Оранжевую даже передернуло.
Столь мощный магический импульс не мог остаться незамеченным столь сильным магом. И даже Галахад, который находился ниже уровнем в магической цепи, смог почувствовать.
Несомненно, это был зов Грааля.
Но рассуждать из предположений рыцарь Камелота не мог. Он решил удостовериться у своей новоиспеченной коллеги.
-Это был Грааль? Ведь он?
-Нет,- остановившись, сказала Оранжевая.- Это было кое что другое…
-Борс?- дрожащим голосом спросила Мулан.
-И не только. Красный тоже был уничтожен.
Рыцари не могли поверить в ее слова. Хоть Пифия и не могла ошибиться, верить и в то, что Борс погибла, ни Персиваль, ни Галахад не хотели.
-Это еще не все,- Пифия покачала головой.- Жиль идет за нами. Почти по следу.
-Скоро нагонит?- спросил Персиваль.
-Относительно,- Оранжевая опустила голову.- Идите прямо, на втором повороте налево. Дальше разберетесь сами.
-А ты?
Сердце Мулан не на шутку быстро застучало. Она поняла, что хочет сделать ее подруга, но все же…
Сиреневая не могла не спросить.
Расталкивая рыцарей, Пифия с улыбкой уходила в ту сторону, откуда они пришли.
-Я задержу его. Заодно и узнаю, какой он маг. Давно хотелось посмотреть на его способности.
Сказав это, Оранжевая телепортировала только себя в то место, из которого исходила энергетика смерти одного из цветных рыцарей.
Тело Борс начало исчезать. Превращаясь в миллиарды песчинок, оно теряло свою комплекцию и прочность. А радужный песок исчезал, растворяясь в воздухе.
Жиль де Рэ не мог сдержать слезы.
Та, которую он полюбил в тот день, во время коронации Карла в городе Реймсе.
Ему пришлось убить ее. У Жиля не было другого выбора. Если он хотел спасти свою страну от грядущей войны, ему необходимо было добраться до Святого Грааль.
До конца своей жизни он искал возможность заполучить эту чашу. Барон де Рэ приглашал в свой замок множество алхимиков и магов, лишь бы они помогли ему заполучить Святой Грааль.
В течении года он похищал детей и молодых девушек, чей возраст не превышал пятнадцати лет. Надеясь с помощью человеческих жертв вызвать демонов, которые и принесут ему Грааль, Жиль не бросал поисков до того момента, когда его арестовали за эти самые преступления.
И он был не так далек от истины.
Детская смерть выделяет намного больнее энергии, чем смерть десяти взрослых людей. А объяснение этому просто:
Дети, в их-то возрасте, еще не разучились любить. В их сердце вечно живет любовь к родителям. А те, кто испытал это чувство по отношению к противоположному полу, становятся самыми счастливыми людьми на Земле. И никто у них эту любовь не отнимет.
Именно поэтому их смерть и была бы намного эффективнее смерти взрослых людей.
Боль и страдание маленьких, еще неокрепших человечков, могли призвать Святой Грааль самостоятельно, без вмешательства потусторонних сил.
Но Жиль де Рэ не знал этого.
Он искренне верил, что Грааль это именно святая чаша. Ему даже в голову не приходило то, что благодатный сосуд несет в себе энергетику самой черной смерти, которую только видела планета.
И, только получив этот Грааль, Жиль мог бы пожелать, чтобы Столетней войны никогда не было. Чтобы он мог прожить свою жизнь вместе с Жанной д’Арк, не беспокоясь о спасении страны.
И когда голос, звучавший в его голове в момент казни предложил Святой Грааль в обмен на службу, Жиль незамедлительно согласился.
И вот, он здесь…
Только что убил ту, ради которой и начал свой путь цветного рыцаря.
Однако, отчаяться сейчас было для него неописуемой роскошью. Позади него раздается шум и зеленый блеск. Появляется девушка в оранжевом одеянии.
