Рейна, Келлен и Маккой шли по длинному канатному мосту, соединяющему основание скалы с неописуемым двухэтажным зданием, возведенным на деревьях. Женщины шагали впереди, а доктор неуверенно следовал за ними сзади. Маккой насупился – от ритмичного покачивания канатной дорожки его уже начало тошнить. Келлен остановилась и вернулась к нему.

– Что с тобой, Маккой? Боишься высоты?

– Ни в коем случае, – ответил доктор. – Я боюсь упасть. Мне нравятся мосты, которые не шатаются, когда я иду по ним.

– За ними очень хорошо ухаживают, – ответила коренная жительница. – Мне они кажутся красивыми.

– Может, вы поторопитесь? – подгоняла их Ренна, смело направляясь к белому зданию, а Келлен с Маккоем плелись позади.

– У ее отца тяжелое ранение? – спросил Маккой девушку.

– Сениты делают все возможное, – ответила она. – Если уж они не спасут его, то никто этого не сумеет сделать.

Они догнали темноволосую у входа в клинику, на двери которой была голубая звезда, что говорило о принадлежности здания к медицинским учреждениям. У двери стоял молодой коренастый сенит.

– В данный момент вход в клинику запрещен, – сказал сенит Ренне резко.

– Ну, пожалуйста, – умоляла девушка. – Вы не пустили меня утром, а я должна проведать отца.

– Одну минуточку, – сказал охранник, открыв дверь и исчезнув за ней.

Ренна явно расстроилась, и Маккой проникся к ней симпатией.

– Может, твой отец отдыхает? – успокаивал ее доктор.

– Мне было легче, когда я находилась рядом с ним, – сказала, хмурясь, Ренна. Сенит быстро вернулся.

– Вы можете войти, но ненадолго, – разрешил он, придерживая дверь.

Они вошли в пустынный приемный покой. Маккой понял, что население Кхиминга было вполне здоровым и не подверженным болезням. У двойных дверей их ждал пожилой сенит, выглядевший солидно. На его белом халате Маккой заметил пятна крови. Сенит поприветствовал посетителей.

– Утром ему была сделана операция, – объяснил он, – но серьезно повреждены внутренние органы. Пациенту ввели успокоительное, однако если вы желаете видеть его прямо сейчас...

– Да, мне этого очень хотелось бы.

Маккой промолчал, боясь обидеть сенитов и таким образом упустить шанс осмотреть клинику. Врач-сенит широко распахнул двойные двери. Маккой проследовал за Ренной в большую послеоперационную палату, где стояло шесть коек, а рядом с ними – медицинская аппаратура, точно такая же, как в лазарете Маккоя на "Энтерпрайзе", если даже не лучше. Через толстые стеклянные панели Маккой увидел две операционные, которые произвели на него сильное впечатление. На двух койках из шести лежали больные, за которыми ухаживали шесть сенитов. Ренна прошла мимо первого пациента, оказавшегося пожилым сенитом, прямо к койке, где спал белобородый мужчина с нездорового цвета лицом. С потолка на кровать свисал серебряный балдахин, под ним пациент купался в оранжевых лучах. Ренна стояла рядом и смотрела на похудевшего отца, нервно заламывая себе руки.

– Он находится в состоянии стаза, – объяснил сенит-доктор.

– В стазе? – обеспокоено заметил Маккой. – У него такое низкое давление?

Сенит с любопытством посмотрел на Маккоя.

– Когда его доставили сюда, он был мертв. Мы воскресили его, но внутренние органы представляют собой месиво, а обе ноги переломаны во многих местах. Мы решили бедра не менять, понимая, что это не имеет смысла, пока не удастся стабилизировать кровообращение. По меньшей мере, необходимо сделать трансплантацию сердца, печени и почек. Мозг пациента также поврежден.

– Если его так жестоко пытали, – сказал Маккой, – то как ему удалось прибыть сюда живым?

Сенит внимательно посмотрел на Маккоя и сказал бархатным голосом:

– Это очень хороший вопрос.

