«Почему дома сидишь?» – удивилась Света, когда я, успев поработать в огороде, а она по случаю субботы понежиться в кровати, зашел в комнату переодеться в одежду почище. Не гулять же по поселку в драном трико?

«Деньги нашли,» – уколола с ехидством, и усмотрев на моем лице подобие улыбки, сделала предложение, – «тогда давай, готовь машину, в Мирный поедем, транжирить!»

«Это с удовольствием, но,» – развел я руками, изображая на лице огорчение, – «бог удачи не дал, шиковать можем только на свои кровные.»

«Бога нечего приплетать, скажи лучше, что нюх потерял! Это вам (наверное имела ввиду и Доку) не за сайгой гоняться!»

«Что, вегетарианкой стать решила?»» – искренне изумиться, потому что женушка сама частенько спроваживала меня на охоту, особенно в последнее время, когда полки в продуктовых магазинах прилично обеднели.

Света поняла, что ляпнула не совсем нужное, и начала выкручиваться:

«Лучше б на рыбалку съездил, мясо каждый день есть вредно!» – надо же, и из дома спроваживает! Я открыл рот, поинтересоваться, с чего бы такое счастье, но озвучивать вопрос не пришлось: «Только не на машине – с девчатами в Пионерный едем, там в магазин сапожки зимние привезли, вдруг разобрать не успели?»

«Удачи вам!» – пожелал с удовольствием, поняв, что сегодня день в моем распоряжении. И приготовился бежать к Доке, надеясь на рыбалку рвануть на его Урале – как жена только что сказала, ей рыбки захотелось.

Света мои намерения поняла, вздохнула и обреченно махнула рукой:

«Ну хотя бы для вида возмутился! Жена уезжает, а ему хоть бы хны! А если у меня любовник?»

Совсем смешно: любовник – это стихийное бедствие, самум, тайфун, ураган, пожар. Как и любовника, их невозможно предотвратить, можно лишь чуть-чуть ослабить связанные с этими событиями душевные неудобства. То есть, закрыть глаза и спрятаться, или, как при пожаре в тайге, пустить встречный пал, исходя из идеи, что клин клином вышибают. То есть самому завести любовницу. Но это мое мнение, и о нем желательно молчать в тряпочку.

«Любовника, насколько я знаю, у тебя пока нет,» – Света с улыбкой качнула головкой – мол, откуда знаешь? – «Но если приспичит, если я тебя не устраиваю –флаг в руки и вперед! Буду дружить с твоим любовником, а ты – с моими любовницами!»

«Только попробуй!» – погрозила кулаком, – «Заставлю дома сидеть, от всех стервоз подальше! И на охоту не пущю!» – совсем изуверское наказание!

Дока, к счастью, оказался дома.

«Я уже с Михаилом в долине побывал, слепок со следа Восхода сделали», – информировал меня после приветствий, почему то без обычного веселого настроения. Попробовал его поднять:

« Прокатиться на озеро не желаешь? Покупаемся , рыбку половим.»

«Я хотел в степь мотануться, посмотреть, что там делается,» – буркнул сердито, – «да Нинка (его жена) не пустила, говорит, что мясо девать некуда, весь холодильник забит».

Конечно, пол архара за неделю слопать трудно. У меня дома такое же положение – не зря жене рыбки захотелось. Наверное, сейчас и Ниночке покажется деликатесом, если о ней напомнить – а она очень кстати возле нас появилась, помахала мне ручкой:

«Здравствуй Юра! Рада тебя видеть, таким веселым! А мой сегодня», – скосила на мужа глазки, – «с утра хандрид, не в настроении!»

Ниночку я можно сказать обожал, и как жену Доки, и как женщину всегда веселую, подвижную, жутко кампанейскую и умеющую дружить даже с представителями другого пола. Со мной она была совсем в приятельских отношениях, а потому это вот «Юрочка» в приветствии, а не «Юрий Васильевич», как сказала бы подруга жены Наташа (хотя я считал ее и своей подругой тоже).

«А мы это настроение враз поднимем», – пообещал с оптимизмом, – «если на озеро заставим нас везти, покупаться!»

Ниночка немного растерялась: «А как же ты без жены? На мотоцикле можно только втроем поместиться!»

«Собачка моя с тобой в люльке посидит, места она много не занимает. А жена,» – я покрутил над головой рукой, демонстрируя неопределенность, – «на машине умотала, наверное любовника искать. Так что один я».

