Картина первая.
Темнота. В темноте начинается диалог двух мужских голосов. Зритель не видит, кто с кем говорит.
Музыка Stoffes grav — Flдskkvartetten.
— Что такое? Почему я ничего не вижу?
— Потому что ты умираешь.
— А ты кто?
— Разве это важно?
— Важно. Если ты врач, то ты обязан меня спасать.
— Распространенное заблуждение. В этой жизни никто никому ничем не обязан.
— В жизни — нет. А в смерти?
— Философский вопрос. Но, как мне кажется, для умирающего не самое подходящее время устраивать философский диспут.
— А почему я тебя не вижу?
— Меня никто не видит. До тех пор, пока не умрет.
— Но ты не врач?
— Ты это сам уже понял.
— Но если я умираю, то должен быть хотя бы свет в конце тоннеля какой-то…
— И снова мифы и легенды. Если ты умираешь, то твои глаза тоже умирают — чем ты увидишь тоннель и свет в нем, даже если он есть?
— Но если я умираю, то я еще могу видеть, я ведь не умер?
— Ну, откровенно говоря, как физическое тело, умер.
— Получается, тогда я существую, как астральное тело? Тогда все равно я должен видеть.
— Ты знаешь, для такого упрямца, как ты, я готов сделать исключение. Видеть ты не можешь, но чтобы не разводить лишние антимонии, уберем следствие, но оставим причину (щелкает пальцем).
Писатель — Ух ты… Погоди, но если я умер, то и слышать не должен… Тебя во всяком случае.
Бог — Как раз услышать меня могут все. Правда, не все хотят. Ты, например, слышал меня и раньше.
Писатель — Как это? Когда?
Бог — Когда писал свои романы. Я даже целовал тебя в лоб.
Писатель — Не понял.
Бог — Ну, ты гений, а так говорят, что гениев в чело Бог поцеловал…
Писатель — Ну да, я догадался… А почему я тебе вот так сразу верю?
Бог — Потому что ты писатель, и ты гений. И тебе не надо каких-то сверхъестественных подтверждений моей божественной сущности. Впрочем, как раз в твоем случае ты это подтверждение получишь.
Бог, как бы вспомнив, достает из верхнего кармана бейджик с надписью «БОГ» и вешает себе на пиджак.
Писатель — (смотрит на бейдж) Зачем?
Бог — Не зачем, а почему. Потому что ты гений. Ты хочешь увидеть себя мертвого?
Писатель — Ну, особого желания не испытываю…
Бог — Но все же, взгляни сюда. Смотри (показывает рукой на авансцену), вот ты в больничной палате — тебя пытаются вытащить. Бедняга…
Писатель — Не надо только жалости, жалость унижает.
Бог — Я не тебя жалею, а твоего врача — ему предстоит объясняться с твоей мамой…
Писатель — М-да, согласен…
Бог — А вот ты такой красивый, в гробу. Хорошие похороны, кстати, со вкусом.
Писатель — Спасибо.
Бог — Ну, дальше твои коллеги, газеты, телевидение… В общем, дальше все обыденно.
Однако у меня к тебе предложение. Деловое.
Писатель — Как правило, с деловым предложением подкатывает Дьявол.
Бог — Послушай, я лекции читать тебе не буду про инь-янь, ладно? Открою тебе сакраментальную истину — скажи, смог бы я проявлять свое величие и свое милосердие без удачных пасов Сатаны?
Писатель — Понимаю…
Бог — На то ты и гений. Итак, мое предложение простое — ты получаешь возможность пожить еще немного, но не у себя и не в этой жизни. То есть, назад ты уже не вернешься.
Писатель — Это как? А где я буду?
Бог — Ну, как говорится, у меня под кры… В общем, у Бога за пазухой.
Писатель — Интересно, не жить, но у тебя…
Бог — Не совсем у меня. В общем, официально ты еще будешь валяться в коме, а неофициально я даю тебе возможность закончить свой последний роман. Я его читал — это лучшее из всего того, что ты написал. Было бы обидно, если он так и останется незаконченным. Не так уж много в современном мире хорошей современной литературы.
