Несколько дней мы с Докой жили как на иголках – побаивались, насчет оставленных на деньгах пальчиках самого из нас шустрого. Вдруг денежки «мотоциклиста» не найдутся, и третий сложный ключик останется невостребованным, а городской мент начальник не поверит Михаилу о нашей непричастности к их исчезновению из злополучной сумки?
Потом, как Михаил нам сообщил по телефону (очень хотел успокоить!) ключик себя оправдал, денежки нашлись, правда не все. Но подозрения с нас были сняты поллностью. Однако до завершения расследования было еще далеко, и после всех неприятностей, лишних переживаний и постоянных ожиданий со стороны ментов еще каких-либо фертов в нашу сторону, мы с Докой приняли решение о себе правоохранительным органам не напоминать. Дока занимался у себя в гараже – работы ему прибавилось из-за дефицита запчастей теперь и для машин, я же с ребятами доводили до ума уже нарисованные карты, что бы к ним со стороны проверяющих не было никаких претензий. Наконец через профсоюз, занимающийся талонами и их распределением, нам достали продукты на неделю «командировки», и мы в нее отбыли. Побегали на новых для нас площадях, отобрали много проб и по возвращению в партию отправили их в город на анализ. Дока не замедлил информировать, что менты нам ни разу не звонили, и этим меня успокоил. Он же достал для меня бензин, и в город за сыном съездил я на личном транспорте. После чего долго рассказывал друзьям и знакомым и о отсутствии в магазинах продуктов, и о гигантских очередях за водкой, привозимой к точкам продажи в сопровождении омоновцев.
За месяц на Пашином пятачке пробурили с десяток коротких скважин, с целью подтвердить продолжение на глубину и полиметаллической минерализации, и пока еще только ореолов золота. Женщина минеролог, занимавшаяся глубиной эрозионного среза золоторудных объектов доложила, что у нас наличествует их центральная часть, а раз в пробах золота мало, то надеяться на лучшее не приходится. Владимир тут же с гордостью меня с Пашей обозрел – не ошибся в предсказании, что ничего хорошего на пятачке не будет. Паша тут же напомнил о рудопроявлении полиметаллов, и слава богу ругаться они не начали. Кстати, любимцев своих он довел до взросчлого состояния, и похвалился первым яичком, правда размером с голубиное.
В сентябре открылась охота на водоплавающих, и все мужики из партии и Мирного рванули на озеро – мясного в магазинах давно не было. Попозже, уже к первому снежку, пришла сайга – теперь владельцы ружей переключились на нее, и остановить массовое избиение было уже невозможно.
Как то разок прорезался Михаил, поинтересовался, почему это мы молчим, выслушал от меня отговорку – заняты мол, до умопомрачения – и неожиданно обрадовал: дело о разбойном нападении на инкассаторов завершено, и перед руководством банка поставлен вопрос о нашем вознаграждении. Я только усмехнулся – кто и кого в наше время вознаграждать будет, а Дока, когда ему о разговоре рассказал, пробурчал сердито:
«Пусть подавятся своим вознаграждением! Вначале грязью облили, а теперь рассюсюкались!» – и показал меру своей обиды, – «Знал бы – я ту сумку и сам не взял бы, и ментам хрен показал!»
После нового года партия начала редеть – нескольких техников и геологов перевели в другие места, вместе с другими уехала и Наташа. Жизнь стала совсем противной, и накапливающийся негатив мужики, да и женщины тоже, теперь снимали самогонкой – как я и предсказал, самогонный аппарат появился почти в каждой семье.
Неожиданно Михаил позвонил еще раз, и предложил приехать к нему обоим, то-есть мне и Доке, желательно в парадной форме. Дока появляться в милиции долго отказывался, и пришлось долго уговаривать это сделать. А в милиции, ее начальник майор Симонов, заставив принять стойку»Смирно!», вручил каждому по грамоте, с оценкой заслуг перед отечеством. После чего, получив наши подписи, наделил каждого пакетом.
При последующем изучении уже в моей машине, в пакетах оказалось по тысячи сторублевыми купюрами – поощрительная премия со стороны банка (месячный мой доход в это время составлял около пятисот рублей). Мы ее посчитали конечно заниженной, с учетом найденной нами сумки с запредельной суммой. Но не выбрасывать же, когда деньги живые, то-есть в твоих руках, а получку уже ясно, что вовремя не выдадут?
Через полторы недели случилась знаменитая реформа Павлова, сотенными купюрами начали оклеивать туалеты и вообще использовать их там по назначению. Наши с Докой денежки тоже почти полностью сгорели – халява никогда счастья не приносит!.