Теперь машину я не видел, и пытался ориентироваться по звуку. Наконец он донесся – Уазик с натугой на первой скорости приближался ко мне. Меньше, чем через минуту начал мелькать за кустами, потом полностью появился на виду, и остановился перед накатанными мною на проезд камнями. Секунд пять постоял, потом из кабины вылез Дока, к камням подошел, поднял и повертел в руках мою курточку, огляделся по сторонам, и не торопясь начал камни по одному откатывать. Глядя в сторону повешенной на куст перчатки, нагнулся над последним буликом, и внизу, что бы не было видно из кабины, явно для меня покачал рукой. Молодец! И брошенная на камни курточка, и перчатка на кусте сработали, понял Дока, что я уже здесь! Отлично! А «Дылда» со своим подельником полные лохи, раз пленнику из машины позволили выйти! Хотя тут я не прав – куда ему деваться, когда Ниночка в заложниках, и он прекрасно знает, в каком виде. Так что, по мнению бандитов, бежать у Доки резона нет. Это они тут же подтвердили: откатив последний камень, Дока махнул для бандитов рукой, приглашая ехать за собой, и пошагал к уже близкой землянке шагом, постоянно оглядываясь по сторонам. Наверное, высматривая место, где от бандитов легко скрыться, когда придет нужный момент. Я же, дав машине немного отъехать, что бы оказалась не напротив меня, а под определенным углом – пулей пробить сразу боковое стекло дверцы и переднее кабины не задев водилы – тщательно прицелился и нажал на спуск. Когда Дока поравнялся с кустом тамариска погуще.

Как и следовало ожидать, он мгновенно прыгнул за куст и исчез из вида бандитов. Водила же нажал на тормоз, и машина резко остановилась с заглохшим двигателем. И наступила тишина: я беззвучно перезаряжал одностволку очередным патроном с пулей, а из заглохшей машины не доносилось ни звука – бандиты оценивали ситуацию и вылезать из кабины не спешили. Сейчас мне это было на руку: Газик пока технически исправен и может ехать, а мне он нужен обездвиженным, на какое-то время, пока мы с Докой не встретимся и не переговорим что делать дальше – во всех случаях на Минске добраться до партии мы должны первыми. Поэтому я прицелился еще раз, теперь по заднему колесу, и еще раз нажал на спуск. Хорошо камера бахнула! Уазик на поверженное колесо осел, а из дверей с противоположной от меня стороны выскочили бандиты, и под прикрытием машины в мою сторону (что они там могли увидеть!) бахнули из пистолетов раз шесть. Наверное, патронов у них было в избытке.

Теперь мне можно уходить, что я и осуществил, вначале на четверенькам, потом на своих двоих бегом. Сделав небольшой крюк, вышел к проезду от поверженного Уазика метрах в ста пятидесяти сзади, осторожно начал под прикрытием кустов наблюдать. «Дылда» уже проверял кусты в месте моей засады, второй бандит устанавливал под машиной домкрат – готовился пробитое колесо поменять на запаску.

Сзади послышался шорох – я мельком глянул в направлении звука: Дока уже ко мне подбегал.

«Как Нинка?» – женушка волновала его больше всего.

«С твоим ружьем своего сторожа караулит», – обрадовал я верного напарника, – «А тебе его дуру просила передать!» – и протянул Доке недавно экспроприированный тетешник.

«Слава богу!» – вздохнул тот с облегчением, – «Теперь мы этих сволочей», – помахал пистолетом, – «наказать должны!»

«Грохнуть, что ли?»

«А что, они бы меня с Нинкой не грохнули?» – наверное, в таком развитии событий Дока не сомневался.

«Этих то можно», – кивнул я в сторону машины, – «они при оружии, уже в мою сторону стреляли. А третьего, кто у тебя в доме лежит? Он же сейчас безоружный!»

«Тому я лично морду начищу!»

«Насчет морды поддерживаю. Но с другими разбираться не дам! Они вооружены, и не дай бог один из нас под пулю подставится! Лучше сделаем по другому!» – я глянул в сторону машины, и увидел, что оба бандита уже домкратом ее подняли и пробитое колесо отворачивают.

«Как?» – Дока явно заинтриговался, подставляться под пулю и ему не хотелось.

«Мы их спровоцируем».

«Чем?» – Доке уже сделать это не терпелось. Пришлось объяснить:

«Сейчас я сбегаю за Минским – он тут рядом спрятан – и сюда его прикачу, не заводя. А когда эти подлецы колесо заменят – мы чуток погазуем, на проезд выедем вдвоем на мотике, что бы бандиты нас увидели, и поедем к будке на такыре. Бьюсь об заклад: они за нами ломанут!»

«Из твоего ружья мы их из каменной будки за сто метров пулей завалим!» – с радостью поддержал Дока, не дослушав меня до конца, – «Что они со своих пукалок смогут нам сделать!»