Писатель — Интересно, а твоя какая выгода?
Бог — Неужели ты думаешь, что вот так сразу Господь должен открыть тебе, смертному, свои помыслы и планы? Ну, ладно, какая у меня может быть выгода? Твой роман здесь кроме меня никто не прочтет. Его не увидит твой мир. Он навсегда останется здесь. Но в потустороннем мире он будет иметь колоссальный успех. Но главное не в этом. (переводит тему, что-то пытаясь скрыть). Неужели ты, как автор, вот так сможешь уйти, не сказав свое последнее слово этому миру? Мысли материальны, мой друг, не исключено, что они вернутся к людям, так или иначе. Так вот, важно, чтобы эти мысли произвел на свет ты.
Писатель — Мне как-то непонятно…
Бог — Да все тебе понятно и все ты понял — вон, глаза загорелись… Тебе все время не хватало времени, денег, понимания окружающих, ты писал в нищете, изо всех сил мучаясь со своим здоровьем… а теперь ты спокойно можешь закончить дело всей своей жизни. Все твои рукописи, черновики, все материалы будут у тебя — только пиши. Сам понимаешь, есть, пить и все остальное тебе уже не нужно. Так что все время — полностью в твоих руках.
Ну что, по рукам?
Писатель — Согласен (пожимает собеседнику руку) Терять мне нечего, а умирать, не закончив свой труд как-то некрасиво… (уходит).
Бог (вслед уходящему) — Только помни — ровно в полночь карета превратится в тыкву… то есть — я даю шанс, но им надо уметь пользоваться…
Мужчина в белом костюме смотрит вслед Писателю. Усмехается, взмахом руки гасит свет в зале и мановением другой открывает занавес, щелкает пальцем — начинается музыка. Потом смотрит на сцену некоторое время и не спеша уходит.
Звучит песня Чижа «Поход». (Альбом «Перекресток»).
Картина вторая.
Офис Божественных Дел.
За столом, точнее, прямо на строле сидит Ангел в халате с крыльями, пытается подобрать песню Чижа «Поход», слушая песню на магнитофоне. Заходит второй ангел — это Ангел Смерти. Ангел Жизни не замечает коллегу, он на своей волне. Поет припев, не получается, снова включает фонограмму, которую обрывает второй Ангел.
Ангел Жизни: «Иду в поход — два ангела вперед…»
Ангел Смерти — (передразнивает). «Иду в поход — два ангела вперед…» ДВА ангела, ДВА. (взрывается) А я, как последний идиот, тебя сто лет ждал! Я не понял, где ты был?!
Ангел Жизни — Так уж и сто лет.
Ангел Смерти — А когда пребываешь в Вечности, что сто лет, что 15 минут — все едино.
Ангел Жизни — У меня были важные дела.
Ангел Смерти — Ах, важные дела? А как же планерка? Ну, меня пробросил, ладно, не впервой, но ты на планерку не явился.
Ангел Жизни — Является Господь, я не прибыл.
Ангел Смерти — Да хоть не представился. Какого Господа в душу…
Ангел Жизни — Именно.
Ангел Смерти — Что именно?
Ангел Жизни — Именно то! Такого — Господа.
Ангел Смерти — Не тупи. При чем тут Господь?
Ангел Жизни — Да при том! Дал мне задание…
Ангел Смерти — Хватит заливать — станет Господь какого-то ангела, коих легионы, к себе звать….
Ангел Жизни — Ну вот и позвал…
Ангел Смерти (удивленно) — Так ты, получается, с Богом говорил?
Ангел Жизни — Ну, не то чтобы говорил…
Ангел Смерти — Ты же сказал — вызвал?
Ангел Жизни — Ну да… по скайпу.
Ангел Смерти — И что?
Ангел Жизни — Сбросил мне на ящик почтовый зиповский файл, там задание… И главное, заархивировал столько, что я сто лет распаковывал…
Ангел Смерти — Опять твое вольное обращение со временем. Какое задание?
Ангел Жизни — А вот это — не твое дело, извини.
Ангел Смерти — А еще друг называется… (звонок).
