У своей двери я попыталась отпустить локоть Эдди и с ним распрощаться, но поскольку мой спутник придерживал меня второй рукой, попытка вышла неудачной. Он лишь поглядел на меня довольно издевательски.

— Инор Хофмайстер, я благодарна вам за помощь, но дальше я как-нибудь сама справлюсь, — заявила я, пробуя и дальше освободить свою руку, хоть и понимала, что выгляжу сейчас глупо.

— Детка, благодарность должна быть осязаемой, иначе какая это благодарность, — нагло заявил он мне. — «Спасибо» в карман не положишь и на вкус не распробуешь.

— Инор Хофмайстер, вы же понимаете, что я совсем не в том состоянии, чтобы предложить вам хотя бы чаю? — пыталась я сохранять дистанцию.

— Детка, сама подумай, зачем мне твой чай, если я даже у Маргареты его пить не стал?

Он выдернул из моих подрагивающих рук ключ, который никак не хотел вставляться в замочную скважину. У него ключ не только вставился куда нужно, но и провернулся один раз, после чего дверь открылась. Я успела лишь удивиться, почему один, а не два раза — я точно помнила, что, когда уходила, поворачивала дважды. Но тут мне стало не до счета и не до удивлений — Эдди просто внес меня в квартиру и захлопнул за нами дверь, проскрежетал ключом теперь изнутри, после чего вжал меня в стену прямо у входа и начал изучать намного более вдумчиво, чем когда я очнулась в лаборатории иноры Эберхардт. Видно, тогда мне не почудился его нездоровый интерес. Его руки совершали наглое путешествие по моему телу, я отчаянно отбивалась и пыталась лихорадочно вспомнить, как нас учили поступать в подобных ситуациях в приюте. Ведь учили же! Кажется, нужно резко согнуть ногу в колене…

— Эдди, я вам не мешаю?

Голос Сабины показался мне настоящей музыкой, но я все же завершила движение, которое начала. Монахини нам говорили все доводить до конца, ибо это угодно Богине. Эдди охнул, согнулся и наконец меня отпустил. Теперь его руки были заняты уже собственным телом.

— Сейчас он скажет, что нехорошо бить ниже пояса, — насмешливо продолжила Сабина.

Я отодвинулась подальше от своего провожающего, поближе к своей негаданной спасительнице, и начала поправлять одежду. На Эдди я поглядывала с опаской, хотя мне и казалось, что желание получить осязаемую благодарность за свою помощь у него несколько поутихло.

— Конечно, нехорошо, — голос Эдди утратил свою жизнерадостность, а обращенный ко мне взгляд — одобрение. — Но ты, Саби, помешать никак не можешь. Втроем — оно всегда интереснее. Так что можешь начинать раздеваться.

— А тебя Петер не смущает? — зло спросила Сабина.

— А что, он тоже здесь? Так я ему и не предлагаю раздеваться. Голые мужчины меня не возбуждают, детка, ты же знаешь.

— С чего бы мне такое знать? — Сабина покосилась на меня и сделала глупейшее выражение лица. — Мы с тобой не настолько близки.

Эдди весьма выразительно на нее посмотрел. Похоже, отнюдь не деловые отношения с продавщицами иноры Эберхардт были для него нормой. Скрепляли прочность партнерских связей, так сказать.

— Саби, тебе брачный браслет не жмет? — хохотнул он.

Он оправился от моего удара, но переходить к активным действиям не торопился. Надеюсь, трезво оценил свои силы и теперь думал, как отступить, чтобы не выглядеть при этом смешно.

— Не тебе об этом говорить! — неожиданно взвилась Сабина. — Пошел вон! Тебя сюда никто не приглашал! Да ты вообще права не имеешь здесь находиться!

Смотрела она на Эдди с какой-то исступленной ненавистью, даже кулаки сжала и шаг вперед сделала. Но ее кулаки совсем ничего не стоили против кулаков ее противника. Он лишь с кривоватой ухмылкой на них посмотрел и ни единого движения к выходу не сделал.

