Владимира с утра определили в помощь Доке, меня Сергей затащил к себе.

«Поможешь с бумагами разобраться, разложить по ящикам (из-под ВВ), крышки заколотить. Потом перетащим в балок Николая Игнатовича, на зиму. А в моем», – окинул взором свое жилище, – «печку поставят, и сторожа будут жить».

До обеда с бумагами управились, потом помог геологу упаковать его личные вещи – на следующий год возвращаться в артель он не собирался. До обеда оставалось чуть-чуть, и перетаскивать ящики в балок начальника решили после столовой. На несколько минут присели на кровать.

«Уходить из артели не только я собрался», – Сергей поделился важной для меня тайной, – «Николай Игнатович тоже сюда не вернется», – посмотрел внимательно на меня, – «Но замену себе на зиму определил: Милочкин командовать будет. Здесь останется, вместе со сторожами из его же прихвостней».

«Насчет Милочкина я не знал, для меня это новое, но что сторожами окажутся его прихлебатели – догадывался. Богатая руда в палатке, вот и будут зимой заниматься, пока всю не вывезут на переработку».

«Это точно», – кивнул Сергей головой, – «потому я из артели и сваливаю. Что бы с подлецами за компанию в тюрьму не загреметь. Они же и на меня давить начали, что бы место нашел, где золото можно втихаря извлечь».

«Такое место и без тебя нашли – две машины камней при нас увезли из лагеря», – одну из домика Милочкиных бандитов, куда Дока заглянул случайно и камни увидел, а вторую из палатки. Причем в последней еще руда осталась.

«Знаю, что нашли», – согласился геолог, – «но где – понятия не имею».

Забамкала железяка возле столовой, оба поднялись с кровати, пошли обедать. Кстати, предпоследний здесь раз.

Из слов Сергея получалось, что сторожами Дока и Владимир на зиму не останутся, и надежда одного вдоволь поохотиться, а другого обеспечить себе хороший приработок к официальной зарплате, неосуществимы. Мне и решать не приходится, присоединяться ли к ним третьим, тем же сторожем. Да и вообще пора с артелью завязывать. Уже не только геолог, а и начальник из нее сваливают, наверняка то поводу серьезному. А если и Милочкин, этот главный «бандюган», остается в артели на зиму за старшего, то как бы не остался уже за главного в следующем сезоне. Это что, мы под началом двойного убийца работать будем, если в артели останемся? Да никогда! Даже Владимир, которого золото магнитом тянет!

В столовой к нам подсели мои приятели. Несколько возбужденные, как и все работяги – завтра утром каждый должен получить в руки конверт с заработанными баксами. Дока к тому же был не в настроении. Поинтересовался этим редким феноменом:

«Что у тебя? Почему дуешься?»

«Вечером поговорим», – буркнул, и уткнулся в тарелку.

После обеда перетащили с Сергеем ящики в соседний балок, где начальник с гением финансов разбирались за столом с бумагами. Дальше геолог с ними остался, а я прошел к себе в домик, что бы не маячить перед чужими глазами – в лагере царила суматоха, может чуть меньше той, какая обычно бывает при пожаре – каждый завершал последние свои дела. Я тоже перебрал личные вещи, потом тем же занялся появившийся Владимир, а позже и задержавшийся до темноты Дока.

«Почему на обеде был мрачным»? – поинтересовался у него в подходящий момент.

«Радоваться нечему!» – Дока бросил работу и уселся на кровать, – «Со сторожами облом», – нашел взглядом Владимира, – «и тебе тоже. Начальник своих людей оставляет, сам знаешь кого!»

«И кого?» – Владимир пока не догадывался, пришлось подсказать мне:

«Твоих компаньонов по приработку, Милочкина с компанией».

«Черт!» – Владимир тут же на кровать уселся, – «Все планы накрылись, эти гады к палатке близко не подпустят!»

«Не к палатке, а и к лагерю», – разъяснил ему Дока.

«И не только зимой», – решил я усугубить ситуацию, – «Николай Игнатович из артели уходит, а дела передает Милочкину. Не удивлюсь, если он в следующем сезоне главным здесь будет!»