Да… Слава Господу. Да, Господи… конечно, Господи… сделал, Господи. Ну что, сначала Вселенский Потоп, по традиции, потом Содом и Гоморра, а из последних — башни-близнецы и этот… птичий грипп… нет, свиной грипп… после птичьего… что еще? Я сейчас разрабатываю рыбий грипп и козлиный…эээ, козье бешенство. Да…это лично я придумал. Слава Вам. Всего хорошего.
Ангел Жизни (удивленно) — Ты с НИМ разговариваешь? Напрямую?
Ангел Смерти — А что тут такого? Не то, что некоторые — аська, скайп, почта. Мобильные технологии, новый супер-пакет: «Бог и я — большая семья». Входящие к Богу — бесплатно. И не надо над компом сидеть…(внезапно) а ты вот не пришел, как договаривались…
Ангел Жизни (взрывается) — Ты достал уже… задание такое… и по мобильному 50 метров не примешь.
Ангел Смерти — М-дааа… ну и времена… раньше так все просто было — крылья в руки и лети… а счас — мобильный, аська, скайп, интернет, файлы… я вот думаю — это мы этот мир придумали или он нас? Следуя человеческой логике скоро у нас должны произойти демократические выборы Господа…
Ангел Жизни — С Дьяволом от оппозиции…
Ангел Смерти — Чур меня… и тебя, прости, Господи!
Ангел Жизни — Прости, Господи! (оба смотрят вверх, делая постные физиономии).
Ангел Смерти — Короче, у меня к тебе важное дело!
Ангел Жизни — У тебя все дела важные, ты же Гавриил!
Ангел Смерти — Ну, положим, не в этом дело…
Ангел Жизни — А в чем?
Ангел Смерти — Мне нужна твоя Книга.
Ангел Жизни — Какая еще Книга?
Ангел Смерти — Какая-какая…Книга Жизни.
Ангел Жизни (возмущенно) — Ну ты даешь? Как ты мог ко мне с таким предложением обратиться!
Ангел Смерти — А что?
Ангел Жизни — Как что? Ну, вот я же не прошу тебя дать мне твой огненный Меч!
Ангел Смерти — Знаешь, насчет меча — свой провтыкал, теперь нечего!
Ангел Жизни — Я не провтыкал, я по принципиальным соображениям перешел в Другой Отдел.
Ангел Смерти (злится) — Перешел? Это называется — перешел?! Да ты сбежал, а все ТВОИ дела на меня повесили! Я до сих пор двойную норму своим мечем кошу… он уже затупился совсем, как ты сегодня…
Ангел Жизни — Попрошу без намеков. Я сдал дела, как положено, а то, что их на тебя повесили — это претензии к Архангелу-Администратору…
Ангел Смерти — Уууууу, нашел на кого стрелки переводить. А я, кстати, был разжалован из Архангелов-Стратегов в простые Архангелы… А какой мундирчик был…
Ангел Жизни — Я всегда говорил, что ты — карьерист.
Ангел Смерти — Но-но… я просто люблю весь этот антураж — трубы иерихонские, Гром с неба, ну и блеск от мундира…
Ангел Жизни — Ты еще и внешнее ставишь выше внутреннего. Для тебя важнее форма, а не содержание…
Ангел Смерти — Кстати о содержании. Ну, дай Книгу Жизни на пять минут.
Ангел Жизни — На 5 минут? В твоем случае это на сто лет!
Ангел Смерти — Прекрати эксплуатировать время! 5 минут!
Ангел Жизни — Зачем?
Ангел Смерти — Надо кое-что проверить…
Ангел Жизни — Во-первых, не дам, а во-вторых, это лично мой инструментарий. Иди в Библиотеку.
Ангел Смерти (обреченно вздыхает) — Да нельзя мне в Библиотеку.
Ангел Жизни — (насторожился) Что — снова натворил что?
Ангел Смерти — Чего сразу натворил…
Ангел Жизни — А то я тебя не знаю!
Ангел Смерти — Ну, я нечаянно…
Ангел Жизни — Что нечаянно?
