Все же вчера мы малость перебрали – почти до состояния обязательной помощи организму рассолом или его заменителем покрепче. Потому на лицах этакая нерабочая усталость просматривалась у геологов всех.

«Пивка бы, бутылочку!» – помечтал Паша о несбыточном, когда шли занимать места в машине. А Владимир, успев оценить возможные варианты поправки здоровья и что-то придумать, повернулся ко мне:

«Народ развезешь – машину ко мне отправь. Идея появилась,» – и пока я залезал в кабину, уточнил, – «Только сразу отправляй, иначе смысла нет. И шоферу расскажи, где будешь болтаться, что бы искать долго не пришлось!»

Указания коллеги я исполнил в точности, как только вылез из кабины в запланированном месте. Шофер сразу же покатил назад к Владимиру, а я, держа в одной руке фотоплан и карандаш, а в другой молоток, начал подниматься на сопку, рассматривая породы под ногами и в ближайшем окружении. Часто останавливался, колотил молотком, рассматривал что там появляется на свежем сколе камня, старался не пропустить незамеченным любую новую породу. И конечно отмечал все увиденное карандашиком на фотоплане. Обычная рутина, и ничего интересного на глаза не попадалось. Да еще и голова … несвежая, потому скрываться за сопку, то-есть переваливать через нее, не торопился. Ждал реализации идеи нашего экстрасенса, посоветовавшего никуда далеко не убегать.

Через час машина вернулась, остановилась там, где я из нее вылез, шофер выскочил из кабины осмотреться. Я помахал над головой молотком и фотопланом, как делал в подобном случае – он эти движения заметил. Через пять минут подъехал, с сочуствующим видом протянул из кабины бутылку мутноватой жидкости:

«Держи подарок! А я к Паше прокачусь, и его полечить нужно!»

Не стал задерживать в святом деле. Вытащил из горлышка резиновую пробку, явно из запасов нашей гидрогеологини – такими она закупоривает бутылки с отбираемой в пробы водой – и с опаской отправил в рот малую толику подозрительного продукта. Бражка, отличная бражка – по телу изнутри начало разливаться приятное тепло. На глотке не остановился и бутылку располовинил. Жить стало веселее. Молодец, Владимир, хороший у него контакт с чабаном, рядом с которым занимается своими делами!

Остаток элексира жизни спрятал в рюкзак, до обеденного перерыва, и ощутив прилив сил физических, с осветленной головой пошел по маршруту дальше. Теперь ноги автоматически делали шаг пошире, руки двигались побыстрей, а увиденное в сознании трансформировалось в мысли четкие и между собой связанные. Что позволяло разбираться в геологии как говорится с наскока,не ковыряясь в одном место подолгу.

До обеда большую часть намеченного маршрута пробежал, детали геологии на планшете зарисовал, и совсем приятно – понял, что возвращаться сюда и разбираться с непонятками или сложностями, сегодня мною не встреченными, не придется. С удовольствием подкрепился содержимом тормозка, с не меньшим удовольствием окропил его уже в желудке остатками содержимого бутылки. И еще пару часов побегал по горкам, правда, теперь не так шустро – солнце палило немилосердно. Здесь и машина появилась, точно к определенному для шофера времени. Залез в кабину, поехали собирать людей.

Владимир и Паша в салон залезали этакими бодрячками, не скажешь, что обоих с утра мучила жажда. И как мне показалось, ее они утолили с лихвой, больше, чем требовалось для страждущих организмов: молчун бодро развлекал Наташу сказками с сюжетом «только для взрослых», пытался занести в салон на руках и та со смехом увертывалась, а Владимир, не привыкший держать рот на замке, наоборот – вид имел не к месту деловой, и что совсем удивляло – своему веселому коллеге не делал никаких замечаний.

«Сколько они бражки выпили?» – поинтересовался у шофера, развозившего страждущим напиток жизни.

«По две бутылки каждый,» – улыбнулся Николай, – «и как видишь, продукт качественный!»

Это я и по себе почувствовал, для поправки здоровья бутылки хватило. Ну а ребятам, раз меры не знают, придется сделать внушение. И когда машина возле камералки остановилась, я быстро выпрыгнул из кабины, двух молодцов перехватил и отвел в сторонку.

«Вот что ребятки,» – на полном серьезе обратился к коллегам, – «без лишнего шума быстро сдаете фотопланы в спецчасть и сразу мотаете домой. Что бы вас здесь никто не видел и не слышал!»

Веселый Паша сделал попытку возмутиться, но тут меня поддержал Владимир, более достойно выдержавший повторный удар Бахуса:

«Давай сюда!» – отобрал у приятеля фотоплан, сумку и молоток, – «Прямо отсюда шуруй домой, а я за тебя в спецчасть фото сдам!» – и побежал в здание.