-Уходи, если хочешь жить,- обернувшись, говорит он ей.
-Ты чудовище. Сошедший с ума психопат.
Оранжевая как будто не слышит его.
И не смотря на это, она оскорбляет Жиля.
-Желтый дал мне предельно ясные указания,- Пифия готовится атаковать.- Тебя нужно убить, если пострадает хотя бы кто-то.
-Убить? Меня?
Тоска Жиля де Рэ немедленно пропадает.
Он начинает истерично хохотать, чем сильно пугает недоумевающую Пифию. Она, конечно, знала, что Пурпурный рыцарь безумен… но чтобы настолько…
Неужели мысль о собственной смерти может лишь рассмешить его.
И такие мысли были главной ошибкой колдуньи.
-Ну попробуй, Оранжевая!
Жиль де Рэ поднимается с колен и разворачивается. Теперь его глаза, полные безумия, смотрит в лицо слепому дельфийскому оракулу.
Пифия именно этого и ждала. Хоть и формально, но звание «рыцаря» она должна исполнять. Она не могла напасть на противника пока он обращен к ней спиной.
А сейчас Пурпурный устремил свой взор на нее, готовый накинуться на колдунью, как охотник на свою добычу.
-Ну и?- спрашивает он.- Чего ты ждешь? Нападай. Я даю тебе право первого удара. Атакуй меня со всей силы, Оранжевая!
Он блефует?
Или правда настолько уверен в своей неуязвимости.
Пифия видит, что его правая рука ранена, и он не может ей шевелить. Перчатка, на этой же руке, сломана, и у Жиля нет возможности использовать ее по назначению. А значит, и сражаться в полную силу он не сможет.
Тогда почему?
Так самоуверенно вести себя может только тот, кто на все 100процентов уверен, что сможет справиться с магией древности. Пифия может воспламенить даже воздух, а ведь на это не способны современные колдуны.
Прежде чем использовать сильные заклинания, ей нужно выяснить способности Пурпурного. И, в ее случае, есть только один способ.
-Как насчет форы?- спрашивает она.
-Если тебе так хочется, я не возражаю,- спокойно отвечает ей Жиль.- Даю тебе фору в пять заклинаний. До тех пор я не буду атаковать. Лишь защищаться.
После этого разозлилась даже такая стойкая женщина, как Пифия. Оказалось, что фора, на которую Жиль согласился с такой охотой, предназначалась ей самой.
-Да ты псих,- с явной усмешкой в голове произносит колдунья.- Ты что, правда надеешься победить меня?
-Не только победить, раз уж на то пошло. Когда ты будешь повержена, я убью тебя.
Эти двое…
В отличии от пылающего голоса Пифии, голос Жиля де Рэ холоден, как январский снег.
-Ты и твой повелитель хотите спасти Грааль. За это я отниму твою и его жизнь,- Пурпурный поднимает левую руку и смотрит на горсть разноцветной пыли, которая осталась от Борс; прямо у него на глазах эта пыль исчезает.- Едва ли твоя и его жизнь будут стоит смерти Жанны… но, думаю уничтожение Грааля сразу после загаданного желания подойдет.
-Пустое бахвальство.
Пифия поднимает свое главное оружие — посох. Непонятные звуки, похожие на голоса, наполняют пещеру.
Для нападения у нее есть обширный арсенал атакующих и деморализующих заклинаний, в то время как у Жиля осталась лишь одна рука.
Хотя… вырвать эту конечность магией не составит ей ни малейшего труда.
Она усмехнулась, а затем волшебство мелькнуло на ее посохе, устремив волну ослепительного света к врагу.
Ее физическая сила куда ниже, чем у любого другого рыцаря. Однако, количество известных ей заклинаний и количество магической усталости компенсируют этот разрыв.
Луч света, который она выпустила в Пурпурного, имеет необычную структуру. С виду он прозрачный и неосязаемый, однако циклонические порывы ветра внутри закруженной магии вызывают аномалии на всем, чего касаются.
