В три ночи разобрали, вытащили из погреба и с трудом взгромоздили на тележку поверх мешков с дробленкой детали молотилки и электродвигатель.

«Его то зачем?» – поинтересовался у технаря.

«Договорился насчет генератора. Поставим рядом с ямой – и травиться газом не придется, и на уши давить не будет. А к электромотору провод протянем», – молодец Дока, и что бы мы без него делали?

В четыре выехали со двора дома, и в объезд партии, что бы никому не попасть на глаза, попылили в степь. Тяжелая тележка не давала разогнаться, да и дорога была … до канавы добирались два часа. Слава богу, без приключений. Скатив с тележки тяжелые железки по припасенной технарем доске – и здесь Дока все продумал – остальной груз высыпали, подняв кузов гидравликой. Половина попала в канаву, половина оказалась возле нее. Дока объяснил недовольному Владимиру – дулся на нас за то, что заставили отпроситься на день с работы – куда и как складывать в канаве мешки с дробленкой. И оставили его одного, умотав на тракторе к старому участку поисковых работ, где давным-давно проводилось бурение, и как это всегда бывает, возле пробуренных скважин часто оставались брошенные утильные буровые трубы. Нам их нужно не меньше десятка.

Объехав с десяток старых скважин, трубы мы собрали, погрузили на тележку, и вернулись к канаве, где нас встретил повеселевший Владимир – работы для него оказалось мало, и сейчас он блаженствовал на мешках с дробленкой, разложив их под собой поаккуратней.

«Чайку не догадался вскипятить?» – наехал на него Дока. На что Владимир ухмыльнулся:

«Я вам супчик сварганил, из пакетика», – и показал рукой, где этот супчик в данный момент находится.

«Спасибо, что догадался!» – уже бодрее похвалил его технарь, и мы рванули к супчику, потому что сил после всего прошедшего не оставалось. А впереди еще море дел.

Сметав все, что было, с пол часа повалялись в мечтах, у каждого своих. Владимир, видя вокруг гуляющую сайгу, даже расстроился:

«Вон сколько ее шастает, а у меня дома мясо выдают, как в войну по карточкам!»

«Ружье в другой раз возьму», – пообещал ему Дока, – «только тебе мясо нужно – ты и стрелять будешь!»

«Я не могу», – Владимир тяжко вздохнул, – «голодным сидеть буду, но по сайге не стрельну».

«Тогда о чем разговор?» – Дока усмехнулся, – «В наше время хочешь жить – умей вертеться. А ты все чистеньким норовишь остаться!»

Владимир еще раз вздохнул, и промолчал. А я для себя решил: уговорю Доку, возьмем на пару грех на душу – без мяса какой из него работник? Нам же хуже будет.

Дальше опять вкалывали не разгибаясь. Спустили в канаву тяжелые железки, и пока я и Владимир собирали их и устанавливали молотилку, Дока отцепил тележку от трактора и остальную часть канавы засыпал выброшенными взрывом камнями, подгребая их ножом. Затем уже втроем снимали с тележки буровые трубы, перекрывали канаву над молотилкой, уже на них раскладывали листы привезенного железного утиля. Дока еще раз завел трактор, и по краю всего сооружения сколь возможно – не дай бог в канаву влететь – нагреб ножом суглинок с камнями размером поменьше. Наконец единственной лопатой по очереди и из последних сил суглинок с камнями разбросали по перекрытию, оставив в конце канавы дыру для входа в теперь уже погреб или землянку, разровняли и … без сил рухнули на землю. Потом все же переползли под тележку в тенек, и не сговариваясь, на два часа уплыли в объятия Морфея.

На следующий день, отоспавшись за ночь, Дока на Урале привез к землянке песок, цемент и воду, а я сопровождал его на Минске. Зацементировали необходимые для крепления наших агрегатов места, и вернулись в партию к обеду. После него Дока планировал куда-то бежать, договариваться насчет аренды (временной) генератора, а я был до следующего утра отпущен домой, привести себя в порядок к обещанному визиту свободной девушки Мариночки.

Она не задержалась, и мы чудесненько провели вечер, достав из холодильника привезенные ею в прошлый раз вино и вкусности. Ночь была бурной, и все бы хорошо, но эта неугомонная красавица уже планировала продолжение в виде следующей такой же ночи, а потом и других без всякого перерыва. То-есть, собиралась застрять у меня навечно. Пришлось объяснить, что я все же мужчина женатый, и если дело пойдет по предложенному ею сценарию, моя женушка объявится здесь незамедлительно. Добрых людей подсказать, что ее муженек увлекся бабой, предостаточно, а жена разрешает мне пошалить лишь в крайнем случае, когда станет совсем невмоготу. Но точно не каждый день, на что Мариночка настраивается.

