К камералке Паша пришел как обычно – к пяти утра. Но в поле не поехал.
«Я с буровым мастером договорился – покажу ему наши скважины намеченные. Поедем на вахтовке попозже, а назад забрать меня не забудьте!»
«Не забудем», – осмотрел коллегу внимательно, и разглядев его приподнятое настроение, не мог не поинтересоваться, – «Как дома дела?»
«Отлично!» – Паша заулыбался, наверное вспомнив вчерашнее возвращение к семье с полным рюкзаком мяса, добытого мною и Докой, – «Людка целый день ни разу не заругалась! Вечером даже бутылку вина вдвоем выпили!» – отлично, мой план ублажения Людочки сработал, теперь и в поле ехать приятно.
Но сегодня дела по работе не сказать, что мало занимали, но все же волновали поменьше. Потому что привычный ход геологического суждения часто нарушался мыслями другими. Криминального характера. Что решили менты насчет предстоящей в пятницу операции в аэропартии? Какая в ней отводится роль мне и Доке и отводится ли вообще? Когда нам позвонят, хотя бы предупредить, что бы не обольщались надеждами?
Потом напомнил о себе и Дока – его разговор в командировке с шофером контейнеровоза, насчет экспроприации части имущества профсоюзного босса. Как нам поступить? Надо ли информировать милицию, или подождать до пятницы, до результатов планируемой операции?
Не раз внушал себе: все, хватит ерундой заниматься, надо же и на планшете что-то нарисовать. И рисовал, но благих намерений хватало ненадолго – события впереди намечались интригующие! И начаться должны вот-вот, со звонка опера – с предложения конкретной задачи для меня и Доки. И когда этот звонок ждать?
Самолет из Солнечного в аэропартию запланирован на пятницу – значит, как нам намекнули, с утра мы можем понадобиться там. Звонок, естественно, должен быть раньше. Вряд ли в четверг – до аэропартии еще добраться нужно – дня как раз для этого хватит. В среду? Как то не греет: утром мы в поле умотаем, значит встречу для разговора менты назначат на после работы, то-есть вечером – и время на сборы, утряску нескольких обязательных моментов (еще и по собственному желанию в отпуск на два дня договориться нужно!) уже не остается. Сдается мне, звонок будет завтра. Или не будет вообще.
Интересно, а похищенные деньги мотоциклист с собой возит, или они давно лежат рядом с аэропартией? Он же ее уже посетил, а сумки с ним не видели – может недалеко от взлетной полосы и припрятал. И, когда передать деньги ожидаемым летчикам не получилось – прилетели то не те – там же их оставил, для второй попытки. Или все же забрал с собой? Тогда важный момент: как он из Пионерного до отряда добирался, по какой дороге. Из партии мы с Докой мучились по уже малость разбитой отрядниками, по ней они ездили в Мирный за продуктами – не все же самолетами завозилось. А из Пионерного мотоциклом можно ехать по дорожке другой, мало известной: в Придорожном не сворачивать на шоссе, а нырнуть под железку в бетонный квадрат, и за ней напрямую к аэропартии, не заезжая ни в Мирный, ни в нашу партию.
Очень хорош тот проселок, не разбит и ведет можно сказать в никуда, а потому никто не катается. Кстати, не мешает о нем напомнить и оперу. Вдруг с самолетом дело сорвется, и «мотоциклиста» придется по дороге домой отлавливать? В этом случае денежки он повезет с собой, вряд ли рискнет на третью попытку. И останавливать нужно недалеко от отряда. Что бы еще раз не успел их спрятать. И нам не мешает…я в очередной раз обшарил взглядом ближнее возле себя пространство, и заметил небольшой бугорок, подозрительно поблескивающий под солнцем. Вспомнил, что на работе, и к бугорку подошел – развалы белого кварца, тянутся неширокой полосой на пару десятков метров. Кварцевая жила, всего то, и среди пород неизмененных. Золотишко бывает и в таких жилах, но для нормального объекта их должно быть много, а не в числе единственном. Пришлось побегать, убедиться, что «много» нет, на всякий случай отобрать несколько проб. Как раз и рабочий день кончился – Коля, наш шофер, подъехал.
В камералке в коридоре встретил Игорь Георгиевич – увидел в окно, как мы подъехали. Кивнул всем головой в приветствии, мне показал рукой, что бы к нему зашел.
«Есть что-нибудь новенькое?» – как всегда поинтересовался о работе в первую очередь.
«Нет, и в ближайшее время не предвидится», – что сказать, если у меня и Владимира ни измененных пород, ни даже слабеньких ореолов, а у Паши на пятачке уже все хорошее оконтурено и проводится лишь доизучение сгущением горных выработок? Игорь Георгиевич наверняка мой ответ предвидел, потому отреагировал спокойно, и сразу же перешел к другой теме:
«Что-то давно про эксперимент у меня не спрашиваешь. Или все уже знаешь?»
Ничего нового я не знал, и даже о нем подзабыл, в связи с последними событиями на криминальном поприще. Сейчас появилась возможность наверстать упущенное:
«Знаю, что партия дробилку приобрела, и Евдоким ее ремонтировал. И что деньги на эксперимент никак не могут утвердить – тоже знаю. Неужели с ними вопрос решился?»
«Решился», – ответил главный геолог озабоченно, как не должно быть в случае утверждения нужного для партии проекта, – «только и представить не можешь каким образом».