Ангел Смерти — Я Евангелие от Иуды потерял… (возмущенно) кто ж знал, что оно только одно было? Такая вся засаленная книжица… Видимо, я где-то на складе обронил…
Ангел Жизни — Каком еще складе?
Ангел Смерти — Мундиров… подбирал как раз новый мундирчик…
Ангел Жизни — Позор! Раб вещей… (пауза, вспоминает что-то). Кстати, а что за планерка внеурочная такая?
Ангел Смерти — Да… срочная репетиция конца Света… мол, сроки все прошли, уже все пророчества должны были сбыться и Нострадамус вопрошал, когда его план начнем внедрять… А не получается у нас…
Ангел Жизни — Что — по срокам не успеваете?
Ангел Смерти — Хуже — вообще не знаем, когда он будет, этот конец…
Ангел Жизни — Почему?
Ангел Смерти — (обреченно вздыхает) Всадники Апокалипсиса не хотят скакать на лошадях… А без них — какой конец Света?
Ангел Жизни — Чего это они вдруг?
Ангел Смерти — Они лошадей боятся. И вообще — они ведь у нас звезды, не хотят репетировать, говорят, мы Апокалипсис, если надо, сымпровизируем. Мол, мы тут и без коней главные действующие лица, так что не надо нам репетиций никаких… Заменить бы всех…Но в новичков Шеф не верит… вот и мучаемся с этими…
Ангел Жизни — А Страшный Суд?
Ангел Смерти — Все плохо: фонограмму зубовного скрежета запороли — записали на скорости 66, там не скрежет — а визг пилы-болгарки какой-то… Огненный дождь прислали китайского производства, там безопасности никакой — струи летят как угодно, не дождь, а фейерверк… а про то, как мертвецы из гробов восстают — так просто смех один… Они вместо того, чтобы стройными рядами чинно восставать, лезут в очередь, толкаются, ругаются, кости друг другу ломают… Никакой торжественности, страха и всего такого. Профанация идеи… И эти клоуны, всадники Апокалипсиса, без лошадей, ландскнехты чертовы…
Ангел Жизни — А что Дьявол?
Ангел Смерти — А Дьявол нервно курит в сторонке…
Ангел Жизни — Эх… мне бы это шоу срежиссировать!
Ангел Смерти — Но-но… У нас только два режиссера — Всевышний и Повелитель тьмы. А всяких перебежчиков тут не спрашивали…
Ангел Жизни — Я же тебе уже сказал — я перешел в другой отдел по принципиальным соображениям… Так что оставь этот тон. Я не лезу на место Великих, просто у меня есть кое-какие идеи по режиссуре…
Ангел Смерти — Интересно, какие это идеи?
Ангел Жизни — Ну вот смотри…(рассказывает свой сценарий Конца Света).
Значит так. Израиль. Ну, это понятно, все по канонам. Но вообще надо как-то не зацикливаться на классике, надо уметь отступать от канонов. Итак, как и прописано, Всадники Апокалипсиса появляются с четырех сторон света. Не хотят скакать на лошадях — хер… херувим с ними, они въезжают на кабриолетах. В строгой последовательности — Белый, Красный, Черный, Блед. У них в авто установлены мощные репродукторы, которые в маршевом стиле оповещают всех о начале Конца Света. То есть, о том, что мероприятие уже началось. Со всех сторон, со всего света стекаются статисты факельного шествия. На вершине горы они выстраиваются в буквы так, чтобы с высоты птичьего полета было видно слово «Конец». Вокруг оркестр. Дирижирует Борис Моисеев. Не спрашивай, почему!!! И девочки вокруг в ярких карнавальных костюмах черно-красной расцветки в стиле «ад и преисподняя»… лучше без костюмов… нет, все-таки в костюмах — не будем опошлять мероприятие…
А по периметру встают из гробов веселые клоуны!
И с небес льется огненный китайский дождь!
Огонь растекается по планете и планета накрывается большим медным тазом…
Чтобы в Космос не дымило!..
Ангел Смерти — Круто! Особенно когда веселые клоуны встают из гробов. Только никакого бюджета не хватит. Но все это не то… Фигня все. Не будет у нас нормального конца света. Все запорят эти… (саркастически) Руководители!