Паша хотел что-то ответить, но мысли в порядок привести не мог, махнул рукой и поковылял в направлении своего жилища. Слава богу, никто не заметит его состояние, не совсем подходящее для рабочего дня..

Владимир тоже в камералке не задержался, а я, закончив обычные после поля дела, пошел к главному геологу. Разузнать, для чего сейчас мой друг Дока возится, как я вчера на сабантуе узнал, с дробилкой: руду дробить, или камень превращать в щебенку для создания подушки (или подстилки?) под эту руду?

«Вначале придется щебенку готовить для подушки,» – объяснил Игорь Георгиевич, – «ну а потом и руду дробить, без этого не обойтись». Посмотрел на меня совсем невесело: «Что бы дробилка работала, туда нужно еще и дизель тянуть, и солярку, и домик какой-то ставить, для рабочих, а времени остается все меньше и менььше».

«А когда потянут?» – я знал, что денежки на эту бодягу еще не утверждены высоким начальством из Москвы, и было интересно, потянут ли сейчас, или все же дождутся утверждения проекта.

«Не знаю,» – Игорь Георгиевич пожал плечами, – «но если проект все же забракуют, о премиях мы будем долго только мечтать!».

«Почему?» – не мог я не возмутиться.

«А потому!», – главный геолог улыбнулся, – «Партия уже столько денег вбухала в проект – дробилку достали и отремонтировали, расчистку бульдозером до точки сделали и еще много чего делают. Так что, если его зарежут и денег не дадут, то считай на наши премиальные все и делалось!» Он принял вид серьезный: «Не знаю, как Павел Петрович из этого положения выкручиваться будет! Хотя», – он помолчал, внимательнона меня посмотрел, – «уже в этом месяце зарплату задержат. Так мне сказали – денег нет в банке».

Ничего себе – мысль мелькнула – началось то, о чем давно идут разговоры и во что все не хотят верить? Как бы действительно не пришлось искать себе новое место работы!

Ну а Павел Петрович, конечно, выкрутится. Исполнять неутвержденный проект он начал не по собственному желанию точно, без указаний свыше не обошлось и значит там уверены, что проект утвердят и деньги на него выделят. И дай бог, что бы так получилось. Оставить геологов без премии (в которуя я сейчас верить перестал), когда все выкладываются, стараясь ее честно заработать – значит в должной мере не оценить их труд, побудить на уровне подсознания не к меньшим затратам сил физических – то-есть по горкам все будут бегать с той же прытью, что и ранее – а душевных, потому что неприятные переживания всегда замедляют процессы творческого порядка, столь необходимые в нашем деле..

Из кабинета главного геолога я нацелился домой, но по пути заскочил в комнату, где трудилась Света. Встретила меня, как и сидящие рядом еще две женщины, лучезарными улыбками.

«Девочки, смотрите, муж то мой – живой оказывается!» – сообщила жена подругам

«А каким я быть должен?» – талантливо изобразил на лице удивление.

Света меня осмотрела, выискивая изъяны в одежде или теле, и повернулась к подругам:

«Если судить, каким пришел вечером от Паши, то вид должен иметь помятый, а головку больной!» – повернулась ко мне, – «И как? Похмелиться не тянет?»

Женщины с улыбками показушно оценивали мое состояние, выискивая признаки синдрома похмелья. Их же давно не было, после бутылки качественной бражки. Потому ответил соответственно:

«Голова у меня свежая, настроение прекрасное, и с чего бы похмелиться тянуло?» – интересно посмотреть, как эти дамы себя поведут, когда узнают, что зарплата задерживается!

«Отлично выглядите, Юрий Васильевич!» – оценила мой вид одна из женщин. А Света, убедившись в этом же, с показным сожалением вздохнула:

«А я ему пивка приготовила! Думала, после вчерашнего лечиться придется. Оказывается, зря старалась!»

«За такой поступок я вечный должник!» – поклялся жене и улыбнулся остальным женщинам, и пока они оценивали мои слова, комнату покинул, уже представляя, как сейчас смою в душе пот и пыль, окунусь в личном микробассейне, открою холодильник и налью стакан холодного освежающего напитка, которому после поля рад любой геолог в любом состоянии.

Расправиться с пивом помог Дока. К удивлению, он пришел ко мне не в рабочей форме, в которой мотался в сопки на мотоцикле, а в домашней. Из чего я сделал вывод: сегодня искать непонятно что и непонятно где мы не поедем. Так и оказалось – приятель вчера тоже поучаствовал в сабантуе, тоже дошел до состояния «хорошего» и сейчас, после работы, физических сил для серьезного дела не оставалось. Пивом я его быстро привел в норму, но куда то ехать, да еще в расслабленном состоянии, было уже поздно. Решили на один вечер от дел детективных отойти, с учетом, что завтра нерабочая суббота.