После ухода Вани Настю взяла такая тоска по прошлой жизни, которая не накатывала, даже когда она узнала, что никогда не вернется в свой мир. Тогда у нее были интересные, на ее взгляд, задумки, обернувшиеся полным пшиком. Слова парня посеяли в ней глубокие сомнения, на самом ли деле ей так нужен этот несчастный ректор. В конце концов, привораживать можно и кого-нибудь помоложе, главное, чтобы деньги были. Но в глубине души девушке хотелось, чтобы любили ее просто так, без всяких приворотов, только за то, что она – это она, и чтобы любовь была взаимной. А деньги… Если то, что рассказывал Ваня о доходах магов, то с ними проблем не будет.

Настя достала вещи, в которых она сюда попала. По местным нравам юбка могла сойти только за широкий пояс, ажурная кофточка тоже казалась верхом неприличия. «Да кто ко мне сейчас придет?» – махнула рукой девушка и решила одеться так, как раньше. Наряд завершили босоножки на высокой шпильке, которые здесь тоже носить никак нельзя. Наведя на лицо соответствующий макияж, Настя пыталась осмотреть себя в том небольшом зеркале, что висело на двери, когда внезапно раздался стук, настолько громкий, что девушка вздрогнула от испуга. За дверью обнаружился лорд Ланца. Ректор открывал рот, наверняка чтобы произнести слова приветствия, да так и застыл, пораженный представившейся картиной. Он переводил взгляд со стройных ног на просвечивающее сквозь ажурную ткань тело и только и мог некоторое время нервно сглатывать слюну. Наконец, голос у него прорезался, немного хриплый, но с учетом испытанного шока, бедняга на удивление быстро пришел в себя. Наверное, сказался большой жизненный опыт.

– Инорита Анастасия, правилами университета запрещается находиться в общественных местах в нижнем белье.

– Я у себя в комнате, – возразила девушка. – К тому же это не нижнее белье, а обычная повседневная одежда, принятая в нашем мире.

Ланца припомнил, что скарповские ученики рассказывали нечто подобное, но он тогда решил, что эти недоучки привирают. Смотреть на Настю он мог бесконечно, но прекрасно сознавал не только неприличность ситуации, но и то, что, кроме него, девушкой мог любоваться любой желающий, поэтому он сотворил вокруг нее иллюзию нормальной одежды. Но иллюзия была лишь для других, сам он продолжал видеть все как есть. Настя печально оглядела появившееся на ней длинное платье и сказала:

– Вы что-то хотели? Ну, кроме того, чтобы напомнить мне пункт правил университета, касающийся приличий?

– Собственно, – ректор опять сглотнул накопившуюся слюну и подумал, что подобное зрелище отрицательно влияет на работу головного мозга. В дело вступал исключительно спинной, тот, что отвечает за инстинкты. – Мне принесли исписанный вами портрет, и я подумал, что из вас получится прекрасный артефактор.

– Артефактор? – Настя ожидала выволочку за порчу университетского имущества и была поражена вывертом ректорской фантазии. – С чего вы это взяли?

– У вас твердая рука и точный глаз, – голос Ланцы постоянно менял тональность, в нем похрипывания то появлялись, то пропадали, а иногда исчезал и звук. Сцены, возникающие в его воображении, стали уже настолько неприличными, что он с трудом сохранял спокойствие. – И если я лично буду с вами заниматься, то мы станем лучшей парой артефакторов на этом континенте.

– Парой? – удивленно переспросила Настя. – С чего это?

– Дорогая, вы же выйдете за меня замуж? – полуутвердительно сказал Ланца и попытался обнять девушку, желая претворить хоть часть своих фантазий в жизнь.

– Но-но, – возмущенно сказала та, упираясь обеими руками в пухлую ректорскую грудь. – Считайте меня музеем. Смотреть можно, трогать нельзя.

– Но ваше поведение прямо указывало на то, что я вам небезразличен, – оскорбленно заметил Ланца.

– Это же не значит, что ко мне можно относиться безо всякого уважения, – резонно возразила Настя, размышляя как же теперь отделаться от воздыхателя, появившегося как раз в тот момент, когда она окончательно решила, что ей нужен кто-то другой. – Да вы раньше и не показывали никакой заинтересованности во мне.

– О-о-о, – понятливо протянул ректор, – инорита Анастасия, вы обиделись.

– Да, – девушка сразу обрадовалась возможности найти уважительную причину. – Я на вас обиделась. Имею полное право. Из-за вас меня теперь считают дурой.