— Да, сегодня мне здесь не рады. — Он выразительно покатал на языке слово «сегодня».

Сабина покраснела и попыталась его стукнуть. Это ей предсказуемо не удалось — ее руки он тут же перехватил, и теперь она извивалась, пытаясь хотя бы пнуть, если уж ударить не получается. Но пышные юбки очень ей в этом мешали, путались в ногах и ослабляли силу удара. Эдди ее поведение лишь забавляло.

— Сволочь, — шипела она не хуже сестры Терезы, когда той что-то не нравилось в поведении приютских девочек. — Гад ползучий. Убирайся из моей квартиры, чтобы и духу твоего вонючего здесь не было!

— Не очень-то и хотелось, — Эдди отшвырнул ее в сторону так, что Сабина едва на ногах удержалась, перевел взгляд на меня, ухмыльнулся и сказал: — Извини, детка, сегодня ничего не получится. Придется отложить все до другого раза. Саби слишком ревнивая, не хочет меня делить.

Хотя и двигался он с показной ленцой, но за дверь успел выскочить. Сабина в сердцах пнула по косяку, ойкнула и запрыгала на одной ноге.

— Сволочь, — выдохнула она сквозь зубы, — вечно меня из себя выводит. Знает мои слабые места и бьет в них целенаправленно. Самое гадкое в работе у иноры Эберхардт — этот вот Хофмайстер. Ни в коем случае с ним не связывайся и, главное, не слушай, что он там несет. Врет он постоянно и с большим вдохновением. Да и вообще, все они врут! — с горечью закончила она.

— Это ты про инору Эберхардт? — уточнила я.

Куда же она меня устроила? И появится ли у меня возможность отсюда выбраться? Желательно целой и невредимой. Эти постоянные странные намеки, что там не все так благополучно, как кажется на первый взгляд.

— Да нет, я про мужчин, — неожиданно ответила Сабина. — Вот как вышла из приюта, постоянно убеждаюсь, что правы были монахини. Мужчины — лживы от кончиков щетины на щеках до кончиков ногтей на ногах.

— И твой муж? — невольно заинтересовалась я.

— Петер? — При его упоминании лицо Сабины смягчилось, на нем заиграла нежная мечтательная улыбка, и она сказала: — Нет, Петер не такой…

Она подошла к окну убедиться, что Эдди ушел, а не ожидает под домом, чтобы вернуться после ее ухода и наговорить лживых слов. Это беспокоило ее намного больше, чем то, что он опять мог меня домогаться.

— Иди-иди, — почти прошептала она. — И чтоб я тебя больше не видела.

Я стала рядом с ней и тоже выглянула во двор. Эдди как раз заворачивал за угол. Шел он неторопливо, но целеустремленно. Надеюсь, до борделя он сегодня доберется, а не постарается осчастливить кого-то, кому совсем не по душе подобное. Я вздрогнула от одной только мысли, чем мог бы закончиться этот вечер, не будь тут Сабины. Возможно, Эдди и не собирался заходить дальше тщательного ощупывания, но проверять это я не хотела. Я еще раз выглянула, но этот тип ушел окончательно и не собирался возвращаться.

Стук в дверь оказался полнейшей неожиданностью. Ко мне никто, кроме Сабины, прийти не мог. Разве что опять Петер? Я посмотрела на насторожившуюся девушку и поняла, что, если это он, будет грандиозный скандал, причем устроенный не ему, а мне, поэтому дверь открывала с опаской. И то, что там оказался не Петер, а Рудольф, меня даже поначалу обрадовало. Ровно до того момента, как я поняла, что знать мой адрес он не должен был. Уж номер квартиры — точно.

— Что вам нужно, инор? — холодно спросила я.

— Извини, Штефани, — небрежно бросил он. Озабоченность, которая поначалу была на его лице, уступила место легкой, ни к чему не обязывающей улыбочке. — Просто этот твой провожающий выходил с таким видом, что я решил, что-то нехорошее случилось.

