Как же до отряда-то добраться, до аэропартии? Сто пятьдесят километров туда, и столько же назад, по пыльному проселку – это не хухры мухры, в один конец часа четыре с гаком. При хорошей машине.

Попросить на день отгул? Ну дадут, а на чем ехать? Для Минска хороши проселки брошенные, не разъезженные, а к отряду дорожка уже подразбита, для двух колесника…легче ехать рядом с ней по целине. Только для этого нет времени, потому что больше пятнадцать км в час не поедешь: сто пятьдесят делим на пятнадцать – получается десять часов в один конец. Не подходит!

Остается Дока, с его трехколесным Уралом и большим опытом общения с бездорожьем любым. Пришлось утром в камералке писать записку:

«Береги силы. После работы едем на твоем драндулете в аэропартию, с ночевкой. А завтра по прохладе (часа в четыре) возвращаемся, к началу работы. Мотик проверь!» – только насчет ночевки я приукрасил, на нее при любом раскладе времени не оставалось.

Подписал крупными буквами, что послание для Доки, заклеил – жена очень любопытна – и положил на ее рабочий стол. Надеюсь, к адресату в руки оно попадет. Теперь можно и в поле.

А там с Владимиром пробежались по границе наших планшетов, сбили геологию, кое что чуток подправили. Потом пару интересных мест он показал у себя, я ответил тем же – и все, смотреть больше нечего, а до конца работы часа полтора.

«Давай к Паше прокатимся, посмотрим, как у него дела,» – предложил коллеге, хотя и понимал, что он может не согласиться. И попал, как говорят,в яблочко!

В детстве мать чуть ли не каждый день заставляла меня выпивать чайную ложку рыбьего жира, как тогда считали, кладезь витаминов. Может и кладезь, но гадость – несусветная, и лицо непроизвольно искажала обязательная сопутствующяя гримаса. Сейчас эту гримасу показывал Владимир – так ему не понравилось мое предложение.

«Мне его золото – во где!» – показал рукой, что уже полон по горло.

«А полиметаллы?» – вообще то я и хотел посмотреть, что у Паши нового с синим контуром на карте, где он отметил минералы этих самых полиметаллов. Увеличился он в размерах, или уже все, и надеяться на что-то большее нечего?

«Если только их посмотреть», – все же согласился прокатиться, со вздохом показного неудовольствия.

Найти фанатика-золотоискателя долго не удавалось. Пораспрашивали документаторов, канавщиков – да, видели,но где сейчас – понятия не имеют.

«Прячется от нас!» – ухмыльнулся Владимир, – «Значит, кроме вчерашней блестки, ничего не нашел за день!» – и даже в улыбке расплылся, от удовольствия, что никак у его друга и приятеля рудопроявления золота не получается.

Пришлось смотреть минералы свинца и цинка, а может и еще каких металлов, самостоятельно, и естественно с большей затратой на это дело времени –подсказать или объяснить сложные моменты было некому. До конца работы в канавах и ковырялись, в итоге так и не поняв, расширил ли Паша границы синего контура на карте, или же все осталось по старому.

Объявился он в последний момент – все уже устроились в машине. Разговор с ним я отложил до камералки, ну а Владимир по дороге успел выпытать все возможное, и из машины вылезал с ехидной усмешкой и демонстрацией на лице возмущения.

«И знаешь, где он пропадал?» – кивнул на Пашу, едва мы зашли в комнату. Тот занял позицию к нам спиной, с излишней обстоятельностью начал освобождаться от полевых причиндалов.

«За сайгой охотился! В рабочее время!» – сам же возмущенный и ответил, – «Еще один живодер у нас в комнате появился!» – это кроме меня, я то живодер старый.

«И как успехи?» – показал я интерес к результатам если и не нового, то весьма редкого для Паши дела, не в пример Владимира как можно миролюбивее, – «Сайгу то хотя видел?»

По моему голосу Паша понял, что претензий к его попытке притащить тушу лично добытой сайги домой и тем самым умиротворить жену Людочку, с недавних пор находящююся в состоянии некоторого раздражения из-за дефицита такого важного продукта как мясо, я не имею. И даже наоборот – полностью его поддерживаю.

« Пять штук видел!» – «похвалился» радостно, – «Подполз метров на двести, а дальше ровное место началось, меня заметили!»

«И хорошо, что заметили!» – Владимир влез в разговор, – «Тоже мне, зверобой хренов!» – это он так Пашу обозвал, – «И без тебя хватает, кому в партии сайгу уничтожать!» – это уже в мой адрес.

