Когда на пятачке выгружались канавщики и документаторы, Паша – он же там главный – на глаза мне не попал. А из салона посигналили, что можно трогать. Николай газанул, и порулил дальше – подвезти Владимира к его участку. Проехали всего-ничего, и сигнал услышали еще раз, теперь с требованием остановки. «Что он там», – это Николай про Владимира, – «утром в туалет не успел сбегать?» – а зачем еще машину останавливать? Но тормознул.

К моему удивлению, да и Николая тоже, из салона выпрыгнули два человека: Владимир, который в нем находился законно, и почему то Паша, место которого сейчас совсем в другом месте.

«Надо побалякать», – заявил экстрасенс, подойдя к кабине, – «а здесь самое то, никто не мешает!»

Я спрыгнул на землю, и пошагал за коллегой от машины, за нами потянулся и Паша. Отошли метров на двадцать.

«Ну что, первопроходцы долбанные, недр исследователи», – начал Владимир, со злой иронией, – «поняли, до чего дожили и к чему пришли?»

Что ж не понять. Как и я, узнал провидец о наступающих тяжелых временах непонятно от кого, может и космос подсказал. Только обсуждать нечего – пешки мы в большой и туманной игре, мало что знаем и вряд ли узнаем больше, чем отмерено. Ну если только Владимир еще раз с космосом свяжется. Такого намерения он сейчас не проявлял, побаивался, как бы лишний раз не обмишуриться, после недавних предсказываний, насчет перспектив Пашиного пятачка. Но отвечать нужно, всеж какой-никакой начальник, и я попробовал общую атмосферу немного разрядить :

«Не так все мрачно», – позволил не к месту изобразить улыбку, – «Все, о чем вчера жены наболтали, лично нас мало касается».

«Это почему же?» – не поверил Владимир, а Паша в волнении открыл рот.

«Ну, во первых, специалисты мы не последние», – начал я придумывать, – «а во вторых, специфика особая. Золото ищем, а не какое нибудь там железо или уголь. А раз как ты говоришь, времена наступают плохие, то государству разгонять нас не резон – золото ему нужно, и как можно больше!»

«Точно!» – встрепенулся и Паша, – «Этого железа в стране – горы, а золота кот наплакам, каждая тонна разведанная учитывается!»

«Проснулся наконец!» – Владимир не задержался, – «Только плохо вы умных людей слушали!» – это уже больше для меня, – «Они что сказали? Что золотоносная структура нашим пятачком заканчивается! Значит, дальше с поисками идти некуда! А мы не нужны!»

«Зато свинец с цинком начинаются!» – с невиданной быстротой сообразил Паша, и уставился на меня: как отреагирую.

«Начинаются», – согласился Владимир, – «только профиль не наш, там и своих геологов предостаточно! Они же не дураки специалистов сокращать, а наших дилетантов принимать на их место!»

А ведь экстрасенс во всем прав. И поиски золота действительно вести негде – пока, конечно, со временем определятся площади новые. Но для этого времени, можно считать, не остается. И место работы сменить…уже сейчас вряд ли встретят с распростертыми объятиями.

«Все, что ты наговорил», – очень хотелось отмолчаться, но я не мог, – «не с неба вчера свалилось. Непонятки начались давно, подбирались незаметно. Сами об этом знаете, по продуктам и товарам в магазинах. Только считалось, что это все временное, вот-вот закончится. Когда старца последнего из политбюро похороним! Похоронили, пришел молодой. И стало только хуже. Дальше будет почище, и непонятно чем закончится, в государственном масштабе. Где вся геология – капелька в море», – ребята рты открыли, в удивлении от речуги, и я им волнений добавил, – «и что самое плохое –геологи работали слишком хорошо, запасами разведанными любой руды страну обеспечили лет на пятнадцать, если не больше», – я полюбовался произведенным эффектом, и добил мужиков окончательно, – «Сейчас на эти пятнадцать всю геологию можно прикрыть спокойно, а потому грядущий удар сокращений мы примем на себя первыми!»

Помолчали, потоптались, Паша повздыхал.

«По твоему, совсем плохо», – подтвердил Владимир вроде как для себя, – «Я с этим согласен. Но делать то нам что?»

«Сейчас есть работа – ею и будем заниматься. Пока народ достаточно не озвереет, и кое-кому не начнет претензии предъявлять. А может и головы отрывать!»

