В выходные я никогда не мешаю жене смотреть сладкие утренние сны, а потому тихонько из кровати улизнул, стараясь не шуметь и не звякать посудой позавтракал на кухне вместе с Чапой, и с ним же вышел во двор. В столь ранний час, по прохладе, самое то заняться огородом, для начала полить грядки. Но внутреннее убеждение говорило, что дело можно не начинать, закончить его все равно не получится. А возникающий при этом в сознании образ озабоченного Доки, как главного нарушителя спокойствия, подсказывал, что он вот-вот должен возле моего дома объявиться.

В огород все же прошел – не сидеть же сложа руки и ждать с моря погоды. Оценил состояние культурных растений, вздохнул, обнаружив прилично подросшие за последние дни сорняки, наметил, с какой грядки нужно начать их немедленное уничтожение. К ней перенес маленькую скамеечку, сидя на которой обычно рыхлил землю и выдергивал все лишнее, рядом с ней положил необходимый для работы инвентарь. Подтянул к этой же грядке шланг от водопровода и уже собрался открыть винтель – может, хоть что-то полить успею, – и тут же услышал мотоцикл. Даже не видя его, понял что Дока – никто другой в такую рань припереться ко мне не мог точно, да и собачуха без лая радостно побежала к калитке, что говорило о появлении одного из ее друзей.

Бросил огородные дела, так толком их и не начав, и пошел к крыльцу. Дока успел мотоцикл заглушить и входил во двор. Погрозил пальцем и поднес его к губам – помолчи мол, жену не разбуди, и зашел в дом переодеться. Надеясь на напарника, ни воды, ни еды брать не стал, и уже через пять минут катили на Урале в направлении на Мирный, конечно с Чапой, очень довольным возвращением к привычной поисковой работе в степи.

«С чего начнем?» – это Дока мог не спрашивать. Раз едем смотреть места, куда с места аварии побежали преступники с мешком денег, то и начинать нужно там, где они железку перескочили и на проселке рядом с ней оставили следы. И что, я должен об этом говорить, отвечать на лишний вопрос?

«Сегодня ты командир, вот и решай, с чего начинать,» – предложил напарнику побольше головой работать.

Отвечать он не стал, и до переезда через железку, а потом и по проселку вдоль нее до нужного места молчал, наверное обдумывая как нам действовать дальше.

«Давай на железку поднимемся,» – распорядился для начала, как только заглушил мотоцикл прямо на проселке, – «Оглядимся, решим куда двигать, потом тачку спрячем, и вперед».

Залезли на насыпь. До сопок недалеко, но густые заросли тамариска и саксаула, на мотоцикле не везде проедешь. Сами сопки на редкость похожи – сглаженные, с пологими склонами и без растительности. К какой из них бежали преступники – понять невозможно, и можно только предположить, что бежали от железки по прямой, по наименьшему расстоянию. Так по прямой и нам нужно до них добираться. Дока упорно молчал, не знаю что там впереди выискивая, пришлось его поторопить:

«Нечего время зря терять. Загоняй мотоцикл в кусты, да пойдем», – все же не обошелся без подсказки!

«Да, пора», – Дока вздохнул, показав неуверенность в результатах предстоящего дела. А у меня эта неуверенность уже переросла в твердое убеждение, только молчал, не желая расстраивать напарника. Ну что мы сможем найти, если невозможно определить как бежали похитители и к какому приблизительно месту – впереди все на глаз одинаково и для беглецов в равной мере доступно.

Дока съехал с проселка, спрятал Урал в кустах. Выбрали ориентиром одну из сопок – исключительно по наитию, на нее и пошли, стараясь далеко не расходиться и не пропустить следы недавнего присутствия человека. Чапа тоже что-то искал и вынюхивал, но, как мне кажется, на первом месте у него были следы и запахи представителей животного мира, а не неодушевленные предметы вроде бутылок, старых пакетов, попадавших на глаза, но к беглецам никакого отношения не имеющих. Вышли к подножью сопки-ориентира.