Паша улыбаться перестал, глянул на Владимира с некоторым даже испугом, и выдал мысль совсем удивительную:

« Ну да! Тебе то мясо зачем? И без него можно обойтись, если космос каждый день своей энергией подпитывает!»

Владимир распахнул рот и округлил глаза – так эти слова удивили. А я не мог не улыбнуться, и объяснил кандидату в зверобои, что космос отнюдь мясо для Владимира не заменяет:

«Паша, ты знаешь, кто у Владимира жена?»

«Директриса школы,» – вспомнил все таки, но с задержкой. А Владимир с любопытством уставился на меня – это зачем я о его жене интересуюсь?

«А у этой директрисы детки учатся, продавщиц из магазинов. И очень хотят, что бы у тех, особенно выпускниках, в аттестатах оценки стояли хорошие. А потому, если мясцо к нам в магазин привозят, оно в первую очередь сам понимаешь кому попадает!»

«К нему, что ли?» – на удивление быстро Паша дотумкал и кивнул на Владимира. Тот конечно не возмутиться не мог:

«Жену я мясцом снабжаю, без всяких блатных деток. А насчет магазина,» – испепелил меня взглядом, так моя речуга ему не понравилась, – «и без моей жены есть кого втихаря снабжать!» – схватил свой фотоплан, и из комнаты исчез, как говорится,с концами.

«Побежал!» – это Паша о Владимире, – «И врет! Мясо, кроме магазина, сейчас достать негде!» – понизил голос и с пренебрежением, – «Ну если только подсказал кто-то оттуда», – торнул пальцем в потолок, повидимому подразумевая под ним космос.

Я уже понял, где Владимир отоваривается дефицитным продуктом: да у друга, чабана-казаха, который после нашего участия в спасении дочери не пожалеет и целого барана. Удивился, что Паша этого пока не сообразил, и промолчал по теме, что бы у него не возникло обиды на более удачливого коллегу. Зато пораспрашивал, как так случилось, что сайга от него убежала, и где он на участке ныкает ружье, раз его никто в машине не заметил. Насчет ружья я угадал – действительно прячет, в старой БКМовской дудке, а насчет сайги – узнал интересное. Оказывается, она постоянно гуляет рядом с пятачком, там, где мы ее видели в первом совместном маршруте – за гребнем, образуемом породами дайки. Пространство за ним с пятачка не просматривается, и сайга практически не видит ни как мы приезжаем на участок, ни как с него уезжаем. Договорились, что я Паше дам урок и объясню, как нужно делать, что бы мясо все таки добыть, и мы разошлись по домам – мне еще предстояла поездка с Докой черт те куда – в отряд аэропартии.

Как мы до нее добирались – не хочется и говорить. Разбит проселок был не так, что бы дальше некуда, но пыли хватало, как и скрытых под ней ям и колдобин. В общем, не разгонишься, и пилили мы до отряда часов семь. Привычный к Уралу Дока только посмеивался, когда я просил остановиться на пять минут – потянуться и размяться. В таких случаях он даже не слезал с сиденья, вроде как ему такие разминки до лампочки, а я с удовольствием махал руками, выгибал спину и делал приседания, хваля себя за то, что освободил Чапу от мучений, не взяв с собой. Остаток дня сменился вечером, вечер ночью, и наконец мы подкатили к отряду, погруженному в темноту – его обитатели смотрели уже не первые сны.

«Глуши мотик», – попросил на подъезде к первым сборным домикам. Дока тут же тормознул и выдернул ключ зажигания. В полной тишине – в отряде никто и ухом не повел – мы слезли с мотоцикла, уставились друг на друга.

«Топай к своему другу, начальнику», – будить его Дока сам не хотел, – «а я здесь подожду, отдохну малость, что бы не заснуть за рулем – мне еще и назад тебя вести».

Я кивнул головой, полностью с напарником соглашаясь, вздохнул, с пониманием того, что поспать здесь нам точно не удастся, и начал разглядывать отрядные постройки, достаточно разномастные. То-есть, были и фанерные домики, и промышленного изготовления металлические вагончики, и непонятного назначения навесы. Начальник, как я полагал, должен занимать вагончик металлический, и над ним по идее должна торчать мачта отрядной радиостанции, а может и флаг.

Вагончик такой я определил –по мачте – и буркнув Доке – «Жди!» – пошагал к нему. Тихонько постучал в дверь, и сразу услышал:

«Кто там?» – похоже, хозяина звук мотоцикла все же разбудил.

«Открывай, Петр, гостей встречай!»

Из вагончика послышались шарканье ног, дверь открылась, и в ней нарисовался мой друг в трусах.

«Ну ты даешь!» – оценил факт моего появления, – «Попозже не мог приехать?» – и наконец протянул руку.

