Князь Игорь был убит осенью 945 г. в ходе междоусобной войны в Древлянской земле, спровоцированной столкновением между воеводой Свенельдом и основной частью киевской дружины. Сын и наследник убитого, князя Святослав, к тому времени был еще ребенком, и власть в Киеве перешла ко вдове – княгине Ольге.

Это была умная, решительная и деятельная женщина мужского склада характера. С ее именем связаны некоторые важные мероприятия, оказавшие существенное влияние на дальнейшее развитие Руси. К сожалению, время ее правления тоже плохо освещено в источниках. «Повесть временных лет» приводит главным образом прекрасно исполненные литературно, но вызывающие сомнение с точки зрения исторической достоверности рассказы (про «три мести», об уничтожении Коростеня с помощью птиц и т.п.). Такой же «внеисторический», по мнению М.Ю. Брайчевского, характер имеет и рассказ о Крещении княгини – важнейший для нас эпизод ее правления.

Однако сквозь фольклорно-мифологический слой проступают сведения о реальных исторических событиях правления Ольги. Так, не вызывают сомнения факт подавления Древлянского восстания 945 – 946 гг., административная реформа, которая была результатом этого выступления, посещение Константинополя. Сомнительными являются лишь подробности, которыми обрисованы обстоятельства того или иного события. Относительно контактов киевской княгини с византийским двором и ее личного Крещения имеются свидетельства греческих и некоторых западных источников.

Крещение Ольги – факт абсолютно достоверный. Владимир Святой был не первым христианином на киевском престоле. Отсюда – тенденция рассматривать Ольгу как предтечу Владимира. Возникла естественная ассоциация: Елена и Константин Великий в Римской империи, Ольга и Владимир на Руси. Одновременно всячески подчеркивался личный характер Крещения Ольги: княгиня крестилась сама, но не решилась крес тить свой народ и провозгласить христианство государственной религией. Более того, существовала версия, согласно которой Ольга даже держала в тайне свое обращение.

Концепция Ольги как равноапостольной княгини нашла отражение в «Слове о Законе и Благодати» Илариона – самом раннем произведении, воплотившем в себе Владимирову версию. Более основательно разработана она в «Памяти и похвале Владимиру» Иакова Мниха. Определенные замечания встречаются в «Житии Ольги» и в летописных текстах, которые выходят за агиографическую традицию. Здесь находим сравнение Ольги не только с Еленой, но и с царицей Савской, которая умом соревновалась с самим Соломоном.

Сведения о том, когда, где и при каких условиях произошло Крещение киевской княгини, в разных источниках настолько расплывчаты и так противоречат друг другу, что в науке образовался целый спектр мнений, из которых ни одно не может претендовать на достоверность. Большинство исследователей связывают этот акт с путешествием Ольги в Константинополь и ее приемом при дворе императора Константина VII Багрянородного. Но существуют и серьезные возражения.

К сказанному добавим, что и происхождение Ольги не совсем ясно. В литературе высказывалась гипотеза, что она была христианкой от рождения или, во всяком случае, стала ею еще до прибытия в Киев и замужества с киевским князем.

«Повесть временных лет» утверждает, что Олег привез невесту Игорю из Плескова. Это название трактуется как «Псков» (во всяком случае, по сию пору немцы называют Псков именно так). Следовательно, получается, что будущая княгиня была родом из кривичей. Правда, имя Ольга – Хельга будто бы указывает на скандинавское происхождение; отсюда – традиция некоторых историков считать Ольгу шведкой, дочкой одного из сподвижников Рюрика, которому был дан бенефиций в Пскове. То, что город существовал в середине IX века, надежно засвидетельствовано археологическими источниками.

Однако этимология имени не решает вопроса об этнической принадлежности его носителя. На Руси употреблялись имена разного происхождения – староеврейские (которые пришли из Ветхого Завета), греческие, латинские, тюркские и т.п. Их употребление далеко не всегда связано с этнической принадлежностью лиц, ими названных. Если, скажем, волынского князя Давида Игоревича нельзя считать евреем, а Юрия (Георгия) Долгорукого – греком, то непонятно, почему каждую Ольгу-Хельгу необходимо считать скандинавкой.