«Ничего», – согласился с воинственным напарником, – «потому что возле будки не остановимся»

«А почему?» – удивился тот, – «Это ж дот настоящий, стены каменные!»

«Позже объясню. Сейчас я за мотоциклом, а ты продолжай наблюдать!» – и не дожидаясь ответа, хотя Дока уже и рот открыл, побежал к Минску.

Подкатил я мотоцикл к напарнику вовремя. Он уже махал рукой, что бы я поторапливался – значит, бандиты колесо уже заменили, и должны сейчас ехать по проезду вперед. Или возвращаться по своим следам назад, если посчитают, что Дока ни к какой дробленке их не вез, а все происшедшее (это после моей стрельбы) – заранее спланированная Докой и мной операция, на случай возможных (что сегодня и случилось) форс-мажорных обстоятельств.

Вообще то, даже если бандиты поедут вперед, землянку нашу вряд ли заметят, проезд прямо к ней не подворачивает, а идет себе дальше. И мы им почти не пользовались: и сами подъезжали, и грузы привозили не по нему, а другой дорогой, на бугор к наблюдательному пункту. Но для нас все же было предпочтительней, что бы Газик развернулся, и поехал по своим следам назад – так и для бандитов лучше, если хотели вернуться в цивилизацию и не застрять в степи, мотаясь в незнакомом месте до полной выработки бензина. И потом: как-то же нужно их наказать?

«Они простреленное колесо прячут в багажник!» – встретил меня Дока, – «Через минуту поедут!»

Я без слов повернул кран бензобака, подкачал в карбюратор бензин, и дернул кикстартер. Мотоцикл послушно затарахтел.

«В нашу сторону обернулись!» – сообщил Дока, а я кивнул головой, показал, что бы занимал на мотоцикле свое место.

Выезжая из-за кустов на проезд, я успел заметить, как бандиты кинулись занимать места в кабине Газика. Повернув в противоположную от них сторону, сразу врубил вторую скорость и крутанул газ почти на максимум. Полетели!

Пока Газик разворачивался, пока то да се, мы расстояние до него увеличили метров до трехсот. Дальше оно таким и оставалось, хотя Дока сзади постоянно сообщал:

«Отстают!» – это с радостью, или: «Нагоняют!» – это уже серьезно.

Долетев до будки на такыре, резко свернули в сторону на старые следы давней нашей деятельности как геологов, и полетели теперь в направлении хорошо знакомой лужи, на которой последнее время отмывали истертый материал.

«Туда зачем?» – возмутился сзади напарник.

«До трамплина доедем – а дальше видно будет!» – это я напомнил, что впереди опасное место, о котором наши преследователи знать не знают и ведать не ведают. И я очень надеялся, что от него кое кому до цивилизации придется добираться пехом.

«А если его заметят и проедут нормально?» – такой вариант нас точно не устраивал, и Дока досказал почему, – «Они потихоньку нагоняют, и за трамплином догонят точно!»

Да, мой мотик с Газиком равняться в скорости не может, я и так выжимаю из него все возможное. И на всякий случай приготовил второй вариант: за трамплином, если преследователи проедут его нормально, я должен, по слабо заметным следам проехать километра полтора до сухого русла в узкой долинке, с другой стороны которой вздымается сопка, причем очень крутая. Даже больше: невозможно крутая, с которой в свое время геологические машины спускались, развозя людей, а подниматься вверх – не поднимались, потому что не получалось в девяноста случаях. Не хватало мощности двигателей. Ну а подобные нам с Докой охотники на личных мотоциклах при необходимости тоже вначале только спускались, а потом некоторые умудрились и подниматься. Хотя дело было опасное: предварительно внизу нужно разогнаться, при одном седоке на технике, до третьей скорости, и нижнюю треть сопки на ней проскочить, очень вовремя перейти на вторую (на максимуме газа), и уже вверху так же вовремя перейти на первую. На последнем издохе мотик выскакивал почти на вершину, и здесь нужно было помочь ему, отталкиваясь от щебенки собственными ногами.

Если дело до варианта с подъемом дойдет, я был уверен, что один на Минске вверх выскочу, Дока туда пробежится на своих-двоих, а у бандитов с первого раза точно подняться не получится. Ну а если получаться начнет, положим, со второй или третьей попытки, вверху их можно встретить по-серьезному: пробить пулей еще одно колесо.

Однако до второго варианта не дошло. Мы то знали точно, где находится трамплин, и проехали его как положено – на первой скорости и малом газу. Уазик же, как летел за нами, так скорость и не сбросил. Последствия для него были ожидаемыми, о чем я узнал от напарника, постоянно поглядывавшего назад.

