В подходящем месте устроились на камнях.

«Как хорошо-то!» – Дока блаженно прищурился, задрал вверх голову, – «И ненормальный не пристает с камнями! Золота дурачку наковырять захотелось!» – разгадал и он скрытое желание Владимира отовариться ценным металлом. Здесь благодать его покинуло – опустил голову, перестав рассматривать что там на небесах поближе к господу богу, и уже серьезно поинтересовался::

«Сюда зачем притащил?»

От Доки у меня нет секретов. Ни в чем. И это не ради красного словца, а на полном серьезе. Слишком много было общих приключений, не раз попадали в сложные ситуации, никогда не подводили друг друга. И головы наши работали по сходным программам, отчего и выводы при рассмотрении дел даже запутанных и неоднозначных, всегда оказывались очень похожими. Вот и сейчас хотел вместе с Докой подумать над некоторыми подозрительными событиями в лагере, столь же непонятными поступками руководства, и попытаться найти между ними возможную связь, чтобы определиться, что же нам делать дальше: оставаться здесь, или же пока не поздно побыстрее делать ноги.

«Поговорить пора, без этого», – кивнул головой в сторону домика, где Владимир обдумывал методы незаконного обогащения, – «толку от него мало, когда дело серьезное и против начальства идти нужно».

Дока усмехнулся и показал, что прекрасно знал, зачем я потянул его в сопки:

«А я жду и жду, когда ты решишься! Тут такие дела – криминал кругом! И механика убили, и бандиты по лагерю шастают, непонятно чем занимаются, и золотишко, оказывается, им можно ковырять!» Выразил возмущение, и не забыл о приколе: «Может и мне дробилочку примитивную сварганить, а вы будете рудишку дробить, золотишко отмывать?»

«Не умничай», – остановил приятеля, – «давай к делу перейдем, пройдемся по всему, что нам здесь не нравится.»

«Ну так не тяни,» – на глазах оживился любитель разбираться в криминальных историях, – «выкладывай, что у тебя, а я дополнять буду».

Начали перебирать, что не понравилось каждому за время нашего пребывания в артели. Убеждать друг друга в правоте личных наблюдений не приходилось – не в пример Владимира, Дока был единомышленник. Конечно, частенько меня останавливал, добавлял неизвестные детали и собственные предположения. Как правило, они только подтверждали близость наших оценок непонятных и необъяснимых событий в жизни артели, причем оценки эти не внушали оптимизма в ближайшее будущее.

То, что без второго экскаватора нормально заработать не сможем, даже не обсуждалось. Интересовало другое: его отсутствие запланировано изначально, или же в данное время такой сложный агрегат при всем желании невозможно приобрести, взять в аренду или еще как-то заполучить из-за бардака в стране. Артельские работяги этим вопросом не напрягались – вера в начальство у всех абсолютная, это мы поняли. Что там простые работяги – наш коллега Владимир (надеюсь временно), после приличного по денежной массе аванса, в объективности и честности Николая Игнатовича убежден процентов на девяносто девять. Сомнений всего на процентик, из-за непонятной и ему дружбы начальника и трех «бандюков», успевших побывать на зоне.

Здесь пришлось вспомнить о разбившемся предшественнике Доки. Который парнем был отличным, специалистом уважаемым, но почему-то «бандюков» на него начальничек натравливал. А если учесть, что такое гонение началось не ранней весной, с началом работы артели, а по прошествии определенного времени, когда к бывшему механику претензий не находилось, можно предположить, что разногласия возникли недавно, и вероятнее всего по поводу использования техники, за которую механик был в ответе. Может, и вопрос поднял о втором экскаваторе, который начальник и не собирался доставать? Варя же говорила: парень хорошее хотел для работяг, ну а что лучше, чем надоедать начальнику о необходимости второго экскаватора?

