Очередной стук в дверь разозлил меня до невозможности. Я решила, что это вернулся Эдди, чтобы без свидетелей добиться желаемого. Я даже открывать не стала.
— Инор Хофмайстер, вам нечего делать у меня в гостях в такое время.
— Инорита Ройтер, это инор Брайнер, — раздался сухой официальный голос.
В некотором удивлении распахнула я дверь. Я не ожидала увидеть Рудольфа после его демонстративного пренебрежения в кафе. На лице его и сейчас не было обычной улыбки, будто пришел он не больше, не меньше, как арестовывать. Но совесть моя была совершенно чиста.
— Я вас слушаю, инор Брайнер, — не менее официально сказала я.
— Инорита Ройтер, поскольку преступник пускает в ход ментальную магию, то прошу вас носить этот защитный артефакт, пока мы не найдем виновного. — И добавил: — Ты можешь думать обо мне все, что угодно, но я действительно волнуюсь за тебя, Штефани.
— Обычный защитный артефакт? — недоверчиво уточнила я.
— Почему обычный? Самый лучший, который Сыск предоставляет свидетелям, — ответил Рудольф. — Инор Шварц согласился, что ты находишься под ударом. И учти, что дам не насовсем, а под расписку. Как закончится все это поимкой убийцы — вернешь.
Артефакт выглядел невзрачно и никак не походил на самое лучшее, что Сыск может предоставить. А походил он на кулон, который неизвестно сколько времени провалялся в канаве, успел проржаветь и подпортиться. Поэтому у меня возникли обоснованные сомнения, что это вообще может защитить меня от чего-либо. Я выразительно посмотрела на Рудольфа.
— На внешний вид не смотри, — правильно понял он меня. — Выглядит, конечно, не очень, но вещица одна из самых эффективных.
— Уж больно она неказистая, ваша эффективная вещица, — озвучила я свое мнение.
— Спрячешь под платьем, никто и не увидит, как выглядит, — недовольно сказал Рудольф. — Сразу видно, что девушка, красивое ей подавай. Новые, может, и попривлекательней будут, но эта — надежнее и проверена на прочность неоднократно.
— А как на мне запас ее прочности закончится? — недоверчиво спросила я. — Я на ваш артефакт понадеюсь, а он откажет в самый неподходящий момент.
— А ты не шастай где ни попадя в компании подозрительных типов, — ответил он мне. — И в квартиру их не впускай. Тогда и волноваться не будешь, что откажет.
— Тогда я не буду волноваться и без вашего артефакта, — заметила я.
На меня внезапно накатило упрямство. Очень уж я на него обиделась за сцену в кафе. Нет, я прекрасно понимала, что и он на меня обиделся после высказанных подозрений и имел право на подобное отношение. Вот только это совсем не значит, что я сейчас растаю, все забуду и прощу. И надену это вот уродство. Пусть его никто под платьем не увидит, но я-то буду все время помнить, что на мне находится.
— Тогда я буду волноваться, — сказал он с нажимом. — Штефани, речь идет о твоей безопасности, а ты ведешь себя как маленькая девочка. Надень, я покажу, как активировать.
Возможно, он был прав, но этот облезлый кулон мне все равно не нравился. Настолько не нравился, что я даже брать его в руки не хотела и сейчас пыталась найти хоть какие-то причины для отказа.
— А что там, в этом артефакте, кроме защиты?
— Еще маячок, — с некоторым раздражением ответил Рудольф. — Но он там не потому, что я собираюсь контролировать каждый твой шаг, просто стандартная комплектация это предполагает.
— И все? А то слухи ходят про подслушивающие артефакты.
— Штефани, если бы я хотел повесить на тебя подслушивающий артефакт, ты об этом даже не узнала бы! — вспылил Рудольф. — Что у тебя подслушивать? Как ты впариваешь дорогущую ерунду богатеньким дурам? Скажи на милость, зачем Сыску это знать?
В его словах был определенный резон, но согласиться вот так сразу я просто не могла.
— Мало ли какие у меня могут быть секреты, — пробурчала я, — и у магазина иноры Эберхардт.
— Да какие там секреты, — недовольно сказал он. — Что она орочьи снадобья использует? Так пока твоя хозяйка поставляет косметику кронпринцессе Лиаре, на это будут закрывать глаза. И на торговлю инора Хофмайстера с орками тоже.
— Инора Эберхардт поставляет косметику к Королевскому двору? — потрясенно переспросила я. — Кронпринцессе?