«Стой!» – прокричал он мне в ухо, и я резко сбросил газ, одновременно нажал на педали ручного и ножного тормозов. Мотик повело чуток в сторону, и замер он поперек проезда, давая нам возможность просматривать его в сторону трамплина: перед ним, не на проезде, а рядом, на боку валялся Уазик с причудливо смятой кабиной, и от него в нашу сторону катилось колесо, уже начавшее заваливаться. Наконец оно упало, и Дока это событие оценил:

«…дец! Что хотели – то и получили!» – и не торопясь сполз с мотоцикла. Я же его покидал, не спуская глаз с поверженной машины, что бы не пропустить момент появления из нее бандитов.

«Хорошо летели!» – это Дока, – «И приземлились не хило – колесо напрочь оторвало!»

« Похоже, не только колесо», – влез я со своим предположением, – «из кабины никто не вылезает, как бы и пассажиры с некоторыми частями не расстались!»

«Надо бы глянуть, что с ними», – почесал Дока затылок, – «только они ж с пистолетами, сразу начнут по нам лупить, потому что выхода у них нет – машине кранты полные!»

Мы недолго потолкались рядом с мотоциклом, ожидая, что из кабины Уазика бандиты все же начнут выползать. Но зря теряли время – даже никаких звуков, просьбы о помощи из нее не доносилось.

«Пойду гляну», – Дока достал из кармана тетешник и передернул затвор – загнал патрон в патронник, – «а ты меня на всякий случай прикрой!» – и медленно двинул к машине, держа тетешник наготове. Я же взял наизготовку свою одностволку, и тоже двинул к машине, но не за напарником, а забирая от него левее. На всякий случай, что бы бандитам сложнее было в нас прицеливаться, если дойдет до стрельбы.

К счастью, не дошло. Дока первым заглянул в кабину через то, что когда то было передним стеклом, опустил пистолет, который держал наизготовку, и медленно покачал головой: стрелять по нам из машины было некому. Шофер еще подавал признаки жизни – чуть слышно хрипел, но тело его, неестественно изогнутое, и голова, повернутая на 100 градусов, не вызывали ни малейшего сомнения, что человек (уже и бандитом не хочется называть) на наших глазах отходит в иной мир. «Дылда» в нем уже находился: вначале он пробил головой переднее стекло, и когда в следующий момент Газик кувырнулся, деформированной крышей она была прижата к капоту и раздавлена как арбуз.

Дока попытался добраться до шофера – начал дергать искореженную дверь. Но она не поддавалась, а вытащить тело по другому было невозможно: на месте переднего стекла теперь была узкая щель, в которую и ребенка вытащить невозможно. Я уже хотел лезть к Доке на помощь, но здесь шофер как то по особому всхлипнул … и затих. Все, теперь в машине лежало два трупа.

Отойдя в сторону, что бы не видеть всю эту жуть в кабине, мы устроились на камнях и недолго помолчали. Приходили в себя. Дока, как более пострадавшее от бандитов лицо, в себя пришел первым:

«Так им и надо, подонкам! Женщину догадались в заложницы взять!» – простить бандитам, уже и мертвым, у напарника не получалось. Да и я не особо переживал – на одном из разбившихся отморозков три трупа только нам с Докой известных. Это у «Дылды», думаю, что и у другого на совести много чего есть. Да и… они же за нами не просто так гнались, в догонялки играли, а вряд ли оставили в живых, если б им повезло. Повезло же нам: и в живых остались, и бандиты разбились без нашей можно сказать помощи – смотреть на дорогу нужно лучше! И сейчас меня больше беспокоил другой вопрос:

«Что с третьим, которого Нина сторожит, делать будем? Мне он пообещал, что «друганы» нас на лапшу порежут!»

«Болтал бы поменьше!» – Дока зло усмехнулся, – «Теперь точно морду начищу!»

«А дальше что?» – мне больше хотелось, что бы напарник поработал головой, а не руками.

«Ну…», – Дока задумался, и предложил идею оригинальную, – «Мы его сюда привезем, и пусть своих друганов хоронит!»

Точно! Пусть поработает физически, не все же женщин к стулу прикручивать! А похоронит – пендаля под зад, и катись на все четыре стороны! И что бы больше здесь не появлялся, иначе познакомится с ментами, со всеми вытекающими из этого последствиями!

Дока согласился и с пендалем под зад, после чего мы к Газику вернулись, и через с трудом открытую заднюю дверь проникли в кабину. Оставлять у мертвых бандитов пистолеты, из которых они сегодня палили в мою сторону, мы не собирались.

«Спрячем надежно!» – решил Дока, – «Может, еще и пригодятся!» – после таких слов пистолеты я у него отобрал и дал совет:

«Забудь. Выброшу оба в старую скважину, что бы никто никогда не нашел», – Дока открыл рот возразить, и я добавил, – «На этих игрушках точно трупы есть, и нам они ни к чему, ружьями обойдемся!»

Здесь даже он не решился возразить.