных действий, его утешить надо.

– Он пострадал в результате своих противоправных действий, – мрачно ответила я. – Слишком сильно головой стукнулся, когда пытался проползти по стене нашего дома и свалился. Анри, хоть от него вы меня можете оградить? Пусть его не пускает ваша охрана, а то я не вижу от нее ни малейшего прока: на мои крики появляется с таким опозданием, что меня десять раз успели бы убить.

Намекала я уже на поведение самого жениха, который проник ко мне в спальню с неизвестными намерениями. Но он даже не прекратил улыбаться, не то чтобы устыдился своего поведения.

– Полноте, Шанталь, какой вред вам может причинить Гастон? Особенно теперь, когда вы его дополнительно приворожили. Непонятно только зачем.

Отпираться дальше было глупо. Моему жениху ничего не стоит доказать факт приворота, если уж он сразу зелье заметил. А так… Как он говорил? Может сделать поблажку для будущего родственника и не дать делу ход? Что ж, открываем карты, вдруг у нас сейчас на руках подходящая комбинация?

– Я его не привораживала! – возмутилась я. – Он сам приворожился, когда съел варенье, которое я для вас делала, между прочим. Столько времени потратила, а вы и не попробовали! Могли бы уж снизойти к невесте!

– Шанталь, подумайте, зачем вам меня привораживать, – успокаивающе заговорил лорд Эгре. – Я ведь уже влюбился в вас настолько, что сделал предложение. Куда уж дальше.

– Нет, не любите! Совсем не любите!

– Почему вы так думаете?

Неожиданно лорд Эгре оказался рядом со мной. Наверное, думает, что я стану выпрашивать у него поцелуй, как влюбленная невеста. Не дождется, у нас с Бернаром другие планы, так что целоваться с государственным преступником и потенциальным покойником я не буду.

– Вы до сих пор не показали мне свой дом, – нахально заявила я. – Может, и зря я собираюсь заказывать столько супниц? Вдруг у вас их так много, что ставить некуда.

– Ставить есть куда, – разочаровал он меня. – Дом у меня большой, я вам его покажу. Завтра. Приглашаю вас на обед.

– Одна не поеду, – сразу уточнила я. Не настолько мне интересен сейф лорда Эгре, чтобы на него любоваться в одиночку. – Только с инорой Маруа.

– Мне кажется, Клодетт будет лишней, – улыбнулся жених. – Только представьте: вы и я, и больше никого. Это же прекрасно.

Я представила, и картина показалась скорее страшной, чем прекрасной. Вот если бы вместо жениха был его сейф, да еще открытый, тогда я могла согласиться на визит, но так – упаси меня Богиня!

– Анри, это неприлично, – потупилась я. – Я не могу прийти к вам одна, только с компаньонкой.

– Хорошо, приходите с компаньонкой, – неожиданно покладисто согласился лорд Эгре. – Только умоляю вас, не надо ничего приносить с собой из еды, а то вам опять станет обидно, что все труды пропали втуне. У меня же Гастона не будет, а значит, есть некому.

Он расхохотался совершенно неприличным образом, на миг приняв вид вполне законопослушного гражданина, не злоумышляющего ничего плохого против сидящей напротив девушки. Умеют же некоторые притворяться!