С экскаватором у начальника прояснить ситуацию взялся Дока. Испытательный срок закончился, теперь он полноправный механик, и поинтересоваться планами на приобретение дополнительной техники, в том числе второго экскаватора, ему сам бог велел, как радеющему за производственный процесс работнику. О погибшем же парне поговорить решили чуть позже – в нужный момент он о себе напомнит.

«Бандюки» – следующяя тема. Что мы знаем определенно? Успели побывать на зоне, беспрекословный авторитет у них – «Милочка», и – главное – непонятно чем в артели занимаются. Буровик Федя, наш старый знакомый по партии, сказал, что у Николая Игнатовича они «на подхвате». То-есть, для чего-то ему нужны, хотя толку как от работников ноль, если не учитывать, что ковыряются в рудном отвале, явно золотишко там выбирают и неясно куда девают. А может «ковырять золото» и есть основная работа, сознательно начальником артели организованная, пока в стране полный раздрай и можно воровать все, включая благородные металлы? Тогда нужно узнать, куда «бандюки» отобранные камни уносят и что с ними делают дальше. Если каждый день набирают по одному-два мешка, то уже должна быть куча, которую не заметить трудно. А ничего похожего на нее я не видел, также как и агрегат вроде дробилки, в котором камни можно размолоть здесь, на месте – значит, увозили их непонятно куда. Дока взялся узнать и это – о любой машине, выезжающей из лагеря, он всегда в курсе, и проверить есть ли мешки с камнями в кузове бортовой или кабине Уаза, трудности большой не составит.

Золотом занимаются – и черт бы с ними. Но если набирают столько, что для начальника, разрешающего это делать, оно и приносит основной доход? Тогда со вторым экскаватором нет смысла напрягаться, нет его и не надо, всегда есть отговорка: в стране раздрай и дефицитную технику со свечой не найдешь.

Теперь пришло время вспомнить о погибшем парне. Если это действительно несчастный случай – то все, погиб человек и погиб, господь бог так распорядился. Но если преднамеренное убийство – почти стопроцентно механик разобрался и понял, что второй экскаватор не собираются вводить в дело сознательно. Свои подозрения начальнику выложил, за что и полетел в карьер вниз головой.

Но если смерть не несчастный случай, то кто столкнул парня в карьер? Только кто-то из «бандюков», и, конечно, при согласии человека, при котором они «на подхвате», полезным делом не занимаются, а денежка идет не меньшая, чем кому другому. Да еще и золото ковыряют, в виде приработка. А может и не в виде приработка, а как основной незаконный доход организованной группы. Неужели Николай Игнатович во всем этом замешан? Верить не хотелось.

Прошлись мы по непонятным и необъяснимым событиям в жизни артели несколько раз, кажется все уже обговорили, связали события по времени, и получили занимательную головоломку, решить которую можно лишь разобравшись в причинах и обстоятельствах смерти механика, чего правоохранительные органы сделать не могли – начальник в этом не заинтересован, большинство работяг считало преднамеренное убийство невозможным из-за общего уважения к парню как к специалисту и просто хорошему человеку, ну а некоторые если и замечали какое-то вокруг него напряжение, то считали несерьезной мелочью, а следовательно и говорить ментам незачем. Чтобы ненароком из артели не вылететь в наше сложное время, когда за хорошее место держаться приходится изо всех сил и даже зубами.

Теперь можно рассказать Доке о моем недавнем посещении места, откуда его предшественник полетел в карьер. Что нашел я там следы не так давно стоявшей петли и залетевшего в нее зайца, и все это в пяти метрах от обрыва. Но только следы – непосредственно предметов на месте не оказалось и о том, что они были, работники правоохранительных органов знать не знают и ведать не ведают.

«Зайца «Милочка» Варе принес, чтобы приготовила», – не мог сдержаться Дока, – «Значит там был, может и парня вниз столкнул!»

«То-то и оно», – покивал я головой, – «только как доказать?»