Мы считаем, что источниковедческая версия о Крещении Ольги взрослой – достоверна. Из этого вытекают серьезные выводы. Осуществленный в условиях того времени акт неминуемо приобретал характер идейной (а следовательно, и политической) демонстрации. Таким образом, влияние христианской партии в Киеве должно было быть настолько значительным, что можно было не считаться с оппозицией сторонников язычества. Сказанное, безусловно, подтверждает взгляд Е.Е. Голубинского на моральное превосходство греческой веры. Тем большего внимания заслуживает разнобой в вопросе об условиях, месте и времени Крещения Ольги. Как отмечалось, этот вопрос связан с историей поездки Ольги в Царьград, причем часть исследователей уверена, что Ольга ездила в Константинополь уже христианкой, тогда как другая часть ученых поддерживает летописную версию о Крещении киевской княгини во время этого посещения.

Обратимся к имеющимся в нашем распоряжении документам. Достоверно известно, что киевская княгиня ездила в Константинополь во времена императора Константина Багрянородного, причем в период его единоличного правления, то есть после отстранения от власти Романа Лакапина и его сыновей (945 – 959). Константин оставил подробное описание приема Ольги при византийском дворе.

Имя Константина упоминается в «Повести временных лет» и в некоторых других кодексах, но многие летописи называют вместо него императора Иоанна Цимисхия. В действительности Иоанн Цимисхий вступил на престол после дворцового переворота в декабре 969 г., уже после смерти киевской княгини 11 июля того же года.

Еще больше путаницы с личностью патриарха, который будто бы осуществил акт Крещения Ольги. Греческие хронисты (Скилица-Кедрин, Зонара) утверждают, что киевская княгиня посетила Константинополь в правление Феофилакта, сына Романа Лакапина, который занимал кафедру с 933 по 956 г., после чего его сменил энергичный и решительный Полиевкт. «Повесть временных лет» имя патриарха не называет, ограничиваясь только титулом. Однако в других кодексах находим имена Феофилакта, Полиевкта, Скомодрена – современника Иоанна Цимисхия и даже Фотия, который умер более чем за полстолетие до Ольги. Понятно, что и в этом сюжете летописная традиция деформирована.

Также неопределенна и летописная дата. «Повесть временных лет» относит путешествие Ольги в Константинополь и ее Крещение к 955 г. (6443 по византийскому летоисчислению). В агиографических произведениях эта же хронология подана иначе: киевская княгиня жила в христианстве 15 лет. Умерла она 11 июля 969 г. Речь идет, таким образом, о хронологическом диапазоне от сентября 954 до марта 956 г.

Летописная дата попадает в этот интервал, но тем не менее должна быть отброшена. Константин Багрянородный, описывая прием киевской княгини в константинопольском дворце, не называет год, но указывает точные числа и дни недели. Первое посещение Ольгой императорского дворца состоялось в среду 9 сентября, второе – в воскресенье 18 октября. Такое совпадение астрономических дат с днями недели было в 957 г., поэтому в литературе до последнего времени путешествие Ольги относилось именно к этому году. Дискуссионным оставался вопрос: была ли она в то время христианкой и не следует ли, признавая датой путешествия 957 г., признать летописную дату Крещения 955 г.?

Характерной чертой всех древнерусских источников (и летописных, и агиографических) является то, что они единодушно связывают Крещение киевской княгини с ее пребыванием в Константинополе. Мысль, что Крещение осуществил сам патриарх, очевидно, импонировала киевским книжникам. Однако именно этот тезис вызывает серьезные возражения. Действительно, 955 г. не мог быть годом путешествия Ольги, но мог быть годом ее Крещения (тогда патриарший престол занимал Феофилакт). В таком случае оба события – посещение Царьграда и Крещение – придется размежевать.

Действительно, Константин Багрянородный ни единым словом не упоминает акт Крещения киевской княгини, который будто бы состоялся при его дворе и при его непосредственном участии. Это кажется абсолютно невозможным, если бы версия летописи об императоре как крестном отце Ольги имела какой-либо смысл. Поэтому большинство исследователей считает красноречивое молчание венценосного писателя решающим аргументом против традиционного взгляда. По их мнению, Ольга крестилась в Киеве и в императорский дворец прибыла уже христианкой.

Правда, в литературе допускалась мысль, что этот акт просто вышел за рамки темы: Константин якобы рассказывал о дворцовых церемониях и ни о чем более. Но Крещение также является церемонией, к тому же более важной с позиций средневекового мировоззрения. Трудно представить, чтобы император не отметил хотя бы коротко такой выдающийся акт. Тем более что для его осуществления был необходим еще один, третий визит княгини во Влахернскую церковь.