Ренна, казалось, отключилась от внешнего мира.

– Отец! – взывала она. – Ты слышишь меня, отец?

– Он не слышит вас, – сказал сенит. – Если бы он был в сознании, то чувствовал бы невыносимую боль, которую не смогли бы снять никакие лекарства.

Ренна по-прежнему никого не слышала и не видела, кроме своего отца.

– Отец, отец... – звала она срывающимся голосом.

Сенит пожал плечами.

– Мы, конечно же, можем поддерживать в нем жизнь, но это не наш метод. Полноценная жизнь важнее простого существования.

– А если ему пересадить искусственные органы? – спросил Маккой.

– Мы сделали пересадку искусственного сердца утром, – ответил сенит, – но у больного обширные артериальные повреждения. Сейчас ему лучше, но дальнейшего улучшения не будет.

Ренна начала всхлипывать, и Маккой взял ее нежно за руку.

– Пойдем, – тихо сказал он. Она не сопротивлялась, и Маккой повел ее в приемный покой. Увидев их печальные лица, Келлен отвернулась и смахнула рукой слезу. В плохом настроении они вышли на улицу под лучи скрывающегося в дымке солнца.

– Ну, – натянуто улыбнулся Маккой, – доктор сказал, что еще не все потеряно.

– Этого он не говорил, – мрачно заметила Ренна. – Если бы вы были доктором, что бы вы сказали?

– Набраться мужества.

– Мужества! – презрительно фыркнула Ренна. – Всю свою жизнь я была мужественной. Еще девочкой я выполняла то, что не делали мои сверстницы. Этот человек – единственное, что у меня есть в жизни. Я постоянно находилась рядом с ним, и он учил меня всему. С ним я никогда не была одинокой.

– Разве у тебя нет матери или других родственников? – поинтересовался Маккой.

Ренна бросила на него колючий взгляд.

– На Санктуарии у меня никого нет.

– Ты не одинока, – оптимистично заметила Келлен. – Я буду твоей подругой. Давай не будем говорить о невеселых вещах. Пойдем, у нас еще есть время посмотреть на воздушные турбины.

Блондинка взяла Ренну за руку и повела к трем подвесным канатным мостам, ведущим от клиники.

– Маккой, ты с нами не идешь? – спросила Келлен.

– Нет, спасибо, – отказался он. – Я собираюсь встретиться с друзьями.

Ренна бросила на него взгляд, полный грусти, словно хотела показать, что ей совсем не хочется идти со своей чересчур оживленной спутницей. Опустив голову, она послушно последовала за Келлен по раскачивающемуся мосту.

* * *

– Я вот что тебе скажу, Джим, – поведал Маккой за стаканчиком вкусного вина оливкового цвета, – характер повреждений у этого человека говорит о том, что он не мог получить их во время пыток. Даже если допустить, что его пытали, он не выжил бы, не то, что сел бы в космический корабль и добрался сюда. Такие ранения можно получить только в результате катастрофы или столкновения с чем-то.

Спок удивленно посмотрел на Маккоя и спросил:

– Он не мог получить их при катапультировании на малой высоте?

– Да, – подтвердил Маккой, – у него именно такие повреждения.

Капитан Кирк в задумчивости трогал подбородок, глядя с балкона на покрытый буйной растительностью острой, границы которого скрывались в белой дымке. Вторую половину дня он провел в кафе, где только и делал, что пил, ел и беседовал. Такая жизнь могла понравиться какому-нибудь жиголо с Ригеля-IV, но не капиталу звездного корабля. Кирку мучительно хотелось сделать что-нибудь для побега с этого роскошного острова. Но что?

– О'кей, – наконец сказал капитан, – может быть, этот умирающий человек и есть Аук-рекс, и они с Ренной – единственные из выживших членов экипажа. От знания этого нам легче не станет и тем более не поможет улететь отсюда.

Маккой оставался сдержанным.

– Ты велел мне держать ухо востро. То, что я тебе сказал, должно заинтересовать тебя.