«Ой, Юра! Что ты говоришь! Да Света в тебе души не чает, какого любовника!» – не поверила Ниночка в мою сказку. А Дока уже менее мрачно посоветовал: «Смотри, не накаркай!» – и начал оглядываться, что было первым признаком подготовки к выезду на природу. А Нина это начинание поддержит, он не сомневался.

На озере прикатили конечно не к турбазе, а к рыболовным местам, где на берегу вместо песочка галька , сам он покруче, а из воды торчит камыш. Натянули тент, накачали единственную лодку. Ниночка крутилась рядом, и было понятно, что она хочет в лодку попасть, когда мужики поплывут ловить мелочь на резку – насадку для крупной рыбы.

Вдвоем с Докой оттащили лодку к воде, и он пошел к мотоциклу за веслами. А я Ниночку, переживающюю, что может остаться на берегу, порадовал:

«Садись в лодку, сзади. Поплывете с муженьком воблу ловить.»

«А как же ты, Юра?» – посочувствовала мне, но не без удовольствия.

«Зайду по пояс, к ближнему купаку,» – приходилось нам и без лодки обходиться.

«А как же Чапочка? Он что, вокруг тебя плавать будет?» – вспомнила Ниночка о собаке.

«Чапа будет мотоцикл охранять, так что не переживай!» И подошедшему с веслами Доке напомнил:

«На резку хватит десятка вобл, больше ни к чему.»

С этим десятком он должен плыть за мной к берегу – растягивать перемет на пятьдесят крючков легче и быстрее вдвоем.

Через час у меня в целофановом пакете за поясом плескалась пара малявок, а Дока уже греб к берегу. Довольная Ниночка из лодки выскочила, и побежала под тент, а мы с Докой, порезав пойманную мелочь на кусочки и освободив Чапу от обязанности охранника, вместе с ним от берега отчалили, доплыли до ближайшего купака, и от него начали растягивать перемет в открытую воду. Через час дело закончили, и оставалось ждать, когда у сома и судака появится аппетит. У нас, кстати, он уже пробудился.

Пока мы валандались со снастями, Нина на брезенте под тентом красиво разложила привезенные из партии припасы, расставила стаканчики. И с нетерпением нас поджидала – у женщин аппетит появляется уже при виде воды.

Дока по хозяйски оглядел сервировку:

«И все, что ли?» – в недоумении посмотрел на Ниночку.

Та вздохнула, и вытащила из сумки бутылку какой-то мути, назвать которую вином раньше никто бы и не подумал: «Пить я с Юрой буду, а ты – только смотреть!»

«Еще чего!» – возмутился Дока, – «Всего то каждому по стакану перепадет, а нам сидеть часов пять!»

«Вот так всегда,» – плакнулась представительница слабого пола, – «когда нибудь сам разобьется, и меня заодно инвалидом сделает!» – это она сильно преувеличивала, на моей памяти Дока никогда, если был под мухой, с собой женщин на мотоцикл не брал. Мужиков – да, случалось. Но считать стакан вина выпивкой – язык не поворачивался.

После плотного обеда под тентом полежали, и я наконец определил для себя окончательно: все, хватит непонятно чем травиться, пора вспомнить раннюю молодость, а вместе с ней и рецепт изготовления экологически чистого самогона, потому что чем дальше – тем напряженка со спиртным все масштабней, так дело может и до клуба «невольных трезвенников» дойти.

Потом покупались, потом еще раз полежали. И Ниночка начала вздыхать, что свидетельствовало о пресыщении отдыхом на воде, желании вернуться домой, под кондиционер. А я смотрел на нее,и с улыбкой вспоминал давний рассказ приятеля, как он и Ниночка , столь похожие по темпераметру, мыслям, поступкам и желаниям ухитрились не только встретить друг друга, но и понять необходимость дальше идти по жизни рядом нога в ногу. Вот что я тогда, после долгого уговора и обещания никому другому ни слова, услышал в исполнении Доки.

«Линия жизни у тебя пря-ма-я!» – Нинка, моя подружка с ранней юности, открыла это на пляже возле речушки, где мы валялись в укромном местечке. Что-то она еще раз посмотрела на моей ладони, потом глянула в лицо, – «Правда-правда!» – и щекотно водя пальцем, начала объяснять, – «Видишь, вот начинается и сюда тянется, очень ровная. Ну есть небольшой изгиб, так он у всех – это ты взрослым стал, мужчиной то-есть».