Поговорили, называется! Только настроение себе напортили – хмурый Паша пешком пошел на свой пятачек, непонятно какой Владимир –избыточная энергия приводила к повышенной подвижности с демонстрацией на лице переполняющих эмоций – запрыгнул в салон и громко хлопнул дверью. Поехали дальше.

Ну и какая работа, при испорченном вконец настроении? Да никакой! И придется еще раз сюда возвращаться, на уже просмотренные места, где непонятно и необъяснимо обязательно что-то не замечу, в чем-то напутаю, что-то… однил словом, голова не работала. А тут еще вспомнилось, что сегодня могут нам с Докой и из милиции позвонить – что там менты придумали на пятницу. Тоже неопределенность полная. Так до конца работы и ходил, пытаясь то с геологией разбираться, то угадать, чем закончится намеченная ментами на пятницу операция в аэропартии, и какое будет в ней наше с Докой участие. Наконец все – собрал полевиков, едем домой.

По моему расчету, звонок из милиции должен быть попозже, часа в четыре. Но в комнате, когда в нее ввалились, за моим столом сидел Дока, с улыбкой и демонстрацией отличного настроения.

«Весельчаки, оказывается,в партии не перевелись», – разглядел хмурый Владимир, до сих пор не забывший утреннего разговора, – « Даже когда она на ладан дышит, и место дворника пора присматривать!»

«Перебьемся как нибудь!» – ничуть не озаботился Дока, знавший о надвигающихся для всех проблемах не хуже других, и поднимаясь из-за стола, предложил мне, – «Я на крыльце подожду, пока дела не закончишь!» – и из комнаты исчез.

Как никогда молча, оставшиеся разобрались с планами и фотопланами, побросали сумки и рюкзаки, и даже не поговорив, коллеги мои побежали по домам. Я же тормознул на крыльце.

«Свободен?» – подскочил Дока, – «Тогда поехали», – понятно что в милицию, – «Михаил звонил еще до обеда!»

Урал стоял напротив крыльца, я пошагал к нему, не забыв напомнить:

«Только вначале ко мне, сполоснусь и переоденусь», – и услышал, как напарник за спиной скорбно с неудовольствием вздохнул.

В милиции Дока уверенно вломился в кабинет Михаила, а из него уже втроем прошли в знакомую комнату командированного из города ментовского начальника. Взаимно поздоровались.

«Итак, коллеги», – резко повысил главный мент наш с Докой статус, – «давайте обсудим намеченную на пятницу операцию». «Коллеги» замерли и чуть ли дышать не перестали, Михаил привычно полез за сигаретой. «По нашему мнению, подозреваемый, проходящий по делу как «мотоциклист», похищенные деньги хранит в укромном месте за пределами поселка. Возможно, недалеко от отряда аэропартии, где он успел побывать. Поэтому, задерживать его по дороге к ней, и даже просто появляться на виду, нельзя ни в коем случае. Почувствует наблюдение – и на деньгах можно поставить крест». Мент-начальник помолчал, убедился, что до остальных дошло. «Задерживать будем в отряде, и только тогда, когда выйдет к самолету, с сумкой, рюкзаком или еще с чем, куда деньги можно спрятать. Подойдет пустой – только наблюдаем, он должен вначале убедиться, что самолет прилетел нужный, показаться летчикам, и только потом сбегать за деньгами». Еще раз сделал паузу. «Вы», – удостоил меня с Докой персональным обращением, – «сегодня получите рацию, покажут как с ней обращаться, и утром в четверг выезжаете в отряд», – заметил, что мы с Докой занервничали, – «С начальником вашим есть договоренность, так что на два дня отпустят», – мы с Докой синхронно шумно выдохнуль, на что оба мента улыбнулись, – «Оденетесь под рабочих, транспорт в отряде не оставлять, вести незаметно и наблюдать за ситуацией. Обязательно предупредите начальника отряда, что бы под рукой была машина – в случае непредвиденной ситуации перекрыть взлетную полосу и не дать самолету взлететь. Ну а мы», – посмотрел на Михаила, – «в четверг к обеду подъедем туда же, только по другой дороге, в объезд отряда, и в нем не появимся. Оглядимся, замаскируемся, выйдем с вами на связь. Дальше будете нам докладывать и выполнять указания. Понятно объяснил?»