Решающее значение имеет тот факт, что в состав свиты киевской княгини во время ее приема в константинопольском дворце входил священник Григорий. Опровергнуть значение этого свидетельства пока еще никому не удалось. Высказывалось, например, предположение, что этот пресвитер был переводчиком, но оно не выдерживает критики: переводчики в списке лиц из свиты княгини упомянуты отдельно. Другие исследователи высказывали мысль, что Григорий принадлежал к константинопольскому клиру, но Порфирогенет называет пресвитера среди особ, прибывших с Ольгой из Киева, входивших в ее окружение и вместе с ней получивших императорские подарки.

Понятно, что княгиню-язычницу христианский священник не мог сопровождать, даже если бы его роль имела сугубо практический характер. Следовательно, не подлежит сомнению, что Ольга стала христианкой еще до прибытия в византийскую столицу. Когда же состоялось ее Крещение реально? Считаем, что на этот вопрос можно дать вполне определенный ответ, примиряющий, казалось бы, безнадежно противоречивые свидетельства.

Ключевым источником выступает современная Ольге западноевропейская хроника так называемого Продолжателя Регинона. Ее автором принято считать Адальберта из Трира, который посетил Киев в 961 г. и поэтому был лично знаком с Ольгой. Речь идет о свидетельстве прекрасно информированного человека, не имевшего никаких оснований сообщать заведомо лживые сведения. Рассказывая о русском посольстве к немецкому королю Оттону I в 959 г., Продолжатель пишет, что Крещение киевской княгини произошло в Константинополе при императоре Романе. Исследователи, обращавшие внимание на это сообщение, полагали, что речь идет о Романе II, сыне Константина Багрянородного. В 957 г. он стал соправителем отца, а после его смерти в 959 г. – единоличным правителем. Отсюда получается, что Ольга крестилась или во время константинопольского путешествия в 957 г., или еще позднее – в 958 – 959 гг., но ни в коем случае не ранее.

Считаем, что немецкий хронист имел в виду Романа I Лакапина – одного из выдающихся деятелей на цареградском престоле. Однако эта гипотеза влечет за собой головоломный пересмотр устоявшихся представлений. Придя к власти, Роман I отстранил от нее законного наследника престола Константина VII, хотя формально считался его соправителем. Таким образом, период этого дуумвирата с определенным основанием можно назвать и временем Романа, и временем Константина. Немецкий хронист отдал предпочтение фактической стороне дела, византийская и древнерусская традиции следовали за формальной.

16 декабря 944 г. Роман Лакапин был свергнут с престола собственными сыновьями и заключен в монастырь. Таким образом, если Ольга крестилась во времена его правления, то еще при жизни Игоря. Это коренным образом меняет дело, снимая кажущиеся противоречия и недоразумения. В то же время возникает другая важная проблема – о природе отмеченного выше тяготения к христианству первого потомка Рюрика на киевском престоле. Постановка этого вопроса может показаться рискованной, так как отсутствие источников неминуемо делает какие-либо выводы умозрительными. Отдавая должное проблематичности, позволим высказать предположение: не был ли Игорь в конце жизни не «внутренним», а настоящим христианином? Трудно представить, чтобы Ольга, еще не будучи вдовой, могла креститься без согласия своего мужа. Более того, вообще единоличное Крещение в подобных обстоятельствах представляется более чем сомнительным.

Осенью 944 г. – во время заключения договора с греками – Игорь еще был язычником. Это четко засвидетельствовано летописными текстами: киевский князь присягал вместе с языческой частью киевской дружины перед статуей Перуна. Следовательно, Крещение четы могло произойти только после этого. Соглашение с византийской стороны подписал Роман I Лакапин: значит, принято оно еще до декабря 944 г. С другой стороны, в «Повести временных лет» оно помещено под 945 г. – выходит, подписание состоялось после 1 сентября. Этот интервал (между 1. IХ. 944 г. и 17. ХII. 944 г.) должен послужить для нас хронологическим репером. Отсутствие сведений об этом обращении легко объясняется теми же причинами, что привели к исчезновению со страниц большинства древнерусских летописей каких-либо упоминаний о Крещении Аскольда в 860 г.