Доказательств никаких, мало ли откуда «милочка» принес ушастого. Может, к Варе обратился только с просьбой его приготовить, а поймал другой, такой же любитель ставить петли, как и тот мужик, что из артели смылся сразу после трагического события. Наверное знал много лишнего, а потому и рванул отсюда пока не поздно, что бы тоже не отправиться на тот свет каким-либо несомненно похожим на несчастный случай способом.

Шансов на успех мало, но этот заяц, вернее как и откуда он появился у «Милочки» столь много значило, что оставить без внимания сей факт мы не могли. Решили, что каждый поговорит на эту тему с кем возможно – быть не может, что главного «бандюгана» с важным для дела ушастым видела в лагере одна Варя.

«Больше у меня ничего», – намекнул я Доке, что теперь может дополнить, если есть чем – до этого момента все же я определял направление общего разговора, – «теперь ты выкладывай, что я не заметил.»

Дока помолчал в размышлении, обозревая что– то под ногами:

«Больше вроде как и нет ничего», – с сожалением констатировал отсутствие в голове новых мыслей, но тут же ее поднял и заулыбался, все же одну полезную отыскав, – «Не зря мы у мужиков о втором экскаваторе интересовались! Разговоры пошли, почему, мол, долго он в артели не появляется, развернуться по-настоящему не дает! Доходит до работяг, что хрен они без него хорошо заработают!»

«Пусть говорят», – ответил с удовольствием, – «нам только на пользу – глядишь, и до начальника пожелания трудящихся дойдут, заставят лишний раз задуматься».

Дока немедля оживился:

«Я их между делом так заведу, что прохода перестанут давать Николаю Игнатовичу, заколеблют вопросами!»

«С этим делом не усердствуй», – постерег приятеля и понял, что пора рассказать ему о неких моих размышлениях на тему отношений в треугольнике: мы – «бандюки» – начальник, причем в двух вариантах. И не медля это сделал, потому что по одному из вариантов, если я не излишне впечатлительный, кому-то из нашей троицы могла грозить опасность не меньшая, чем предшественнику Доки.

Первый вариант – начальник понял о появлении в лагере нашей троицы как силы, по крайней мере не слабее его охранников-«бандюков» во главе с «Милочкой» – Дока выслушал молча и без комментарий. Лишь поулыбался, наверное вспомнив, как я «Милочке» травмировал руку, а он повесил фингал на глаз.

Второй вариант, по которому начальник сам побаивается своих защитников, и даже рад, что в лагере появился кто-то способный им противостоять и кого он при необходимости может использовать в своих целях, вызвала у Доки усмешку:

«Пусть не надеется», – остановил меня, – «ни помогать, ни «бандюков» замещать мы не будем точно. Не хватает нам против простых работяг идти, да еще их и обманывать!»

Другого от приятеля я не надеялся и услышать. Что бы Дока и против работяг? Да никогда! Но из второго варианта логично вырисовывалось предположение, что «Милочка», поняв о настроении начальника, может попытаться избавиться от возможных конкурентов в нашем лице, организовав еще один несчастный случай. Ну а я или Дока первые кандидаты на роль жертвы. Предположением своим удивил и разозлил приятеля одновременно:

«Неужли недоумок на такое решится?» – вначале удивился, – «Да я его еще сегодня в больницу отправлю!» – с возмущением подтвердил, что излишне скор на расправу, и что мне пора его остудить.

«В этом деле махать кулаками бесполезно», – начал втолковывать, – «да и все только предположения мои, как Владимир бы сказал – фантазии. Так что пока по морде бить не за что. Но присматривать за ребятками надо, что бы не дай бог, мыслей нехороших в головах не появилось,» – об этом я говорил Доке, уже вскочившему на ноги и теперь с решительным видом ими что-то пинающего и размахивающего руками.

