Нет, Марина не позволяла себе только отчаиваться. Первого сентября, после роковой неудачи с Пушкиным, она, разочаровавшись в старшеклассниках, еще пыталась заинтересовать малышей, дети ведь так любознательны. На уроке русского языке в пятом классе — у нее не только восьмой, у нее и шестой и пятый — она говорила о фонетике. Разумеется же, не по учебнику: рисовала на доске юс большой и юс малый. Тщетно. К сожалению, и тут не было и тени, даже намека на какую-либо тягу к знаниям. Шум, гам, бестолковщина! Не все ли этим детям равно, какую роль сыграли в правописании нынешних слов старославянские юс большой и юс малый.

Марина двигалась, разговаривала. Надо было то распространять билеты на утренник, то… уроки, школа, ее дикие ученики — временами казалось, что все это просто приснилось. Стоило взять себя в руки, открыть глаза и… Она не знала, что делать дальше. Собралась было заняться философией, принесла из библиотеки книги, но так и не раскрывала. Хотела написать статью о том, как увеличивается разрыв между умственным и нравственным развитием подростков, об их грядущей бездуховности. Но и это не получалось, неизвестно было, как ликвидировать разрыв.

«Ребята, Марина Львовна ваша новая учительница, и вы должны друг другу помогать», — увещевал ее учеников директор. Ах, как это прекрасно звучало!

Все вышло именно так, как ей и предсказывали пять лет назад, отговаривая поступать в педагогический. Вместо науки и искусства, теории стиха и теории теледейства, даже вместо «Театра на Гражданке» (до него ли?!) перед ней встала суровая реальность школы. Вчера, сегодня, завтра надо не размышлять, не открывать вместе со своими любознательными учениками новое, а заставлять их себя слушать, твердить, проходить, долбить. «Жи», «ши» пишите через «и». Волчий, лебяжий, курицын — это притяжательные прилагательные. Романтизм бывает двух типов… Тусклые, наполненные пустотой дни!

Родные и знакомые еще были довольны, что помогли ей остаться в городе, не понимали, что в деревне, может, оказалось бы лучше: больше времени для собственных увлечений, больше сердечности, искренности, одухотворенности. (Лучшие писатели пишут сейчас о деревне.) В конце концов там хотя бы лес, поле, речка, а тут ни одного яркого пятна. Раньше она всегда чего-то хотела, хоть дури какой-то, но хотела, а теперь она даже не знает, чего хочет, может быть, вообще ничего. Одно и то же, убийственное одно и то же? Каждый день идет из трубы за окном дым, на столе лежат тетради, а в них — серые, дремучие мысли.

Казалось бы, простой вопрос. Почему Гоголь объединил повесть «Тарас Бульба» и «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» в одном сборнике «Миргород»? И вот перед ней лежат ответы, не первоклассников, нет, шестого класса.

«Гоголь объединил их в один зборник для сровнения». (Какая безграмотность! Два.)

«Гоголь написал свои повести, чтобы помочь крестьянам, он сравнивает свою жизнь с жизнью декабристов». (Ерунда, но хоть о декабристах помнит. Три с минусом.)

«В этих повестях есть сходство, потому что Миргород — это город, а Иван Иванович и Иван Никифорович в этом городе живут, а также и в «Тарасе Бульбе» действие происходит на Украине». (Два.)

«Гоголь объединил свои повести для того, чтобы лучше понять, чем же они отличаются друг от друга». (А для чего понять? Три.)

«Эти повести похожи своими героями. Тарас Бульба носил такой же костюм, как Иван Иванович и Иван Никифорович. Тарас был хорошим другом и Иван Иванович с Иваном Никифоровичем тоже были хорошими друзьями». (Неужели? Чушь! Два.)

«Место и значение сборника «Миргород» в творческом росте Гоголя и в истории русской прозы. (Никогда не списывай!..) Я думаю, сходство этих повестей в том, что люди хотели добиться правды. Ведь когда свинья Ивана Ивановича унесла прошение Ивана Никифоровича и тот запросил милости судьи не то, чтобы судья походатайствовал о его просьбе… Однако запорожцы не только за правду боролись, но и за свободу». (Видишь, у самой лучше получилось. Надо следить за грамотным построением фраз! Четыре с минусом.)

Чем она занята?

Уже минуло восемь. Темно. Дождь, бесконечный дождь за окном. Зябко, скучно, пусто. Казалось бы, ей должны были дать выговор, обвинить в профессиональной непригодности, наконец уволить. Нет, работайте, работайте, Марина Львовна, молодцом… Почему никто над ней не смеется? Даже мама, противница педагогического института, — мама всерьез расспрашивает за ужином и завтраком о том, что было в школе вчера и что будет сегодня. На двери, как и прежде, висит выпускаемая для нее отцом стенгазета. «Марина, руки надо мыть до, а не после обеда… Закрыв за собой дверь, проверь, не оставила ли ты там ключи… Купил «От Чернышевского к Плеханову», советую прочитать». Они относятся к ней так, будто она Мариночка, и не видят или не хотят сказать, что видят неинтересную, загнанную Марину Львовну. Одна, совсем одна!

Руки помыла, чай выпила, дверь закрыла. Тетради. Все ли здесь? Все. Здравствуйте, ребята. Классная работа. К доске. Предложение для разбора. «Теплый дождь, падающий на смолистые почки оживающих растений, нежно касался коры». Записали? Причастия, прилагательные. Пушкин, романтизм, причастия. Билеты я завтра распространю. До свиданья, Ирина Васильевна. Эллочка, до свидания. Пальто надела. Тетрадки положила. Трамвай, троллейбус. Дым из трубы. Мама, папина стенгазета… И опять. Руки помыла, чай выпила, дверь закрыла. Теплый дождь, падающий на смолистые почки оживающих растений, нежно касался коры. В магазинах появились красивые нейлоновые куртки. Купили новый шкаф. Протек потолок в коридоре. Приходили письма от друзей… Но что она могла им написать? Как хочется зареветь! Как поняла, что сеять «разумное, доброе, вечное» в данную почву она не сможет? Одно и есть утешение, что жизнь полосатая. Авось придет счастливая полоса. Страдать и надеяться, мучиться и находить. Но нельзя же только мучиться!

Почто печалится в несчастен человек? Великодушия не надобно лишаться; Когда веселый век, как сладкий сон, протек. Пройдет печаль, и дни веселы возвратятся, —

ее Поэт смотрел на жизнь с философским спокойствием.