Кирк улыбнулся и похлопал друга по плечу.

– Извини, Боунз. Конечно же, меня заинтересует то, что тебе удалось выяснить, но я был бы заинтересован больше, если б нам удалось вернуться на звездолет.

– В этом я помочь ничем не могу, но уверен, что у Ренны такое же настроение, как у нас.

– А как насчет ее подруги? – спросил Спок. Наверняка, она прекрасно знает этот остров, ведь она прожила здесь всю свою жизнь.

– Гм, – задумался Кирк. – Нам нужно постараться вести себя с Келлен обходительнее. Пойдемте поищем ее и Ренну. Я больше не могу оставаться здесь.

С этими словами Кирк встал решительно.

– Подожди, – воспротивился Маккой. – Я еще не допил вино.

– Не слишком расслабляйся, – предупредил Кирк. – Мы ведь не остаемся тут на постоянное место жительства.

Они отправились по канатному мосту и по узким улочкам белоснежной деревни, заглядывая мимоходом в магазины и рассматривая товары у уличных торговцев. Во многих отношениях, решил Кирк, Кхиминг – не иначе, как один из высококлассных вариантов Дохамы. Пища здесь была более здоровой, но все же готовили и разносили ее сениты, и здесь все так же зависели от них. Вместо шумных баров здесь были спокойные кафе, но население, как и в Дохаме, значительную часть дня проводила в поглощении пищи и вина.

Если кто-то хотел новую одежду, драгоценности или туалетные принадлежности, то достаточно было зайти в магазин и взять их, как и в Дохаме. Вместо игровых салонов и заведений, где можно было нанести любую татуировку, в Кхиминге имелись салоны-парикмахерские и чайные. Вместо разрумяненных и облаченных в парики сенитов в Кхиминге были настоящие женщины, которые игриво улыбались и флиртовали с Кирком, когда он проходил мимо. Время от времени попадались семьи с вереницами детей.

Кирка жестом остановила молодая желтокожая женщина с большими шишками на лбу. Она оценивающе осмотрела своими огромными лиловыми глазами вначале Кирка, затем Спока и Маккоя.

– Вы втроем здесь новички, – сказала, улыбаясь, она. – В Кхиминге я знаю всех мужчин. Вот моя карточка. Если вам понадобится жена или женщина на более короткий срок, то можете заглянуть ко мне в салон. Я могу свести вас со многими красивыми и сексуальными особами женского пола любой расы. Они не отказались бы разделить между собой мужчину.

Кирк покрутил бумажную карточку, на которой был написан адрес заведения, мимо него они только что прошли.

– Мы подумаем над вашим предложением, – сказал Кирк с улыбкой.

– Вы можете сами сделать свой выбор, – добавила, подмигивая, женщина.

После того, как она удалилась, Спок удивленно приподнял брови:

– Очаровательно. Здесь проблема совсем другая – у них недостаток мужчин.

– Она чем-то похожа на Билливога, – заметил Маккой. – Работать здесь не нужно, но она старается делать хоть что-нибудь полезное.

– В том-то и суть, – ответил возбужденно Кирк. – Что это за жизнь, когда тебе дают все, что пожелаешь?

Маккой пожал плечами.

– Некоторым кажется, что это совсем неплохо.

– Я к этим некоторым не отношусь, – сказал Кирк, поглядывая на склон горы, которую уже начала окутывать темнота. – Неплохо бы начать поиски места для ночевки.

Доктор прокашлялся.

– Может, нам все-таки нужно было договориться с дамой, которая дала нам карточку?..

– Тогда ты точно без жены не останешься, – предупредил Маккоя Кирк.

– Да и не с одной, а с тремя или четырьмя, – поддержал шутку Маккой.

Мимо прошел сенит, собирая мусор в бачок.

– Простите, – обратился к гермафродиту Кирк, – где можно переночевать вновь прибывшим?

– В доме для гостей, – ответил сенит, показывая на приютившийся у подножия утеса домик.