«С твоей помощью», напомнил ей этот очевидный факт, и непроизвольно уставился на собственную ладонь, пытаясь разглядеть загадочную линию, о существовании которой до сих пор не догадывался. Но напрягался напрасно: кроме хорошо знакомых мозолей и морщин ничего иного не обнаружил.

Подруга по моей озадаченной физиономии поняла, что связалась с полным тупаком и невежей, ничего в важнейших жизненных вопросах не понимающем. Решила «просвятить ну хоть немножко», и плавно перешла к другой очень важной – «линии любви». Нашла на моей ладони, проследила до пересечения с «линией жизни». Оказалось, что пересекаются они не где-то и абы как, а точно там, где по жизни я нахожусь сейчас, в этот конкретный момент. То-есть, ежели любовь у меня и случится, то прямо вот-вот. Ну может на днях, не позже.

Но это не все. Не понял, где такое просвечивалось на все той же ладони, но узнал, что жена у меня будет стройной красивой шатенкой с голубыми глазами. Точно как Нинка. А когда посмотрели важные линии и на ее ладони, последнии неопределенности будущего развеялись и стала очевидной наша общая судьба в счастливом браке на долгие годы. Что дальше,в конце жизненного пути, разглядеть не удавалось, да и знать не хотелось.

И что я должен был делать? Пришлось жениться, нельзя же испытывать судьбу, ежели все давно определено господом богом!»

Перемет стоял уже больше трех часов, кто-то на него наверняка прицепился, и если всего несколько экземпляров, то нам хватит, холодильники у каждого не пустые. Вот я, с учетом желания единственной женщины, и предложил с рыбалкой завязывать. Ниночка идею тут же поддержала, Дока, посмотрев на нее, тоже не возмутился. И мужики еще раз потащили лодку на воду.

«Может, с переметом не спешить?» – предложил Дока, как только отчалили от берега, – «Вдвоем завтра за ним вернемся. А заодно и по сопочкам прокатимся, посмотрим, как могли с шоссе к озеру бежать бандюки с деньгами», – а я то думал, что приятель хоть на день забыл о наших заморочках, связанных с аварией на ведомственном асфальте! Но идея мне понравилась. Почему и не вернуться? Рыбы сегодня много не поймаем – нормальный жор начинается только вечером, резка еще осталась, если придется насадку подменить. Да и не сидеть же в воскресенье дома.

«Предложение принимается,» – обрадовал Доку, и он тут же поэнергичней заработал веслом.

Что перемет ставить, что снимать – время затрачивается примерно одно. Только выплывали ставить с десятком порезанных вобл и подлещиков, а возвращались с одним судаком и тремя сомами, каждый экземпляр весом от одного до двух килограмм. Маловато – по местным меркам. Зато есть оправдание, для завтрешнего сюда возвращения.

«Молодцы мальчики!» – похвалила Ниночка, осмотрев улов, – «Дома я рыбки пожарю свеженькой, а ты, Юра, со Светой приходи, в гости!»

«С удовольствием,» – улыбнулся в ответ, – «если женушка с любовником не задержится!» На что Нина рассмеялась, как на невозможное, а Дока на всякий случай еще раз посоветовал: «Не каркай!»

Дома Света продемонстрировала покупку, ради которой с подругами ездила к черту на куличики. Но не желанные зимние сапожки, а модные летние туфельки, какие женщина одевает не больше пяти раз в году на праздники.

«Смотри, какая прелесть,» – просто сияла от удовольствия, – «У нас в партии ни у кого таких нет,а у них в поселке купить не на что, деньги не дали !»

«Ну да, теперь всем женщинам нос утрешь, в этих тапках!» – поддержал любимую, подарившую мне день свободы.

«Как ты мог! Тапками назвать!» – показушно возмутилась, – «А я, дурочка, тебе подарок искала, все в магазине пересмотрела!»

«Правда?» – поинтересовался насчет подарка.

«Вон твоя железяка!» – кивнула головой на кровать – на ней блестела красивая маленькая плоская фляжка, из каких в фильмах крутые мужики постоянно глотают качественный коньяк, – «Что бы на охоте мог выпить по человечески!»

И как мне поступить? Правильно, подойти, женушку обнять и поцеловать. Что я и сделал. После чего рассказал и о сегодняшней поездке на озеро, и о приглашении в гости на «жареную рыбку», и о оставленном в воде перемете, за которым завтра ехать придется обязательно. И что самое важное – не услышал никаких упреков в свой адрес.