Иными словами, если Жиль попадет под атаку, то его тело разорвет в клочья.
Он не знает, что это за заклинание, и тем ни менее…
…уклоняется, просто сделав шаг вбок.
Его скорость все так же неизмерима человеческим глазом. И даже не смотря на это, быстрота не спасет его от следующего заклинания, ведь оно воздействует на само тело.
Посох Оранжевой поднялся в воздух. Она подкинула его, оставив себя без единственного оружия, а сама направила ладони на Пурпурного. Прицелом служили средний палец на правой руке.
Она хотела оторвать ему ту руку, которая уже была парализована. Поиграть с одним из трех сильнейших Цветных было бы для нее лучшим подарком.
Жиль почувствовал, как его правое плечо, локоть и кисть обвили невидимые магические нити. Он понял, что хочет сделать Пифия…
И при этом даже не сопротивлялся.
Колдунья сжала руку в кулак. Нити натянулись разрывая все, к чему они прикасались: кольчугу, подкольчужник, магическую перчатку…
Но только не человеческое мясо.
Правая рука Пурпурного оголилась, хотя его это не сильно волновало.
А вот Оранжевая стала нервничать. Она не могла понять, почему его рука все еще присоединена к телу. Такого не может быть. Не должно.
Змеи Афины, которых она натравила на Жиля де Рэ, должны были разорвать его магические цепи в руке, а затем отгрызть конечность. Но эти магические твари не выполнили предназначения.
В таком случае Пифии оставалось только использовать заклинания, действующие на все территорию данной части пещеры.
-Лернейский яд!- вскрикнула она, едва поймала свой посох.
Воздух наполнился обжигающим запахом.
Яд, которым Геракл случайно ранил кентавра Хирона во время пятого подвига. Этот яд стал синонимом мучения… вот и сейчас, он должен был наполнить легкие Жиля, не давая ему даже вздохнуть.
Но…
Пурпурный рыцарь стоит как ни в чем небывало.
Он, как и обещал, не атакует Пифию до тех пор, пока она не использует пять своих хваленых заклятий.
Она потратила уже три. А учитывая, что ни одно не принесло вообще никакой пользы, Пифии нужно было быть очень избирательной в средствах.
-Око проклятой!
Заклинание, принадлежавшее Медузе Горгоне. Оно превращало любого, кто поглядит в ее глаза в камень. В данном случае Пифия расширила его действие уже с помощью своей собственной силы.
Любой человек, находящийся неподалеку, должен был превратиться в каменное изваяние и застыть в одной позе навеки.
Но Жиль де Рэ вновь остался невредим.
И странно было не только то, что он каким-то образом избегает действия заклинаний Оранжевой.
Пурпурный рыцарь жил в такой эпохе, в которой в магию почти не верили. Его увлечение было ничтожно по сравнении с общественным мнением. А раз в магию не верили, то и магическое сопротивление организмов ухудшилось в несколько десятков раз.
Если бы этому заклинанию сопротивлялся Желтый рыцарь, так же как и Пифия вырванный из Древней Греции, было бы понятно…
Но когда человек, даже не осознающий силу такого заклинания умудряется стоять неподвижно и не получать вреда от самых сильных заклинаний…
Не остается ничего другого, кроме как использовать самое сильное заклятие древнегреческой мифологии.
-«Если и оно не сработает, то лучше будет сбежать»,- подумала колдунья.
Это заклинание получило свое название благодаря конфликту богов древней Греции. Конфликта, в котором олимпийцы свергли титанов, заняв их место.
Никакая магия не сможет сравниться по силе и ужасу с этим волшебством. Оно стирает с лица планеты все, что заклинатель считает врагом.
А единственный враз для Пифии только Пурпурный рыцарь.
-ТИТАНОМАХИЯ!
Ее крик пронзает пещеру.