Об этом я слышала впервые. Ни сама инора, ни Сабина ни разу при мне об этом не упоминали, хотя такие покупательницы есть далеко не у всех косметических магазинчиков. Да что там! Я была уверена, что косметику королевскому семейству делает исключительно придворный маг. На фоне такого выдающегося известия померкло даже то, что Сыск знает о нарушениях, которые допускают инора Эберхардт и ее компаньон.
— Поставляет.
— Я увижу кронпринцессу, — почти восторженно сказала я.
И непременно расскажу об этом Регине. Наш приют, хоть и назывался Королевским, венценосные особы вниманием не баловали. Разве что король Лауф присылал проверяющих раз в несколько лет, да и те интересовались больше денежными вопросами, чем всеми остальными. Но это проверяющие. А тут — целая кронпринцесса, почти королева!
— Не увидишь, — охладил мой пыл Рудольф. — Она сама по магазинам не ходит. Посыльных из дворца присылает. И вообще, мы с тобой совсем не о том говорим.
Он выразительно покачал передо мной артефактом, а я поняла, почему не хочу его брать. Потому что, как только я это надену, причин находиться здесь у Рудольфа не будет и он от меня уйдет. А я этого не желала.
— А если вы столь снисходительно относитесь к мелким нарушениям закона со стороны иноры Эберхардт, — притворяясь, что ничего не понимаю, сказала я, — то тогда что ты делал у заднего крыльца нашего магазина в тот день, когда мы познакомились?
— Хочешь сказать, когда ты чуть меня с ног не сбила? — улыбнулся он. — Потому что познакомились мы позже.
— Это неважно, ты же понял, о чем я говорю, — отмахнулась я.
Он опять покачал перед моим носом артефактом, но я все так же делала вид, что у меня избирательная слепота. И что мне очень важен его ответ. Он задумчиво на меня посмотрел, вздохнул и сказал:
— Так и будем на пороге стоять? Может, хоть в квартиру пригласишь?
— Рассказ такой длинный?
— Очень…
В конце концов, я сегодня напоила чаем уже двух иноров, почему бы не угостить и третьего? Этот пришел без торта, а значит, к чаю у него ничего не будет, о чем я его сразу честно предупредила, когда мы прошли на кухню…
— Совсем ничего? — уточнил он, даже как-то погрустнев при этом.
— Совсем, — подтвердила я. — Был торт, его инор Хофмайстер принес, но они с Петером его и съели.
Свое сожаление по этому поводу удержать мне не удалось, тем более что сопровождалось оно моим тяжелым вздохом. С одной стороны, все правильно — кто принес, тот и съел. С другой, я и распробовать не успела, как торт закончился, и вот это уже никак не могло быть правильным.
— Надо же, инор Хофмайстер к тебе с тортами ходит, — не удержался Рудольф.
— Я же говорила, что он на мне жениться собрался. Так что не только с тортами, но и с букетами. — Я подумала и добавила: — А в следующий раз обещал и вазу принести.
Тут Рудольф увидел букет, пристроенный в единственную возможную емкость, и рассмеялся.
— Да, ваза, пожалуй, тебе не помешает, — согласился он. — Кастрюли следует использовать по-другому. Даже если они старые и облезлые.
— Не пропадать же цветам, — пожала я плечами. — Без воды они тут же завянут. А кастрюля мне не очень-то и нужна пока. Все равно готовить нечего.
— Штефани, а давай я тебя на ужин приглашу, — неожиданно сказал Рудольф. — Ты же наверняка не ела нормально сегодня.
— Мы с тобой днем в кафе встретились, — напомнила я.
— Так я поэтому и говорю, что не ела нормально, — невозмутимо ответил он. — То ковыряние в тарелках обедом назвать нельзя. Я даже не уверен, что ты там вообще что-нибудь съела.
Я поняла, что действительно хочу есть. Единственный кусочек торта, что мне достался, был необычайно вкусным, но лишь раздразнил привыкший к более основательной еде желудок, и сейчас желудок давал понять, что не просто готов к работе, а взбунтуется, если ее немедленно ему не предоставят.
— Но с условием, что ты мне расскажешь, что делал у заднего крыльца магазина, — поставила я условие.
— А если это тайна следствия?
— Тогда я с тобой никуда не иду. И артефакт твой не надеваю. Ты не доверяешь мне — я не доверяю тебе.
Он удивленно на меня посмотрел. Подумал немного, потом сказал:
— Хорошо. Расскажу то, что можно. Если бы ты у нас работала — рассказал бы все, а так…
— У вас же женщины не работают, — обиженно ответила я. — Так что получается, что ты мне не рассказал бы в любом случае.