«Тогда облом для нас полный», – сообразил Владимир, – «пора всем новую работу подыскивать!» Теперь у меня появилась возможность друзей заинтриговать:

«Помните, я говорил вам о неучтенном рудопроявлении?»

«Не помню», – откликнулся Владимир, а Дока с интересом на меня начал смотреть, – «Все наши рудопроявления – мелочь, золота хорошего ни в одном нет!» – быстро врубился, когда разговор коснулся любимого металла! А я продолжил:

«Хорошего с поверхности нет точно, это мы с тобой установили», – Владимир глаза округлил: где же это неучтенное рудопроявление, в изучении которого он участвовал, – «и на глубину золото не идет», – теперь он и рот раскрыл, – «но зона вторичного обогащения впечатляет».

«Не припомню, что бы у нас когда-то была эта впечатляющая зона», – не смог Владимир сдержаться, – «уж я бы точно о ней знал, работал на всех наших рудопроявлениях!»

«Под водичкой она была», – сделал я коллеге козу, – «потому никто о ней не знает. А однажды водичка высохла, правда не надолго, и я в грязи поковырялся. Золото сразу под грязью, в выветрелых и разрушенных породах, идет на глубину с метр. Дальше все, породы плотные, не разрушенные и без золота. Если лужу осушить, и снять бульдозером метровый слой зоны вторичного обогащения, то в нем золота будет чуть меньше килограмма».

«Надо там поработать!» – подал голос Дока, – «Свою артель организовать!»

«Какую артель!» – Владимира идея технаря возмутила, – «Золота для троих маловато, что бы еще кого то к делу привлекать!»

«А я и говорю: свою артель, из нас троих. Никого со стороны!»

Дальше с час я объяснял двум любопытным где это самое рудопроявление, сколько над ним воды и реально ли от нее избавиться, можно ли обойтись без бульдозера одними лопатами. …и т.д. и т.п. Поднял мужикам настроение, и несбывшаяся мечта попасть в сторожа у них прямо на глазах из головы выветривалась! Не предполагал только, что всего через несколько часов все мы вернемся в непредсказуемую жуткую реальность.

Ближе к утру в лагере прозвучал выстрел. Приглушенный, каким доносится из закрытого помещения. На другой звук, даже более громкий, я бы и ухом не повел. Но на выстрел глаза открылись автоматически. Зачем он? Кто на курок нажал? Такие вопросы были естественными, если знать, что в лагере обитают убийцы, правда за руку не схваченные. И присутствуют деньги, то-бишь баксы, в сумме для простых людей запредельной.

Ребята даже не пошевелились, а от меня сон ушел, и возвращаться не спешил. Полежал, в ожидании еще чего-то необычного, потом начал считать про себя, в попытке все же в небытие вернуться. Не получилось – теперь загудел двигатель Уазика начальника, звук начал из лагеря удаляться и наконец исчез. Вместе, конечно, с машиной. И куда Николай Игнатович рванул? Да еще после выстрела?

Теперь сон пропал окончательно, и с час я пролежал, пока на улице не стало светлеть. Поварихи вот-вот начнут готовить завтрак, и сейчас должны вылезать из кроватей. Чапа, видя что я бодрствую, подошел, лизнул в лицо, повилял обрубком. Я потянулся его погладить, … и со стороны вагончика-столовой донесся пронзительный крик. Женский.

Я мигом вскочил на ноги, Дока и Владимир на кроватях заворочались, начали подниматься. Дожидаться их не стал – выскочил из домика и побежал в сторону вагончика-столовой. Из других домиков тоже выскакивали люди, бежали за мной сзади, что-то кричали. Впереди, возле балка начальника, несколько человек суматошно крутились в одном месте, склонялись к земле над каким-то предметом. Две поварили стояли от них в сторонке, прижавшись друг к другу, одна из них заливалась плачем.