Ангел Жизни — Вот ты чего такой нервный. Или еще проблемы какие?
Ангел Смерти — Да как тебе сказать? Замотался совсем. План не могу выполнить. Дали мне такие гиблые участки, там смертей ну совершенно не по норме, все типа резко жить захотели. (перечисляет, загибая пальцы) Войн нет, конфликтов локальных нет, банальных разборок — и то нет. Вернее, есть, но то не в мою смену, то не на моем участке… И вообще страна, где меня поставили курировать самоубийства, ну совершенно нелогичная. С одной стороны — чё-то у всех такая депрессия… начинают думать о Смерти, мне диспетчер заказов навалила, я прилетаю, думаю, сейчас план перевыполню…
А.Ж.. — Ну, и как?
А.С. — А никак! Думать-то они думают, но до дела редко кто доходит. Вот вчера, к примеру, получаю сигнал — девушка 17 лет, самоубийство, лечу. А сам понимаешь, час пик, пробки в небе страшные, все спешат, правила полетов никто не соблюдает. Как последний кретин, выхожу на встречную полосу, нарушаю, превышаю скорость, и что?
А.Ж.. — Что? ГАИ остановила? Главная Ангельская Инспекция — это тебе не шутки, брат!
А.С. — Да нет, обошлось, просто зря спешил. Прилетаю — и что вижу? Стоит на мосту такая миленькая, ну, думаю, сейчас отдаст Богу душу… Фигвам! Стоит, плачет. Нет, чтобы взять и просто утопиться… Я же вижу, на Душе тааакой груз! Так давай, прыгай! Не прыгает.
А.Ж.. — Так надо было подсказать!
А.С. — Как же! Женщинам подсказывать — напрасно тратить время, ведь все равно наоборот сделают. Ну, я и так, и эдак, уже и погодку сделал: дождик вызвал, ветерок такой мерзкий, зябко. Не, стоит, дура, рыдает. Еще пуще рыдает. Думаю, где ее Ангел Хранитель? Нет нигде. Непорядок! Впрочем, в вашем отделе всегда был бардак…
А.Ж. — Короче, чем все закончилось?
А.С. — Да банально, даже неинтересно. Рядом проехала милицейская машина, обрызгала ее с ног до головы. Эта дура вдруг как засмеется. Слезы на глазах еще не высохли — а ее просто плющит.
А.Ж. — И что?
А.С. — Что-то! Мент притормозил, вышел, к ней подошел, что-то сказал, потом они сели в машину и уехали.
А.Ж. — Что сказал?
А.С. — Да не слышал я — он же и меня с ног до головы грязью заляпал, я потом час отмывался… А крылья, блин, от Кирилла и Мефодия, я только недавно сделал себе, пришлось в химчистку отнести.
А.Ж. — И все-таки — что ты хочешь проверить?
А.С. — Так не выполнил я заказик-то, вот что. Наряд ведь у меня остался. Его никто не аннулировал!
А.Ж. — А, ну точно… А почему? Ведь если просто какой-то мент помешал — она должна была потом все равно Богу душу отдать, разве нет?
А.С. — А потому… вот давай посмотрим в Книгу Жизни.
А.Ж. — Ну ладно, Бог с тобой — «тариф Бог и я — большая семья»… (смеется, достает большую книгу).
А.С. — Ну вот сразу б так… (читает, недоумевает) А почему… стоп! (сверяется со своим нарядом). Постой — а здесь дата смерти зачеркнута. Кто это тут в Книге Жизни делал пометки? (подозрительно косится на Ангела Жизни).
А.Ж. — Здрасте. Ну не я же… я даже и не смотрел — знаешь, сколько за мной закреплено людей?
А.С. — Тогда почему мне выдают наряд на человека, который не должен умереть? Вот смотри — Елизавета Иванцева, она же Ёлка, 20 лет, родилась в городе Ужгороде…
А.Ж. — Тогда вообще не вижу проблем. Ну, инвентаризация была, вероятно, переоценили ее значение для Жизни, вот и все.