«Я этому гаду…не знаю что сделаю!» – не мог он никак успокоиться и сопровождал слова движением рук, не оставляющих сомнений, что «Милочке» придется расстаться с головкой. Ну совсем парень расстроился, пришлось разговор переводить на другую тему:

«Ладно, открутишь ты бандиту тыкву», – согласился с намерением приятеля, – «только попозже, когда для этого придет время. Сейчас давай подумаем, как Владимира от желания золотишком разжиться освободить. Он же понятия не имеет, куда его потом девать, и с ходу в тюрягу попадет, если еще раньше башку не проломят!»

Дока перестал крутиться и демонстрировать бойцовские позы, и посмотрел на меня как учитель на уличенного в проказах ученика:

«А я что говорил? Он на этих камнях тронулся, заговариваться начал! Клопов каких-то вспоминать!»

Я не мог не рассмеяться. Среди геологов клопик – маленький самородок, размером с это насекомое. Дока, конечно, не геолог, но такое знать должен был – работал все же в организации геологической и с золотом связанной.

«Клоп – это маленький самородок,» – начал ему объяснять, но тут же понял, что это лишнее.

«Да знаю я!» – не дал мне продолжить, – «Но он клопов прямо в камнях находит, не в шихте отмытой!»

Я удивился только на секунду, потому что на вторую уже понял: друг наш разглядел в образцах с рудного отвала не только точечные вкрапления видимого золота, не тонюсенькие и короткие его черточки, а и значительные скопления, по размерам не меньше пресловутых «клопов». Это говорило о том, что в таких образцах общее содержание золота приличное и действительно есть смысл заняться его «ковырянием». Не в прямом конечно смысле, что ножиком выковыривать, а в том, что такие камушки есть смысл раздробить, потом лишнее отмыть и получить большую часть находившегося в них золота уже в виде настоящих «клопов» и более мелких частиц, называемых в обиходе старателей «знаками».

Теперь мне стало понятным, почему у Владимира начала съезжать крыша. Мечта найти самородок имеет шанс сбыться! Конечно, большой не найдет, зато мелких «клопиков» наковырять может. И попробуй теперь его от этого дела отговорить!

«Вот что, Дока, зря надеешься, что друг наш головкой тронулся», – на этот раз не согласился я с предположениями единомышленника, – «Хуже дело – он понял, что в отдельных образцах, которые припер к нам в домик, видимого золота навалом, и его оттуда можно достать. Теперь его не остановим, что бы не делали. Мечта о самородке у него сбывается – будет камни колотить, пока до него не доберется. Или не попадет в неприятную историю.»

«И что нам с паразитом делать?»

«Сам не знаю. Если не совсем рехнулся и колотить камни будет в меру, к себе внимания не привлекая – то и ладно, пусть мечту реализует. Но начнет перебарщивать – все, прикроем этот промысел, для его же блага.»

«Точно», – поддержал меня Дока, – «на «бандюков» равняться ему не дадим».

В домик мы возвращались в сумерках, и еще издали услышали доносящиеся из него голоса.

«Варюха в гости пришла, голос женский», – предположил Дока и не ошибся.

Теперь ей возбужденный Владимир что то объяснял, подсовывал образцы под нос, требовал обратить внимание на какие-то в них места. Женщина его слушала, на камни смотрела, но без особого восторга и это Владимира возмущало.

Разглядев нас в домике, Варя вскочила с табуретки на ноги, радостно улыбнулась и остановила поток словоизлияний просвятителя:

«Ой, ребята, наконец-то вы пришли!» – Владимир на ее слова засопел недовольно, – «Мне Володя столько рассказал – голова кругом идет, уже соображать перестала!» Обернулась к нему: « Не сердись, Володенька, но больше я уже не могу на камни смотреть, все равно ничего в них не различаю!»

Тот недовольно, почему то молча и на нас не глядя, начал камни собирать и складывать в появившийся за наше отсутствие ящик из-под ВВ, а я и Дока посмотрели друг на друга наверное с одной мыслью: что-то придется делать с ненормальным приятелем, не дай бог начнет просвящать еще кого-либо насчет возможности поиметь «клопики» при небольшой затрате собственной энергии и времени.