Современная геополитическая обстановка невольно возвращает нас к кризисам начала XX в., приведшим к кровопролитным мировым войнам. И в Первой и во Второй войне одним из главных участников выступала Германия, разыгравшая карту националистической идеологии. Изучая текущую политическую ситуацию, причиной которой послужили события на Украине, невозможно пройти мимо переклички начал веков, не обнаружить приметы, предсказывающие глобальный политический кризис. Тем не менее, есть надежда, что разрешение проблем, стоящих перед мировым сообществом, пройдет невоенным путем, ибо Украина, по своей национальной ментальности, не только «не Россия», но и не Германия, о чем свидетельствует смысловое содержание немецкого гимна.

Нелегок и тернист оказался путь к статусу государственного символа Федеративной Республики Германии – «Песни немцев». Текст был написан в 1841 г. Гофманом фон Фаллерслебеном и положен на музыку австрийского «Императорского гимна» Й. Гайдна.

С 1815 г. территория, на которой говорили по-немецки, была разбита на 39 отдельных государств (одна империя, пять королевств, одно курфюршество, десять герцогств, семь великих герцогств, одиннадцать княжеств и четыре имперских города). На Венском конгрессе они объединились в Германский союз, но он не предусматривал фактического единства: ни правительство, ни финансы, ни армия, ни законодательство не были общими. Критически настроенные интеллектуалы требовали основания германского национального государства, поэтому первая строфа «Песни немцев» явно намекает на наследие Карла Великого и воссоздает ареал распространения Германии от Мааса до Мемеля и от Эча до Бельта .

В 1922 г. Веймарская республика объявила «Песнь немцев» государственным гимном. Ирония истории состоит в том, что именно социал-демократы «подарили» этот гимн А. Гитлеру. Победоносная экспансия Третьего рейха как нельзя лучше соответствовала содержанию первой строфы: «Германия превыше всего, превыше всего в мире...», – после которой звучали куплеты боевой песни штурмовиков Хорста Весселя. Остальные строфы не исполнялись.

Крушение Третьего рейха привело к запрещению «Песни немцев», но какие бы альтернативы ни предлагало правительство нового демократического режима, они не находили поддержки народа: проведенный в 1951 г. опрос зафиксировал, что три четверти немцев высказались за возврат прежнего гимна. Несмотря на результаты голосования, представители союзных держав-победителей резко выступили против народного волеизъявления, и лишь в 1990 г. правительство Федеративной Республики Германии смогло вернуть «Песнь немцев», ограничившись ее третьей строфой. Тем не менее, отдельный официальный закон о гимне до сих пор не принят.

Современный гимн в том виде в котором он защищен уголовно-правовым законом восстановленной Германии, к сожалению, малоинформативен:

1. Страна – «немецкое Отечество», ей желают «цвести»;

2. Основная задача государственной власти – обеспечить «единство, право и свободу»;

3. Основная задача граждан – стремиться «по-братски, телом и душой» к единству, праву и свободе;

4. Враг – отсутствует;

5. Пожелание – «цвети» – акцентируется на настоящем времени, однако слова «единство, право и свобода – фундамент для счастья» говорят о надежде на то, что процветание распространится и в будущее.

Много больше положительных смыслов содержит «Песнь немцев». Во-первых, она конструирует географический облик Германии (как было сказано выше), которая «превыше всего в мире» и объединяет людей для «защиты и отпора». Во-вторых, создает позитивный имидж народа, «женщины, верность, вино и песни» которого «сохранят по свету свое старое доброе имя» и должны «вдохновлять нас к благородству всю жизнь нашу напролет». Эта идея уходящей в вечность верности традициям, к сожалению, не нашла отражения в современном исполнении. В-третьих, «Песнь немцев» не определяет врагов: их просто нет ни в пространстве объединенной Германии, ни среди соседей. Удивительно, но факт – гимн народа, заклейменного как самый милитаристски настроенный в Европе, созидателен и мирен по сути своей.

Тем не менее, это не помешало его первой строфе стать символом сумасшествия, поразившего нацию в первой половине XX в. Не исключено, что в 30-е годы европейцы с таким же недоумением и ужасом взирали на крутую политическую кашу, выплеснувшуюся из волшебного немецкого горшочка и затопившую полмира, как мы сейчас глядим на то, что происходит на Украине. Каким образом в мирном бюргере, романтичном поэте, педантичном инженере и трудолюбивом работяге возникло инфернальное мистическое крестоносное «Drang nach...»?

В 1938 г., за год до начала Второй Мировой войны, К.Г. Юнг в интервью Х.Р. Никербокеру говорил: «И все вместе, эти символы третьего рейха, вслед за его пророком под знаменами ветра и шторма и вращающихся вихрей (свастика и ее производные – примечание мое, Е. В.) направляют массовое движение, увлекая немцев в урагане безудержных эмоций все дальше и дальше к судьбе, которую никто, вероятно, даже он сам, ясновидящий пророк, фюрер, не может предсказать» (К.Г. Юнг «Диагностируя диктаторов»). О том, что случилось позже, ведает Клио, муза истории, но, к сожалению, не все извлекают из ее рассказов уроки.

Смыслы, сокрытые в привычных символах на определенных поворотах жизненного пути государства начинают воздействовать на народ и взывать к его коллективному бессознательному. И от того, что именно они извлекают из иррациональных глубин, зависит будущее страны. Неловкое или самонадеянное обращение с национальными символами может вызвать из небытия демона, с которым не способны справится неумелые политдемонологи, но те, кто разыгрывает национальную карту, не желают учиться, они, жаждут немедленно получить результат. И они его получают. «Монстр – вот что такое нация. – говорил К.Г. Юнг в цитированном выше интервью, – Каждый должен опасаться нации... Малые нации предполагают малые катастрофы. Большие нации предполагают большие катастрофы».