И она с чистой совестью закрыла дверь перед носом ректора. Взгляды, которые тот на нее бросал, она поняла очень даже правильно – иллюзия была для всех, кроме ее создателя, и все это время лорд Ланца очень внимательно ее изучал. А то, что визуального изучения ему мало, так это теперь его проблемы. На краткий миг ей пришло в голову, что дурой ее считают исключительно по собственной вине, но она трусливо отправила эти мысли подальше. Нет уж, если кто и виноват, так ректор.

Лорд Ланца помечтал некоторое время перед закрытой дверью, перед глазами продолжал стоять облик прекрасной инориты, так некстати решившей показать характер. При желании они уже сегодня могли стать счастливыми. Если отбросить все условности, конечно. Ректор тяжело вздохнул и отправился в свой кабинет, размышляя, что же прекрасная инорита посчитает достаточным для искупления пренебрежения.

А прекрасная инорита, подумав, отправилась к Ксюше за советом. Ректор – это не тапок, надоел – с ноги не сбросишь. К ее огромному сожалению, подруга была не одна, а в компании, в которую затесался Хэмптон, нагло проигнорировавший Настин интерес и обручившийся Ксюшей. Настя окончательно расстроилась, сказала, что зайдет попозже, и ушла.

– Чего она хотела? – спросила Юля, не отрывая взгляда от схемы, которую рисовали мужчины.

– Скорее всего, посоветоваться, – ответила Ксюша. – На личную тему.

Настины проблемы никого в этой комнате не заинтересовали, слишком уж они были мелкими по сравнению с той, что пыталась разрешить собравшаяся компания.

– И как вы себе это представляете? – недовольно сказал Хэмптон, обращаясь к Скарпе. – Придется кому-нибудь постоянно сидеть на прослушивании. Нас не хватит, а каждое новое лицо в нашем деле потенциально опасно.

– Да, проблема, – согласился Скарпа. – Нас четверых действительно мало. Прослушивать надо место работы Валле и несколько комнат в его доме. Да и Альбанезе не помешало бы.

– А в чем проблема? – не поняла Ксюша. – Вы же говорили, что звук можно писать на кристалл.

– Кристалла максимум часа на два хватит, – снисходительно пояснил ее жених. – И потом, записанное все равно надо прослушивать, и мы приходим опять к тому же – участников катастрофически не хватает.

– А нельзя, чтобы запись включалась тогда, когда что-то говорилось? – деловито спросила девушка.

– Ксения, я же просил подобные идеи высказывать только мне, – скривился Хэмптон.

– Вот еще, – не согласилась Ксюша. – Как здесь недавно сказали, я подданная Лории, а значит, не должна действовать ей во вред.

– Это исправить очень просто. Выйдете за меня замуж – станете подданной Турана. Вопрос с университетом мы с Марко решим.

– И что я в вашем Туране после развода буду делать? Без денег и поддержки? – скептически спросила девушка. – Здесь у меня хотя бы подруги. И небольшая денежка от короны постоянно капает.

– Положим, там тоже будет денежка от короны капать, и побольше, чем здесь.

– С чего бы? – не поверила Ксюша. – Марко выплачивает компенсацию за неудобства, доставленные его магами. А за что будет платить король как-его-там Турана? Подозреваю, что ничего, кроме ваших туманных обещаний, не будет.

– Король Генрих, – внес ясность Хэмптон. – Рекомендую запомнить имя будущего сюзерена. А по поводу выплат моего слова вам недостаточно?

– Как бы нет, – усмехнулась девушка. – Не говоря уже о том, что я вас совершенно не знаю, здесь вы под чужой физиономией и, подозреваю, под чужим именем. Возможно, у лорда Скарпы есть причины вам доверять, но у меня нет.

– И вообще, – вмешался Скарпа, крайне раздосадованный беседой, – мы партнеры, а вы ведете себя как… Некрасиво, короче говоря.

– Я забочусь об интересах своей страны, – возразил Хэмптон. – По вопросу проблемы с королевами Лории наши интересы совпадают, поскольку бардак в соседнем государстве мне не нужен. Но вы не можете отрицать, что есть вопросы, на которые наши страны смотрят по-разному. Например, наша провинция, незаконно присвоенная вашим монархом.

– Как это незаконно? – не согласился Скарпа. – В соответствии с договором, подписанным вашим королем Генрихом.

– Он был явно не в себе, если умудрился подписать такое.

Они буравили неприязненными взглядами друг друга, и внезапно Ксюша подумала, что друзьями эти двое никогда не станут – слишком на многое они смотрели по-разному. Партнеры – вот правильное слово, предложенное Скарпой, и то, только временные. Потом же их дороги разбегутся навсегда. И ее, Ксюши, с Хэмптоном – тоже. Значит, нужно, чтобы это случилось как можно скорее, иначе потом ей слишком больно будет расставаться со случайным женихом.