В отличие от белоснежных строений на деревьях этот дом был похож на ранчо, какие были на среднем западе, подумал Кирк, торопливо шагая туда. По качающемуся мосту они перешли к маленькому павильону и потом спустились по спиральной лестнице на землю.

Маккой вздохнул.

– Как хорошо снова находиться на твердой почве.

– Капитан, – обратился к Кирку Спок, показывая на то место, откуда они только что явились, – мне кажется, что там у них семинария, о которой нам говорили.

Кирк и Маккой посмотрели в указанном Споком направлении и увидели внушительное белое здание, стоящее на самой высокой видимой кромке горы и частично скрытое за кручеными вершинами гор. Опустившийся туман создавал впечатление, что здание витает в облаках, как воздушный дворец из сказки. Из самой деревни увидеть сооружение было невозможно. Кирк не мог понять, каким образом туда можно добраться. Мостов, соединяющих Кхиминг с дворцом, Кирк не заметил.

– Мы должны добраться туда, – сказал решительно капитан.

– Вот вы где! – услышали они знакомый голос.

Оглянувшись, они увидели, как проворная Келлен быстро приближается к ним из дома.

– Вам нужно помочь Рейне, – сказала она. – Мне никак не удается поднять ей настроение. Если ее отец умрет, то не знаю даже, что с ней станет.

Капитан Кирк одарил девушку своей самой очаровательной улыбкой.

– А мы как раз искали тебя. Скажи, что это за здание – там, наверху?

– Это семинария. То место, где живут сениты.

– Какое замечательное здание, – восхитился Кирк. – Ты не проводишь нас туда?

– Это могут сделать только сениты, – смутилась она. – А зачем вам туда? Сениты ведут простой образ жизни, и смотреть там особенно нечего.

– Мы очень интересуемся архитектурой, – вмешался Спок.

– Только не сейчас, – сопротивлялась Келлен, беря Кирка за руку и ведя его к домику для гостей. – Пожалуйста, попробуйте взбодрить Ренну. Мне хочется, чтобы ей здесь понравилось.

– Почему это так важно для тебя? – спросил удивленный Кирк.

Вопрос застал Келлен врасплох, и она недоумевающе посмотрела на Кирка.

– Потому что теперь ей придется жить здесь. Все это сениты построили для нашей счастливой жизни.

Кирк многозначительно взглянул на Спока и Маккоя и сказал:

– Почему бы вам вдвоем не сходить в дом и не позаботиться о комнатах для ночлега? Постарайтесь найти Ренну.

Товарищи Кирка согласно кивнули и быстро пошли к своему временному пристанищу. А Кирк взял в свои руки руку Келлен и, тщательно подбирая слова, чтобы не обидеть потенциального союзника, в котором они так нуждались, заговорил:

– Келлен, – Кирк показал жестом на начинающее темнеть небо, – там, наверху, происходит много такого, о чем тебе невдомек. Ренна видела иные миры, другие города, у нее, вероятно, есть семья и друзья где-нибудь далеко отсюда. Даже если бы ее отец не пострадал так тяжело, для нее период адаптации на Санктуарии все равно проходил бы невероятно трудно. И для нас он тяжел. Неужели ты не понимаешь, что человек может быть здесь несчастлив?

Она закусила губу.

– Может, со временем, не сразу...

– Или никогда, – сказал Кирк. – Если ты на самом деле хочешь видеть Ренну счастливой, тебе следует подумать над тем, как помочь ей и нам.., покинуть Санктуарий.

– Но это невозможно! – воскликнула блондинка, ее эта мысль шокировала.

– Не думаю, – спокойно сказал Кирк. – Мне известно, что у сенитов есть средства пространственного перемещения. За сотни лет они, должно быть, конфисковали тысячи космических кораблей. Не прошу тебя быть предателем. Хочу, чтобы ты задумалась над моими словами.

Девушка утвердительно кивнула, словно хотела показать, что будет объективной. Она не вырвала свою руку из руки Кирка и слегка сжала ее.

