Но — вернемся к Михаилу Афанасьевичу. Кто же потеснил Азазеля в душе будущего «Мастера»?
«Его первая жена вспоминала, что в середине 20-х годов он часто изображал на листках бумаги Мефистофеля и раскрашивал цветными карандашами. Такой портрет, заменив собой икону, всегда висел над рабочим столом писателя». (Так и вспоминается удивительный до кажущейся неправдоподобности рассказ о Горьком и хранимой им диавольской образине). Опять Мефистофель (он же — Асиель). Ироничный, не очень даже страшный, умный и готовый понять талантливого человека! А главное, он ведь — со всем уважением к Богу. Даже заодно с Ним! Выполняет за Него грязную работу… Воланд, этот печальный остроумец, похож на того, гётевского. Только переоделся по моде. Не с петушиным же пером гулять ему по улицам сталинской Москвы?!
Слова Воланда «Вот и я!» точно совпадают с текстом выхода Мефистофеля в опере «Фауст» — это композитор Георгий Свиридов подметил. Кстати, это восклицание «Вот и я!» было одной из ранних версий названия романа.
В свите Воланда — подчиненный демон Азазелло-Азазель. Инфернальная иерархия была ведома Михаилу Афанасьевичу!
Андрей Кураев в книге ««Мастер и Маргарита»: за Христа или против?» размышляет о подоплеке появления Воланда в Москве. «Тут в государственной библиотеке обнаружены подлинные рукописи чернокнижника Герберта Аврилакского (Герберт Орильякский) — это римский папа Сильвестр (999–1003). Еще не будучи папой, он изучал у арабских ученых математику. Он был первым ученым, который познакомил европейцев с арабскими цифрами. Его подозревали в занятиях магией… фигура Сильвестра стала одним из прототипов легенды о докторе Фаусте. Легенда гласила, что Герберт уговорил дочь мавританского учителя, у которого он учился, похитить магическую книгу ее отца. С помощью этой книги он вызвал дьявола, а уж дьявол сделал его папой и всегда сопровождал его в образе черного лохматого пса. Герберту также приписывали искусство создания терафима — говорящей мертвой головы (ср. беседу Воланда с головой Берлиоза).
Как видим, Воланд прибыл в Москву для знакомства с рукописью одного из Фаустов.
В подвалах дома Пашкова Воланд замечен не был. А вот с рукописью нового Фауста — Мастера — он и в самом деле познакомился…
Отношения Мастера с Воландом — это классические отношения человека-творца с демоном: человек свой талант отдает духу, а взамен получает от него дары…»
Интерес демона в такой сделке поясняет православная антропология: «Мы одни из всех тварей, кроме умной и логической сущности, имеем еще и чувственную. Чувственное же, соединенное с умом, создает многообразие наук и искусств и постижений… И все это дано людям. Ничего подобного никогда не бывает у ангелов». Так писал о происхождении человеческого таланта свт. Григорий Палама. Этот дар и тщится украсть бездарный диавол.
И вот через грехи очередного «Мастера» князю демонического мира, этому гордецу, попущено проникнуть в человеческую душу. Он врывается как смерч: «Вот и я!», и из клети тут же выскакивают бесы помельче. Такие как Азазель. Вот вам и загадка исцеления от морфинизма.