– Давайте не отвлекаться от обсуждаемой темы, – предложила она. – Я так понимаю, что моя идея реальна?

– Да, – нехотя подтвердил Хэмптон. – Но, инорита Ксения, все же давайте вернемся к моему предложению немедленного брака и работы дальше исключительно в интересах Турана.

– Ограничимся помолвкой, – отрезала девушка.

– Я вам настолько не понравился? – уязвленно спросил Хэмптон.

– При чем тут это? – удивилась Ксюша. – Брак все равно предполагается фиктивным, так какая разница, нравитесь или нет? Менять Лорию на Туран в сложившейся ситуации глупо. Но если для вас это столь важно, должна признать, ваш нынешний вид мне не нравится совершенно.

Туранец испытующе посмотрел, явно желая о чем-то спросить, девушка ответила ему вызывающим взглядом. Говорить о том, что его настоящий вид ей по вкусу, она не собиралась.

– Мы вернемся к этому разговору позже, без посторонних, – наконец сказал Хэмптон. – А пока, лорд Скарпа, давайте подумаем, как воплотить идею инориты Ксении.

И они начали думать, что вылилось в экспериментальную модель передатчика. Крошечный кристаллик в оправе с четырьмя острыми лапками для крепления к поверхности был настолько мал, что надежда на то, что его могут не заметить, превратилась в твердую уверенность. Работающий в паре к нему кристалл для записи тоже был готов. Проверка прошла на отлично.

– Я даже не ожидал такого результата, – восторженно сказал Скарпа. – Идеальное устройство. Но как мы доставим передатчик в кабинет Валле?

– Это беру на себя, – снисходительно бросил Хэмптон.

– Шпионаж – наше все? – не удержалась Ксюша.

– Дорогая, обычная практика в любом государстве, – отмахнулся жених. – Но чтобы между нами не возникло недопонимания, пусть кристалл для записи остается у вас. А мне действительно пора. Результат проверяем завтра, в это же время.

– И что теперь делать? – Скарпа осознал вставшую перед ним дилемму в полный рост. – Они и так в нашей Тайной Канцелярии как дома, так теперь еще и прослушивать все начнут. А нашим говорить пока нельзя, если хотим поймать Валле.

– А если только лорду Фоти? – предложила Юля. – Он не замешан в делишки Валле, но заинтересован в безопасности страны.

– Да, – просиял ее жених, – именно так. Он глава Магического Совета, ему не впервой решать такие проблемы.

И исчез не прощаясь. Девушки какое-то время помолчали, а потом Юля задумчиво спросила:

– Интересно, почему когда телепортируются на короткие расстояния, то это происходит без визуальных эффектов, а на длинные – появляется радужная пленка?

– Хэмптон исчезает без всякой пленки, – не согласилась Ксюша.

– Может, он только до местного туранского посольства телепортируется. Сейчас-то он точно не домой – ему еще кристалл пристраивать.

* * *

По-видимому, кристалл пристроить удалось без особых проблем, так что на следующий день вся компания имела возможность слушать беседы в лорийской Тайной Канцелярии. А говорились там очень интересные вещи. Досадно было только, что хотя там и не догадывались об организованной Скарпой и Хэмптоном прослушке, говорили они так двусмысленно, что понять, что именно имелось в виду, оказалось невозможно.

– Эдмондо, все охранные артефакты сделаны в соответствии с нашими требованиями? – голос лорда Валле звучал вполне похоже на человеческий. Видимо, с некоторыми людьми он мог разговаривать нормально.

– Маттео, – укоризненно сказал Альбанезе, – когда я тебя подводил? За все, что касается моего отдела, можешь не волноваться.

– Это Марко может не волноваться, а я обязан – работа такая.

Начальник Магического отдела громко захохотал, оценив шутку, а Хэмптон остро пожалел, что артефакт не передает изображение – вид парочки мог бы сказать о многом. Но изображение не передавалось, поэтому приходилось довольствоваться тем, что есть. Воцарилась тишина, прерываемая позвякиванием и хрустом – по всей видимости, в Тайной Канцелярии вовсю попивали чай, а, может, и чего покрепче. Слушать пока было нечего, и Хэмптон начал размышлять, что же противопоставить такому способу получения информации, достаточно ли глушилки, или, если передатчик попадет в зону ее работы, то даже не заметит помех. Долго размышлять ему не дали.

– Как думаешь, сколько эта протянет? – прервал молчание Альбанезе.

– Не от меня зависит, – ответил Валле. – Скорее, от Марко.

– Ну да, ну да, – со стороны начальника Магического отдела опять донесся смешок.