А.С. — Ага, инвентаризация. А в таком случае, почему выписали наряд на Смерть? И вручили его мне СЕГОДНЯ?!
А.Ж. — Видать, накладка…
А.С. — Накладка? А не ты ли, друг мой, наложил тут свою ручонку? (внезапно хватает за руку, смотрит на пальцы, торжествует). Вот! Вот как раз пятно от божественной туши…
А.Ж. — Стоп! (воровато осматриваясь). Не неси ересь! Если бы я что-то подправил в Книге Жизни, то мне бы Господь такую жизнь устроил… это чернила я себе выпросил наряды заполнять, лимит израсходовал…
А.С. — Тоже верно… да у меня просто в голове уже все… Ладно, пойду, мне еще отчет писать. Все-таки схожу в отдел распределения — может, с нарядом напутали…
А.Ж. — Давай.
А.С. — Пока (уходит).
Ангел Жизни смотрит ему вслед.
А.Ж. — (вслед негромко). Тоже мне — Шерлок Холмс… Если Господь и позволяет нам самодеятельность, то значит, уже одобрил ее Свыше… И почему, собственно, какая-то сволочь живет себе и живет, а хорошие люди просто строем уходят на тот свет?
(хитро) Справедливости нет, но за нее можно бороться!
Ангел Жизни пальцем манит кого-то. Выходит та самая девушка, которая стояла на мосту. Она улыбается ему, они обнимаются. Он снимает хитон — под ним — милицейская форма.
Идет сцена фрагмента концерта.
Она под свист публики и в прожекторах поет песню. Ангел в милицейской форме отгоняет фанатов с дубинкой в руке.
Звучит песня Ёлка «Ангел-хранитель»
Картина третья.
Звучит музыка Чижа «На двоих» (Альбом «Полонез»).
Писатель: Поиски Бога.
— Я с детства хотел поговорить с Богом…Мне все время бабушка говорила: «Вот Боженька услышит, как ты не слушаешься, вот он увидит, как ты капризничаешь — он тебя накажет. Он все видит…» И я все время хотел убедиться в том, как же Бог увидит… ведь я часто совершал какие-то проступки тайно, например, таскал у бабушки из шкафчика конфеты, а она не замечала… Я боялся, что Боженька увидит и зажмуривал глаза, когда брал конфеты из вазы — почему-то мне казалось, что если я не вижу, то и он тоже не видит. Видимо, поэтому он меня и не наказывал за это…
Но еще я потому хотел поговорить с Богом, чтобы объяснить Боженьке, что я маленький, что мне хочется побегать, поиграть с папой и с мамой, а они поздно приходят с работы и сразу уткнуться в свой телевизор… а со мной поиграют 5 минут и все. А бабушка старенькая, она не может со мной в прятки или в чик-чирик-я-в-домике играть. И я бы попросил Боженьку, чтобы он моим папе и маме сказал, чтобы они со мной игрались.
Но вот я не знал, где можно поговорить с Богом. Бабушка однажды меня привела в церковь, она сказала, что там можно с Богом поговорить, что все люди туда приходят с Богом разговаривать. Я пришел в церковь с бабушкой, но люди там не разговаривали ни с кем, а протяжно и заунывно что-то пели. А я слов этой песни не знал, и она была какая-то грустная и некрасивая. Я попробовал петь «Антошка, Антошка, пойдем копать картошку», но бабушка почему-то на меня рассердилась. А потом она ставила свечки, крестила лоб, собрав пальцы в пучок, а я стоял, стоял… у меня заболели ноги и я устал сильно. Поэтому снова стал капризничать. А бабушка сказала, что Боженька все это увидел.
Я же смог увидеть его только нарисованным на стенах и картинках.
Я не мог долго стоять, у меня болели ножки, а сесть было некуда и нельзя. А еще в церкви было холодно и сыро, я совсем замерз и в конце-концов захотел писять. А это тоже было нельзя, бабушка сердито шикала на меня и продолжала креститься и кланяться кому-то…
И я уписялся.
Я не знал, как к этому отнесется Бог, наверное, он рассердился. А вот бабушка сильно рассердилась и сказала, что больше меня в церковь не возьмет никогда.