Реальный ход исторических событий показывает определенную зависимость постепенного утверждения христианства в восточнославянской среде от военно-политических событий. Еще на переломе VIII и IX веков русский (новгородский) правитель Бравлин крестился после взятия Сурожа и достижения соглашения с греками. Возможно, таким же был финал нападения Руси на Амастриду в первой половине IX века. В 860 г. Аскольд вводит новую веру на Руси после успешного похода на Константинополь и заключения выгодного мира с имперской администрацией. Позднее, в 988 г. (по официальной версии), Владимир Святославич принимает Крещение после похода в Тавриду и взятия Херсонеса. А.В. Карташев считает, что это произошло за три года до Херсонесского похода. Вероятно, что и князь Игорь вместе с женой крестился сразу же после подписания договора 944 г., заключенного в результате военной экспедиции. Произошло это еще при Романе I Лакапине в последней четверти 944 г. Не исключено, что трагическая смерть киевского правителя в следующем, 945 г., в какой-то мере была спровоцирована его Крещением, которое могло рассматриваться языческой дружиной как вероотступничество.

Таким образом, летописная легенда о Крещении Ольги во время ее визита в Константинополь где-то в 50-е годы Х века представляется не очень достоверной. Но когда же мог состояться реально этот визит? Как отмечалось, до недавнего времени дата 957 г. считалась непоколебимой. Эта убежденность зиждилась на летописной хронологии, из которой следовало, что путешествие княгини состоялось если не в 955 г., то около этой даты.

В 1981 г. Г.Г. Литаврин (принимавший до этого общепризнанную хронологию) выдвинул принципиально новую гипотезу. В соответствии с ней путешествие Ольги в Царьград состоялось в 946 г. В то лето на 9 сентября тоже выпала среда, а на 18 октября – воскресенье. Таким образом, имеем равноценную альтернативу традиционной версии.

Изложенные соображения позволяют связать разрозненные сведения в единый узел событий, имевших огромное значение для развития не только Руси, но и Византии. Реальный ход событий мог выглядеть следующим образом.

В 944 г. Игорь осуществил удачный поход против греков и вынудил императора Романа I Лакапина заключить выгодный для Руси договор. По нему восстанавливались все привилегии Киева, утраченные после переворота 882 г. Одно из следствий этого соглашения – обращение в христианство киевского князя и княгини, но вскоре после подписания договора оба правителя исчезли с политической арены. Это поставило под угрозу реальное значение только что достигнутого соглашения, поскольку Константин Багрянородный (которого исследователи не без оснований называют «русофобом») не торопился брать на себя ответственность за действия узурпатора Романа. Необходимость нового урегулирования отношений и обусловила прибытие Ольги в Константинополь.

Как видим, Крещение Ольги состоялось до константинопольского визита, и наличие пресвитера в ее свите было совершенно оправданным. Дата этого события относится ко времени Константина и Романа, так что оба варианта соответствуют действительности. Пребывание киевской княгини в Царьграде совпадает с патриаршеством Феофилакта (а не Полиевкта, если признать традиционную дату 957 г.). Император Константин действительно принимал Ольгу без соправителя, ибо в 946 г. Роман был лишен власти. Таким образом, изложенная версия учитывает все достойные внимания факты и обстоятельства, не оставляя ни единого невыясненного недоразумения.

Исключением является вопрос: где именно крестилась Ольга (а также Игорь)? Возможно, это произошло в Киеве; существование Русской Церкви в середине Х века делает такое предположение вполне вероятным. Этой точки зрения придерживались Ф.И. Успенский, Е.Е. Голубинский, В.И. Ламанский, Д.И. Багалей, Г. Острогорский и др.

Возможно, великокняжеская чета крестилась в Константинополе, совершив для этого специальную поездку. Некоторые ученые действительно допускают два путешествия Ольги – до 957 г. и (описанное Порфирогенетом) в 957 г. Хронология, обусловленная традиционными представлениями, требует уточнения, однако сущность гипотезы сохраняет свое значение. В пользу этой версии говорит, в частности, свидетельство Продолжателя Регинона, утверждающего, что Ольга крестилась в Царьграде. Правда, данный аргумент не имеет решающего значения, поскольку немецкий хронист, писавший почти через полтора десятка лет после событий (возможно, и на основании сообщений самой княгини), легко мог объединить события двух лет: Крещение в конце 944 г. и визит в Константинополь летом и осенью 946 г.

Наконец, существует и третий вариант, очевидно, еще не учтенный в науке: Крещение Игоря и Ольги состоялось в Болгарии, по пути в Византию во время экспедиции 944 г. Но в таком случае вряд ли Игорь присягал бы по языческому обычаю: окончательное подписание договора состоялось в Киеве, после возвращения русского войска домой.