– Ты странный, Джим, – сказала, растерявшись, Келлен. – У меня нет ощущения, что тебя преследовали, как моих родителей и многих других. Если бы тебя преследовали, то Санктуарий стал бы тебе более понятным.

– Мне ясна цель Санктуария, – заметил Кирк, – но мне также очевидно, что люди могли попасть сюда по ошибке. Жизнь здесь, какой бы красивой и простой ни была, не для всех.

– Нет, – печально ответила Келлен. – Я видела и тех, кто был несчастлив.

– Что с ними происходит? Келлен пожала плечами.

– Они уходят.

Капитан не стал приставать и выяснять детали, но сомневался, что они "ушли" к звездам. Вместо этого он взял Келлен за руку и повел девушку к частым пузырчатым деревьям с оранжевыми макушками.

– Давай прогуляемся, – предложил он, улыбаясь, – и ты расскажешь мне о своей жизни здесь.

* * *

"Даже внутри дом для гостей имеет сходство с ранчо", – подумал Маккой.

Стены были обшиты панелями теплых тонов, светлые просторные комнаты обставлены грубой мебелью. Споку и Маккою не составило труда получить великолепный номер с ванной, гостиной и четырьмя кроватями. Сениты, обслуживающие гостиницу, все как один ходили с плотно поджатыми губами. Они не обмолвились, кто еще находится в доме, но Спок с Маккоем и сами видели в столовой около дюжины темнокожих гуманоидов. Те держались кучкой, как будто так им легче было бы обороняться от какой-то невидимой силы, и у Маккоя возник соблазн рассказать им, что бояться некого – разве что самих хозяев-сенитов. Ренны нигде не было видно, и доктор решил, что она ушла к себе в комнату. Маккой устроился в плюшевое кресло на широкой веранде в задней части дома и, потягивая из стакана вино оливкового цвета, наблюдал, как сгущающиеся сумерки вместе с туманом поглощают высокие деревья. Спок стоял рядом, весь в напряжении, не сводя глаз с дверей, ведущих из столовой.

– Расслабься, Спок, – наставлял его доктор. – Даже если ты будешь так пристально смотреть на дверь, через нее все равно никто не войдет.

– Капитан сказал, что нам не следует чересчур расслабляться, – заметил Спок.

– Конечно, – зевнул Маккой, – расслабляться мы не должны, но это не значит, что ты не имеешь права сесть.

Вулканец какое-то время колебался, а затем сел в одно из разбросанных по веранде плюшевых кресел. Но и после этого напряжение с его лица не спало.

– Интересно, чем они занимаются сейчас на "Энтерпрайзе"? – произнес вслух Маккой. – Им, видно, приходится тяжко со всеми этими объяснениями руководству Звездного флота, а тому в свою очередь трудно обходиться без "Энтерпрайза". И все из-за того, что мы хотели поймать какого-то ничтожного пирата, который либо разбился, либо сидит тут вместе с нами. – Он вытянул шею, вглядываясь в темнеющее небо. – Как ты думаешь, Спок, они все еще там?

– Не знаю, – ответил вулканец. – Для них было бы логичным оставаться некоторое время на орбите, но с момента нашей высадки прошло уже пять дней. По инструкциям Звездного флота на поиски группы высадки дается сорок восемь часов. Время истекло.

– Да, – согласился доктор, – и они не могут искать нас, как бы мы этого не хотели. Плохо дело.

– Мы попали в довольно затруднительную ситуацию, – поддакнул Спок.

На белоснежный дом для гостей опустилась гробовая тишина сразу после того, как джунгли окутала мгла. На веранде зажглись фонари, залив ее розоватым светом, и придали ей странный оттенок, усиленный таким же светом, льющимся с неба от взошедшей на небосклон первой луны Санктуария. Кирк и Маккой услышали приближающиеся шаги и увидели одинокую фигуру. Они облегченно вздохнули, разобрав, кто к ним подошел.

– Привет, – сказала Ренна, плюхнувшись в кресло. – А где третий мушкетер?