Его слышно везде, в каждом углу подземелья. Уходя на многие мили вдаль, громогласный голос дельфийского оракула извещает только об одном…
Жиль де Рэ умрет через мгновение.
Заклинание было применено.
Эта часто пещеры озарилась ярким всепоглощающим светом.
И сквозь ярчайший блеск Титаномахии пробивался лишь один голос.
-Твоя фора закончилась.
Жиль…
Оранжевая сглотнула.
Он не мог выжить после такого. Никто бы не смог. Как бы ни была сильна защита от волшебства у человека, его тело не смогло бы противиться тому, что разрушает саму магию.
Если бы такое заклинание коснулось драконов, они бы немедленно погибли. Даже Боги-драконы Ар, Он и Ди не выдержали бы такой разрушающей мощи заклинания.
-Ты…
Пыль постепенно оседала, и Пифия, наконец, смогла увидеть Жиля де Рэ.
Его лицо было абсолютно спокойно. На теле ни одной царапины. Однако, был поврежден доспех. Кольчуга была уничтожена, и всю защиту составляли лишь поножи и латные ботинки.
А так же перчатка на левой руке.
Все это было зачаровано магией дракона.
Сам же барон не пострадал по другой причине.
-Твоя магия на меня не подействует, Оранжевая.
-Чт?...
-Так и не поняла?- Пурпурный все так же спокоен.- Благодаря моим магическим экспериментам при жизни, я получил очень хорошее сопротивление вредоносному волшебству. И когда Белый призвал меня в это время, защита была усилена в несколько тысяч раз.
Иными словами, ни одна магия, пусть даже и самая мощная, не могла даже коснуться тела Жиля де Рэ. Не говоря уже о том, чтобы уничтожить его.
Оранжевая до конца считала его беспомощным психом, который может лишь трепаться. Даже не смотря на то, что он убил Борс, мнение о Пурпурном у нее не менялось…
Но теперь она дрожит.
Впервые в жизни Пифия не знает, что же ей делать.
Способности к предвидению перестали работать. Они не хотят подсказывать ей как быть… отказываются показать будущее.
Это было лишь однажды.
Наркотические пары, что пропитывали храм Аполлона в Дельфах помогали ей пророчествовать. Однако, случилось так, что ее способности исчезли. Это стало для нее неожиданностью, и пророчица хотела покинуть храм…
У нее не вышло. Пифия сорвалась с треножника, на котором проводила все свое время, и, ударившись головой об пол, умерла.
Способности оракула прерывались за несколько секунд до смерти…
Как и сейчас.
Фора, данная ей Жилем, окончилась. Более его ничего не сдерживало.
Пурпурный подбежал к Пифии, надеясь атаковать ее левой рукой в живот. Колдунья постаралась защититься острым концом посоха, который всегда упирался в землю.
Она взмахнула оружием, целясь в живот Жиля.
Пифия была не воином. Хоть и умела постоять за себя, но ее противник находился на несколько уровней выше ее по мастерству. Его главным спектром был ближний бой, а не волшебство, как у Оранжевой.
Это и решило исход всей их битвы.
Пурпурный схватился левой рукой за острый конец посоха, сломал его и подкинул вверх.
Ошарашенная колдунья не успела ничего сделать. Ее реакции было недостаточно, чтобы защититься от следующей атаки противника, раздробившей ей грудную клетку.
Пифия почти потеряла сознание, как почувствовала, что ей стало невозможно дышать, а во рту почувствовался металлический привкус.
Поймав отломанный конец посоха, Жиль де Рэ вонзил его в горло Пифии.
Колдунья попыталась зажать рану рукой, чтобы хоть как-то остановить кровопотерю. В такие моменты сознание человека перестает понимать что к чему, и не в состоянии сделать логический вывод.
Даже маг не может побороть самые первые инстинкты. Только поэтому Пифия не может свернуть кровь с помощью магии… она не понимает, что это необходимо…