Через пару минут я сидел за столом, над котором горел шахтерский фонарь, а Петр натягивал на себя штаны и рубашку.

«В гости приехал, или по делу?», – бросил на меня взгляд, – «Или деньги, которые как ты говорил, в степи спрятаны, ищешь?

«Почти угадал!» – успел я сказать, и в дверь раздался стук. Петр прислушался, кивнул на нее головой:

«Кто еще?» – тихо спросил. Но отвечать было поздно: дверь без разрешения приоткрылась, и в вагончик проскользнул Дока, успевший за пять минут возле мотоцикла полностью восстановить силы. Как это без него я буду с кем то решать важные дела?

«Здрасте!» – с видом каящегося грешника Дока несколько раз кивнул головой в направлении Петра, и перевел взгляд на меня, – «Я тут вижу – свет в окошке горит – дай думаю зайду, люди то не спят!» – и озабоченно вздохнул.

Моего напарника по приключениям Петр знал, визуально, может даже и обращался по делу – посмотреть машину, или попросить к ней запчасть. Шапочное, как говорят, знакомство. Но сейчас мы с Докой появились вместе, да еще и ночью – и Петр сделал правильный вывод:

«Привет!» – напарника моего внимательно осмотрел с улыбкой, на что Дока непонятно каким образом сжался в объеме, – «Проходи к столу, присаживайся. Вы же сейчас», – удостоил взглядом и меня, – «как я понимаю, о чем то просить будете – по ночам просто так в гости за полторы сотни километров не заваливаются!»

Дока не заставил ждать и начал перемещаться к столу – как то боком и очень осторожно, хозяин же наоборот из-за стола поднялся и опустившись на четвереньки, полез под кровать. Через минуту, когда и второй гость занял за столом место, поднялся с пола уже с бутылкой в руках.

«По рожам вашим видно, что без бутылки не обойтись», – угадал он сложность предстоящего разговора. Достал из продуктового ящика важнейшие компаненты закуски – банку тушенки и кусок хлеба, в тишине, под нашими взглядами банку открыл, хлеб порезал, выудил из того же ящика стаканы, наполнил их до половины.

«А как же…», – Дока закрутился на стуле, страдальчески глядя на меня – пить то ему нельзя, он же за рулем и до дома пилить семь часов!

«По чуть-чуть можно», – облегчил его душу, и улыбнулся Петру, – «Давайте выпьем за то, что бы не зря мы сейчас встретились. По делу приехали, очень важному, и не сами его придумали, а в милиции нас попросили. А без тебя решить его не получится!»

«Ну-ну», – Петр усмехнулся, – «если ваше дело с похищенными деньгами связано – про меня не забудьте, выделите малую толику!» – и все мы подняли стаканы и ими звякнули.

А дальше я рассказал другу-начальнику суть предложения не только нашего, но и милиции: не ранее четверга найти причину для рейса в отряд самолета из Солнечного. Под любым предлогом – ответственность за последствия славные правоохранительные органы берут на себя. Так что повод для рейса можно привести любой, вплоть до обмана, конечно приемлемого и правдоподобного. И если этот рейс с Солнечным будет согласован, Петр по рации сообщит мне в партию его дату – мол, жди в гости тогда то.

Друг послушал мой бред, послушал, и озвучил свое предложение:

«Если я сделаю по вашему – через день окажусь безработным, или подозреваемым в мошенничестве. Можешь предложить место, где меня после всего на работу примут?»

Дока за столом вид принял возмущенного донельця – как это человека можно уволить, если он на милицию работает, считай участвует в расследовании преступления! Но вид видом, а рот с возражениями открывать побоялся. Я же мог с другом поговорить и по такой теме:

«Уволят– к нам в партию геологом тебя возьмут во всех случаях», – это я вместо слабенького прикола, – «а если честно – все же желательно, что бы повод для рейса нашелся официальный и неотлагательный. Дело к тому идет, что к самолету у тебя в отряде может известный «мотоциклист» еще раз объявиться, и даже с мешком денег!»

Петр усмехнулся, покачал головой – ну вы и напридумывали – недолго помолчал. Потом предложил:

«В общем так», – начал набулькивать в стаканы по второму разу – и Дока свой тут же защитил ладонью, – «пока вы мне все не расскажете, как и откуда у вас возникли фантазии умопомрачительные – я насчет дополнительного рейса и пальцем не шевельну. Дело то предлагаете можно сказать подсудное!»