— Если вы не хотите, чтобы с вашей девушкой что-то случалось, нужно провожать ее самому, — заметила Сабина. — Сегодня это точно было бы не лишним.

Несмотря на то что она была замужем и утверждала, что своего мужа любит, сейчас голос ее был игрив, а на лице крупными буквами написан интерес. К одному из тех, про кого она только что столь нелестно отзывалась. Но Рудольф ее интереса не разделил. Напротив, он едва заметно нахмурился.

— Хотела бы я знать, инор, откуда вы знаете, где я живу? — сразу спросила я.

— А что такого? — показательно удивился он.

— Я вас к себе не приглашала. И адрес не называла. А вы тем не менее стоите сейчас на моем пороге…

Я подозрительно прищурилась, но совсем не смутила своего гостя. Нежданного гостя, прямо скажем. И не очень-то и желанного.

— Выяснить, где живет такая красивая инорита, — совсем не проблема, — нагло заявил он. — А уборщица в этом доме необычайно общительная и доброжелательная. Всегда готова помочь страдающим молодым людям.

Я вспомнила хмурую инору с ведром, которую повстречала сегодня поутру. Она не показалась мне готовой делиться своими наблюдениями со всем миром. Такие упорно молчат, делая вид, что они ничего не видели, не слышали и не знают. Если только не найти к ним подход. Симпатичную блестящую монетку, или несколько — как смогли договориться.

— Надеюсь, больше мой адрес вам не понадобится. Как видите, со мной все в порядке.

— Учитывая ваше состояние, я в этом совсем не уверен, — ответил он мне довольно серьезно. — Я вообще удивлен, что работа продавщицей в лавке могла привести к такому.

— А что такое? Что случилось? — Сабина выдвинулась вперед и внимательно начала меня рассматривать.

Думаю, обычному человеку вряд ли что удалось углядеть, разве мою излишнюю бледность. А вот Рудольф, несомненно, видел много больше. К тому же он весь увешан артефактами, по словам Эдди. Но Сабина говорит, что Эдди верить нельзя. А можно ли верить самой Сабине?

— Ничего, — неохотно ответила я. — Просто я очень устала за сегодня. Я хотела бы остаться одна и лечь спать.

— Тогда я пойду, — Рудольф мне улыбнулся. — Но прежде я хочу заручиться вашим обещанием со мной поужинать. Если мы теперь не только знакомы, а я почти побывал у вас в гостях, то причин для отказа у вас просто не осталось.

— Почему же? — мрачно ответила я. — Если у вас не хватает денег даже на то, чтобы купить собственной матери крем, не могу же я отнимать у вас последнее и позволять оплачивать мой ужин? Этак вы совсем разоритесь.

— У меня не хватает не денег, а времени, — возразил он.

— В самом деле? — с сомнением сказала я, вспомнив, сколько он меня ждал у черного хода после окончания рабочего дня.

Похоже, он тоже об этом вспомнил, потому что смутился, но отвечать на вопрос не стал, лишь вопросительно на меня смотрел. Эдди говорил держаться от него подальше. Но Эдди показал себя не с лучшей стороны, а значит, его советы нужно выполнять с точностью до наоборот. К тому же, если этот Рудольф маг и работает на конкурентов иноры Эберхардт, он может знать что-то интересное о моей нанимательнице. Еще и про Академию его порасспрашивать можно.

— Хорошо, Рудольф, я согласна с вами завтра поужинать.

— Завтра я не могу, — расстроенно ответил он.

Я небрежно пожала плечами, показывая, что мне не очень-то и хотелось. В конце концов, он не единственный маг. В Гаэрре их должно быть множество, можно даже самой до Академии дойти, узнать, что мне сейчас лучше делать. Вдруг есть какие-нибудь курсы по основам?

— А если вместо ужина будет обед в воскресенье? — предложил он.