«Каким? Неужели Московским начальникам нашего рудопроявления, где планировался эксперимент, мало и замахнулись на объект помасштабней?» – в принципе, такой вариант для партии мало что менял. Ну может кое для кого геморроя побольше.
«Опять не угадал», – напомнил Игорь Георгиевич, что в свое время я предположил интерес к бедному рудопроявлению со стороны старателей, и наконец то улыбнулся, – «Эксперимент зарубили.»
«Почему?» – удивился по настоящему: многие в партии о нем знали и на него надеялись.
«Садись,» – предложил мне со вздохом – до сих пор разговаривали стоя., – «дела посерьезней намечаются. Дай бог нам безработными не оказаться!»
«Как безработными?» – плюхнулся я на стул, заинтригованный окончательно. И выслушал вещи, для меня невероятные, поверить в которые …
Оказалось, что планировавшийся эксперимент, для начала которого многое уже сделано, причем на собственный страх и риск (со стороны начальника партии), зарублен не по причине слабой теоретической обоснованности. Денег в министерстве не хватает не только на него, а и на текущие геологические работы во многих низовых организациях. То-есть в партиях, подобных нашей. И уже намечен пересмотр утвержденных на этот год работ, естественно в сторону их уменьшения. Понятно, что с разведуемых участков вряд ли что уберут – руда есть руда – а вот поисковые работы, менее ответственное бурение, подобное намеченному на Пашином пятачке, могут и сократить. В основном, конечно, бурение, как самые дорогие работы, и без сокращения буровиков дело не обойдется. В этом году геологи пострадают меньше – отправят на пенсию пару человек, которые в поле давно не работают, о премиях можно забыть. Ну а что ждет в году следующем – сложно и предполагать. Ясно, что ничего хорошего.
«А что ты хочешь?» – под занавес добавил Игорь Георгиевич негатива, – «Не видишь, что творится в магазинах? Полки пустые! Партии бензин отпускать начали по минимому! Скоро в поле ездить будет не на чем!»
«Это что – и работу себе новую подыскивать придется?» – я уже и не сомневался, что дело к тому идет. Но кроме геологии нигде себя не видел.
«Даже сокращать никого не придется!» – шеф мой мрачно усмехнулся, – «Продукты перестанут в партию завозить, а в Мирном на них талоны уже вводят – тоже ничего не купишь. По собственному желанию и уволишься!»
Насчет продуктов я не очень огорчился – прокормлюсь собственным огородиком, охотой и рыбалкой. А другие как? Мои друзья, коллеги и товарищи?
«Ты то не пропадешь», – подтвердил и Игорь Георгтевич, – «в этом году еще как-то перебьемся, а в следующем – не знаю и не представляю. Остается только надеяться на лучшее!»
От главного геолога ушел я озабоченный дальше некуда. Хорошо, ребята успели разбежаться по домам, и их просвящать насчет надвигающихся тяжелых временах не пришлось. Самого же мрачные мысли долго не отпускали, и только Чапа, как обычно встретив у калитки, принес небольшую разрядку: я наконец то улыбнулся. Но наверное так фальшиво, что даже собачуха понял, сделал выводы, и ко мне излишне не приставал.
Потом с работы пришла жена, и сразу доложила:
«Пока ты в поле бегал, в камералку такую новость принесли – рассказывать не хочется!»
«Какую?» – прикинулся овечкой, хотя уже обо всем догадывался.
«Сокращать людей у нас будут! В этом году уже, вначале рабочих подсобных, потом буровиков, а за ними и до геологов доберутся!» – надо же, жена оказывается, знает не меньше моего.
«Кто новость то принес, человек надежный, или балаболка какая?» – продолжал я прикидываться.
«Еще какой надежный! Начальник партии и плановик из города вернулись, их туда вызывали.»
Совсем плохо. Значит, все решено на высоком уровне, и сейчас в партии начнется кампания по выявлению лишних работников. И как это уже бывало, мне тоже достанется – заставят обосновывать необходимость в группе каждого человека. Что конечно от полевых дел оторвет на пару-тройку дней. Я уже собрался успокаивать жену мало к чему обязывающими словами типа «нас это не коснется», как на крыльце забухало, и в комнату ворвался Дока. Обжег меня и Свету взглядом, понял, о чем разговаривали, и подтвердил это вопросом:
«Все уже знаете?» – помолчал пару секунд, – «У меня двух работяг точно сократят! Работать некому будет!» – глядя на жену предложил мне, – «Выйдем во двор, поговорить надо!» – и не замедлил туда побежать.
«Иди уж», – Света огорченно вздохнула, – «Он же все равно не отстанет», – это о Доке.
Во дворе тот потянул меня в огород – что бы Света нас не слышала, и уже там выложил:
«Из милиции сегодня не звонили, ни мне в гараж, ни тебе в камералку – я туда сбегал три раза,у женщин интересовался. Значит, завтра звонок будет, и ты к этому готовься», – дождался, пока я не кивнул головой, и наконец то расплылся в улыбке, – «А мотик я подшаманил, как часы работает!» – то-есть, в аэропартию ехать готов хоть сейчас. Думаю, что в люльке и ружье лежит, на случай непредвиденной ситуации. Пришлось напарника похвалить:
«Ну и отлично. Только не забудь с работы отпроситься на пару дней. Сам понимаешь, что по другому не получится».
Теперь Дока озабоченно вздохнул – отпускали незаменимого механика всегда со скандалом. Но я не сомневался, что в аэропартию он все равно поедет, в крайнем случае Ниночка (она же в больнице работает) его бюллетенем прикроет.