– Не знаем, – солгал Маккой. – А ты чем занималась?

– Осматривала окрестности, – ответила стройная брюнетка. – Чего здесь в деревне только нет.

– Ты упомянула "Трех мушкетеров", – заметил Спок. – Знакома с литературой землян?

– А, – невнятно произнесла Ренна, беспокойно заерзав в кресле. – Просто это выражение я где-то встречала.

– Не в компьютерах ли Федерации? – со знанием дела предположил Маккой.

– Послушайте, – рассердилась Ренна, – насколько мне известно, мы с вами в одинаковом положении. Никто из нас не хотел попасть на Санктуарий, но мы все-таки оказались тут. Теперь вы никого не представляете, и не надо делать вид, что это не так.

– Ты, – перешел Маккой на шепот, – все еще заинтересована в том, чтобы покинуть эту планету?

– Нет, до тех пор, пока отец находится в клинике, – ответила Ренна, потом наклонилась к доктору и заговорщицки добавила:

– Если бы он хорошо себя чувствовал, и у нас был хороший план...

Дверь столовой распахнулась, и на веранду вышли Келлен с Кирком. Увидев Ренну, они расцепили руки. Ренна лукаво улыбнулась Келлен.

– Комитет по встрече гостей, вижу, работает даже сверхурочно.

– С тобой можно только грустить, – ответила, защищаясь, блондинка. – Джима, по крайней мере, интересует, как мы здесь живем. В Кхиминге не так уж и плохо.

– Держу пари, что его это очень интересует, – сказала Ренна, многозначительно посмотрев на Кирка, он ответил ей таким же взглядом и пододвинул к себе кресло.

– Ну-ка, скажи мне, – сказал капитан, изображая веселость, – чем здесь развлекаются по вечерам?

– У нас проводятся танцевальные вечера с чаепитием! – живо откликнулась Келлен и тут же сникла. – Но сегодня танцев не будет. Еще у нас есть библиотека, где мы берем книги, но в основном мы едим и разговариваем, – она улыбнулась, посмотрев на Кирка, – и гуляем.

Ренна встала и потянулась.

– Думаю, мне нужно прогуляться – сходить в клинику к отцу.

– В этом нет необходимости, – услышали они все звонкий голос.

Все одновременно повернули головы и увидели человека в белоснежных одеждах. В дверях стоял Зикри.

– Что вы хотите этим сказать? – осторожно поинтересовалась Ренна.

Сенит ступил на веранду. Руки его были спрятаны в длинных рукавах. На лице, по которому невозможно было определить возраст, застыло выражение сочувствия.

– Твой отец умер, дорогая. Нам очень жаль, поверь.

– Умер! – страшно закричала Ренна, – вы ведь говорили, что в нем можно поддерживать жизнь!

– Было принято решение этого не делать.

– Что? – снова закричала девушка. – Никто даже не посоветовался со мной.

Худосочный сенит промолчал. Он повернулся и пошлепал назад в дом. Келлен стала успокаивать подругу.

– Заткнись ты, маленькая дура! – грубо ответила Ренна, отстраняя Келлен.

Борясь с застилающими глаза слезами, она шумно вбежала в дом. Келлен на мгновение растерялась и обиделась, но тут же помчалась вслед за своей подругой.

– Хм, – хмыкнул Маккой, – теперь, похоже, появился человек, который любит сенитов еще меньше, чем мы.

Три беглеца поневоле затихли, ожидая возвращения на веранду Ренны, Келлен или Зикри. Так никого и не дождавшись, капитан сделал знак Споку и Маккою следовать за ним на опушку джунглей. Здесь они были одни, и Кирк шепотом сообщил товарищам:

– Мне пришлось довольно долго беседовать с Келлен, прежде чем удалось вытянуть из нее информацию о том, что у сенитов в семинарии действительно есть комната перемещения в пространстве. Войти в нее можно со стороны охраняемой пещеры, а другого пути на гребень горы нет. По словам Келлен, время от времени сениты берут туда людей из деревни для религиозной подготовки. Еще ребенком она часто ходила туда.