Подбежав поближе, распознал предмет на земле: гений финансов лежал на спине с залитой кровью головой, дыша прерывисто и с хрипом, Сергей голову его ощупывал и готовился перевязать бинтом. Трое работяг рядом присутствовали, как наблюдатели, и геолог сразу ко мне обратился:

«Голову я буду придерживать, а ты начинай бинтовать». – и подбежавшему Доке отдал распоряжение, – «Вдвоем с Владимиром идите к балку начальника. Он там лежит, мертвый. Всех выгоните, и никого не пускайте!»

Дока с Владимиром кинулись выполнять распоряжение, я начал голову гения финансов бинтовать, незаметно оглядываясь и удивляясь, почему среди подбежавших нет Милочкина, этого помощника Николая Игнатовича, и двух его адъютантов, а присутствует только третий, причем стоя в сторонке и закрывая ладонью челюсть.

«Почему начальник мертвый?» – прошептал Сергею.

«Застрелили, картечью», – так же тихо ответил мне, – «а кто – сам знаешь. Сейчас уже далеко отсюда, уехал с двумя своими прихвостнями». Ну, блин, и дела!

Перевязанного гения финансов перенесли в балок Сергея, попросили повариху постарше за ним присматривать. Дальше геолог, оказавшийся в лагере за главного, сделал несколько первоочередных распоряжений. Прежде всего, послал водовозку в Мирненскую милицию, с наскоро написанной запиской о убийстве начальника артели и хищении крупной суммы денег – сейф в балке начальника, когда он первым в него вошел, был открыт, бумаги разбросаны, а деньги исчезли. Дальше пригласил Варю и попросил ее кончать рыдать и заняться завтраком, время которого уже пришло. Потом в моем присутствии расспросил несколько работяг, оставшегося в лагере единственного «бандюка» – попытался восстановить ход прошедших трагических событий.

На минуту – по моей просьбе – заглянули в балок начальника, охраняемого Докой и Владимиром. Дверь они открыли – за ней на полу рядом с пустым сейфом в луже крови лежал в нижнем белье Николай Игнатович, на спине, опрокинутый зарядом картечи. Наверное, он пытался открыть сейф, когда услышал незваных гостей – у него в нем хранился законный пистолет. Но не успел этого сделать, и теперь лежат перед нами, подтверждая тот факт, что никогда, ни при каких обстоятельствах, нормальный человек, а начальник тем более, не должен вступать с бандитами, даже если они и бывшие, в близкие отношения. Это, конечно, мое личное мнение, но и Сергей его подтвердил:

«Сколько раз предупреждал, что нельзя с Милочкиным дел иметь, не кончится это добром. Так и вышло – получил то, на что нарывался», – обернулся к нашей троице, – «А жаль, талантливым был организатором!»

От балка начальника прошли к площадке с техникой. Там вечером стоял Уазик, на котором уехали Милочкин с двумя «бандюками», и с заработанными артелью деньгами. Ничего интересного. Машина покатила в сторону Мирного – это я определил, вспомнив удаляющийся звук, но доехала ли до него – были большие сомнения. Не должны преступники выбираться в людное место, на людную трассу. Должны они – так мне казалось – напрямую по степи ехать сколь возможно на север, к границе другой страны, в которую сейчас превращалась Россия. В ней спрятаться, с большими деньгами! Где их в наше время никто искать не будет.

Возле вагончика-столовой, когда возвращались с площадки для техники, за наше отсутствие собрались все работяги. Возбужденные, хмурые и можно сказать – злые. С одним вопросом в разных вариантах: что теперь будет с их заработком. Причем большим, за полный сезон работы. Что им теперь делать, без копейки в кармане? На что будут жить их семьи? Может ли государство компенсировать потери?

Ответа на вопросы Сергей не имел, но как мог пытался людей успокоить, хотя бы на время накал страстей снять. Потому что некоторые, кое-что понявшие, на оставшегося в лагере «бандюка» посматривали с такой злостью, что дело могло дойти до второго убийства.

Работяги Сергея слушали, но дело касалось их кровных, а потому разговор постоянно возвращался к деньгам, то-есть к баксам, и тогда геолог предложил немного подождать, пока не придет в себя травмированный гений финансов. Который насчет баксов знает все. Тут же все кинулись к балку, где травмированный находился под присмотром старшей поварихи, но войти в него Сергей никому не дал, предложил подождать, пока он со специалистом не поговорит, если тот, конечно, говорить в состоянии.