Дока еще раз возмутился, опять безмолвно, а я решил – будь что будет – и начал Петру рассказывать. А что оставалось? Насчет аварии с инкассаторами он уже знал, как и о похищенных деньгах, и о мотоциклисте, который их ищет и успел побывать у него в отряде, для чего то поговорить с летчиками и даже попытаться встретить прилетавший тогда из Солнечного самолет с запчастью. Об этом я ему кратко напомнил, а потом детально рассказал, как в свое время над Придорожным ревел самолет, подавая сигнал преступникам о том, что у него на борту деньги, как этот же самолет изначально намечался на рейс, ради которого «мотоциклист» появлялся в отряде, только в последний момент экипаж был заменен и «мотоциклист» можно сказать прокатился до отряда зря. Но может появиться здесь еще раз, если Петр найдет причину для еще одного к нему рейса, и на него будет отправлен экипаж тот, который и нужно – об этом позаботится славная милиция. А привезет, или может привезти к самолету «мотоциклист» похищенные деньги, так как по всему получается, что и среди летчиков встречаются подонки, и по крайней мере один должен оказаться членом ожидаемого экипажа – забрать у «мотоциклиста» ценный груг и переправить его без всяких опасений в Солнечный.

Петр выслушал, покачивая головой и улыбаясь от моих словесных наворочек, смахивающих на высококачественный детективный прикол, помолчал, оценивая его и врубаясь в тему, и в очередной раз потянулся за бутылкой. Гости тут же накрыли свои стаканы ладонями, а я счел необходимым предупредить:

«Нам больше нельзя, через пол часа должны возвращаться, что бы на работу успеть!»

Петр бутылку в руке осмотрел, с сожалением вернул ее на стол, еще с минуту подумал, и – наконец-то! – показал, что и он не прочь в детективных разборках поучаствовать:

«Можете считать, что вам повезло. Мне и придумывать ничего не нужно – рейс к нам намечен, в пятницу. Прилетает комиссия, человека три – проверить, как я своих летчиков кормлю – у них же летная норма, как отдых обеспечиваю, ну и всякое другое. Привезут с собой другого механика – мой в отпуск уходит, ну и по его списку какие-то запчасти».

«Уфф…!» – Дока с шумом выдохнул воздух, избавляясь от излишнего напряжения.

«Отлично!» – о таком успехе нашего с Докой визита я и подумать не мог. Но другу все же напомнил: «Только радиограмму мне в партию отправь. Вдруг что-то изменится, и не дай бог рейс перенесут!»

«Сделаю!» – и Петр на глазах повеселел! – «Только если вы деньги найдете и банк на премию раскошелится», – со смехом погрозил нам с Докой пальцем, – «придется и меня в соавторы брать!»

«Конечно возмем!» – довольный и осмелевший Дока был готов на любые обещания – сомнения, что деньги так и останутся кладом, в очередной раз его покинули. Теперь он закрутился на стуле и начал поглядывать на часы – показывал, что пора ехать домой, раз дело так удачно решено.

«Банк если и расщедрится на премию – то для милиции, уж не нам точно!» – это я напарнику, – «Но если все получится – отметим дело обязательно» – кивнул ему же, – «за наши с тобой кровные!»

«Можно и так,» – согласился Дока, поднимаясь со стула и уже озабоченный предстоящими мучениями, – «Ехать нам пора,» – это уже Петру, – «к началу работы опаздываем!»

«Ненормальные!» – друг мой покачал головой, – «Подремали бы пару часов, никуда работа от вас не денется!»

Не денется, но и знать лишним, что мы с Докой всю ночь непонятно где мотались – совсем необязательно. Уверен, что излишне впечатлительные обязательно припишут нам какую-нибудь фантастическую историю – мы же у многих числимся за ненормальных. Так что от предложения Петра отказался:

« Не можем мы на работу опоздать, что бы лишних разговоров не было. И ты про наш визит не распространяйся – для дела это важно»

Как возвращались в партию – не то, что говорить – и вспоминать не хочется. Сил не оставалось, оба с красными глазами, полностью в пыли, особенно я, как сидевший сзади – в люльку Дока меня не пустил, ему легче рулить, если она пустая. Но к восьми часам на работу успели, хотя мало-мальски человеку наблюдательному было очевидно, что толку от нас ждать бесполезно. Чапа встретил меня с радостью, а Света – вышла на крыльцо, увидела, как я сползаю без сил с мотоцикла, покачала головой, и дала исчерпывающее определение:

«Вы не просто ненормальные», – это и Доку касалось, – «вы больные головой, и вас пора в психушку отправлять!»

И что совсем интересно: Дока за все наше совместное пребывание ни словом не заикнулся о вчерашней поездки в Солнечный. Или там не повезло, и найти шофера, который по воле случая оказался свидетелем экспроприации ценных вещей бывшего Мирненского профсоюзного босса, ему не удалось?