«Понятно!» – не задержался Дока и посмотрел на меня – не слишком ли поторопился с ответом.

«Как я понимаю, у вас командуете вы», – мент-начальник напомнил, что и от меня ждет ответа.

«Есть момент важный», – поднял я на него глаза, – «мне кажется, если операция сорвется, то «мотоциклист» вряд ли рискнет на третью попытку. И повезет деньги с собой. Не знаю куда, но перепрятать. И если будет возвращаться с сумкой – его можно задерживать. Только не рядом с отрядом, дать отъехать, и убедиться, что сумка при нем. И еще сложность: неясно по какой дороге будет возвращаться. Я о двух подходящих знаю».

Мент-начальник выслушал, взор перевел на Михаила.

«Что у нас при таком варианте?»

«На подъезде к Мирному, дорогу от аэропартии мы перекроем», – доложил Михаил, – «а про другую я не знаю».

Мент-начальник глянул на меня, перевел взгляд на опера:

«Неси карту, пусть геологи вторую дорогу покажут».

Михаил выскочил из комнаты и через пару минут вернулся:

«На карте никакой другой дороги нет, наверное это проселок, недавно наезженный», – успел посмотреть, а теперь и оправдался, на подходе к столу. Карту разложил поудобней для начальника, рукой показал, что я должен объяснить ситуацию.

Я высмотрел на столе карандаш, взял его, и осторожно на карте отметил кружечком место аэропартии, а он него тонкими линиями очень примерно отметил положение двух проселков: одного на Мирный, который Михаил запланировал в пятницу перекрыть, и второго напрямую на Придорожный, до бетонного квадрата под проходящей там железной дорогой. Причем второй проселок непосредственно в аэропартию не приводил – проходил от нее в паре километрах.

«Нда!» – оценил начальник ситуацию», – «хорошие у тебя помощники», – похвалил нас оперу и для него же распорядился, – «Перекроешь оба проселка. И не как у Мирного, а от аэропартии в трех километрах! И что бы посты никто не видел! А «мотоциклиста» задерживать только при возвращении, и если с ним сумка будет!»

Нас еще недолго помучили всевозможными предостережениями и указаниями, и наконец отпустили.

В партию успели до конца рабочего дня, и разбежались каждый к своему начальнику, договариваться о двух днях отпуска без содержания.

«И что же вы такое придумали, если милиция без вас обойтись не может?» – поинтересовался Игорь Георгиевич после приветствия, – «К Павлу Петровичу звонили, просили за тебя и Евдокима!»

«Они же наших дорог не знают», – начал я выкручиваться, – «просили с ними поездить».

« Вместе деньги инкассаторские искать будете?»

«Вроде того,» – улыбнулся я начальнику, – «они же без нас враз заблудятся!»

«Врешь ты все», ответил той же улыбкой, – «Дела наверное посерьезней», – и перешел к теме рабочей.

«Отпуск без содержания не дам. Дел невпроворот. Поэтому выходные для тебя смещаю на четверг и пятницу, катайся с кем хочешь и где хочешь», – погрозил мне пальцем, – «А субботу и воскресенье дома поработаешь. Возьмешь у плановика справочники, и распишешь до конца года потребность в людях, объемах канав, проб, бурения, съемок из расчета, что денег нам на все урезают на десять процентов за счет бурения. До понедельника должен управиться»

«Только бурение урезают?» – попросил уточнить, с облегчение, что геологов сокращение пока не касается.

«Только его. Но к нему привязаны техники документаторы. Может, кого то придется и сокращать,» – уже с переживанием за них добавил, – «Хорошо, у нас пенсионерка есть, вот ее все эти неприятности могут коснуться!»

Коснутся скоро и других, – я имел ввиду геологов, никаких пока не пенсионеров. Сами себя съедать начинаем! – уверял в мыслых себя же, – я на днях техника-документатора, попозже – кто то таким же образом и меня. И ничего нельзя сделать! Забежал к плановику за справочниками.

Дока поджидал возле крыльца на Урале.

«В отряд завтра поедем после работы», – сообщил единолично принятое решение, – «на месте покимарим. Брезент у меня есть, накрыться что нибудь возьми. И ружье не забудь!» – наверное, надеялся на погоню со стрельбой.