Н-да, не скажешь, что этот бугор легче обойти, чем пересечь по прямой через вершину, склоны то ровненькие, пологие. Вряд ли и беглецам пришлось думать, как через нее перебраться полегче. И никаких кустов, в которых они могли бы при необходимости спрятаться.

Я ждал, что же решит Дока, а тот все крутил головой и вздыхал, так же не находя ничего хоть чуть-чуть намекавшего как могли бежать преступники. Наконец и он понял, что больше высматривать нечего:

«Давай разойдемся и сопку перескочим. Ты же говорил, что они за ней повернули и дальше побежали параллельно железки? Говорил! Вот и мы так пойдем, вроде как по их следам».

Я молча кивнул головой и двинул вперед, на всякий случай все же стараясь не пропустить нетипичные для данного места посторонние предметы. Дока шагал в сторонке, демонстрируя повадки хорошей собаки, которая по команде «искать» обнюхивает чуть ли не всякий камень и над каждым вторым поднимает заднюю лапу. Правда, последнего приятель не делал.

А вокруг полная безнадега не только искать, но и додуматься что-то спрятать. Ровные пологие склоны, мелкая выжженная травка, никаких кустов и развалов камней. За километр человека увидишь – спрятаться ему негде. И если честно, это даже не сопки, а большие по размерам бугры, совсем не похожие на то, что мы видели по другую сторону долины у нас за спиной.

Спустились по противоположному склону, сошлись подумать. Ясно, что ничего не найдем, если не определим хотя бы примерно как бежали преступники, и получалось, что нужно принимать неординарное решение.

«Не знаю, что и предложить», – вздохнул Дока с очевидным сожалением, – «искать здесь можно до зимы, и то вряд ли всю ровнятину проверить успеем».

Это точно, но по моему предположению, примерно с этого места денежки поволокли по двум возможным направлениям: параллельно железке, и тащили несколько километров, или напрямую отсюда к нашей старой разведочной шахте, которую мы пока не видели, но я знал, что ситуация там меняется – пологие бугры переходили в небольшие горушки с обрывистыми склонами, в которых уже не побежишь где угодно и тем более не полезешь в лоб.

«Пойдем примерно как они бежали,» – не видя шахты, Дока решил повернуть сейчас на девяносто градусов и дальше двигаться параллельно железки, – «если и не найдем ничего, то совесть свою успокоим – сделали все возможное».

Начали совесть успокаивать, но честно говоря, без всякого энтузиазма. Ладно бы я, но и Дока смирился с мыслью, что не найдем ничего. Так пару километров прошли, опять ничего подозрительного не заметили, но слева начал проглядывать копер нашей разведочной шахты уже среди сопок поприятней для глаз – покруче и пообрывистей на склонах, да и у нас под ногами уже не пологие бугры, а что-то более изрезанное.

Дока повеселел и задвигался пошустрее – появились места, которые можно проверять: неглубокие промоины, небольшие скальные выхода коренных пород, такие же небольшие их развалы. В них уже можно что-то и спрятать, только пока от безнадеги.

Помахал авантюристу рукой, предлагая сойтись и переговорить. Он же посчитал, что нашел я относящийся к детективному делу предмет, и ко мне подлетел.

«Где?» – лихорадочно обшарил взглядом пожухлую траву у меня под ногами.

«Да нет ничего!» – улыбнулся приятелю, – «Тебя поговорить позвал. И решить, куда податься, потому что здесь мы», – обвел рукой окрестности, – ничего не найдем точно».

Дока вмиг потух, но как и я вокруг осмотрелся:

«Похоже на то», – с явным неудовольствием со мной согласился, – «Конечно, уже не такая безнадега,» – кивнул головой в сторону пройденных бугров, – «но лично я прятать здесь ничего бы не стал». Он посмотрел вперед, в направлении нашего движения: «Только добежать до места, откуда они повернули к железке, все же стоит. Для очистки совести».

«А шахта тебе ни о чем не говорит?» – кивнул я в сторону выглядывающего копра.

Дока быстро посмотрел туда же и не замедлил врубиться в тему:

«Говорит», – ответил отвлеченно, а потом с нарастающим возбуждением, – «Еще как говорит! Возле нее деньги спрятать – проще некуда! В отвале камнями мешок засыпал – и все, никто в жизнь не найдет!»