Через десять минут, когда у народа кончалось терпение, из балка геолог вышел и собравшимся доложил, что не все потеряно: возможно, преступников задержат и деньги артели вернут, а если этого не случится, то есть вариант часть техники продать и в какой-то мере потери рабочих компенсировать. Но в какой точно – еще нужно подсчитать, и этим специалист займется, как только поправится.

К моему удивлению, работяги на глазах начали успокаиваться. Вот что значит нужное слово в нужный момент! Перемену настроения Сергей заметил, и предложил всем посетить столовую, после чего заняться делами, а не пустыми разговорами. И претензии предъявлять не ему, всего лишь геологу, а представителям власти, которые после обеда в лагере должны обязательно появиться.

Одним из первых предложение Сергея я начал исполнять – пошел в вагончик-столовую. Вскоре там же появился Дока с Владимиром – Сергей закрыл балок с трупом на замок, и их отпустил. Расстроенная дальше некуда Варя выдала нам порции, не забыла пожаловаться:

«Что теперь делать – ума не приложу. Возвращаться без денег мне некуда!»

«Не отчаивайся раньше времени, все еще образуется. И с деньгами тоже», – попытался как мог успокоить.

Из вагончика –столовой прошли в свой домик, не сговариваясь, устроились на кроватях.

«Сезон вкалывали, а деньги только понюхали!» – Владимир, на данный момент самый из нас злой, выплеснул первый заряд эмоций, – «Как я жене и дочке обо всем скажу? Что денег у меня нет?»

«Ладно плакаться раньше времени,» – Дока все же надежду на возвращение похищенных денег до конца не потерял, – «Эти придурки не понимают, что сейчас их везде ловить будут. Деньги у них запредельные, только ради премии за поимку милиция на уши станет!» – в последнее хотелось верить, но и опасения присутствовали, что одной премией в случае поимки дело может не обойтись. Если при задержании до стрельбы дойдет, после которой трупы милиция предъявит, а деньги…не уверен.

Приятели высказались, теперь пришла моя очередь:

«Давайте гадать не будем, насчет баксов, найдут их или не найдут. Сейчас решить нужно, что ментам говорить, когда они здесь появятся: всю правду о делах в артели, или только ее часть».

Дока понял, что я подразумеваю под словами «всю» или «часть», но выбрать вариант не решился, а потому и промолчал. Дав Владимиру возможность выплеснуть эмоции еще раз:

«Всю» – раньше надо было! Когда вы в Мирный к ментам ездили! Только почему-то побоялись насчет своих жмуров говорить, кто их ими сделал! А сказали бы – Милочкина с компанией в лагере давно бы не было, и денежки заработанные у каждого лежали бы в кармане!» – вот так-то, оказывается мы с Докой во всем и виноваты. Но Владимир на этом не остановился:

«А насчет «части правды» – тоже давайте промолчим! Это же у вас (наверное у меня и у Доки) золотишко незаконное на уме, заговорите – и меня заодно спалите! А оно у меня единственное, что украденные деньги хоть как-то компенсирует!» – и отвернулся в сторону, не желая видеть наши с Докой физиономии.

Помолчали, высказанное Владимиром обдумывая. Он же процесс попытался ускорить, в нужном для него направлении:

«На меня вам плевать – так хоть дочку пожалейте! Узнают менты насчет золотишка – и все, трындец, никакого для нее института!»

Упреки в свой адрес (и мой тоже) Дока посчитал незаслуженными:

«Никто сдавать тебя ментам не собирается», – это для Владимира, а потом уже для меня, – «а насчет двух жмуров точно молчать будем. На Милочкине с компанией и кроме них уже труп (Николай Игнатович), так что попадутся – сядут всерьез и надолго и без незаконного золота. Только из палатки руду нужно убрать, что бы у ментов лишние вопросы не возникали».