Есть довольно убедительные свидетельства, что в Киев княгиня возвратилась с чувством раздражения, обиды и разочарования. Это непосредственно отразилось в «Повести временных лет», где читаем: «И присла к ней царь грецкыи, глаголя, яко много дарихътя. Ты же глагола ми, яко аще возъвращюся в Русь, многы дары послю ти: челядь, и воскь, и скору, и воя многы в помощь» (единственный намек на политическое содержание переговоров. – А.В.). Ольга отвечала: «Аще ты рци тако ж постоиши оу мене в Почаине, яко же азъ в Суду, то тогда ти вдамъ». Таким образом, киевская княгиня не добилась в Константинополе тех результатов, на которые рассчитывала.

Вполне достоверные сведения о церковном строительстве на Руси во времена Ольги отсутствуют, однако этот вопрос в науке поставлен и имеет свою историю.

В агиографической литературе есть рассказ об уничтожении Ольгой языческих капищ. Так, в «Памяти и похвале» Иакова Мниха читаем: «И потомъ требища бесовьская съкруши, и начя жити о Христе Iисусе, възлюбивши Бога». Однако и здесь сведения относительно церковного строительства отсутствуют; речь идет о «добрых делах»: милостыне, призрении бедных и т.п.

Однако с точки зрения исторических закономерностей эпохи именно факт уничтожения языческих капищ выглядит сомнительным. Формально наследником погибшего Игоря был Святослав, который оставался язычником и опирался на языческую часть киевского боярства. Вряд ли Ольга, потеряв мужа в междоусобной войне, стала бы подвергать себя опасности нового конфликта, который мог стать для нее роковым. Поэтому если Игорь с Ольгой в свое время проявляли терпимость к христианству, оставаясь язычниками, то, став христианкой, Ольга вынуждена была проявлять такую же терпимость по отношению к язычеству.

Но это не мешало ей заниматься строительством христианских церквей. Знаменательно свидетельства о закладке Ольгой первого Софийского собора в Киеве и Троицкой церкви во Пскове.

Сведения о Софийском соборе, по свидетельству В.Н. Татищева, содержались в Иоакимовской летописи. Кроме того, существует запись в одном из «Апостолов» XIV века, опубликованная Е.Е. Голубинским: «Въ тъ же день (11 мая. – А.В.) свящєнiє святыа Софья Кыеве въ лето 6460». Названный год по константинопольскому летоисчислению соответствует 952 г. Исследователь считает, что Крещение Ольги состоялось в 954 г. Если это событие произошло на восемь лет раньше, то приведенная в «Апостоле» дата выглядит правдоподобно и не требует никаких поправок. Вряд ли цитированная запись является сплошной выдумкой книжника XIV века. Очевидно, она заимствована из какой-то церковной хроники, вобравшей очень древние сведения, причем довольно точные (ведь назван не только год, но месяц и день события).

Этим сведениям не противоречит дальнейшая судьба Софийского храма. По утверждению Илариона, основателем Софии Киевской был Владимир Святославич; его сын Ярослав лишь завершил дело, начатое отцом. Каменный собор, который и ныне украшает Киев, заложен в 1017 г., но на месте деревянной церкви, стоявшей на «поле вне града» и сгоревшей в том же году во время нападения печенегов. Однако и эта деревянная церковь могла быть не первой, если ей предшествовала еще более древняя, построенная и освященная в правление Ольги и уничтоженная в 970 – 971 гг., во время второго антихристианского террора (Святослава).

Сведения о строительстве Троицкой церкви во Пскове содержатся в одном из «Житий Ольги», переписанном в XVI в. и включенном в Степенную книгу. Версия имеет черты типичной церковной легенды: киевской княгине (которая, напомним, была родом из села Выбуты под Псковом), стоявшей над рекой Великой при впадении в нее притока Псковы, было видение. Под его впечатлением она решила заложить на этом месте город, которому предсказала блестящее будущее. Она «посла много злата на Плескову реку на созданiє церкви Святыя Троицы».

Это предание, ввиду его внеисторического характера, требует критической оценки. Однако не исключено, что в его основе лежит реальное событие. Основание многих храмов и монастырей связано с подобными легендами (например, Троице-Сергиева или Почаевская лавра); легендарное содержание таких преданий нисколько не подрывает факта возникновения этих религиозных центров. Если Ольга действительно была родом из Псковщины, то нет ничего удивительного в том, что она позаботилась о церковных делах в родном городе и финансировала сооружение храма.