Я еще несколько раз пытался поговорить с Богом. Мне как-то наш сосед дядя Петя сказал, что с Богом можно говорить где угодно, но слышит он только тех, кто живет праведно. Когда я спросил — что такое жить праведно, он сказал, что это те, кто слушается папу с мамой, не пьет, не курит, совершает добрые дела и молится Богу.
(задумался).
А сам дядя Петя свою маму — бабушку Наташу — не слушался: она просила его съездить на дачу за какой-то рассадой, а дядя Петя сказал, что бензин дорогой и бабушка без рассады не умрет. Мне было жалко бабушку Наташу, и я боялся, что вдруг она все-таки умрет без рассады.
Когда через месяц мы все хоронили бабушку Наташу, я плакал и ругался на дядю Петю. А когда были поминки и дядя Петя напился и уснул, я облил его водой за бабушку Наташу. И, наверное, я вел себя неправедно, потому что я просил Бога много раз про разные вещи, но он меня не слышал. И я смирился с этим.
Я подумал — наверное, мне надо подрасти.
Когда я подрос, я узнал, что Бог не один, что их много. Правда, некоторые говорили, что Бог все-таки один, только у него много имен: Аллах, Будда, Христос, Кришна, Рама, а еще есть Дева Мария, пророк Магомед и множество всяких святых, с которыми тоже можно говорить. Но я хотел поговорить с Богом, у меня накопились к нему важные вопросы.
Поэтому я стал искать место, где он меня мог бы услышать.
В церковь я уже ходить не боялся, но православные священники, на мой взгляд, имели к Богу такое же отношение, как и мой сосед дядя Петя. Они скорее напоминали эдаких бизнесменов или менеджеров по продаже Бога населению. Причем, оптом. Причем, в буквальном смысле слова — в церковных лавках можно было купить молитвы от святого Луки, какие-то мощи, книги, свечки, а еще можно было за небольшие деньги заказать всякие блага — отпевание, молитвы, даже искупление грехов.
Когда я спросил батюшку, может ли он отпустить мне грехи по безналу, он не рассердился, а написал мне на бумажке счет.
Больше я в церковь не ходил.
Я пытался встретится с Богом в кришнаитской общине, но кроме бесконечной песни, которая состояла только из трех слов «Харе, Кришна и Рама» я ничего не услышал. И однажды, когда мы ехали в кузове автомобиля, и машину занесло над обрывом и тряхнуло, оба моих спутника-кришнаита в этот момент, когда мы думали, что рухнем вниз, непроизвольно вскрикнули: «О, Господи!».
Больше я к ним не ходил.
Не смог я поговорить и с Аллахом — там тоже все время пел и разговаривал мулла, а мне надо было кланяться и кланяться. А еще я не понимал, почему свинья — грязное животное, а корова — чистое? Видимо, пророк Мухаммед никогда не чистил коровник? И это еще вопрос, где чище — в коровнике или в свинарнике.
В общем, у мусульман было так много намазов, молитв, ограничений и правил, что за всем этим нормально поговорить с Богом было просто нереально.
С Буддой мне тоже как-то не повезло.
Правда, в попытках познать Будду я 14 лет прозанимался каратэ и даже получил черный пояс. Я многому научился и, как мне показалось, ближе всего подошел к разговору с Богом. Но Будда был готов ответить мне только тогда, когда мой дух станет сильнее моего тела.
А мое тело все время этому мешало.
Но как-то так получилось, что все те вопросы, которые я еще в детстве хотел задать Богу, как-то постепенно получали свои ответы. Вернее, ответы как-то сами стали ко мне приходить. Я понял, почему люди умирают, почему плохие люди встречаются чаще, чем хорошие, почему жизнь устроена несправедливо, а главное — я понял, что для того, чтобы тебя кто-то услышал, вовсе не обязательно к кому-то обращаться. И сейчас, когда я, наконец, готов не спрашивать, а отвечать, я подумал — а, может, я все это время разговаривал с Богом?
Звучит музыка Bahroma «Надолго» с 2.12 микшером