Я без слов с кровати поднялся и пошел на выход, жестом предложив Доке держать за мной. Технарь догадался, куда я намылился, и за мной ломанулся, Владимир же, оскорбленный невниманием, возмутился:

«Куда без меня?» – на что Дока, уже из домика выскакивая, дал ответ:

«Тебя от тюрьмы охранять!» – еще раз подтвердил, что в большинстве случаев мысли наши развиваются в близких направлениях.

Сергей нашелся на площадке с техникой, где я и объяснил насчет руды и палатки: первую убрать, вторую снять. До приезда ментов, на всякий случай, что бы не возникали лишние вопросы. Сергей выслушал, согласился кивнув головой, и зло заметил:

«Теперь за этими подлецами и зачищай! Иначе и сам на нары попадешь – при мне в руде незаконно ковырялись, да еще ее и прятали!» Команду Доке как механику дал, что бы заводили экскаватор и самосвал, а попавшихся под руку двух работяг лично отправил палатку снимать. Через полтора часа на ее месте была чистая площадка, а руда лежала на дне карьера не бросающейся в глаза кучкой. Только не для Владимира, который со стороны внимательно наблюдал за ее перемещением, и как мне кажется, не собирался в эту ночь оставлять ее в покое.

После обеда появился милицейский Уазик, в сопровождении нашей водовозки. Из Уазика выскочили четверо, все мне не знакомые, один в белом халате. Сергей повел их в свой балок, предупредив слишком любопытных не собираться, приехавшим не мешать и с разговорами не лезть. Кого нужно – работники милиции пригласят сами. У Доки нашлась работа, Владимир куда то улизнул по своим делам и на виду не появлялся. Я же для себя ничего полезного придумать не мог, а потому в сопровождении Чапы прошелся по лагерю, потом его обошел, потом зашел в вагончик–столовую к Варе, которая занималась там поварскими делами. Увидев меня, улыбнулась:

«Вот», – показала рукой на кучу алюминиевых емкостей, – «к сдаче на склад готовлю. Всю нужно перемыть и почистить, варить в ней только в следующем году кто-то будет!»

«Зря торопишься», – догадаться об этом труда не составляло, – «пока денег не найдут, хотя бы частично со всеми нами рассчитаться – будем в лагере сидеть. Наверное долго – быстро такие дела не делаются».

«Господи помоги!» – с серьезным видом Варя осенила себя крестным знамением, – «Не дай подлецам от наказания уйти!» – и начала меня расспрашивать об утренних событиях, хотя должна была знать больше меня, как нашедшая травмированного гения финансов первой.

Из вагончика-столовой оба балка – начальника и Сергея – были на виду, можно сказать, рядом. Я пересел поближе к окну, и теперь за этими постройками наблюдал, пытаясь понять, что в них в данный момент происходит. Одновременно отвечая Варе на ее вопросы.

Вначале из балка Сергея вышел хозяин, подозвал к себе одного из работяг, дал ему указание. Работяга побежал кого то искать, и скоро ко второму балку подъехала бортовая «хозяйка». К ней подошел мужчина в белом халате, подозвал к себе двух человек, с их помощью бедного Николая Игнатовича, завернутого в одеяло или покрывало, подняли на борт и долго там устраивали, привязывали, чем– то накрывали. Потом этот же в белом заскочил в соседний балок, быстро из него выскочил, сел в кабину хозяйки, и она из лагеря покатила. Как я понимал, в морг Мирного, для вскрытия и установления причин смерти Николая Игнатовича.

Вскоре после этого, из балка Сергея в сопровождении одного из приехавших ментов (все они были в штатском) вышел оставшийся в лагере бандюган, все еще придерживающий свою челюсть. Вместе они прошли в бандитский домик, и быстро из него вышли, бандюган со свертком в руках. Вернулись не в балок, а к милицейскому Уазику, шофер его запустил «бандюгана» на заднее сидение, и наручником одну руку прищелкнул к железке переднего сидения. Один подозреваемый, как я понял, уже нашелся и ночевать сегодня будет в Мирненском КПЗ.