Хэмптон был уверен, что они подразумевали намного больше, чем сказали, но уверенность к делу не пришьешь, и в суде она доказательством не будет. Но сама по себе наглость главы Темной Канцелярии, затеявшего на пару с подчиненным интригу против собственного монарха, просто потрясала.

– Сильвия говорит, у нее серьезные проблемы с этой девицей, – опять подал голос Валле. – Инорита Елизавета невзлюбила мою жену и совершенно не желает выполнять ее рекомендаций.

– Это может стать проблемой, – озабоченно сказал Альбанезе. – Без помощи твоей жены все усложнится. А почему так вышло? У леди Валле были прекрасные отношения с прежними королевами.

– Так и с этой поначалу все прекрасно было, а потом шарахаться начала. Женщины такие дуры, никогда не поймешь, что у них в голове, и есть ли там вообще что-то.

– Может, на нее магией подействовать, – неуверенно сказал Альбанезе. – Совсем немного, чтобы твоей жене доверяла.

– Сдурел? – рыкнул Валле. – Ее же толпы народа видят, вдруг кто заметит вмешательство в ментал?

– Если и заметят, решат, что сделали для согласия на брак. Не зря же пришлось из другого мира невесту тащить. Орк бы побрал этого Скарпу с его дурацкими идеями!

Взгляды девушек скрестились на маге. До сих пор они не знали, кому обязаны счастьем попасть в другой мир, а вопросов к генератору идеи у них, в особенности у Ксюши, было предостаточно. Но Маурицио сделал вид, что целиком и полностью поглощен разговором. Впрочем, ему и притворяться особо не надо было.

– Это если определят, что вмешательство на доверие будет, а если просто заметят влияние на ментальном уровне, и пойдет сплетня непонятно о чем. Нет, Эдмондо, рисковать нельзя. Вдруг Марко не поверит, что мы это сделали для его же блага? Он такой подозрительный стал.

Опять молчание, прерывающееся лишь звуками прихлебывания жидкости.

– Риккардо меня сильно беспокоит в последнее время, – внезапно сказал Валле. – Влюбился в иномирянку и теперь страдает, что та выходит замуж. Он на ней жениться хотел, представляешь?

– Дурак.

– Именно. И это при том что ему с детства вбивали в голову, что его будущая жена – Летиция.

– Плохо вбивали. Сглупили мы, нужно было все же твою племянницу за Марко выдать.

– Да это очень подозрительно выглядело бы, предложи мы такое. Хотя… С Летицией проблем бы не возникло.

– Как вариант, – оживился Альбанезе, – после смерти Елизаветы обвиняем кого-нибудь позначительней, состряпываем доказательства и публично казним. Слухи все равно пойдут, что это неправда, поэтому желающих попасть в королевы не найдется. Дорога для твоей племянницы открыта.

– Одного мало, – после продолжительного молчания ответил Валле. – Это будет неправдоподобно. И обвиненные должны быть высокого ранга.

– Да хоть весь Магический Совет. Обвиним в том, что после смерти короля планировали устроить республику с правлением магов. Можно не всех, а выборочно – Фоти там, Скарпу и еще пару поопаснее.

Маурицио издал возмущенный возглас. Его обвинить в предательстве? Да как они посмели!

– Начальника дворцовой стражи придется убрать, а он нам предан. Нехорошо.

– Кем-то всегда приходится жертвовать. Его нельзя арестовывать – слишком много знает. Придется имитировать самоубийство.

– Не любишь ты его.

– Не люблю, – согласился Альбанезе. – Достаточно того, что люблю тебя.

– Я подумаю. Иди.

Стуком захлопнувшейся двери закончилась запись.

– Бред какой-то, – не выдержала Юля. – Зачем столько городить, чтобы выдать замуж за короля племянницу лорда Валле?

– Эта идея у них только что появилась, – задумчиво сказал Хэмптон. – До этого Валле вполне устраивало, что она выйдет за Риккардо.

– А это значит, что для него нет никакой разницы? – уточнила Ксюша.

– Необязательно, возможно, брак с королем предпочтительней, – возразил Хэмптон.

– Во всяком случае, этой записи достаточно для ареста лорда Валле, – оптимистично заявил Скарпа.

– Нет, – покачал головой Хэмптон. – Недостаточно. Да, они уверены, что инорита Елизавета погибнет, как и предыдущие, но они никак не показали своей причастности. Разговор о свержении Магического Совета интересен, но не более. И это только разговор. И совершенно непонятно, зачем все это нужно, что они собираются получить в результате интриги. Ну выдаст Валле свою племянницу за Марко, и что? Марко не такой король, чтобы разбрасываться преференциями исключительно из-за родственных связей.