— Почему? — удивился он. — Мало, но работают. К примеру, жена Шварца, что дело Сабины ведет, лет двадцать работает уже точно.
Он направил меня к выходу, и я не стала сопротивляться. И есть хотелось, и интересно было услышать, что он мне расскажет. И загадочная жена Шварца опять же. Не представляю, чем может заниматься в Сыске женщина столько лет. Разве что…
— Она секретарем работает? — уточнила я.
— Нет, — коротко ответил Рудольф и замолчал.
Молчал он все время, пока я закрывала дверь и мы спускались по лестнице. Я думала, Рудольф просто не хочет говорить о таких секретных вещах там, где могут услышать соседи, но нет — на улице он все так же продолжал загадочно молчать.
— Так кем же она работает? — не вытерпела я.
— Зачем тебе? — усмехнулся он. — Тоже к нам хочешь? Приходи, у нас интересно, а магам — в особенности. Для начала подучиться придется, но оно того стоит. Или ты решила всю жизнь у иноры Эберхардт проработать?
Он так явно переводил разговор на другую тему, что даже сомнений не осталось — ничего он мне про жену следователя рассказывать не хочет. Но я сдаваться не собиралась.
— Караулить у заднего входа незадачливых продавцов и пытаться втереться к ним в доверие? — ехидно спросила я. — Этим занимается и инора Шварц? А долго учиться придется?
Он захохотал, неожиданно поцеловал меня в щеку и заявил:
— Боюсь, что втираться в доверие у тебя никогда не получится, так что инора Шварц может не опасаться конкуренции.
Я сделала оскорбленное лицо, но любопытство было сильнее желания выглядеть подобающе, так, как нас учили в приюте. Какой ужас, прошло всего несколько дней, как я оттуда вышла, а меня уже на улице целует совершенно посторонний инор, а я даже на него не ругаюсь. Богиня, что сказала бы сестра-смотрительница? Мою вину несколько смягчало только то, что я его целовать не собиралась да поцелуй был скорее дружеский, такое мимолетное касание, легкое и нежное…
— И все-таки, кем у вас может работать замужняя женщина? — не унималась я. — Дом, дети и все такое… Это же времени требует.
— Детей у них нет, насколько я знаю, — неохотно ответил Рудольф. — И отношения в семье такие, что каждый стремится на работе подольше задержаться. Давай о чем-нибудь другом поговорим, а? У меня такое чувство, что я начальство за глаза обсуждаю.
Наверное, мне бы тоже не понравилось рассказывать про инору Эберхардт посторонним людям, так что пришлось смириться, что я не узнаю, кем работает в Сыске инора Шварц. Да и не столь это интересно. В засаде она не сидит, это точно, так что либо в их лаборатории всякие улики изучает, либо бумажки перекладывает в каком-нибудь из кабинетов.
Я думала, Рудольф поведет меня в кафе, где мы сегодня обедали, но нет — после серии поворотов, восстановить которую сама я бы не смогла, мы очутились перед входом в полуподвальное помещение, над которым сияла россыпь магических разноцветных огоньков. Выглядело это скорее уютно, чем устрашающе. И внутри тоже оказалось довольно мило. Добротные квадратные деревянные столы, на которых не было скатертей, но вместо них лежали очень симпатичные салфетки с цветочной вышивкой. Яркие цветочные же картины на стенах перемежались связками лука, чеснока и каких-то сушеных травок Но самое главное — там просто умопомрачительно пахло. Свежим хлебом. Жареным мясом. Какими-то специями, для меня непривычными. Непривычен для меня был и вид официантов — все они оказались гномами.
— Надеюсь, ты ничего не имеешь против гномской кухни? — спросил Рудольф.
— Пахнет вкусно, — уклончиво ответила я.
Ближайший к нам коротышка пробасил, что тут не нюхать, тут пробовать надо, и пригласил пройти за тот столик, что на нас смотрит. Смотрел на нас один из угловых, к нему и направились. Меню я брала с некоторой опаской. Как и думала, знакомых названий не было, поэтому я поизучала немного описания, захлопнула эту тоненькую книжицу и предложила Рудольфу:
— Закажи мне на свой вкус. Ты же здесь не в первый раз, правда?
— Правда, — согласился он. — Когда в Академии учился, здесь часто что-нибудь группой отмечали.
— Да, маги нас любят, — довольно сказал стоящий рядом официант. — А мы любим магов, если они безобразничать не начинают.
— Мы не будем, — усмехнулся Рудольф и сделал заказ.