– Хорошо, – сказал Маккой. – Но отведет ли она нас туда?

– Не уверен, – ответил Кирк. – Она очень предана сенитам.

– Она ходила туда самостоятельно, – спросил Спок, – или в сопровождении сенита?

– Насколько я понял, ее всегда сопровождал сенит, – мрачно ответил Кирк.

– Тогда нам будет чрезвычайно сложно убедить, кого-нибудь из сенитов помочь нам, – заключил Спок.

– А может, это и не понадобится, – послышался чей-то голос.

Встревоженные заговорщики резко повернулись и на голос и увидели Ренну, которая вышла из-за пузырчатого дерева и теперь шла к ним.

– И как долго ты подслушивала? – спросил Кирк.

– Достаточно долго, – ответила Ренна. – Не волнуйтесь, с Келлен у меня нет ничего общего. Сегодня я сама сделала маленькое открытие – в доме, где мы остановились, я нашла чулан, в котором сениты из обслуги хранят сменную одежду на случай, если их испачкается. Вы за сенитов не сойдете, но я могла бы попробовать.

– Мне жаль, что с твоим отцом так получилось, – сказал Маккой.

Ренна отвернулась, пряча слезы.

– По моему мнению, они убили его. Возможно, вы и не обратили внимания, что здесь нет больных в инвалидных колясках. Нет калек и психически больных. Думаю, сениты хотят сделать Кхиминг слишком совершенным. Не сомневаюсь, что если бы мой отец был у тебя в лазарете, то ты, Маккой, сумел бы спасти его.

– Ты все говоришь верно, – подтвердил доктор. – Уж я бы точно не отключал аппарат спустя всего несколько дней.

– Ренна, – обратился Кирк к девушке деловым тоном, – тебе известно, кто мы такие, и считаю, мы знаем, кто ты. Почему ты собираешься помочь нам?

– Дело не в помощи, – ответила Ренна. – Я уже говорила, что я с Аллосенга, и это правда. Там я считаюсь богатой женщиной. У меня столько недвижимости, что по сравнению с ней их семинария – мелочь. Если вы уверены, кто я, пусть оно так и останется. Если мы поможем друг другу покинуть эту планету, то вы должны пообещать мне, что отпустите меня на свободу. Я же в свою очередь обещаю, что изменю образ жизни. Вы попали на Санктуарий в погоне за пиратом по имени Аук-рекс, но теперь можете вычеркнуть его из списков, поскольку он мертв.

– Договорились, – согласился Кирк.

– Капитан – прервал его Спок, – инструкция номер 2477,3 запрещает нам...

– Проклятые инструкции, – выругался тихо Маккой. – Инструкции не помогут нам убраться с этой планеты.

– Аук-рекс мертв, – сказал Кирк своему заместителю, – и на этом можно поставить точку. – Кирк обратился к Ренне:

– Теперь вернемся к плану.

– Нам нужна дополнительная информация от Келлен, – ответила она, пристально глядя на Кирка черными глазами. – Кажется, тебе легче, чем мне, найти с ней язык, поэтому займись этим сам. Нам надо узнать время и тематику занятий в семинарии, для того чтобы не вызвало подозрений наше шествие туда во главе со мной. Кроме того, нужно узнать местонахождение комнаты для пространственного перемещения по лучу.

– Хорошо, – согласился капитан. – А как же ты?

– Пока мы не подготовимся, красть одежду сенитов я не буду. Они могут ее пересчитать. Обо мне не беспокойтесь – в этих делах у меня опыт есть.

Кирк улыбнулся.

– Я рад, что ты на нашей стороне.

– Мы, как говорится, случайные попутчики, – пожала плечами Ренна. – Большего мы сегодня сделать не в состоянии, и поэтому я иду спать. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – хором ответили мужчины, и Ренна торопливо зашагала к дому.

– Необыкновенная женщина, – произнес Спок.

– Это точно, – согласился Кирк. – Надеюсь, ей можно доверять.