«То-то и оно», – поддержал напарника, – «может, до нее и пробежимся?» – для убедительности я хотел сказать и еще кое-что, но делать этого не пришлось – Дока уже несся как сайгак, по которому лупанули из ружья, но к счастью только опалили бок картечью.

До шахты, а точнее до отвала пустой породы, добрались вмиг, потому что не пришлось смотреть под ноги – если преступники сюда же направлялись, то напрямую, как только пересекли железку и добежали до сопок. Дока сразу начал ворочать камни в основании отвала, наверное считая, что здесь, внизу, легче всего мешок с деньгами ими завалить. И по виду, намерение имел ковыряться до победного конца, то-есть, отвал обойти по кругу, но деньги найти. От безумной идеи его не мешало отвлечь, иначе проторчим здесь по крайней мере до вечера, а потом и на следующий день придется возвращаться. И хорошо если на день, а не на неделю, потому что рядом с отвалом найдется навалом других мест, где можно спрятать что угодно.

Приемлемое для напарника предложение имелось, не очень серьезное, но для него как охотника понятное. Дело в том, что у одного из наших общих приятелей, Валеры Баринова, жила собака, лопоухий спаниэль. И хотя была она приблудной, бывшими хозяевами потерянной, но хорошо воспитанной, отлично работающей на охоте по уткам и фазанам, и обученной многим фокусам. Один из них нам бы с Докой сейчас не помешал, а Чапа обучен ему не был, ввиду абсолютной ненужности ранее. Валера Баринов на спор прятал в комнате денежную купюру в отсутствии там собаки, потом в коридоре давал ей понюхать другую купюру и в комнату запускал. Собака знала что от нее требуется: все обнюхивала и спрятанную денежку находила вмиг – оказывается, все деньги пахли одинаково. Явный талант четвероногого ушастика я и хотел предложить использовать на этом отвале, в котором деньги если и были спрятаны, то точно завалены камнями, и найти их можно либо по специфическому запаху с помощью собачухи, либо пол отвала разобрать вручную.

«Ты хоть представляешь, сколько времени нужно камни ворочать только внизу?» – поинтересовался у напарника, в данный момент пытавшегося вскарабкаться по ним вверх. Дока молчал – лезть по крутому склону громадной кучи, когда каждый камень может сорваться вниз от любого внешнего воздействия, было делом авантюрным и небезопасным. Какие разговоры, дай бог удержаться и не загреметь! Наконец убедился, что если залезть невысоко еще и можно, то надежно спрятать приличный мешок нереально, и начал осторожно спускаться с высоты метра три, куда все же сумел вскарабкаться. С земли внимательно осмотрел камни, за которые только что хватался, вздохнул, и уверенно констатировал:

«Деньги спрятали внизу, в основании отвала. Туда», – указал рукой место, – «забраться они не могли». Повернулся ко мне и предложил, как говорят, очевидное-невероятное:

«Мешок под камнями, и сами мы его не найдем. Придется с собакой вернуться, которая у Валеры Баринова живет и деньги ищет!» – в очередной раз показал, что головы наши работают по сходным программам!

Но, приняв предложение Доки (и собственное тоже), домой сразу не покатили. Пробежались вокруг отвала, по площадке с остатками шахтных построек, где при желании тоже можно спрятать что угодно. Нашлись и следы мотоциклов, и одиночки, и с люлькой – это, как Дока объяснил, местные умельцы разбирали железки оставленной на шахте списанной техники.

Уже в партии решили завтра никуда не ездить, но работу предварительную провести – уговорить Валеру Баринова дать на день-два собачуху, и если согласится, Дока ее отведет к себе, вкусно покормит и поиграет – что бы к нему привыкла. А Чапе я , покачав с сожалением головой на отсутствие у него некого навыка, сообщил как обязательное:

«Будешь учиться у Зинки деньги искать, раз сам не умеешь!» – на что тот виновато опустил голову, так как смысл примерно такой фразы знал, как и саму Зинку, будущую учительницу.