Свободная девушка слегка обиделась, но утром, когда отвозил ее в Мирный, все же пообещала заглядывать ко мне только по предварительной договоренности. И дала номер телефона, по которому я должен был ей звонить. То-есть, с предложенным мною статусом любовницы и не более согласилась. А любовница из нее превосходная! И как за это не любить?

После любовных утех и всего пары часов сна пришлось поработать. Дока договорился насчет генератора, каких в партии было несколько для освещения в отрядах палаток и домиков. Но отрядов давно не организовывалось, и генераторы стояли без дела. Об аренде одного технарь и договорился, за приличную сумму, какую наша троица в данный момент вряд ли могла собрать. Оставался один выход, и Дока его предложил:

«Придется немного отмытого золотишка реализовать. Только где? Не в партии же или Мирном, где нас всякая собака знает!»

Здесь я ничего толкового подсказать не мог, не только золотом, а и вообще торговать в жизни не приходилось. Зато толковым хозяйственником был Владимир, и на его опыт раньше я всегда рассчитывал. Хотя и не в реализации благородного металла.

«С Владимиром посоветуемся», – предложил Доке, – «может что и подскажет».

«Ага, подскажет!» – не поверил напарник, – «Он на золото смотреть не может равнодушно! Его же в дрожь бросает! И соображать перестает! Спалится в момент!»

Черт те что. Но Дока прав. Доверять Владимиру действительно опасно. И как ни крути, этим делом придется заняться мне. Потому что молотилка у нас на новом месте установлена, но не настроена, и нашему технарю есть чем заниматься. А я могу дня на два съездить в город и посмотреть, что там с золотом происходит. Раньше возле базара крутились подозрительные парни, втихаря скупали украшения из благородных металлов, корпуса старых часов из них же. Возможно, и сейчас такой промысел существует, даже больше – процветает, потому что в перестроечное время законные производства постоянно падают, а незаконные – только ширятся.

«Я в город съезжу», – успокоил Доку, – «поговорю с ребятами знакомыми, по злачным местам пошляюсь. Барыге и толкану. А заодно и жену проведую».

«Только поосторожней», – напомнил технарь, что мероприятие опасное, но с моей поездкой согласился. После чего пошли доставать заветную банку – отсыпать из нее в небольшой пузырек малую часть очищенного после отмывки продукта.

Оставалась проблема в бензином, достать который становилось все труднее и труднее, легче сказать – невозможно. Но и здесь выход нашелся: дома стояла трех литровая банка самогонки из свекольной патоки – запредельная ценность из-за полного отсутствия в магазинах спиртного. И была возможность ее на бензин поменять, если знать где и с кем бартер можно осуществить. Дока знал, и к обеду следующего дня у меня стояли две канистры бензина. Доехать до города хватит, а там, по слухам, заправки все же работают, только приходится стоять в очередях.

Перекусив, я выехал в город, и был к концу рабочего дня возле нашей конторы, надеясь застать на работе женушку. Пройти в помещение не удалось – красную книжечку «Пропуск» заставили сдать при увольнении. Пришлось воспользоваться телефоном на входе. Света появилась мгновенно, уже с сумкой и легким плащом в руках.

«С работы отпросилась», – сообщила мне после приветственных поцелуев, – «из партии радиограмма была, что бы тебя встречала. А сейчас надо съездить в одно место».

«Куда?» – поинтересовался, выруливая со стоянки.

«Кормить тебя нечем», – обрадовала жена, – «а я магазинчик знаю, куда привозят вечером сосиски, что бы простые люди могли купить после работы».

«Тогда домой», – начал я разворачивать копейку в нужном направлении, – «у меня в багажнике все есть».

« Правда?» – заулыбалась подруга, и я кивнул головой, – «Молодец, что догадался! А я уже думала, что ты из-за своей любовницы про меня и забыл!» – так то вот, все женушка знает, непонятно только от кого!

Пришлось сделать вид удивленного дурачка – врать я не умею, а Света, заметив такую метаморфозу с моей внешностью, улыбнулась еще ярче:

«Да ладно тебе! Я же знаю, что без женщины ты ночи прожить не можешь! Только сейчас приедем, и ты сразу в ванную. В кровать что б ложился чистеньким!» – мне оставалось только вздохнуть, и промолчать, не вздумать оправдываться.

Дома, уже после ванны, за столом женушка поинтересовалась, чем я сейчас занимаюсь, чем собираюсь заниматься дальше, и как у меня с денежкой, которая у нее кстати кончается. Имеется ввиду переданная из моего заработка в артели. То-есть, скоро сыну в Москву на учебу посылать будет нечего, а у него сейчас ответственный момент: начинает работать над дипломом.