Еще через какое то время, поддерживаемый под руку Сергеем и в сопровождении двух ментов, из балка появился гений финансов, с перевязанной головой и без очков. Группа прошла до другого балка и в нем скрылась. Картинка меня обрадовала: главный специалист по финансам оклемался, и скоро может заняться своим делом – реализовывать часть артельской техники за наличные, что бы ими со всеми нами рассчитаться. Хотя бы частично. Ну а о том, что похищенные баксы менты артели вернут – можно только помечтать, как о приятной фантастике.

Варя успела перемыть и вычистить посуду, в вагончик столовую пришла вторая повариха готовить обед, а из балка начальника никто не появлялся. Наконец вышел Сергей, подошел к группке работяг и о чем то с ними поговорил. После этого с двумя из них вернулся в балок – наверное, привел свидетелей, которые могли видеть детали утренних событий. Опрошенные работяги вышли минут через сорок, и все, больше в балок никого не приглашали, а мне пришлось вагончик-столовую покинуть, что бы поварихам не мешать.

Ментов в столовой покормили первыми, потом как то вяло пообедали остальные, без обычной спешки, и в необычных разговорах, понятно что на тему сегодняшних событий.

После обеда наша троица наконец собралась в полном составе. По привычке устроились на кроватях, и молчали, даже самый из нас разговорчивый. Подходящей темы не находилось – день можно сказать бездельничали, а о утренних событиях все возможное уже перемололи, и надежда узнать большее и поподробней вряд ли до отъезда ментов появится – главного для нас информатора, Сергея, они держали при себе.

Как ни удивительно, первым заговорил Дока:

«Приятный шансик для нас появился», – заинтриговал остальных, но в первую очередь Владимира, успевшего испереживаться по поводу хищения баксов до предела, и любой шансик принимал как манну небесную, а потому отреагировал переходом на кровати в сидячее положение, – «сторожами на зиму заделаться, вместо Милочкина с компанией. Если конечно, платить будут».

«А кто на эту должность назначать будет?» – бодро откликнулся Владимир, и раньше согласный покараулить, а заодно рудишкой заниматься, тем более сейчас она лежит в карьере, где мешать ему никто не будет.

«А я и буду», – важно доложил Дока, – «После Сергея я в артели теперь главный, сам себя в сторожа и назначу».

«И про меня не забудь!» – тут же надавил на него Владимир, – «Украденные баксы менты не вернут, а за счет техники, если что-то и продадут, потери наши компенсируют лишь частично. Так что мне сейчас любая работа нужна, даже сторожем!»

«Не забуду», – с ленцой и важностью обнадежил его Дока, приподнялся с кровати и посмотрел в мою сторону: я то как, насчет возможности посторожить.

«Позже поговорим», – подмигнул с улыбкой главному заместителю Сергея, – «Сдается мне, что скоро здесь другой начальник появится. Если Николай Игнатович тоже собирался из артели слинять, о чем я вам говорил, то на свое место нужного человека давно присмотрел. И этот человек может здесь вот-вот объявиться, что бы лично о сторожах решения принимать!» И все надолго замолчали.

Ближе к вечеру в сопровождении Сергея менты полазили по лагерю, осмотрели площадку с техникой, спустились в карьер и непонятно что там рассматривали. Я уже начал беспокоиться, насчет лежащей там руды, но ничего противозаконного менты ни в карьере, ни в лагере не нашли, хотя и искали. И поздно вечером уехали в Мирный, захватив с собой брошенного Милочкой «бандюка», и оклемавшегося гения финансов. К балку Сергея тут же начал подтягиваться народ, желающий узнать, на что ему можно рассчитывать. Геолог подождал, пока не собралось большинство, и разъяснил, что менты по рации прямо из лагеря дали ориентировку на Милочкина с компанией, и их уже ищут, что гений финансов определил к продаже часть техники и с документами выехал для оформления необходимых бумаг. И что продажа будет только в случае, если за десять дней менты похищенные баксы не вернут. То-есть, еще десять дней артель должна поработать.

Разошлись работяги молча и без возмущений, потому что тех, на кого можно было катить бочку, в лагере уже не было, ни живых, ни мертвого.