Вопрос его показывал, он знает — в этот день недели магазин иноры Эберхардт закрыт, а значит, интерес его был больше к ней, чем ко мне. Сабина говорила, что ни в одном торговом заведении такого не было — все известные ей лавочки работали ежедневно.

— Первая половина дня у меня занята, — неохотно ответила я.

Никуда идти с ним мне не хотелось, особенно в воскресенье. Я успела пожалеть о неосмотрительно данном согласии, навестить Регину для меня было много важнее, чем обед с Рудольфом.

— Тогда все-таки ужин, — жизнерадостно заметил он, делая вид, что совсем не замечает моей холодности. — До вечера воскресенья, Штефани.

Он легко сбежал вниз по лестнице, двигался уверенно и красиво, шаги его были почти не слышны. Возмущенное сопение Сабины прямо у моего уха напомнило о ней, а также о том, что с ней он почему-то не попрощался. Я захлопнула дверь и сразу спросила:

— Ты его раньше видела когда-нибудь?

— Так он же к нам в магазин приходил, — удивленно ответила она. — Ты еще на него столько времени потратила в тот день.

— Это я и сама прекрасно помню, — прервала я ее. — Я хотела спросить, видела ли ты его раньше, до этого?

— Не помню, — она капризно надула губы. — Если бы он ко мне подкатывал, возможно, заметила бы. А так… Гаэрра большая, мужчин здесь много, молодых и старых, красивых и не очень, всех не упомнишь.

Может, он случайно проходил мимо, когда я на него налетела? Сабина его не вспомнила, хотя пыталась с ним заигрывать. Значит, у нее этот Рудольф ничего не выведывал. Но он мог быть знакомым пропавшей Марты, у которой теперь ничего не спросишь.

— Слушай, Сабина, а как ты думаешь, почему Марта, которая до меня работала, так неожиданно уехала? И почему ее никто не искал?

Сабина заметно напряглась и неохотно ответила:

— А чего тут удивительного? Украла чужие рецепты и удрала, пока этого никто не заметил. А искать… Кому она нужна, искать ее? Когда инора Эберхардт попросила меня узнать, что с Мартой, я пришла к ее квартирной хозяйке, а та сказала, что Марта вещи свои забрала и съехала. Так оно и было — ни единой тряпочки, ни клочка бумажки не оставила. Даже адреса, куда письма пересылать.

— О том, что она добралась до рецептов иноры Эберхардт, узнали только что. А могли и совсем не узнать, — возразила я. — К чему ей было привлекать лишнее внимание?

— Далась тебе эта Марта! — раздраженно сказала Сабина. — Как будто, кроме нее, и поговорить не о чем! Расскажи лучше, что сегодня привез Эдди. Ты же наверняка видела, если уж он вызвался тебя провожать?

— Видеть-то я видела, — ответила я. — Но рассказать все равно не смогу — я же не знаю, что и как там называется. А чем тебе так вопросы про Марту не нравятся?

— Чем-чем! — взвилась Сабина. — Да она как прилипла к моему Петеру, так и отлепить ее никакой возможности не было! Я с облегчением вздохнула, когда эта курица вообще пропала! Он слишком вежливым с ней был, вот она и напридумывала себе Богиня знает чего. — Тут она с подозрением на меня посмотрела и заявила: — И ты держись от него подальше, поняла?

— Сабина, ты чего? — Я несказанно удивилась.

— Извини. — Она моментально остыла и глядела теперь на меня даже немного заискивающе. — У меня такое положение, что постоянно всякая ерунда в голову лезет. Я пойду, пожалуй.

Она торопливо выскочила за дверь и начала спускаться вниз, даже не оглядываясь, хотя мне было еще о чем с ней поговорить. Больше всего меня беспокоило, какие еще сюрпризы могут ожидать в этом магазине. Да и не успела я расспросить ни о том, зачем она вообще приходила, ни что за такое положение у нее. Впрочем, относительно второго даже сомнения не было — ведь замуж выходят не только ради мужа, но и ради будущих детей.