Считая, что к марту, если ничего не случится, незаконную работу мы завершим и останется лишь отмытое золото реализовать, я Свету успокоил: до марта денег на учебу хватит. А там у меня новые появятся, возможно и не мало.

«Откуда?» – немедля поинтересовалась жена.

Пришлось показать пузырек с сыпучей желтоватой субстанцией, объяснив, что в нем почти чистое золото. Тут же последовал вопрос:

«Где взял?»

Пришлось объяснить, чем я в партии занимаюсь. Света заинтересованно выслушала, с удивлением покачала головой:

«Вот уж не думала, что ты можешь государство обмануть! Всегда был такой правильный!»

«Я и сейчас такой. А золотишко это волей обстоятельств оказалось ничейным. Что, его в помойку выбросить?»

«Какая помойка!» – Света заулыбалась, – «В городе все кто может государственное растаскивают, а ты о ничейном переживаешь. И дальше золото собирай, раз государству как геолог не нужен. Только до марта постарайся хоть немного денег найти, на всякий случай», – на последние слова я кивнул головой, потому что отмытое золотишко в железной банке у Доки еще осталось. На тот же всякий случай.

Позже, уже в постели, Света не вздохнула, как это раньше обычно делала при моем намерении исполнить супружеский долг, но и второй заход пресекла – «хорошего понемножку», и умотала меня разговорами о благах цивилизации, жизни в городе, о своем намерении в партию не возвращаться. Для меня все это – против шерсти. Так и заснул, без особой радости от услышанного.

А с золотишком оказалось проще некуда. Возле ювелирного магазина толкались подозрительные личности с объявлениями: «Покупаю изделия из золота, серебра, платины. Цена по договоренности». Положим, изделий у меня не было, и я потолкался рядом с новоявленными бизнесменами, пытаясь понять, что же им приносят и кто. Таких все не находилось, но меня эти деятели приметили. Потом один из них ко мне подошел и начал разговор:

«Мужик, ты часом не из ментовки? Так у нас все по закону, помогаем желающим лишние украшения реализовать. Сейчас деньги всем нужны, вот и несут к нам украшения. Ты то что здесь толкаешься?»

Я оглянулся вокруг – вроде никого лишнего нет, что бы мой драгоценный пузырек отобрать. Но на всякий случай сконцентрировался. И после этого бизнесмену ответил:

«Украшений у меня нет. Есть золотишко отмытое», – и еще раз зыркнул по сторонам.

Глаза у бизнесмена загорелись:

«Покажи!»

Достал из кармана пузырек, покачал перед его носом. Бизнесмен вцепился мне за руку, потащил за собой.

«Давай отойдем», – тоже напрягся, потому что его коллеги начали к нашему разговору прислушиваться, и потянул меня в сторонку к ближайшей подворотне. Пошел за ним, на всякий случай стараясь незаметно оглядываться, что бы заметить, не идет ли за нами пара-тройка амбалов, с намерением мой пузырек экспроприировать. К счастью, никто сопроводить нас не пытался.

За ближайшим домом в безлюдном дворе бизнесмен задал важный вопрос:

«Почем продать хочешь?»

Зная, что у меня пятьдесят грамм золота, назвал стоимость по текущему курсу с вычитом десяти процентов в доход бизнесмена. Тот покачал головой:

«Дорого! Никто столько не даст!» – и назвал сумму в два раза меньше. Я молча сунул пузырек в карман:

«Не пойдет!» – и сделал вид, что собираюсь двор покинуть.

«Подожди!» – бизнесмен еще раз ухватился за меня и попытался удержать, – «Давай по-хорошему! Взвесим золото, определим цену по курсу, и из нее тридцать процентов мне за посредничество. Меньше никто не берет, да и золото у тебя точно незаконное, с ним и погореть можно! А за риск платить полагается!»

На тридцать процентов я был не против, и на продолжение торгов согласился. Бизнесмен тут же извлек из гигантского кошелька аптекарские весы, и на скамейке мы вначале взвесили пузырек с содержимым, потом его без содержимого, высыпав золото в кулек из бумаги. После чего бизнесмен со мной рассчитался, нагрев на стоимость пары бутылок водки – денег, видите ли, у него не хватило. И на прощанье сделал предложение:

«Следующий раз прямо ко мне подходи. Куплю без проблем, сколько не принесешь. Вижу, что дело у тебя налажено, и не один под солнцем паришься. Вон как загорел, точно не в городе!» И мы разбежались.